Восточный рассвет

В долине уже смеркалось. Жаркое солнце убегало за холмы и можно было видеть только багровую кляксу, опрокинутую кем-то на небосводе. Дул прохладный ветерок, и я еще сильнее почувствовал аромат цветов и трав. Свежий горный воздух приятно обжигал ноздри и легкие. Я сидел на каменной лавочке, внутренне чувствуя немой взгляд Лили. Я повернулся и посмотрел на нее, она как-то странно улыбнулась. Недалеко от нас отец и дочь ребячились в воде, перестреливаясь водными пистолетами. Оба что-то кричали и безудержно смеялись. Когда мужчина попадал по девочке, она начинала звонко пищать и крутиться, заливаясь по-детски милым смехом. И тут я вдруг поцеловал Лили. Неожиданно, не говоря не слова, она даже не успела обернуться в мою сторону. Поцеловал как-то жадно и неуверенно. Я почувствовал аромат ее кожи и теплое дыхание. Наконец я попробовал на вкус ее тонкие губы. Она же ответила не сразу, только через пару секунд, которые показались мне вечностью, она раскрылась и позволила мне попробовать больше. Дыхание стало теплее, приятный аромат сильней. Поцелуй углубился и наши языки закружились в неуверенном танце. Моя рука прикоснулась к ее гладкой коже и мне захотелось продолжение. Я давно не ощущал мурашек и теплоты от поцелуя, но с ней я почувствовал, как какое-то странное чувство заполняет сосущую пустоту внутри меня и делает… делает полнее. Неожиданно она оборвала поцелуй. Я был похож на ребенка, у которого отняли конфетку, а она как-то задумчиво посмотрела на меня, слегка улыбнувшись, и перевела взгляд на играющих. « Странный поцелуй, очень странный», - подумал я. Поджав свои хорошенькие ножки, Лили плотнее прижалась ко мне. Я осторожно приобнял ее и нежно поцеловал в макушку, размышляя о поцелуе, об этой красоте и Лили. Я даже вспомнил о Джоне Смите. Отличный малый! Учит детей, занимается благотворительностью. Четко следует своим взглядам, даже несмотря на богатых родителей, пуританской закалки. Возможно я завидовал ему, завидовал его непоколебимой вере во что-то одно. В Демократию, в любовь, в свою неоспоримую правоту. И так ли это плохо быть идеалистом? Он уверен в себе, уверен в своих близких и девушке. Его не разъедают сомнения, и не гнетет сожаление. Идеальный гражданин, искреннее верующий, что его голос может решить исход голосования и выборов. Гражданин, который никогда не задумается о последствиях, и никогда не заметит кукловодов за кулисами жизни. Некоторые мудрецы считали это глупостью: Аристотель « Я знаю, что ничего не знаю», через несколько веков ассасины и масоны со своим « Ничто не истина». Но правильно ли это? Правильно ли быть безбожником, правильно ли подвергать любой факт сомнению и не иметь опоры в этом мире. Ведь позже Ницше скажет: « Когда долго всматриваться в бездну, она начнет всматриваться в тебя». Он, наверное, один из тех, кто смотрел туда достаточно долго, чтобы осознать последствия первым. Я скучаю по времени, когда был ребенком. Тогда мир был проще, таинственней. Тогда я, словно Джон, разделял его только на черное и белое, и краски еще не смешались на полотне жизни. Лес был полон эльфами и троллями, каждый поход превращался в приключение, и там вдали, за горизонтом, была тайна, интрига. То что тебе говорили родители, ты принимал на веру и не смел подвергать сомнению. А сейчас, сейчас я убежал от женщины, которую вроде бы любил. Я слишком долго смотрел в бездну, чтобы она не оставила на мне свой неприятный липкий отпечаток. Лили рядом со мной поежилась и прижалась сильней. Кажется она задремала. Легкий ветерок начал покачивать ветки деревьев и листья. Я почувствовал, как она вздрогнула и по телу пробежали мурашки. Что я здесь делаю? Отчаянно пытаюсь забыть Кэт? « С меня довольно. Можешь продолжать жить, как считаешь нужным, но без меня. Может именно этого ты и хотела, но теперь я выброшу свое сердце, как и кольцо, на дно Тихого Океана, где ему и место» Проклятое письмо даже здесь оно не выходит из моей головы. В таком прекрасном месте и с другой женщиной, я все равно думаю о нем. А ведь она не ответила! Не позвонила! Сколько же прошло времени с момента нашего расставания и сколько продлиться эмбарго на молчание? Телефон безмолвен, почта пуста, на ее странице ничего не изменилось. Неужели после всего, она даже не скажет, что ненавидит меня!? Хоть какая-то эмоция, а не холодное равнодушие. Как я ненавижу это! Это безумное ожидание, вот-вот, вот-вот что-то должно случиться. Старый добрый фильм ужаса… Я вспомнил Джека, который решил покинуть номер и, неожиданно, услышал скрип занавесок. Вот тут и начинается это немое ожидание. Неизвестность, внутри все леденеет, но он не решается выйти, ноги несут его обратно, где стоит ванна с львиными ножками. На этот раз она зашторена. Но он, ведь точно помнил, что оставил ее открытой. Теперь там виден темный силуэт, размытый, словно кто-то или что-то лежит в немом ожидании. И неизвестность начинает пожирать тебя, ты хочешь развязки, потому что столбик страха уже почти достигнул предела. Джек убегает, не в силах поднажать до конца. В панике, он неуверенно останавливается возле двери и слышит тихие шлепки босых ног. Кто-то выбрался с ванны. «Чвак, чвак» Что –то идет. Но он не хочет знать, не хочет видеть. Он с трудом открывает дверь номера 217 и с силой захлопывает ее. Его руки трясутся, как у алкоголика. Сердце бешено колотиться. «Господи, да закройся чертова дверь», - верещит голос внутри него. Холодная испарина проступает по всему телу. Глаза вылезают из орбит. Он разбирает, как за дверью ускорились шлепки, словно что-то побежало быстрее, узнав, что гость отклонил приглашение. «Только бы закрыть дверь, только бы не увидеть». Внутри рождается маленький ядерный заряд, готовый вот-вот взорваться. Ну вот он попал в замок. Еще чуть- чуть, только повернуть. Ведь оно уже у двери. Он знает, он чувствует. «Щелчок» Он плотно зажмуривается, да он закрыл дверь, он успел. Но он не увидит, как ручка начнет поворачиваться вверх-вниз. Нет, он этого не увидит и не услышит. Ведь этого не может быть, как и кого-то по ту сторону двери злосчастного номера. Нет не может, иначе он сойдет с ума. Странно, почему я вспомнил этот эпизод, наверно, я тоже похож на загнанного Джека, я отказываюсь верить, отказываюсь смотреть правде в глаза, пока Кэт, медленно меня порабощает. Мы могли бы это решить раньше, я мог бы сказать все это непосредственно ей. А не оставить письмо и скрыться. Теперь же расплачивайся Майкл, продолжай жить, иначе призрачный силуэт Оверлука настигнет тебя. Что же всё-таки со мной? Сейчас с тобой прекрасная девушка и у тебя грубо говоря отпуск. Давай смотреть правда в глаза. Ты ведь знаешь такой обзор, из-за которого ты здесь, обычно пишут дома, попивая чашечку кофе и закусывая сникерсом с миндалём. Газета редко отправляет своих корреспондентов за тридевять земель, чтобы написать лишь рекламу на какие-то паршивенькие отели. Кому, как не тебе это знать! Это не гласный отпуск, ведь Сэм задолжал. Мне за Ирак и двадцати сантиметровый шрам на запястье, подаренный осколочной миной . А Грэгу за Ливию. Какая ирония, что конвой, в котором он ехал, подбили же свои. Сэм пригласил к себе в кабинет только нас и, по-своему обыкновению, закуривая сигару громко произнес: « Кажется у меня должок ребятки». Так мы и оказались в Китае. Два месяца в гостинице в достаточно живописном месте. Негласный отпуск старого пройдохи. Сэми никогда не упустит шанса извлечь выгоду, поэтому заодно втюхал и работу. Лили пошевелилась. Пора было собираться…