Good night, sweet princess

Немолодая уже женщина аккуратно подняла небольшую кружку, после чего медленно сделала небольшой глоток, наслаждаясь вкусом изысканного чая, чья стоимость, вероятно, превышала стоимость среднего домика крестьянина из ее владений… Нет, не совсем, владений ее мужа, если быть точными. -Потрясающий вкус и выдержанность, — медленно произнесла она, отставляя от себя чашку, наслаждаясь приятным послевкусием терпкого миндаля и легким ароматом ириса, остающегося после глотка. По пальцам одной руки можно было пересчитать тех людей, которые во всем Королевстве смогли бы позволить себе пить подобный напиток, и младшая сестра главы рода Астурия, Синистра Эжен Астурия была одной из тех, кто с гордостью мог отнести себя к числу этих редких людей. -Я рада, что тебе он нравится, — произнесла ее собеседница и Синистра сместила свой взгляд. Напротив нее, отставив свою почти нетронутую чашку в сторону, сидела ее старшая сестра, Люция Астурия. -Конечно, сестренка, — улыбнулась немолодая женщина, почти по девичьи обращаясь к женщине, которой, пусть то было и не видно по ее внешности, шел уже седьмой десяток лет. Но за прошедшие годы это обращение друг к другу на почти ритуальном чаепитии, зародившемся еще в те годы, когда даже старшая сестра наливала чай в кружки только руками выделенных родителями слуг, настолько въелось в подкорку мозга каждой, что желания изменить это обращение не было ни у одной, — Но неужели он тебе не нравится? -Сестра, ты же знаешь, — улыбнулась женщина перед ней, постаревшая, но так и не собиравшаяся до их пор увядать своей красотой, — У этого чая есть свой особый шарм, но я все же больше тяготею к немного другим вещам… -Конечно, — выдохнула девушка, после чего отставила в сторону подальше чашку, — Но все же это традиционное чаепитие… -Конечно, — спокойно кивнула женщина, после чего обе женщины обменялись взглядами. -Пожалуй, настало время твоему мужу скончаться, — неожиданно произнесла Астурия и слегка пригубила напиток. Ее собеседница столь же спокойно отреагировала на это жуткое, в сущности, предложение. -Церковь отказалась поддержать тебя? — медленно спросила она, наливая себе еще чашку. -Даже несколько хуже, — улыбнулась, словно рассказывала какую-то шутку, герцогиня, — Согласилась. Синистра слегка изогнула бровь, обозначая свое удивление. -Но затем, — продолжила мысль Астурия, — Антоний неожиданно отрекся от сана епископа, передав всю власть одному из своих учеников и в положении монаха отправился с миссионерской деятельностью куда-то в племена за Таларисом. -Елена, — спокойно констатировала Синистра. -Вероятнее всего, — подтвердила ее догадку глава Астурия, — Похоже, Святейшая не желает поддержать наши амбиции. -Как глупо, — запила эту мысль чаем женщина, — На кого из них она надеется? -Не до конца уверена, — произнесла Люция, — Но я думаю, что сейчас она выйдет на контакт с Джулианой. Кроме нашего рода, только у нее имеется возможность занять трон Королевы. К тому же, Святейшая единственная, кто может легитимировать магию Урсула. Без нее, с печатью Темного Отродья, ту просто не поддержит народ. -Это имеет смысл, — произнесла Синистра, — Но что насчет их отношений? -Когда речь идет о выгоде — и святые духи магов братьями назовут, — философски пожала плечами женщина. -А что мы? — подняла бровь Синистра. -Готовимся, — так же спокойно произнесла Люция в ответ, — Растить армию, добывать золото, ковать мечи… У нас еще много дел. -Разве ты не планировала захватить власть мирным путем? — задала вопрос женщина, медленно смакуя миндальный привкус. -И все еще планирую, — кивнула в ответ, — Но даже в таком случае, армия никогда не будет лишней. Иксион на границе сейчас легкая мишень, их политическая ситуация едва ли не более плачевная, чем в Нове. -Ах да, тот старый бездетный король, — младшая сестра вспомнила о предмете разговора и слегка поморщилась, — Неотесанный сын крестьян. -Более того, — старшая сестра задумчиво пригубила напиток, — Из-за их системы наследования, сейчас каждый из трех герцогских родов предъявляет свои права на трон, как примерно равные по дальности родственники старого королевского рода. -Война? — полуутвердительно качнула головой Синистра. -Все идет к ней, — спокойно подтвердила мысль Люция, — К тому же, из-за разгорающейся болезни страну вот-вот разорвет голод. Война — единственный возможный шаг удержать на плаву хоть какой-нибудь жалкий остаток государства. -И мы возьмем главный приз победителю? — улыбнулась девушка. -Надеюсь, — кивнула головой Астурия, после чего отставила от себя пустую чашку. -Пожалуйста, хочу попросить, — эта фраза явно обозначала конец чаепития, — Сейчас я буду несколько занята, ты должна была уже слышать от порученца, что вместе с несколькими домами я попытаюсь реализовать одну из многообещающих схем, по привлечению большего денежного потока, так что не могла бы ты на некоторое время заняться рутиной? -Конечно, сестра, — спокойно ответила ей Синистра, — Удачного исхода тебе, какое бы дело ты не затевала. -Спасибо, — улыбнулась так не похожей на свою обычную, дежурную, вежливую улыбку настоящей, не выделяющейся, но настолько естественной и… настоящей улыбкой углами рта, — Удачного тебе времяпрепровождения. После этих слов Люция поднялась и вышла из комнаты, а Синистра так и осталась сидеть на своем месте, подливая себе чай в чашку. Десяток секунд комната стояла почти беззвучно, лишь мерное дыхание разносилось по ней. -Займись, рутиной, значит? — улыбнулась женщина, после чего подняла двумя руками чайник, — А я пока поправлю. Посверкаю в лучах славы. Изобрету очередную организацию, которую назовут гениальной, предложу революционную идею, продемонстрирую свой невыразимый ум… Что же, а ты, пока, займись рутиной. Со всей своей силы женщина ударила чайник о землю, буквально физически ощущая удовольствие от звука трескающегося фарфора и выливающегося на пол чая, стоимостью в одну убитую крестьянскую семью. -Сколько же лет еще ты собираешься отравлять мою жизнь? — подняла рукой, пятью пальцами сразу, чашку с чаем женщина, после чего повертела ее в руках. Синистра Эжен Астурия. Гениальный ребенок ничуть не выделяющихся родителей. Опытная интриганка, прожженная манипуляторша, грамотный полководец, начитанный правитель. Она была, без сомнения, гением. В год своей жизни, когда другие дети только начинали задавать свои неловкие вопросы к миру, а в книгах любили разве что картинки, маленькая девочка Синистра уже задала впервые вопрос… Если Леди так добра для всех нас, то почему зло существует? Когда в четыре года дети только начинали учиться читать, она уже пыталась заставить научить ее арифметике. Ведь цифры и простейшие действия она уже знала. Когда в девять лет маленькие аристократы вовсю пытались стащить армейский меч или подложить очередной дочери аристократа, обсуждающей 'глупых мальчишек' жабу, она уже знала, сколько золота с крестьянина она должна получить в год. Когда в четырнадцать дети вокруг нее грезили благородной войной и роскошными балами, она уже примерялась к богатству стареющего герцога, планируя то, как необходимо будет устроить их женитьбу и сколько времени у нее найдется на устранение конкурентов. Она была змеей, но гениальной. Ее должны были запечатлеть исторические хроники всего мира. Должны были… Но когда она впервые с интересом ухватилась за страницу книги и требовательно спросила отца, что здесь написано, она услышала самую ненавистную на всем свете для нее фразу… 'Совсем как Люция! '. Но то было гораздо, тысячекратно того хуже. 'Почти как Люция! '. Синистра стала бы гениальной интриганкой, роковой женщиной, оставившей свой след в народе… Если бы только родилась одна. Но Синистра была младшей сестрой. Младшей сестрой Люции Эжен Астурии. Люция была всегда для Синистры впереди. Огромной горой достоинств, за которой ей вечно приходилось прятаться в тени. Синистра всегда лишь 'почти' успевала догнать Люцию. Она заговорила почти так же рано, как Люция. Она научилась считать почти так же хорошо, как Люция. Она была почти так же умна, как Люция. Она была почти так же хороша, как Люция. Всю ее жизнь ее сравнивали с Люцией. -Учись, чтобы стать умной как твоя старшая сестра, — улыбаясь хвалили ее за ПОЧТИ идеальные знания родители. -Тренируйся, чтобы стать сильной как Люция, — улыбаясь, говорили ей тренеры за ПОЧТИ идеальное выполнение упражнений. -Расти, чтобы стать такой же красивой, как я, — ласково журила по голове ее сестра за ПОЧТИ идеальное платье. Всю жизнь Синистра бежит за исчезающей вдали каретой, где ее старшая сестра прижимает к груди ЕЕ жизнь. Ее славу. Ее женихов. Ее приключения. Ее гениальность. Синистра доходила до тех же мыслей, что и Люция — но всегда оказывалось, что революционная, гениальная, невероятная идея, что она только что придумала, всего пару месяцев назад предложила Люция. О да, она была сногсшибательной. Гениальной. Переворачивающей представление с ног на голову. Но только Синистра ПОЧТИ успела ее подать. От организации 'пожизненной помощи семьям пострадавших' до полевых госпиталей. От общего монетного образца до проведение тотализаторов на рыцарских турнирах. Он всегда всего на шаг отставала от НЕЕ. Всю жизнь маячить за спиной того, кто превосходил тебя едва ли на один процент. Всю жизнь пытаться вырваться вперед — и быть каждый раз отодвинутой назад. Синистру называли гением. А Люцию называли Гением из Гениев. Но словно в насмешку, Синистра хваталась за каждую возможность вырваться вперед, стать заметной. Быть не похожей. Быть не безмолвной тенью, к которой подходили женихи, которым отказала ее старшая сестра. Не дочерью, которая ТОЖЕ может хорошо показать. А стать личностью. Синистрой Эжен Астурией, второй дочерью Эжена Клавдия Астурия, а не чьей-то младшей сестрой. И тогда, тогда она выяснила все, все о Люции. Собирала каждую порочащую ее деталь. Каждую мелочь. Находила каждый ее промах. После чего однажды вывалила их все разом, на балу. Перед родителями. Перед герцогами. Позорную дружбу с деревенскими мальчишками. Сомнительное и непристойное общение с дочерью одного из герцогов. Игру в карты в придорожном кабаке с наемниками. Она сыпала все, что только могла найти. Впервые в жизни она увидела, как ее сестра в один момент опустила глаза и из ее глаз потекли слезы. Слезы, причинами которой была она. Она раскрыла все секреты, переворошила всю правду, что была ей доверена. Она смогла оттереть эту назойливую сестру с ее пути и наконец, шагнуть вперед, в свет. Ведь это она, она, а не ее сестра была такой прилежной аристократкой. Именно она проводила все балы рядом с матерью, тщательно запоминая о том, кто будущем может стать перспективным мужем по расчету. Именно она научилась пить эту заваренную гадость из чайника, расхваливая на все лады послевкусия и тонкие переливы букетов. Именно она отказалась от еды ради того, чтобы быть самой стройной девушкой на балу. Тогда Люция выбежала из зала в слезах. Не из-за порочащих ее действий, нет. Из-за предательства своей любимой младшей сестры, с которой она делилась всеми секретами на свете. А Синистра уже приготовилась впервые в жизни выйти в свет, показаться людям не как безликая тень сестры, а как настоящий, живой человек… И получила пощечину. Первый раз, когда Люция перестала маячить у нее перед глазами, Синистра поняла… Сама она никому и не нужна. Ведь у всех была ее любимая старшая сестра. На следующий день, словно и не было всех обвинений, Люция вернулась к Синистре и продолжила делиться с ней своими секретами. А окружающие вокруг так е продолжили вертеться вокруг САМОЙ гениальной, САМОЙ красивой, САМОЙ лучшей Астурии. И Синистра вновь превратилась в безымянную младшую сестру гениальной наследницы. Женщина вернулась в реальность из размышлений, после чего медленно разжала кулак, сжимающий острые осколки фарфора и аккуратно стерла кровь с руки, после чего тыльной стороной ладони протерла глаза. Однажды, она отомстит. Она отомстит за все. Однажды, хотя бы на секунду, хотя бы перед своей смертью… Она перестанет быть сестрой… И станет человеком.