Моя личная няня

Выбор… Он есть у каждого. Мы их совершаем каждый день. От маленьких и не особо значительных, как, например, съесть любимый омлет или тортик? И до больших и глобальных проблем, как сейчас. Я лежала на полу в комнате, свернувшись в клубок и чуть не реву от безысходности, а всё потому что на столе лежала та самая загадочная папка, в которой таится некая информация, что заставляет Икуто краснеть. Прошло минут пятнадцать, а я так и не решила, что же мне делать. С одной стороны, это же его личное и будет нечестно по отношению к нему, если я открою её, но… Как же всё-таки хочется узнать, что внутри. Икуто как раз не дома, такой шанс! Что б это воспитание, давно бы посмотрела и успокоилась, хранить секреты всё равно умею. А если Икуто узнает? Что он обо мне подумает? Конечно, расставаться из-за этого он со мной не будет, но, наверное, разочаруется во мне. В комнату вошел Икуто. Икуто: — Котенок, угадай, кто смог освободиться пораньше! — Увидев меня в таком состоянии, он, не подумав, сразу подскочил ко мне, на ходу спрашивая, что случилось, не плохо ли мне? Я молча показала рукой на нетронутые бумаги. По комнате раздался приглушенный хохот. Я: — Хватит смеяться! Это ты виноват! Знаешь же, что мне интересно, что внутри, а ты взял и оставил их на самом видном месте! — Взяв их в руки, он присел рядом. Икуто: — Хочешь посмотреть? — Словно поддразнивая, синеволосый садист продемонстрировал бумаги прямо перед моим лицом. Я: — Естественно! — Как же меня злит и соблазняет одновременно его коронная ухмылка. Икуто: — Хорошо, я покажу. Я: — Правда? Икуто: — Да. После того, как отработаешь своё наказание. — Он молча встал и направился к шкафу. Порывшись там немного, с довольной рожей достал оттуда какие-то клочки ткани, которые вскоре оказались каким-то костюмом. Уловив мой недопонимающий взгляд, сказал, что я в этом буду потрясающе смотреться. Я: — Обойдешься. Икуто: — Аму, не продиктуешь мне своё наказание? — Я прекрасно помнила, во что должна быть одета, но… Какое же оно всё-таки открытое. Я: — Т-там же много костюмов! Почему этот? Икуто: — Это один из самых закрытых. — А как тогда остальные выглядят? — Погоди-ка. Оказывается, в руках у него была только юбка: коричневого цвета, в некоторых местах бежевая, пышная. Икуто: — Вот, есть ещё корсет и ушки. Конечно, ты можешь и без этого, кхм, в одних ушках и… Я: — Я возьму! — Грубо выхватив одежду, я пошла в ванную. Икуто: — Почему ты уходишь? Я всё равно уже всё видел. — Его ухмылке может позавидовать любой маньяк. Входя в ванну, я резко хлопнула дверью. У меня сердце вот-вот выскочит, а он сидит там и радуется моему состоянию. Я: — Дурак.

***

Коричневый корсет сильно сжимал и обхватывал моё тело, грудь из-за этого казалась больше и более округленной, упругой. Пытаясь хоть как-то прикрыть этот извращенный вид, я поправила волосы, что бы они хоть немного прикрывали, но локоны только и делали, что плавно и непослушно лежали на округленной местах, делая ситуацию ещё хуже. Казалось, будто той самой юбки на мне вовсе и нет! Кошачий хвост и то больше прикрывает. Он такой мохнатый и пушистый, приятный на ощупь. Впрочем, как и ушки. Икуто: — Аму, ты скоро? Я весь в нетерпении. — Будь мой хвост настоящим, он бы встал дыбом от испуга. Икуто успел лишь слегка приоткрыть дверь. Я тут же подскочила к ней, не дав ему войти. Я: — Нет, не входи! Икуто, это правда один из самых…ну… Ничего особо не показывающих костюмов? — Слава Богу, он не стал пытаться открыть дверь, а просто встал у стенки, сложив руки. Я чуть приоткрыла дверь, пытаясь не создать ни звука. Икуто: — Медсестра, горничная, зайка, кошка — это более или менее прикрывающие хоть что-то. Медсестру я не захотел. Не в этот раз. А когда я представил тебя в костюмчике горничной, то я столько приказов тебе напридумал, так что подумал, что одними поцелуями ты не обойдешься. Костюм зайки был наименее сексуальным, чем другие, но таким милым, думаю, если ты будешь в нем, то я просто-навсего сожру тебя. Ну так… Вы всё ещё хотите поменять наряд, моя леди? Конечно, ты можешь выбрать и что-нибудь другое. Как насчет мумии? Обнаженное тело, перевязанное лишь одной лентой или, может, госпожа полицейская? Знаю! Учительница. Допустим, я остался после уроков и ты учишь меня поцелуям. Хмм, или, может, нам сыграть наоборот? Как думаешь? Я: — Я думаю, что ты извращенец и, пожалуй, мне лучше всё-таки остаться в этом, так безопаснее. Икуто: — Согласен. — Когда он повернул голову в мою сторону, я уже стояла рядом с ним, смотря в пол от неловкости. Подойдя вплотную, без слов, нежно поцеловал. Икуто: — Один. — Немного осмелев, поцеловала его в ответ. Я: — Два. Приближаясь ко мне ближе и ближе, он плавно направлял меня в сторону кровати. Его губы становились более настойчивыми, а мои податливыми. Утонув в его руках, я забыла, что скоро подо мной окажется хорошо застеленная, мягкая кровать, словно созданная для подобных утех. Мебель, будто в такт моим стонам, тихо поскрипывала под нами, пробуждая большее желание влиться в друг друга. Душно. Губы немного распухли от поцелуев, разум постепенно затуманивался, тело болело от грубых объятий Икуто. Я: — Икуто, мне больно. — Привстав на локти, и, оценив ситуацию, он извинился. Икуто: — Ты от одних поцелуев выглядишь так, будто тебя изнасиловали. — Растрепанные и запутанные волосы, сбившиеся дыхание, помятая до неузнаваемости постель. Я: — А кто в этом, по-твоему, виноват? — Посмотрев куда-то в сторону, показывая, что он якобы не виноват, виновато улыбнулся. Икуто: — Ладно, давай-ка поменяем позу, а то эта провоцирует меня на необдуманные действия. — Понимая, на что именно эта поза его провоцирует, я была только за. Икуто усадил меня к себе на коленки, из-за чего мне пришлось обхватить его ногами, а сам же он переместился к краю кровати. Немного пригладив мои волосы, приводя их более или менее в приличное состояние, он пододвинул меня к себе, вплотную прижимаясь. Икуто: — Аму, ты хороша в актерском мастерстве? Я: — Хмм, возможно. Не знаю как и почему, но в начальной школе все думали, что я крутая и модная. — С его стороны послушался слабый смешок. — А зачем тебе это? Икуто: — Ну, ты же у меня кошечка, так? — Ох, не нравится мне, к чему он ведет. — Почему бы тебе не побыть более ласковой со своим хозяином? Я: — Я тебе говорила, что ты извращенец? — В ответ последовала его фирменная довольная физиономия. — Раз уж я послушная, то почему бы Вам не приказывать мне? Я сделаю всё, что Вы скажете, хозяин. — Плавно положив свои кисти ему на плечи, я чуть продвинулась к нему. — К тому же, хозяин, разве вам не жарко? — Он всё ещё сидел в рабочем костюме, который плотно прилегал к его мужественному телу. Он грубо схватил меня за лицо. Икуто: — В опасную игру ты играешь, котенок. — Его глаза хищно рассматривали моё тело, словно ненасытное и опасное животное. На мгновение стало страшно. Но лишь на мгновение. Страх сменился на возбуждение, просящее больше диких прикосновений с его стороны. Я: — Накажите меня, хозяин? — Я прекрасно понимаю, что сама напрашиваюсь на жестокое и грубое обращение, но затуманенным разумом управляют лишь похоть и желания, не позволяя оценивать всю опасность ситуации. Икуто: — Плохая девочка. Когда же это ты стала у меня такой смелой? — Не дав мне ничего сказать, он заткнул меня поцелуем. Пока его язык непристойно обхватывал мой, он насильно завязал мне руки за спиной. Отстранившись, я с недопониманием посмотрела на свои руки, туго связанные его галстуком. Нервно сглотнула. — А ведь ты права, Аму, в это одежде довольно жарко. Почему бы тебе не раздеть меня? Я: — Т-так руки же… — Вновь повернувшись за спину, я попыталась выбраться из крепкого узла. Бесполезно. Икуто: — Глупенькая, не просто так же я тебя связал. Почему бы тебе не попробовать ротиком? — Прикосновения поменяли свой характер, впрочем, как и наши роли. Теперь он ведет игру. Сев поудобней, я неторопливо принялась расстегивать пуговицы одну за другой. Это получалось довольно-таки непросто, особенно если ты с каждой секундой всё больше возбуждаешься, то от пристального взгляда моего партнера-садиста, то от его нежных поглаживаний, которые доставляют мучительную дрожь по коже. Это слишком. Он едва касается меня, будто нарочно издевается, вызывая у меня столь бурную реакцию. Я: — Икуто, пожалуйста, потрогай меня. — Остановившись на полпути, я, наконец, не выдержала. Икуто: — Но я же и так тебя трогаю, котенок. И разве ты не должна называть меня «Хозяин»? — Я с самого начала понимала, что за игру он ведет, на какие унижения мне придется пойти, так что я без колебаний и стыда ответила. Я: — Я хочу грубее, Хозяин. Пожалуйста. — Голос начинает постепенно слабеть, впрочем, как и тело. Кажется, будто я вот-вот, словно кукла, обессиленно свалюсь с ног ему в руки. Икуто: — Если будешь послушной, то, конечно, выполню всё, что попросишь. А сейчас… — Я устало посмотрела на свою недоделанную работу. Ещё половина осталось, совсем немного и можно будет насладиться его прикосновениями. Совсем немного. Присев на коленки, я охотно набросилась на белоснежные пуговицы, которые с таким трудом поддавались мне. Я уже начинала немного злиться, а вот Икуто, видимо, очень нравилась данная ситуация: губы чуть касаются его торса, дыхание слегка обжигает, да и просто не мало удовольствия приносит вид с верху, когда девушка с завязанными руками, до безобразия открытой одежде, с кошачьими ушками и хвостом извивается у тебя под ногами. Кому же такое не понравится? Как только с последней было покончено, я в предвкушении, посмотрела на него. Я: — Всё! — Радости не было предела. Мы столько дней не виделись, столько дней не чувствовали тепло друг друга, и вот сейчас он вновь тянется ко мне. Тяжелая рука легла на мою макушку. Икуто: — Разве всё? — Я с непониманием в глазах посмотрела на него. Его тонкие пальцы слегка подтолкнули в сторону выпирающего паха. Если поначалу лицо имело розоватый оттенок от нехватки воздуха, то сейчас лицо пылало от смущения. Я: — Ты такой жестокий. Икуто: — Но ведь тебе нравится такое обращение, разве нет? — Как же стыдно и унизительно вот так стоять перед ним на коленях и получать удовольствие от его указов. Да, мне определенно нравятся его действия, отношение, грубость. Да вот только как бы сильно меня это не возбуждало, я всё же люблю разнообразие. Плохая или нет, но мне пришла идея. А почему бы мне его тоже не помучить? Найдя на его брюках ширинку, я осторожно принялась её расстегивать, стараясь не поранить чувствительную кожу. Медленно, плавно, словно повторяя его мучительные движения, я, почти не касаясь, проводила влажными губами по пульсирующему стволу через ткань. Икуто: — И что это мы там делаем, котенок? — Я лишь чуть отстранилась, не прекращая судорожно дышать. Я: — А вам не нравится, хозяин? — Вот угораздило же меня улыбнуться, да ещё и с издевкой. Меня грубо приподняли за волосы. Икуто: — Ну и чего же ты добиваешься? Я: — Кажется, я просила вас быть грубой со мной. Икуто: — А если не буду? Я: — Полноценного минета от меня не ждите. — По всей видимости, он что-то придумал, больше объяснения его довольной улыбке у меня нет. Икуто: — Неужели? — Меня неожиданно отпустили, из-за чего я с, визгнув, плюхнулась на пол. Прийти в себя мне не дали, так как Икуто вновь приподнял мне лицо, больно схватив за лицо. — Давай-ка я кое-что разъясню, милочка. Тебе лучше играть по моим правилам, где ты послушная кошечка, а я, так уж и быть, добрый и милостивый хозяин, если ты, конечно, будешь выполнять всё, что я скажу. Ну так как? Я: — Не дождешься. Икуто: — Сама напросилась. — Он встал с кровати и снял с себя остатки одежды, оставаясь полностью обнаженным. — Открой-ка ротик, котенок. — Нагло хмыкнув, я отвернулась. Сказала же ему, что не буду я ему ничего делать, пусть остаётся неудовлетворенным. Естественно, уговаривать, стоять на коленях и молить он не стал, а пошел иным путем-сжал нос, не давая вдохнуть воздуха. Как бы я не вырвалась и не дергалась-всё бестолку. Наконец, когда стало невыносимо терпеть, пришлось приоткрыть губы, в которые Икуто, не замедляясь, проник. Схватив за волосы, он насильно насаживал меня на свой член, не давая выбраться. Воздуха всё ещё катастрофически не хватало, а его грубые движения мешали хоть как-нибудь противиться, не говоря уже о всё-то связанных руках. К счастью, продлилась это не долго, так как Икуто уже до этого был на грани. Нечто вязкое и полупрозрачное оказалось у меня на лице. Оно медленно стекало по коже, попадая на губы, одежду.