И не введи нас во искушение

      – Можем мы увидеть мистера Ломакса? – самым доброжелательным тоном спросил полицейский у секретарши в приёмной.       – Он сейчас на совещании, но оно закончится с минуту на минуту, – секретарша с любопытством окинула нас взглядом. – А что случилось?       – Мистер Ломакс нужен нам как свидетель. Пока, во всяком случае.       – Свидетель чего? – спросил хриплый голос. Мы обернулись. В приёмную входил мистер Мильтон собственной персоной, а сразу за ним шёл Кевин Ломакс. Следом спешили ещё несколько человек, я узнала Пем Геррити, и ещё одного-двух шапочных знакомых по прежним приёмам.       – Простите, вы…       – Джон Мильтон. Владелец этой скромной конторы.       – Мистер Мильтон, только что произошёл несчастный случай, во всяком случае, мы полагаем, что это был несчастный случай. Погибла миссис Норма Коутейн.       – О! – сказала секретарша рядом с нами. Остальные переглянулись.       – Как – погибла? – спросила Геррити.       – Под колёсами машины. Она выскочила на мостовую, и её задавили.       – Боже, какое несчастье, – пробормотал кто-то. На несколько секунд повисло молчание, которое прервал Ломакс.       – И чего же вы хотите он меня? – спросил он.       – Миссис Тейлор оказалась свидетельницей происшествия. Она утверждает, что видела, как вы разговаривали с миссис Коутейн как раз перед тем, как она попала под машину.       Теперь все обернулись ко мне.       – Простите? – Ломакс переглянулся с Мильтоном и удивлённо усмехнулся. – Вы видели – меня?       – Да, – кивнула я.       – Вы в этом уверены?       – Так же, как и в том, что вижу вас сейчас.       Все снова запереглядывались, Геррити покачала головой.       – Мы хотели бы узнать у вас, о чём именно вы беседовали с миссис Коутейн, – сказал полицейский.       – Рад был бы вам помочь, офицер, но не могу. Я сегодня не беседовал с миссис Коутейн.       – Беседовали, – снова вмешалась я. – Я вас видела. Вы что-то ей сказали, что-то такое, от чего она кинулась бежать, не разбирая дороги.       – Когда это было? – спросил Мильтон.       – С полчаса назад.       – Миссис Тейлор, – Мильтон вздохнул, – всё это утро Кевин провёл на совещании, которое закончилось только что. А поскольку человек не может быть в двух местах одновременно, я делаю вывод, что вам показалось.       Его спутники согласно кивнули. Полицейский повернулся ко мне и выразительно приподнял брови.       – Мне не показалось, – я мотнула головой. – На нём был вот этот самый костюм, и его портфель… Не настолько далеко он был, чтобы я обозналась!       – То есть, выходит, что обознались мы? Да больше двух десятков человек подтвердят, что Кевин всё это время был в зале совещаний.       – Но я видела, – беспомощно повторила я, обводя взглядом обращённые ко мне лица. Недоумевающие, насмешливые, сочувствующие… Но все, как одно – недоверчивые.       – Миссис Тейлор, – мягко сказал Ломакс. – Давайте смотреть правде в глаза. Вероятно, вы действительно кого-то видели, и этот кто-то был похож на меня. Вы ведь не подходили к нему вплотную, так?       Я молча покачала головой.       – И вам показалось, что это – я. Это безусловно ужасное происшествие, вы пережили сильное потрясение… Поверьте, с людьми, видевшими чужую смерть, а особенно смерть знакомых, не так уж редко случается нечто подобное. Мне по долгу службы постоянно приходится опрашивать свидетелей, и, бывает, они совершают и не такие ошибки.       – Бедная девочка, что же вам пришлось пережить, – Пем Геррити подошла и обняла меня. Я не сопротивлялась, всё ещё пребывая в неком подобии ступора. – Вам нужно успокоиться. Пойдёмте.       – Да, Пем, позаботься о миссис Тейлор, – кивнул Мильтон. – И кто-то должен сообщить Коутейну. Нет, лучше я сам ему сообщу. Каприс, разыщи его и вызови в мой кабинет. А потом, офицер, если вы не возражаете, мы с ним поедем к вам на опознание, если хотите, можете подождать нас здесь. Кевин, идём, мне нужно кое-что тебе сказать.       Они ушли, Геррити, всё ещё обнимая меня за плечи и бормоча что-то успокаивающее, повела меня куда-то вглубь фирмы, следом за ними. В одной из контор нашлось свободное кресло, в которое меня усадили, сунули в руки стакан с водой и даже спросили, не хочу ли я чего покрепче. Я мотнула головой, мечтая только о том, чтобы меня оставили в покое. Вот теперь я действительно почувствовала, что пережила потрясение. Тогда, сразу после смерти Нормы, я была или казалась себе достаточно спокойной, могла отвечать на вопросы, вспоминать, как было дело, указать, где, вероятнее всего, можно найти ещё одного свидетеля происшедшего, таинственным образом исчезнувшего с места событий. Однако известие, что Кевин Ломакс, оказывается, вовсе даже не свидетель, словно оглушило меня. Но ведь я действительно его видела! И этот тёмный костюм, и галстук в широкую серебристую полоску… Или мне и правда показалось? Я уже ни в чём не была уверена, начав сомневаться в себе самой. Бывают же люди-двойники. Правда, у Ломакса весьма нетипичная внешность, но ведь не могут же два десятка человек сговориться и создать ложное алиби одному из них. Или могут?       Я тряхнула головой – можно подумать, тут не официальная корпорация, а мафиозный клан, где все друг друга выгораживают из принципа. Самое простое объяснение, скорее всего, самое верное. Я действительно обозналась. Но как тот человек был похож на Ломакса! Даже одет так же.       Хлопотавшая вокруг меня Геррити куда-то незаметно исчезла, зато появился Джордж, и его приход привёл меня в чувство окончательно. Его забота меня несколько удивила, но я тут же устыдилась своего удивления – кажется, я уже начала считать Джорджа каким-то чёрствым придатком механизма фирмы, который не оторвётся от дел даже ради собственной жены. Я уверила его, что со мной всё в порядке, по его настоянию выпила воду, которую всё ещё держала в руках, и огляделась по сторонам. Я находилась в одной из словно вырастающих из коридора контор, наполненной не обращавшими на нас внимания работниками. Дальше, за стеклянной перегородкой, находился чей-то кабинет, сейчас пустовавший, шторки-жалюзи были подняты.       – А что это за отдел? – спросила я Джорджа.       – Это-то? Таможенный. Там дальше по коридору – связи с общественностью, а слева – международная торговля. Всё рядом.       – Царство миссис Ломакс? – я поднялась и прошла в указанном направлении.       – Да, она ведь и таможней занимается, – кивнул следовавший за мной Джордж. В нескольких шагах от прямого коридора и в самом деле шло ответвление, а напротив него в небольшом широком тупичке находилась высокая и узкая двустворчатая дверь. В середину её был вделан разделённый щелью между створками серебристый круг, а вокруг двери шёл широкий орнамент из тёмных плиток, каждая из которых была украшена фигурками людей, зверей и растений, составлявших различные сценки. Словно двери собора в миниатюре.       – А это что?       – Это – кабинет мистера Мильтона.       – Без приёмной? – я удивлённо оглянулась.       – Как видишь, – кивнул Джордж. – В некоторых отношениях наш босс – большой оригинал.       – Мистер Тейлор! – окликнули его откуда-то из другого конца коридора.       – Ой, извини, мне пора бежать. С тобой точно всё в порядке?       – Точно. Иди, Джордж, – я чмокнула его в щёку. Муж ушёл, а я подошла к двери вплотную и принялась разглядывать плитки, пытаясь угадать, что означает та или иная сценка. Внезапно дверь начала раскрываться, я отшатнулась, но оказалось, что это вышла Геррити.       – О, я вижу, вам уже лучше, – с улыбкой констатировала она.       – Угу, – кивнула я.       – Роба Коутейна только что нашли – он с утра уехал по делам, а сейчас как раз идёт сюда, – доверительно сообщила мне Геррити. – Он пока ещё ничего не знает, бедняга.       Она ушла. Я посмотрела на дверь, из-за которой слышались голоса, но та не спешила закрываться – наверное, я стояла слишком близко, и управляющий механизм воспринимал это как команду оставить створки открытыми.       – Времени?! – вдруг раздался из кабинета знакомый хриплый голос мистера Мильтона, и я вздрогнула. – И ты считаешь это достойным оправданием? Ты меня разочаровываешь, Кевин. Взгляни на меня – у меня дел куда больше, чем у вас с Кристой вместе взятых, но я почему-то самого важного не упускаю и не забываю!       – Позволь тебе напомнить, что я, по большей части, не умею находиться в двух местах одновременно, – голос Кевина Ломакса звучал тише, но с не меньшим раздражением. – Я пашу на тебя по шестнадцать часов в сутки не для того, чтобы ты сейчас отчитывал меня, как мальчишку.       – Ты и есть мальчишка, заигравшийся в свои игры! Время идёт, Кевин, из-за всех этих бесконечных процессов ты его упускаешь.       – Я на всё это не напрашивался, – огрызнулся Кевин. – Ты сам меня выбрал. Если я всё делаю не то и не так, возьми его и сделай «так» сам!       В кабинете повисло молчание. Я поймала себя на том, что стою, вытянув шею. Если бы у меня были подвижные уши, они бы сейчас, без сомнения, встали торчком.       – Что ж, не такая уж плохая мысль, – снова заговорил Мильтон. – Возможно, ты прав, и мне тоже стоит уделять ему больше внимания.       Ломакс промолчал. Издалека послышалось приближающееся цоканье, и я отскочила от двери, благодаря по себя обыкновение секретарш носить высокие каблуки. Створки бесшумно сомкнулись. Мимо меня прошла секретарша Каприс, за ней спешил мужчина – видимо, так до сих пор мне и незнакомый Роб Коутейн. Двери снова распахнулись, и оба прошли внутрь.       Я вернулась в контору, решив дождаться Ломакса, раз уж я здесь. На меня по-прежнему никто не обращал внимания. Долго ждать не пришлось – не прошло и пяти минут, как снова послышались шаги. Первым шёл Мильтон, держа руку на плече бледного Коутейна, Ломакс с секретаршей следовали за ними. Поравнявшись со мной, Мильтон вдруг снял руку с плеча своего внезапно овдовевшего подчинённого и шагнул ко мне.       – Юная леди, вам никто не говорил, что подслушивать нехорошо? – спросил он и, не дожидаясь ответа, пошёл дальше. Я вздрогнула и почувствовала, что краснею. Остальные проследовали за Мильтоном, но Кевин задержался. Я поднялась с кресла, ожидая, что и он сейчас что-нибудь выскажет о моей манере совать нос в чужие дела.       – Хотите, я вам кое-что покажу? – сказал Кевин Ломакс.       Я моргнула.       – Простите?       – Кое-что занимательное, – Ломакс улыбнулся, напомнив мне мальчишку, жаждущего продемонстрировать подружке найденное птичье гнездо. – Поверьте, это стоит увидеть.       Я пожала плечами и кривовато улыбнулась, разрываясь между любопытством и нежеланием проводить с ним больше времени, чем это абсолютно необходимо. Но любопытство оказалось сильнее, и когда он сделал приглашающий жест, я пошла за ним. Перед нами снова отворились уже знакомые узкие двери, и я вошла в кабинет мистера Мильтона.       Джордж был прав – мистер Мильтон в некоторых отношениях действительно был большим оригиналом. Кабинет представлял собой большое круглое помещение, почти зал, едва ли не больше, чем зал в квартире Ломаксов, хотя, возможно, так только казалось из-за необычной формы и почти полного отсутствия мебели. Стены были сложены из серых бетонных блоков, свет падал откуда-то сверху, из-за края навесного потолка, так что было неясно, окна там или лампы дневного света. Слева в стене находилась длинная ниша камина с горящим в ней огнём, причём начинавшаяся не от пола, как обычно, а приподнятая примерно на метр. Перед ней стоял крохотный диванчик. Справа был стол без ящиков, с креслом с одной стороны и стулом с другой. На стене над креслом было что-то вроде тёмной классной доски из трёх частей, под ней – пустая полочка, над столом с потолка на длинных кабелях свисали две маленькие лампы. Столешница была украшена модерновой статуэткой, посредине её лежали какие-то папки, но их было немного – одна или две. Сбоку из подставки торчала телефонная трубка. Тем обстановка кабинета и исчерпывалась.       – А мистер Мильтон не рассердится? – спросила я.       – Ну, не настолько уж он скуп, чтобы пожалеть для вас один хороший вид. Который, к тому же, никуда после этого не денется, – Ломакс уверенно пересёк кабинет и коснулся рукой ребристой двери прямо напротив входа. Дверные створки с еле слышным гудением разъехались в разные стороны, открыв обрывающуюся в бездну дорогу.       – О… – сказала я, шагнув из полутьмы кабинета на яркий солнечный свет. Передо мной была большая пятиугольная терраса, или, быть может, смотровая площадка на высоте всех пятидесяти этажей «Пента Плаза». Через неё к краю шла дорожка, выложенная голубовато-серыми плитами, по обе стороны которой было по большому мелкому бассейну. Вода непрерывно волновалась и с шелестом переливалась прямо через внешние края площадки, чтобы там, должно быть, стечь по невидимым желобам. Впереди вырастали уже знакомые небоскрёбы, но здесь, под открытым небом и прохладным ветерком, они воспринимались совсем по-другому, чем через застеклённые, пусть и большие окна.       Я медленно пошла по дорожке. У выдающегося в пропасть угла она расширялась, превращаясь в ничем не огороженную площадку, похожую на очень широкий наконечник стрелы. Я остановилась в конце дорожки, не решаясь идти дальше. Обернулась к Ломаксу – он смотрел на меня с довольной улыбкой.       – А почему тут нет перил? Ведь это опасно, кто-нибудь может упасть.       – Джону нравится так, а кроме него, тут мало кто бывает. Кстати, однажды один человек действительно упал, вернее, спрыгнул. И, хотя это было самоубийство, когда пришли проверяющие, пришлось огораживать площадку перилами. Потом их снова убрали.       – А почему он спрыгнул?       – Кто его знает, – Ломакс пожал плечами. – Иногда очень трудно разобраться, что твориться в чужих мозгах. Не думайте о нём, с тех пор минуло уже больше трёх лет.       Он прошёл мимо меня и остановился почти на самом краю.       – Не желаете взглянуть? Сверху улицы выглядят совсем по-другому.       – Спасибо, нет. Мне даже на вас смотреть страшно.       – Я буду вас держать, – Кевин протянул руку. – Ну же, Гарриет, решайтесь. Такой шанс не каждый день выпадает.       Я поколебалась, но всё же вложила руку в его ладонь и осторожно подошла поближе к краю. Ломакс перехватил мою кисть левой рукой, а освободившейся правой мягко обнял за талию и поставил прямо перед собой. Я чуть наклонилась и заглянула вниз.       Подо мной расстилался перекрёсток Уолл-стрит. Я видела крыши более низких домов, отсюда напоминающих коробочки, спешившие во все стороны машины и вовсе превратились в крошечные игрушки, а люди стали едва различимыми точками. Такое я до сих пор видела только из садящегося самолёта, когда однажды летала погостить к родне в Техас. Я глянула вперёд. Между крышами небоскрёбов была видна дельта Гудзона, а дальше расстилался залив с островами. Я различила остров Эллис с миниатюрной статуей Свободы.       – Потрясающее чувство, верно? – спросил Кевин Ломакс. – Когда стоишь здесь, чувствуешь себя владыкой всего мира. Как бог на Олимпе.       Я оглянулась на него. Кевин, сощурившись, тоже смотрел вдаль, потом перевёл взгляд на меня. Мы стояли совсем близко, он почти прижимал меня к себе, так что мне показалось, что я могу слышать стук его сердца. И моё собственное сердце внезапно пустилось вскачь, уже не от высоты, а от этой близости. За последние годы, за исключением особых случаев, вроде переполненного транспорта, так близко ко мне оказывались только муж и отец. Мне захотелось высвободиться, но это означало сделать шаг вперёд или в сторону, а на такой высоте мне было страшно даже лишний раз шевельнуться.       – Кевин, – сказала я, – давайте отойдём.       И поймала себя на том, что в первый раз без даже мысленной заминки назвала его просто по имени.       – Неужели вам уже надоело? Смотрите, как красиво.       Я снова окинула взглядом причудливые башни, на большинство из которых мы смотрели сверху вниз. Между ними лежала тень. Зрелище действительно было завораживающим, а мужская рука, лежавшая на моём поясе, казалась сильной и надёжной. Я хотела, чтобы это поскорее закончилось – и одновременно не хотела этого.       – Кевин, мне страшно.       – Ну, ладно, коли так, – он осторожно отвёл меня от края и только после этого убрал руки. Я перевела дух и, постоянно оглядываясь, пошла к двери. Мы миновали пустую комнату и вышли в коридор, чтобы двинуться по нему в сторону кабинета Ломакса. Ранее пустовавшая комнатка за прозрачной перегородкой в таможенном отделе теперь была занята. За столом, перебирая какие-то бумаги, сидела миссис Ломакс. Она подняла голову, когда мы проходили мимо, едва заметно кивнула в ответ на кивок мужа и снова углубилась в работу.       – Вы поедете машиной или поездом? – спросил Кевин, когда мы вошли в его кабинет.       – Поездом, – отозвалась я.       – И правильно, вы слишком взволнованы, чтобы самой вести машину. Вы уже заказали билет?       – Нет, я обычно покупаю его перед отправкой.       – Это хорошо, – Кевин нажал на кнопку переговорного устройства на своём столе. – Верити, машина для миссис Тейлор готова?       – Да, мистер Ломакс, – ответил женский голос.       – Верити проводит вас вниз, а Майкл довезёт до места, – объяснил мне Ломакс. – Это выйдет быстрее, чем на поезде.       – Но я не взяла с собой вещей…       – Просто скажите ему, чтобы он заехал в Карнеги-Хилл и подождал вас внизу.       – Мистер Ло… Кевин, вам не нужно было этого делать.       – Но я уже сделал, – Кевин улыбнулся обезоруживающей улыбкой.       Машина оказалась знакомым роскошным лимузином с баром, кондиционером, полочкой для ноутбука и креслами из натуральной кожи. Знала бы заранее – отказалась бы, но когда шофёр предупредительно распахнул передо мной дверцу, поворачивать было уже неловко. В конце концов, решила я, во всём есть свои плюсы. Когда мне ещё доведётся проехаться вот так, с помпой, словно миллионерше?       И только когда лимузин уже тронулся, я сообразила, что Кевин так и не сказал, зачем просил меня прийти. Похоже, как раз затем, чтобы продемонстрировать вид с террасы и усадить в фирменную машину.