- Как тебе новый дом? - я заношу в гостиную маленький серый чемодан и снова выглядываю в прихожую.
- Нормально. Можно рассмотреть все? - она стоит у двери, боясь зайти дальше.
- Конечно. Ты ведь теперь будешь здесь жить, - я пожимаю плечами и улыбаюсь уголками губ. - Ты не помнишь квартиру? Ведь ты здесь переночевала.
- Все это время я была или без сознания, или сидела и смотрела в потолок или на пол, потому что было слишком больно поворачивать голову, - она снимает туфли и осторожно проходит вглубь помещения.
- Ну, вдруг ты помнишь, - я наблюдаю за тем, как она аккуратно, на носочках, подходит ко мне и оборачивается вокруг своей оси. - Как тебе моё скромное жилище?
-У меня было скромнее, несмотря на то, что мои родители были владельцами "Отречения".
- Компания "Отречение"? - я удивлённо кошусь на стоящую рядом девушку, как будто видя её впервые.
- Именно. Та, которая устраивала большинство акций по очищению города, помогает неблагополучным семьям и детдомам. Соответственно, много денег попадало отцу в карман. Но эти деньги были чистыми - небольшие, если сравнить с выплатами, премии в знак благодарности от мэра города. Но он никогда меня с братом не баловал, да и себе не позволял сильно тратиться. Занимался спортом. Не пил, любил нас с мамой, - блондинка садится на край дивана и с опаской наблюдает за моими действиями. - А что?
- Я нынешний владелец этой компании. Она досталась мне в наследство от отца. Который раньше был заместителем Мистера Приора.
- Который и есть мой отец. Компания перешла Маркусу Итону, - девушка кивает, пытаясь осмыслить все, что мы только что поняли. - Без обид, но он мне никогда не нравился. Мерзкий тип. Вечно улыбался, но у меня постоянно появлялось чувство, что он хочет убить моих родителей ради денег, которые достанутся ему после их смерти.
- Мне кажется, или ты хочешь меня подколоть, чтобы я себя неуютно чувствовал? - я смотрю ей прямо в глаза, чтобы сразу заметить, если она решит мне соврать.
- Нет. Просто говорю то, что знала и видела. А после аварии я просто не хотела больше ни о чем думать.
- Я ненавидел своего отца. Всю свою жизнь он избивал мою мать, а когда та умерла, спился и начал бить меня. Он не был примером хорошего папочки. Он был извергом. Год назад у него отказали почки, и Маркус скончался. В жутких мучениях. Восемь месяцев фирмой управлял левый тип, но теперь как квартира, так и компания только мои.
- Почему ты был в детдоме? - она все так же сидит на краю дивана, напряженно рассматривая пространство вокруг себя, даже не кидая короткие взгляды в мою сторону.
- СМИ как-то узнали о нашей так называемой семейной тайне и решили обеспечить меня, - какое-то время я молчу, наблюдая за реакцией девушки, но она остается бесстрастной. - Что случилось с твоими родителями? - этот вопрос вырывается у меня случайно, вместо характерного скрипа стула, на который я сажусь.
- Они погибли в аварии. Разве ты ничего об этом не знал? - получив моё отрицательное качание головой, она продолжает все тем же холодным голосом: - Когда они возвращались после собеседования, мало того, что зимой, когда попасть в аварию проще всего, так ещё и вечером, машину занесло на одном из поворотов из-за гололёда. Они ударились бампером об дерево и перевернулись. Их нашли в течение получаса. Умирали они долго. Первым остановилось сердце отца. А мама дожила до больницы. Я смогла подержать её за руку до того, как она навсегда закрыла глаза.
- Мне очень жаль, - я сначала протягиваю руку, чтобы коснуться девушки, но одумавшись, кладу её себе на колено. - Ты считаешь, что авария была подстроена?
- Не знаю. Я не думала об этом с того самого дня. К их отсутствию я смогла привыкнуть не скоро. Честно говоря, я до сих пор жду их возвращения с этой встречи. Жду, что мама как всегда забежит в мою комнату с криками "Беа, мы смогли! Они подписали этот контракт!" А отец будет стоять, опираясь на дверной косяк и улыбаясь. Калеб стоял бы сзади, держа в руке над головой бумажку, исписаную мелким маминым почерком. Он всегда их дожидался, даже с самых долгих встреч, в то время как я умудрялась уснуть уже после часа ночи. Он переносил меня на мою кровать, а сам что-то читал. Прирождённый эрудит. Но в один день вместо мамы меня разбудил Калеб. Уже в тот момент я поняла, что все очень плохо. Полиция несколько минут поговорила со мной под дружный плач бабушки и тётушки, а потом дяденька похлопал меня по плечу и ушёл, кинув моим родным сострадательный взгляд. Они не хотели ничего мне рассказывать, но Калеб сказал, что я должна об этом узнать, иначе я все равно услышу про них в новостях и это еще сильней меня ранит. Тогда они ещё пытались их найти. Точнее, блуждали вокруг их машины.
- Прости, что... - я так и не успеваю закончить начатую фразу из-за звонка в дверь. - Я сейчас, - мои шаги твёрдые как всегда, когда я пытаюсь утихомирить свои мысли. Открываю, не глядя в глазок, просто поворачиваю ключ в замочной скважине и нажимаю на ручку.
- Ну, здравствуй, Тобиас. Та старая карга отпустила твоего ангелочка? - Зик, хитро улыбаясь, проходит внутрь и садится на тумбочку, которая уже еле выдерживает вес его огромной задницы.
- Она не старая карга, просто беспокоится обо мне, - голубоглазка появляется из ниоткуда - просто в какой-то момент я понимаю, что она стоит просто за мной, уперевшись плечом в дверной проём. - Но вот "ангелочек" меня конкретно пугает. Конкретно.
- Прошу за это прощения! - мой друг подчёркивает и делает небольшой шутливый реверанс. - Ангелочком назвал тебя я, опираясь на его описания.
- Боюсь, он преувеличил мои хорошие качества, - она пожимает плечами, лукаво улыбаясь.
- Зато красоту точно передал, - Зик улыбается, замечая застенчивость, из‐за которой уголки её губ ползут вверх, но продолжить не успевает - его телефон грозно вибрирует в кармане. - Да, Юри. Ага... Круто, что... Ясно... Я у Тобиаса... Он смог отбить у детдома Беатрис... Да, Юри, Беатрис. Девушка. Светловолосая, - парень поднимает свой взгляд на мою подопечную и некоторое время смотрит на неё. - Да не знаю я, какие у неё глаза.
- Скажи, что зелёные. - Я обращаю все внимание на неё, не понимая смысл её слов, пока Зик послушно выполняет её указания.
- Он сказал, что сейчас прилетит. Вы не против? - несмотря на то, что вопрос адресован нам двоим, у меня появляется чувство, что его интересует только её ответ, ибо обычно в мой дом он входит, как в свой.
- Лично я не против. Да и не хозяйка я здесь, чтобы распоряжаться, кому приходить, а кому нет. Это должен решать Тобиас.
- Скоро он придёт? - я торопливо перевожу ненужную тему разговора в более приятное мне русло.
- Зная Юрайю, по его голосу, он настолько загорелся возможностью познакомиться с твоей подопечной, что возникает чувство, что они уже знакомы, так что его можно ждать здесь уже через пять-десять минут, - Педрад-старший немного кивает и поворачивает голову в мою сторону. - А я как раз успею чай выпить. Беатрис, не желаешь к нам присоединиться?
- Спасибо, но я пас, - светловолосая слегка качает головой в знак отрицания и немного отходит назад. - Можно я пока квартиру рассмотрю?
- Конечно, - я мелко киваю, наблюдая, как она удаляется. - А теперь, Иззикиал...
- Нет, - страдальчески протягивает он. - Ты же знаешь, насколько сильно я ненавижу, когда меня называют полным именем.
- Пф, а по-твоему, почему я так часто начинаю все наши разговоры с этого слова? - ухмылка сама по себе появляется на моём лице. - А теперь поднимай свою задницу, пока бедная тумбочка не поломалась.
- Эх, придется мне поднять свою царственную попу из этого прекрасного ложа, - парень наигранно вздохнул и пошагал на кухню.
***
Звонок в дверь прерывает наш разговор ни о чем. Я неторопливо поднимаюсь, но не успеваю дойти до двери - Беатрис удается добраться туда быстрее, и, повернув ключ в замочной скважине, распахивает ее на максимум.
- Юри! - громкий визг заглушён практически медвежими объятьями. - Это ты! - девушка кажется до ужаса маленькой по сравнению с парнем, но это не мешает ей сцепить свои тонкие ручки вокруг его живота.
- Вы знакомы? - Зик тоже удивлён всем этим.
- Было дело. А теперь нам срочно надо поговорить и во всем разобраться, - Трис улыбается, глядя на только что вошедшего парня.
- Особенно нам с тобой, - Педрад щелкает её по носу, из-за чего улыбка блондинки вырастает до ушей.
***
Мой телефон разрывается резким писком, который оповещает меня о том, что я кому-то понадобился. Я вытираю мокрые руки об полотенце и выхожу из уже как-то непривычно пустой кухни. Найти нужную мне вещь оказывается не слишком просто. Перерыв всю гостиную, я нахожу его под столом и торопливо нажимаю кнопку приёма звонка, замечая на его экране номер своего заместителя - хорошего мужчины лет сорока, который всегда относился ко мне доброжелательно.
- Да, Миллер? - мой голос звучит странно в тихой квартире, к шуму которой я успел привыкнуть.
- Итон. - Мы давно договорились, что не будем обращаться к друг другу на "Вы", потому что пусть я и его начальник, он старше меня. - Завтра же нужно выезжать в командировку. Дня на три, может, больше. Едем в Нью-Йорк, нам на счёт хотят кинуть около трёх миллионов. Но они хотят узнать, что они смогут получить взамен. Кроме репутации, конечно. И нам необходимо их убедить, что та самая репутация - это все, что им нужно.
- Я не могу. Я только убедил детдом, чтобы мне дали девушку. За мной сейчас глаз да глаз. Стоит мне что-то не так сделать, у меня ее заберут, - я с каждой минутой волнуюсь все сильней.
- Эх, Тобиас, не знал бы я тебя все это время, подумал бы, что ты и вправду установил опекунство над этой девушкой не для того, чтобы заботиться о ней, а для целей похуже, - в его тоне слышится явная издевка.
- Хоть ты меня не попрекай и не ставь мои действия под сомнение. Я взял её с благими намерениями.
- Но явно приходишь в ужас от того, что хочешь получить взамен. - Во мне все холодеет, когда я понимаю, что, скорее всего, где-то что-то упустил и мои истинные желания, что буквально привязывают меня к этой девушке, вырвались наружу.
- Но я не собираюсь воплощать их в жизнь.
- Как скажешь, но завтра в пять мы выезжаем. Предупреди свой удочерённую любовь, - он устало вздыхает - очевидно, ему не очень-то хочется возиться с восемнадцатилетним влюбленным пацаном.
- Ладно, - я откидываю телефон в сторону и твердым шагом направляюсь в комнату блондинки.
Когда на мой стук никто не отвечает, я сам аккуратно открываю дверь и застаю ужасно милую картину - девушка свернулась клубочком на кровати, сжимая в руках одеяло. Подойдя ближе, я замечаю, что ее светлая футболка задралась, и, тяжело сглотнув, одергиваю ее обратно. Некоторое время я просто стою над ней, но переборов себя, нагибаюсь и укрываю ее.
Я уже собираюсь уходить, но не удержавшись, нежно целую ее в щеку, перед тем, как выйти за дверь.
"Нужно будет оставить ей записку,"- мелькает у меня в голове среди тысячи остальных мыслей.
