Холодное сердце...

(долгой Ночью) Она лежала на большой кровати, на которой вполне могло поместиться двое. Кровать была со всех сторон увешана прозрачными шторами, достающими до утрамбованного пола комнаты. Голубые шторы скрывали за собой лежащую на мягкой перине четырнадцатидневную голубоволосую девочку, попавшую сюда и ставшую первой Советницей Её Снежности. Аякчан лежала в самом центре кровати, подложив под подушку руки. Она лежала на спине. Молодая жрица подогнула колени. Ее волосы разметались веером голубых прядей вокруг головы. Голова была немного приподнята на подушках вышитых золотыми нитями на голубой ткани огненного шелка. Аякчан глядела точно в выкрашенный ультрамарином потолок, на котором висела люстра с тлеющими углями. Огонь уже не горел в ней, ведь все спали и Аякчан в том числе. По крайней мере, все думают, что она спит. Она не могла уснуть. Внутри как когтями поострее ее собственных драли. Аякчан лежала, раздумывая о том, что произошло с ней за последние пол Дня. Так что же произошло? Аякчан начала мысленно загибать пальцы. Она неожиданно стала первой советницей Королевы всей средней Сивир-земли. Не кто-нибудь. Она. И с чего бы это Её Снежность так расщедрилась к обычной стойбищной девчонке, которая по большому счету не имела ничего. Из голодранок- в Королевы. эта фраза не давала Аякчан покоя. В ее случае, из голодранок- в первые советники. Но она же ничего не сделала для того что бы стать ею. Или сделала? Одни вопросы. А когда же будут ответы? Но ведь никто кроме нее не может дать ответы на ее вопросы. Или может? Ну вот, опять только вопросы. Надо искать ответы. Но где? Может в самой Аякчан. может ответы затаились глубоко в ее душе? А может дело и не в ней. Аякчан поморщилась. Ей на лицо упал лунный зайчик из распахнутого окна. Девочка встала и направилась к окну. Подол ее ночнушки из огненного шелка последовал за ней. После прибытия сюда она уже успела принять ванну. Она две свечи нежилась в бассейнах с подогретой на голубом огне водой. Мраморные полы королевской купальни так и норовили снести ее с ног. Аякчан пока добиралась до покоев, чуть не поскользнулась и не упала головой в воду. Все же до покоев она добралась без происшествий. Только тогда она смогла наконец толком оглянуться. Вырезанная из сосны тумбочка высотой с табурет стояла прямо около кровати девочки. У нее были резные ножки похожие на извивающуюся вокруг стебля змею. Кровать с тумбочкой стояли на небольшом выступе, покрывающем собой расписной пол. Он был расписан разными завитками и цветами. Казалось, что смотришь не на пол, а вглядываешься в заросли джунглей, в которых много тайн и загадок, опасностей и неописуемой красоты дикой природы. Аякчан поставила локти на подоконник и положила голову на подставленные ладони. Окна ее покоев выходили прямо на покрытый ночным полотном лес, состоящий из высоких сосен и елей. Девочка подняла взгляд на луну. Ее голубовато-желтые блики играли на стенах ледяного дворца. Вокруг царила мертвая тишина. А луна как будто стояла королевой над этой тишиной. Она была прекрасна, но в тоже время внушала ужас одиночества. Тишина будто оглушала. Ее не смел, нарушить даже свист ветра, который качал деревья, казавшиеся живыми. Когда то была легенда, что деревья могли ходить и говорить, принимая облик мужчины или женщины. Они приходили в человеческом обличии. Некоторые из них влюблялись в людей и имели от них детей. Но после того как начались Кайгаловы войны деревья ушли так глубоко в себя, что перестали разговаривать. Аякчан продолжала вглядываться в луну. Ее черты поплыли, принимая форму лица мальчишки. Вот показались высокие и четкие скулы, обтянутые бронзовой кожей. Посредине проступили карие глаза с черным зрачком. Начали появляться волосы. Вот перед Аякчан вместо луны предстало лицо Хакмара. Ее что-то начало гложить изнутри. Ей стало невыносимо больно. Аякчан закрыла глаза и помотала головой, будто надеясь, что образ мальчишки пропадет. Но он не пропал. Они разошлись прошедшим днем. Ей хотелось забыть мальчишек и вычеркнуть эти моменты и ту Ночь из памяти. Ей это уже ни к чему. Она их все равно больше не увидит. Зачем ей лишние воспоминания? Ее уже это не должно волновать. Она стала советницей и состоит на службе у самой Снежной Королевы. у нее все отлично. Она имеет то, о чем и не мечтала. Просто глупо было мечтать какой то стойбищной бесплатной ученице Храма о такой роскоши. А теперь она имеет все. У нее прекрасные покои, огня сколько душе угодно, она больше не голодает и не ищет укрытие от стражи, которая, кстати, теперь, обязана ее слушать и выполнять ее приказы. А они? Они скитаются где то по бескрайней тайге и страдают от голода. Их не примут даже в самое дикое стойбище. Об это четверке «бандитов» знают не то что в тайге, но и в тундре их разыскивают. Жрицы подключили еще и южные горы, в которых давно уж ищут черного кузнеца. Почему Аякчан теперь живет жизнью мечты, а ее друзья обессиленные и голодные идут, думая о тепле и еде. А вдруг того хуже мертвы? Кто знает где они сейчас. А может хоть один из них, как и Аякчан теперь имеет кров, еду и тепло, и так же думает, о том, что жив и у него есть все, а его друзья возможно уже мертвы. Аякчан опустила голову и закрыла глаза. Она прикрыла лицо руками и зарыдала. Она просто не могла плакать. Не было сил и желания. Конечно, кто хочет плакать? Никто не любит слезы. Разве что слезы радости. Ито не все. Почему жизнь так несправедлива к людям? Аякчан вытерла выступившие на глаза слезы и пошла к кровати. Она села на самый край и еще раз огляделась вокруг. Все ей напоминало о ребятах. Куда не глянет, вспоминает их. Она мотнула головой и снова легла на кровать. Сон не подступал к девочке. Она долго ворочалась как на иголках. Но все, же через несколько минут уснула.