Good night, sweet princess

Александр еще раз окинул подкрепление взглядом, после чего улыбнулся. -Его Могущество прислал прекрасных солдат, — поклонился он посланнику, после чего улыбнулся ему, — Прошу, передайте Императору мою благодарность. -Благодарность Его Могуществу ни к чему, — безразлично ответил в свою очередь посланник, — Просто выполните в конце концов приказанное. Ресурсы Сшанджи огромны, но не бесконечны. -Безусловно, — в свою очередь согласился мужчина, — Именно поэтому Его Могущество получит результаты в течение следующих двух месяцев. -Таковы были слова и два месяца назад, — столь же беспристрастно ответил ему собеседник, — И в результате — сейчас вы запрашиваете подкрепление из метрополии, ссылаясь на невозможность выполнения боевой задачи. -Не на невозможность, — слегка преувеличенно спокойно поспешил исправить посланника мужчина, — А на ее длительность и низкую эффективность. -Без разницы, — вяло отмахнулся проверяющий, после чего резко обернулся, разорвав зрительный контакт с мужчиной и обозначив конец переговоров, — Просто сделайте уже то, что вам было приказано. -Безусловно, господин проверяющий, — мило улыбнувшись вслед мужчине, Александр дождался того момента, как тот скроется за горизонтом, после чего улыбка медленно сползла с его лица. -Я бы выдрал все волосы тому хренову аналитику, что объявил войну с Торговыми Республиками легкой, — злобно прошипел он, после чего аккуратно провел пальцами по глубоко залегшим под глазами мешкам. Не то, чтобы он действительно мало спал в последнее время, но постоянный стресс и нервотрепка способны были довести до последствий гораздо больших, чем простые мешки под глазами. Итак, всего каких-то четыре месяца назад, Александр, скромный канцлер Его Могущества, мог бы он подумать, что будет злобным шипением поминать всех аналитиков, уже примеривающих лавры победителей крупнейших государств в изведанном мире? Разве думал он о том, что блестящие планы окончить войну за один месяц будут растоптаны и уничтожены с такой бездушной жестокостью, что была присуща только реальности? Разве мог он подумать, что будет бояться на поле боя больше всего не сотни вооруженных головорезов, а чертовой травы? И тем не менее, так и случилось. Отточенная военная машина Сшанджи была слажена как единый четкий выверенный механизм, работающая от и до, по налаженным и опробованным схемам. Муштра, дисциплина и готовность действовать по любому приказу давали ей невероятный эффект при стратегическом планировании и тактическом взаимодействии благодаря вариабельному шаблонному поведению и вечной готовности вышестоящих подготовить план, а нижестоящим, взаимодействующим между собой — его реализовать. Потому, когда контролируемые штабом и опытными командирами солдаты Сшанджи выступили за границы империи, в среду, полную варваров и неотесанных дикарей, разобщенных племен и родовых общин — они прокатились по ним лавиной, подчиняя себе рабов, выкачивая силами покоренных ресурсы покоренных, после чего буквально потребляли их как продукт, растворяющийся в общности рабов за десяток лет — и шли дальше. Они буквально поглотили и переварили достаточно ресурсов, чтобы подчинить себе каждое крупное государство по собственную сторону от Имперского моря, увеличили объем своего государства даже по официальным сведеньям в три раза. Поэтому, когда первые приготовления для покорения государств за морем начались — ни один житель не сомневался, что отточенная машина разомнет под собой любого противника на своем пути. Когда же был объявлен первый — и единственный достойный противник в этой войне — люди уже готовились не к отправке на фронт, а к прибытию обратно, думали о трофеях и планировали праздничные обеды. Торговые Республики — хотя она и были действительно богаты и весьма сильны — в умах среднего обитателя они не были равны отточенной военной машине Сшанджи. По сути — даже полноценными государствами их назвать было нельзя, два разобщенных между собой объединения, Северного и Южного, состоящих из нескольких десятков самых влиятельных торговых семей, что выбирали между собой правящий совет, решающий крупные вопросы путем обсуждения и голосования. По сути — десяток кланов, объединившихся в неустойчивую торговую площадку — те же дикари, что и до того, хаотичные и разобщенные, только в этот раз вместо шкур и копий у них было золото и мечи. Разве могли они что-то противопоставить прославленной боевой машине Империи? Очень даже могли. Торговые Республики преподали один важный урок Империи, что запомниться им надолго. Если в слаженном механизме сломать всего одну деталь — работать перестанет весь механизм. И в чем же была причина того, что когда-то непобедимые солдаты Империи в первый месяц войны вырезались как слепые котята, а хваленый механизм победы буксовал и скрипел всеми шестернями, ломаясь под собственным весом? Все было просто. Воевать на другом континенте — это не то же самое, что воевать под боком у штаба. В то время, как боевая машина империи славилась своей невероятной стратегической точностью и тактической мобильностью — добивалось это четкими иерархическими цепями и налаженной связью командования и солдат. Используя какой-то жуткий гибрид сокола и какого-то птичьего монстра, командиры могли передавать подробные приказы со скоростью, недостижимой для самого быстрого гонца, а четкие вдолбленные в голову шаблоны превращали солдат в слаженные часы, отсчитывающие время, оставшееся врагам на этом свете. Но только перенести десятидневный перелет через море эти вестовые птицы не могли. И вот тогда, когда войска, готовые на любые приказы, но отрезанные от наиболее высоких уровней стратегического командования, эти приказы и отдающие — хаотичная и дифференцированная природа торговцев показала себя во всей красе. Отрезанные от своих чудо птиц и командиров, высокотренированные и вооруженные, но шаблонные и неповоротливые отряды солдат становились легкой добычей для засад полунаемных, но почти полностью независимых от штаба банд республиканцев. Заскрипевший неожиданно из-за длительно доставляющихся приказов от штаба механизм получал удары от почти разбойничьих отрядов, лишить командования которые было невозможно по причине отсутствия оного. А лишенные возможности системной зачистки врага воины оказались уязвимы перед партизанской тактикой солдат противника. Четыре месяца неудачной войны стоили жизней тысячам солдат, упущенной прибыли сотням торговцев но, что главное — они стоили народу веры в непобедимость военной машины Империи, ее величайшей гордости и главного достижения Императора-Солнце. А значит — они стоили веры народа в непобедимость Тирана-Чудотворца. Конечно, это не было моментальным сломом, событием, что враз опрокинуло бы невероятную репрессионную машину Империи или дало из ниоткуда ресурсы остаткам настоящей аристократии империи, приверженцам старой веры, рабам и просто протестующим для того, чтобы свергнуть, пожалуй, самого значительного монарха Сшанджи в ее истории, но падение идолов начинается с развенчивания легенд. И Александр не мог сказать, было ли это плохо и хорошо. С одной стороны — когда-то он клялся на верность монарху, восхищенно смотрел на список его достижений, нервно переминался с ноги на ногу перед его маленьким кабинетом, подготавливая в уме произносимые отчетные фразы. С другой стороны — не то, чтобы Александр был сильно против свержения тирана, запомнившегося вырезанием своих противников вплоть до грудных младенцев, предательством сторонников и привлечением на свою сторону людей подкупом, разрешением на проведение бесчинств, а поговаривали, иногда и собственным телом. Как бы то ни было, сейчас имперская армия перестраивалась на нужный лад, училась воевать совсем не так, как ее учили с самого ее основания, но поскольку эту войну она вела на поле противника, где опыт и многолетняя практика пока перевешивали превосходство дисциплины и обмундирования, шла война со скрипом, медленно и кровопролитно для обоих сторон. Солдаты Сшанджи убивали по нескольку наемников за раз, но потеря даже одного солдата могла серьезно сказаться на морали и силе отряда, для которых понятие боевого братства, сработанности и длительного обучения были не пустым звуком. В конце концов, для Сшанджи армия была профессиональной, так что обучение даже одного новобранца занимало шесть месяцев, время, достаточное для обучения шести солдат республики. Конечно, вопроса о том, кто победит в этой войне не стояло, как бы отчаянно не сопротивлялись и упорно не наносили обидные поражения торговцы, но война обещала продлиться еще немало времени, как минимум еще четыре месяца, полгода в худшем случае. И такая победа могла оказаться слишком дорогой по итогу — затратив невероятный людской ресурс, деньги, материалы для экипировки и утратив немалое доверие народа все, что получал в итоге Винсент — полуразрушенную истощенную войной землю и остатки былых богатств, потраченных на войну. Но и отступать было нельзя — тогда несмотря на все невероятные достижения Императора, недовольные шепотки пойдут по Империи — и смогут дойти до нужных ушей. Так что все, что оставалось сейчас у Сшанджи — это переть напролом, готовясь получить от войны ничтожные трофеи за огромную цену. Но после этого — что-то должно будет вернуть народу веру в Непобедимого Императора. Александр перенес взгляд на лежащую перед собой карту, после чего нашел интересующий его участок, располагавшийся фактически напротив Империи за морем. Быть может, полгода потребуется им на то, чтобы окончательно разобраться с Торговыми Республиками, затем некоторое время потребуется на то, чтобы нормализовать обстановку в Сшанджи, пошатнувшуюся после неудачной военной компании, организовать новую экспедицию с учетом всех предыдущих ошибок, собрать силы достаточные для того, чтобы избежать провала быстрой компании, но быть может через год, плюс-минус пара месяцев — вариантов больше не было. Нова должна пасть. И если уж эта компания окажется неудачной — что ж, возможно, старые аристократы и сторонники вырезанных подручных напомнят о том, что Император уничтожил все же не всех своих врагов.