Звездные войны: кредо джедая

Прошло пять долгих лет с того, пожалуй, светлого времени. В далекой деревне, на планете Фронтир, подрастал мальчишка, ловкий и гибкий, на зависть многим матерям. Мало того, мальчик оказался наделен необыкновенными способностями: он предчувствовал события и мог передвигать предметы одной только силой мысли, ощущал жизнь леса и реки и приручал многих зверей. Соплеменники говорили, что в нем заключена великая сила... И это не считая того, что кожа мальчика была светлее, чем у остальных детей. И его не дразнили, не боялись - он был братом любому человеку, принадлежавшему этому племени. Дзио по праву гордилась сыном и учила его всему, что знала сама, в том числе и знаниям, принадлежащим матерям рода. Ведомая минутным наитием, мать при рождении дала сыну странное имя: Радунхагейду, Исцарапанный Жизнью. Но мало ли что может пробормотать женщина, только что вытолкнувшая на свет весьма немалое дитя. В один погожий денек мальчишки собрались в центре поселения, решив, что было бы неплохо поиграть в лесу, неподалеку от деревни. В этих играх они учились охоте и чтению следов, ловкости и наблюдательности, и еще многим премудростям взрослой жизни. Матери со смехом напутствовали мальчиков, отругав за испачканную или порванную одежду или дав наказ не отходить дальше старого валуна. Дети веселой гурьбой ринулись в густой цветущий лес. Игра была проста: бросался жребий, и, пока один из игроков считал до сотни, другие должны были спрятаться. Как назло, именно Радунхагейду выпало первым искать товарищей. Отвернувшись носом к теплой коре дерева, мальчишка забубнил считалку, дожидаясь, когда же игроки найдут укрытие. Время текло неспешно, но вот счет закончился. Шмыгнув и хмуро глянув из-под насупленных бровей, водящий прокричал предупреждение и, глядя себе под ноги, начал искать следы, ступая мягкими мокасинами по сочной траве. Вот она, примята сапожками Ганадогана, лучшего друга. Пожалуй, он был самым крупным ребенком в деревне, но и самым дружелюбным. Радунхагейду вдохнул и почувствовал, как в воздухе появилась невидимая нить, и тогда смело побежал, стараясь ее не упустить. И верно, за валуном скрючился лучший друг. - Как ты это делаешь? - удивленно и почти обиженно протянул Ганадоган, но тут же сменил тон: - Побежали! Наверняка остальные спрятались хуже, чем я! Не то чтобы другие действительно плохо прятались, но нашлись они достаточно быстро: кто в куче старых ветвей, кто в заброшенной, пустующей берлоге, а кто и в густых кустах. И вот уже другой мальчишка вытянул жребий, и остальные поспешили найти новые укрытия, но тут случилось нечто совершенно неожиданное. Радунхагейду только облюбовал густой кустарник, как в воздухе будто зазвенело предупреждение об опасности. Сжавшись в комочек, мальчишка понадеялся, что угроза минует, но кто-то сильный схватил его за шиворот и поднял над землей, после чего прижал к дереву удушающей рукой. Захрипев, ребенок уставился на врага: усатого бледнолицего мужчину с злыми зелеными глазами. - На кого-то ты похож... - озадачился он, а из-за его спины показались другие бледнолицые. - Где твоя деревня? Извиваясь в захвате, мальчик собрался с силами и от души плюнул в усатую харю. Судя по всему, мерзавец не пришел от этого в восторг. - Ничтожество, прах под ногами, ты и весь твой род. Живете в грязи, как звери, не хотите видеть истинный путь... Мудрейшим из вас открыты видения будущего. Они молят нас о милости у наших ног. Но ты не такой, ты борешься до последнего, невежество застит твои глаза. Мне только нужно посильнее сжать руки, чтобы свернуть твою шею. Но я не жесток! - Рука разжалась, и паренек рухнул на землю. - Как твое имя? - выдохнул из последних сил Радунхагейду, уставившись в ненавистные глаза. Послышался издевательский смех. - Зачем тебе? - Чтобы найти тебя, - не пообещал, а, казалось, констатировал факт мальчик, что вызвало еще более издевательский хохот. - Я Чарльз Ли. Буду ждать, - все еще смеясь пообещал главный бледнолицый, после чего мощный удар по затылку отправил ребенка в глубокий обморок. Радунхагейду очнулся с жуткой головной болью, тошнотой и металлическим привкусом во рту. Перед глазами все плыло. С трудом встав на ноги, он побрел к поселению. Волосы на затылке слиплись от засохшей крови. Что-то толкало мальчика вперед, кричало, гремело об опасности и требовало шевелить ногами. Он послушно топал на зов. В воздухе запахло паленым, дым защипал глаза. Сердце ухнуло в пятки, когда Радунхагейду увидел полыхающее поселение. Все мысли исчезли, осталась одна единственная: "Мама".