Старый друг - новая проблема

... Проспав ещё какое-то время, Тревор окончательно запутался. Он не знал, день сейчас или ночь, не знал, где он и что вообще произошло. Почему он оказался здесь? У мужчины были предположения, но он считал это невозможным, ведь не будут его оставлять в живых, он не просто человек, он Гроза подземелий. МакНивен знал, что скоро что-то будет, может суд, а может, и просто казнь. Здесь нельзя было оставаться. Надо продумать план побега. Но он ведь даже не знает, какая это станция. А впрочем, всё равно. Придется убить много людей, может, даже гражданских... - Ну наконец-то проснулся, я уж не чаял тебя в сознании застать, - размышления Тревора прервал голос, знакомый, тёплый голос. Мужчина повернул голову и увидел своего старого друга. Гонтье стоял и улыбался широко, искренне, как будто ничего не произошло, словно прошло не пятнадцать лет, а дня три от силы. Лицо МакНивена невольно расплылось в улыбке. - Я думал, что уже тебя не увижу. - От меня так просто не отделаешься. - Слушай, а ты можешь мне сказать какой сейчас день и как я тут оказался? - А ты разве не помнишь? - Трев отртцательно мотнул головой. И Адам рассказал ему всё. Оказалось, прошло уже три дня, как он здесь. Но вот почему именно эта станция оказалась пунктом назначения, оставалось для Адама загадкой. Ровно как и то, почему Тревор ушёл с родной Дундас. - Я должен тебе сказать. Послезавтра придут дознаватели, а потом будет показательный суд, и, скорей всего, тебя приговорят к казни... - Ну, нового ты мне ничего не сообщил. Это ожидаемо, и даже казнь в таком случае само собой разумеющаяся вещь. И всё же ты пришёл ко мне ведь не только из-за нашей старой дружбы? - Ты прав. Мне придется быть одним из судей. И я должен знать мотивы тех преступлений, что ты совершил. - Мне лишь пришлось приспособиться и, чтоб меня не убили, приходилось убивать других. Понимаешь? Либо ты, либо тебя. Адам, тебе повезло, что после передела ты остался по эту сторону баррикад. Здесь жизнь не так ужасна, как на окраинах. Здесь нет голода, здесь тепло и у всех есть крыша над головой, спальное место и гарантированный обед. А там, на юге, всё очень плохо. Люди ютятся в маленьких каморках, они вынуждены питаться чем попало: мхом, грибными очистками. Да у вас свиньи в три раза лучше живут! Сам знаешь, свято место пусто не бывает, и бандиты не дремлют. Бежать было некуда, нас никто не ждал здесь. Пришлось учится обороняться, но вскоре всё стало очень плохо... Меня раз двадцать пытались убить. - Тревор замолчал, взгляд его стал потерянным и, понизив голос, он тихо продолжил - Однажды после работы ко мне пришли люди Шамана, местного криминального авторитета, вырубили ударом чего-то тяжелого и унесли. Я очнулся под платформой и, когда попытался встать, они ясно дали понять, что этого делать не надо. Через час я уже был на ковре у Шамана. Оказывается, я не должен был помогать маленькой девочке, которую его боец хотел изнасиловать. И он предложил поединок как суд, победитель должен был убить проигравшего. С этого и началась моя история. Я, как видишь, победил, и они оставили меня в покое на некоторое время. Но это продлилось недели две от силы. По чьей-то милости я опять оказался в камере. Мне было предъявлено обвинение в подготовке диверсии по отношению к власти. Их даже не интересовало, правда это или нет. Был уже готов эшафот, а я, как идиот последний, пытался им объяснить, что я не виновен и что ничего не замышляю. У всех на станции был зуб на Шамана, он мог с тем же результатом арестовать любого. Но почему-то выбор пал именно на меня. И вот стою я такой по пояс голый, а перед лицом верёвка покачивается. Всё, думаю, добегался. Не поверишь, что меня спасло. - И что же? - Животные. Рядом ведь зоопарк, так вот местные зверята за неимением еды полезли в метро через вентиляцию. И под шумок я умотал от эпицентра подальше, без оружия то не комильфо против голодной животины. А там как раз Шаман прятался. Ну я ему ножик в шею и вонзил. Нашли меня его прихвостни над хладным трупом с ножом в руках. Но даже мстить за начальство не стали. Просто оружие побросали да в вашу степь подались. Надежда умирает последней, надеялись, вы поверите что они белые и пушистые. Не проканало. Я власть тем временем прихапал. Поначалу всё вроде нормально было, но люди - это неисправимые ублюдки, сказалось влияние братков. Пришлось пригрозить и держать их в ежовых рукавицах. А потом я к убийствам пристрастился, вообразил себя бэтменом. Стал с преступностью бороться, сам не заметил, как за сотню перевалило. Много, конечно, на меня лишнего повесили, каждый рассказчик приумножал мои грехи, и вот я уже Гроза подземелий. Другие братки уважать начали и сформировался вокруг меня круг "приближенных": самые мерзопакостные отморозки подземки. Я их у себя держал, успокаивал, как мог, сдерживал, от преступлений метро избавлял. Непокорных убивал по-тихому. Пару раз меня за этим делом спалили и ещё больше боятся стали. А недавно я разговор "подданных" своих ненароком услышал. Переворот они затеяли, твари неблагодарные. А дальше ты уж сам, наверное, понял, что случилось. Я, собственно, поэтому и здесь. - Мда, это конечно, ужасно. Но почему ты поддержки у торгового союза не попросил? Они бы помогли... - Не варик, ты только представь это. Бандит захватил власть на станции, убив местного авторитета. Не станут мне торгаши доверят, да и помощь мне их нахрен не сдалась тогда, сам справлялся. А сейчас она мне без надобности, мертвым помощь не нужна. - Ты пока жив. - Это ненадолго. Да и какая теперь разница то? Святым меня никто не сделает. Просто напросто не проверят. И осудят, даже не узнав правды... Ты иди, спи. Поздно уже, я тебе что знаю, рассказал. Не думаю что поможет, но ты не грусти особо, когда я того... К праотцам отплыву. Нечего по мне убиваться. Хреновый я друг, но ты прости за всё. За то, что так получилось. Я щас отрублюсь наверно, так что иди. Отдыхай. - Тебе не за что извиняться. И дверь за Гонтье закрылась, жалобно скрипнув напоследок. Весь вечер он не мог даже лечь. Адама тревожили и пугали мысли о суде и казни. Только когда стоять на ногах он уже не мог, а глаза закрывались и раскрывать их стало непосильно трудно, мужчина провалился в сон. Беспокойный и короткий. Тревор бежал Адаму навстречу сжимая в руках автомат. Лицо его было искажено яростью, а в глазах читалось явное намерение убить. Гонтье бы с радостью убежал подальше, но ноги не подчинялись ему. С каждой секундой Тревор подбегал всё ближе, и всё злее становились его глаза. Вот он на бегу прицеливается прямо в грудь Адаму, вот спускает курок. Но очередь проходит мимо. МакНивен целится вновь и опять промахивается. Бросив бесполезное оружие на асфальт, он забегает за угол какого-то здания и пропадает. А за спиной у Гонтье возникает что-то тёмное и враждебное. Адам не может ни бежать, ни отбиваться, ни даже голову повернуть. Страх неизвестности обволакивает его с ног до головы. Тяжёлая звериная лапа опускается на плечо, а вторая начинает разрывать спину мужчины. В разные стороны летят ошмётки кожи и обрывки одежды, но боли нет, скорее, дискомфорт. Перед глазами начинает темнеть, и вскоре всё окружающее пространство затягивает тёмное марево. Гонтье проснулся в холодном поту, разбуженный не то сном, не то звуками с платформы. Народ уже давно бодрствовал. Жизнь кипела, челноки торговали. Посмотрев на часы, мужчина было вскочил, думая что опаздывает, но вскоре вспомнил про то, что у него сегодня выходной. - Не бывает у нас теперь выходных, а об отпуске даже мечтать нельзя. Печально. Последнее время Адам начал разговаривать сам с собой. Даже не замечая, он вдруг начинал размышлять вслух, что зачастую пугало его сослуживцев. Генри даже к психиатру его отправлял, но тот сказал, что отклонений нет и это просто психологическое самолечение, защитная реакция. Но люди всё равно общаться с Адамом стали меньше. Разве что Генри и старик Мёрдок, относились к нему как и всегда. Успокоившись, Гонтье сел на край раскладушке и задумался. Сон явно предостерегал его от полного доверия МакНивену. Но оснований не доверять другу у него не было. И за советом он отправился к Дэнту, ибо тот всегда мог помочь ему с выбором. У него как раз должен быть обед. Выйдя из палатки, Адам чуть не сбил пробегавшего мимо мальчишку. - Вот вы где! А я вас ищу. - И зачем же я тебе нужен? - Вас ищет дядя Генри, какое то срочное дело, сэр. - А где он, ты знаешь? - Да, сэр. Он у себя в кабинете. - Хорошо, спасибо. Беги. Адам ускорил шаг и уже через минуту стоял рядом с дверью в кабинет Дэнта. Оттуда доносились голоса, резкие, грубые фразы пускал неведомый посетитель в адрес начстанции. В ответ слышалось едва различимое бурчание и шёпот. Это повергло Гонтье в шок. Всегда уверенный, звонкий, порой даже грубоватый голос теперь был почти не слышен. - А я вам ещё раз повторяю, мы не можем так рисковать. Пока Гроза жив все мы в опасности. У нас нет выбора кроме как изолировать его до суда. Торговая кофедерация обеспокоена, товарищ Дэнт. Его сейчас же нужно поместить в камеру. Я всё сказал. Надеюсь на ваше понимание и содействие. До свидания. Дверь резко распахнулась и твердыми, быстрыми шагами в сторону гостиницы направился рослый мужчина грозной наружности. Генри сидел ни жив ни мёртв, лицо его было бледно, а руки тряслись. - Эмм, ты меня искал? - Да, проходи, дружище. Мне сейчас устроили выволочку за то, что я держу Грозу в госпитале без охраны. Но не беспокойся, я позвал тебя по другому делу. Нам нужно удвоить патрули и кардоны, на казнь съедется вся подземка и, ну ты сам, наверное, понимаешь... - Нужно, чтобы прошло без происшествий, я понимаю. Но почему Торговая конфедерация указывает тебе, что делать? Неужели они угрожали? - Да нет... ничего... Они просто... - Что, Генри? Я чего-то не знаю? - Ну да. Я не хотел тебе говорить. В общем, мне пришлось заключить с ними договор пару лет назад. У нас не было денег, а им нужны были врачи, и так получилось, что мы теперь под их "крышей", если ты понимаешь... - Ясно. Почему-то я не удивлён. Но можешь не беспокоиться, я в любом случае удвоил бы охрану. Событие века как никак... Ладно, оставим эту тему. Ещё указания будут? - Наверное, нет, но ты, если что, не пропадай, хорошо? - Да куда я денусь? Попрощавшись, Адам вышел из кабинета в глубокой задумчивости. Как же так? Неужели Торговая Конфедерация всё метро прибирает к рукам? Хотя это логично, Саммерхилл сильная станция и очень богатая добыча. Силой ни у кого её взять не получилось, а конфедерация взяла и подловила в нужный момент. Хитро, бандиты бы не додумались. Хотя это с какой стороны посмотреть, чувствую, не дадут они нам жить спокойно, введут свои правила, а там и до захвата власти недалеко. И тут уже не известно, кто хуже: торгаши или уголовники. Надо к Тревору сходить, проведать. Развернувшись, Адам направился в госпиталь. У дверей он встретил четверых солдат в форме конфедерации. Они перегородили проход и отталкивали всех, даже врачей. Похоже, они решили поставить охрану без ведома руководства станции. - Ох, здравствуй, Адам! Ты не мог бы объяснить этим увальням, что нам нужно лечить людей, а не стены подпирать. Там не только Гроза, там ещё три человека...- обеспокоенно протараторил один из докторов. - Не волнуйтесь, я разберусь. Конфедерация ещё не знает, с кем связалась! Растолкав зевак, непонятно зачем столпившихся вокруг входа, Адам наткнулся на стену непонимания и тупого игнорирования. - ...Какого чёрта? Я начальник охраны, и я вас сюда не ставил! Вы не имеете права не пускать врачей и больных! - У нас приказ от руководства Торговой конфедерации, - в десятый раз отвечали истуканы, это уже начинало бесить. - Ну не хотите по-хорошему, будем по-плохому... Мистер Уилсон, позовите пожалуйста моих ребят из охраны, всех, кто на станции, и скажите им "всё критично", они поймут. Через пять минут у дверей собралось пятнадцать человек с оружием наперевес. Враг дрогнул, но не сдался, и речь их не блистала разнообразием. - Ну что ж, переговоры бессмысленны. Будем брать штурмом или вы таки уйдёте? - ответом ему была тишина. - Тогда не обессудьте, джентельмены. Парни, на мушку их и гнать со станции, а будут сопротивляться, стреляйте. - Есть! Истуканы, переглянувшись, двинулись к тоннелям, а в спины им смотрели дула автоматов. Когда они скрылись в сумраке перехода, врачи и пациенты стали наперебой благодарить Гонтье. Рабочий режим был восстановлен, лечение продолжилось. Улыбнувшись толпе, Адам отпустил охрану и вошёл в палату, значившуюся под номером шесть. Тревор мирно посапывал, рыжая кошка лежала на его груди и тихо урчала. Всё-таки он не выглядит как преступник, особенно когда спит. Порой, во время таких "ночных" бдений, Адаму даже казалось, что его друг не постарел, а так и остался семнадцатилетним парнем с милыми ямочками на щеках и детской наивной улыбкой. Прошло так много времени, столько всего произошло, даже не верится, что это всё правда. Порой так хочется просто проснуться в своей комнате, чтобы солнце светило в окно. Спуститься на кухню где мама готовит какую-нибудь вкуснятину. Он так давно не ел ничего, кроме грибов и свинины, которые уже просто осточертели. Снова вернуться в свою школу, увидеть всех старых друзей: неугомонных братьев Уолстов, Нила, Барри, Коби, он уже столько лет не слышал о них и очень соскучился. Посидеть снова на скучных уроках, только бы не видеть того кошмара, что сотворило международное правительство. Политиканы погубили такой прекрасный мир! Почему нельзя было решить конфликт мирно? А впрочем, всё как всегда. - Ты что, ночуешь у моей постели? - раздался бодрый голос МакНивена. - А? Что? - Ты реально сидишь возле меня каждый день? - Ну, да. А что? - Это не нормально, наверно. У тебя наверняка есть куча важных дел, но ты упорно отлыниваешь от своих обязанностей, прикрываясь мной. Ай-ай-ай! Это не есть хорошо! - Я смотрю, тебе с каждым часом всё лучше и лучше. Я рад, что чувства юмора ты не утратил. Но ты таки не рассказал мне, как умудрился дойти до Саммерхилл, обойдя все попутные станции. - Так я все тоннели боковые и вентиляцию чуть ли не наизусть знаю. Есть под городом ещё одна ветка метро, недостроенная, правда, но вполне пригодная для перемещений. И что самое лучшее - рельс почти нет. По ней я и гоняю. - Ещё одна ветка? Как наши её ещё не нашли? - Туда хрен зайдёшь без ключей. А мне их старик какой-то отдал. Сказал, мол, что я достоин знать тайну - с пафосом добавил Трев. - Какой старик? - О, чувак! Это очень длинная и не интересная история. Я тогда ещё был простым станционным, эх, спокойная жизнь, куда ж ты от меня ушла? Зачем меня покинула? Ах! - театрально произнёс мужчина и поднёс ладонь к глазам, утерев невидимые слёзы. Похоже, оптимизм из него не выкачать ничем, Трев, как и Коби, вечно шутит и радуется жизни. Надо, наверное, уже брать с них пример и быть просто счастливым человеком. - Ээй, ты ещё с нами или уже в царство Морфея отчалил? Адам, тебе надо больше спать, а то вон какие мешки под глазами синюшные, аж смотреть страшно! - Гонтье действительно мало спал. Обычно его сон ограничивался двумя или четырьмя часами, но порой он не спал по двое суток подряд. Ночные кошмары мучили его уже пять лет. Они начались после того, как он потерял свою возлюбленную, Наоми. Во время одного из сталкерских рейдов по окрестностям её утащил "птеродактиль". Тогда Адам не спал трое суток, всё винил себя за то, что отпустил её туда. Поверхность не место для девушек, это слишком опасно. - Я последние два дня только и делаю что сплю. Уже на месяц вперёд выспался. - Но выглядишь ты не лучшим образом. С каких это пор ты стал трудоголиком, а? - Со дня смерти Наоми. Просто надо было отвлечься, и я окунулся с головой в работу, ещё эти кошмары... - А что за Наоми? Жена твоя? Или просто девушка? - Просто любовь всей моей жизни. Она училась с нами, не помнишь? - А, ну тогда понятно. Я плохо помню, как всё было до Катаклизма. Но я хорошо помню, как ты на неё ещё тогда смотрел - он улыбнулся хитро, но беззлобно, как только он один умел.  Они провели несколько часов, вспоминая свою лихую юность, школьных друзей и ностальгируя по уничтоженному ядерной войной миру.