Obsession

Дверь в кабинет Доунса была открыта, его явно ждали. Постучав костяшками о косяк, Дженсен прошел внутрь, резонно считая, что он в достаточной мере известил копа о своем присутствии. После той истории с Джаредом, когда виновных так и не поймали, Дженсен потерял всякую веру в полицию и уважение к ней. - Здравствуйте, Дженсен, - поприветствовал Доунс, не отрывая взгляд от какой-то папки. - Вы хотели меня видеть? - без предисловий начал Дженсен. - Вы узнали что-то о попытке ограбления моей квартиры? - Не совсем так, но моя информация с этим связана. - Вы так и будете тянуть? Дженсен начал раздражаться. К чему вообще была эта срочность, если сейчас Доунс тянет время?! - Прежде, чем начать, ответьте, насколько хорошо вы знаете Джареда Падалеки, проживающего с вами? - Господи. Я знаю его очень много лет. Мы познакомились, когда я переехал в Даллас, - ответил Дженсен. Доунс что-то черкнул ручкой в блокноте. - Я не буду тянуть. Мистер Эклз, известно ли вам, что Джаред, стоит на учете в психиатрической клинике в Далласе? На учете? Этого Дженсен не знал, но вполне возможно, что после того случая... - Ну, это вполне вероятно, после того как... Доунс его перебил: - После того, как полтора года назад, его, по его же словам, жестоко избили и изнасиловали? Нет, Дженсен. Джаред Падалеки находился под наблюдением доктора Сингера с десяти лет. - Что значит «по его словам»? - зацепился Дженсен за слова Доунса. О том, что Джаред проходил лечение с детства, он подумает позже, а еще лучше - просто спросит у него самого. Доунс молчал, видимо ожидая от него какой-то другой реакции. - Он провел в больнице почти месяц! - Дженсен сам не заметил, как начал орать. - Дженсен, успокойтесь, и я продолжу. Доунс отложил папку и, скрестив руки на груди, внимательно посмотрел на Дженсена. - Два дня назад был пойман некий Майло Вентимилья. Он объявился в Далласе, его, естественно, задержали. Обвинение, которое выдвинул против него Джаред, вы же знаете, не имеет срока давности? Он что изучал это давнишнее дело?! Дженсен не посчитал нужным отвечать на риторические вопросы. - Ему предъявили обвинение в избиении и изнасиловании, ну, помимо торговли наркотиками. Естественно, он отпирался и сказал нечто, что заинтересовало полицию. - Конечно, даже знаю что! Он будет винить во всем Джареда, - «идиот» мысленно добавил Дженсен. - Ему нужно спасти свою задницу после того, что он сделал! - Вентимилья дал показания, из которых следует, что Джаред сам спровоцировал нападение на себя. Более того, что никто его не насиловал. - Не смейте! Вы не видели того, что видел я! Вы же наверняка читали медицинские заключения! - не сдерживаясь, еще громче заорал Дженсен. Он не будет слушать этот бред! Как они могут верить словам того, кто сделал все это с Джаредом?! Человеку, который прокурил свой мозг, наверное, еще будучи ребенком. - Немедленно успокойтесь и дослушайте, потом будете орать, - осадил его Доунс. - Отделение полиции запросило материалы по медицинской карте Джареда, откуда и выяснилось, что тот регулярно, начиная с десяти лет, посещал доктора Сингера, и из его записей следует, что Джаред склонен к насилию, приступам агрессии, в том числе и направленной на самого себя, а также то, что он неконтролируемо привязывается к объектам своего желания – это называется синдромом навязчивой идеи или одержимостью, - порывшись в каких-то листках, выдал Доунс. - Так в девятилетнем возрасте он загорелся желанием заполучить соседского пса. И что же он сделал? Просто-напросто попытался поджечь дом соседей. По записям Сингера, он сделал это для того, что после спасти собаку из огня, забрать ее себе от якобы безответственных хозяев. После случая с изнасилованием доктор Сингер сделал запись о том, что Джаред мог все это сделать с собой сам, ради привлечения внимания. Вашего внимания, Дженсен. Дальнейшие записи отсутствуют, Джаред прекратил его посещать. - Но его отстранили от работы! – все еще не до конца понимая услышанное, предпринял попытку Дженсен. Доунс откинулся на спинку стула и, достав из ящика сигарету, закурил. - Мне жаль, Дженсен, но ваш подопечный серьезно болен. - Чушь! Все это сущий бред! Сингера после работы с Джаредом практически лишили лицензии, и вы ему верите?! - Да, разбирательство шло из-за незаконных практик гипноза, на которые Джаред не давал согласия, что совершенно не умаляет объективности заключений доктора Сингера. Мы не можем и не будем заводить дело против Джареда, но покажите его психиатру. Вчерашний грабеж - тоже его рук дело. В лифте, на лестницах и на входе в ваш дом стоят видеокамеры. Они не запечатлели никого, кто входил или выходил бы во время, обозначенное Джаредом, и тогда, когда сработала сигнализации в квартире. На изъятых нами записях отчетливо видно, как Джаред сам взламывает замок на входной двери. Если у вас в квартире имеется система видеонаблюдения, я уверен, там тоже можно увидеть последующий процесс разгрома. Собственно, как и появление травм на его теле. - Вы не в себе... все это какой-то бред, - Дженсен едва не съехал по стулу на пол. -Вы хотите сказать, что Джаред сам себя избил и тогда, и сейчас? - Не совсем. По словам Вентимилья, Джаред попросил отвезти его в одно интересное место. Другими словами, в район наркоторговцев. Там он устроил показательный спектакль перед неким Себастианом Роше. В тех кругах известным сутенером, барыгой и гомофобом. Джаред продолжал вести себя, дословно: как дешевая течная сука, пока Роше не съездил ему по морде, после этого Джаред предложил ему отсосать. Тогда Джареда действительно избили. Но ни о каком изнасиловании не идет и речи. К тому же, как Джаред оказался в лесу, Майло не имеет представления. После того, что случилось с Себастианом, он отвез Джареда к дому и больше не видел. По словам миссис Падалеки, в тот вечер Джаред куда-то ушел, ничего не сказав, и она решила, что он пошел к вам. Когда Вентимилья узнал о его исчезновении, он испугался и сбежал. Полиция Далласа проверила и алиби Майло – он, как и сказал, во время исчезновения находился в другом месте. Дженсен потянулся к вороту рубашки. Ему нечем было дышать. Голова разрывалась от боли, сердце пустилось в галоп. Какого черта он все это ему говорит? - Я связался с Робертом Сингером напрямую. Я не имею права разглашать полученную от него информацию, она не может служить уликой, так как получена в следствии того самого сеанса гипноза, но могу сказать вам одно, Дженсен, Джареда никто не насиловал. Никто посторонний его не касался, кроме Роше, который всего лишь жестоко его избил. - Всего лишь «жестоко избил»?! – Дженсен буквально взбесился. - И вы, вы думаете, что он сам себя изнасиловал бутылкой и остался истекать кровью в лесу? Неожиданно для него самого, у Дженсена вырвался смешок, а следом еще один. Он смеялся и не мог остановиться. Бред! Какой же все это бред! Дженсен детально помнил ту ночь – помнил, как он сам вместе со всеми соседями и полицией сбился с ног в поисках Джареда, помнил звонок миссис Падалеки, больницу и допрос в отделении, те страшные фотографии и заключения экспертов. Все, что рассказывал Доунс, не могло быть правдой. Просто не могло! - Он не оставался там слишком долго. Его же нашли, Дженсен. И как долго он там находился, никто сказать не может. Кроме него, - Доунс продолжал смолить сигарету. - Чушь… - Дженсен снова начинал задыхаться. - Вас не удивило, что во всем лесу его так быстро нашли? - Его искали почти двое суток! К чему вы клоните?! - о чем он говорит? Все походило на один из тех самых нелогичных снов. - Его нашли на поляне, где Джаред часто бывал в детстве. - Это не доказательство! - Доктор Сингер, которому за молчание и лечение платили изрядную сумму родители Джареда, щедро поделился своими материалами. Там есть упоминание об этом месте. - Я бы знал! Понимаете, я бы знал! - вновь закричал Дженсен. - Вы пропустили ту часть, где я говорил о том, что доктору Сингеру платила семья Джареда? - Он нормальный! Конечно, он все еще не забыл того, что случилось, но... он же учится в университете, он адекватен. - Стать физиком, одна из его навязчивых идей, к тому же, люди с этим заболеванием не редко отличаются высоким интеллектом, - Доунс замолчал, но тут же продолжил. - К слову, вы же знаете Лизу Ридег? Дженсен машинально кивнул. При чем тут еще и это? - Хоть я и не имею права, но все же скажу вам. Дженсен, около двух лет назад, имел место быть случай аварии. В котором пострадала эта девушка. - Да, было, но при чем тут... - Тогда же, под гипнозом Джаред сам признался в том, что испортил тормоза в ее машине и спустил почти всю тормозную жидкость. - Не смейте обвинять Джареда! Я в это не верю. Никак не отреагировав на крик Дженсена, Доунс спокойно ответил: - К сожалению, я не могу дать вам послушать записи сеансов. - Как удобно, верно? - Они получены незаконно, и на их основании мы не сможем открыть дело. Радоваться бы вам и бежать от него подальше, - грубо закончил он. - Что вы говорите? Я не дам его забрать! - Вы - его навязчивая идея. И никто не даст гарантий, по словам Сингера, что он однажды не навредит вам. Или кому-то из ваших близких, посчитав их угрозой. - Этого не будет никогда. Дженсен поднялся со своего места. - Если вам больше нечего мне сказать, то я ухожу. И не смейте больше трогать Джареда! Вы ничего не сделали тогда, чтобы предотвратить случившиеся. И сейчас, поймав виновного, предпочитаете ничего не делать. - Всего доброго, мистер Эклз. Помните, что я вам сказал. Все необходимые бумаги я передам в соответствующие места. Джаред социально опасен, Дженсен. Его необходимо лечить. Что, по-хорошему, и должны были продолжать делать его родители, а не спихивать парня на вас. - Ни я, ни он, ни даже решения его родителей не ваша забота! Всего доброго, детектив! Дженсен не помнил, как он вышел из участка, не помнил, как брёл по улице и как зашел в этот бар. Он очнулся, когда опрокинув уже третий шот, поперхнулся и закашлялся. Он ни разу в жизни не напивался. И, кажется, сейчас был изрядно пьян. Мир перед глазами подернулся неприятной дымкой, Дженсен медленно моргал, пытаясь её согнать, но ничего не получалось, предметы лишь все сильнее расплывались. Возможно, стоило прекратить пить, возможно, стоило все обдумать и взвесить факты, которые ему преподнес детектив, а следом повторила Сара по телефону. Лучше бы он ей не звонил. Надеясь хоть на какую-то поддержку, он получил еще один удар под дых. Дженсену казалось, что если он сейчас перестанет заливаться и начнет думать обо всем, что узнал сегодня, то сделает что-то глупое. Например, придет с обвинениями к Джареду. Нет, нельзя. Не к нему, только не сейчас. И Дженсен продолжал пить в одиночестве, взмахом руки заказав еще. Мысли продолжали крутиться вокруг Джареда, того Джареда, которого он знал, и того, каким он предстал в рассказе детектива. Два разных человека, ни одного из которых, как оказалось, на самом деле, Дженсен не знал. Он чувствовал себя обманутым, преданным, ему хотелось прийти к Джареду и спросить - за что? Ты получил, что хотел? Слова Сары набатом стучали в мозгу. «Он манипулировал тобой, Дженсен. Жалость - удобное оружие для спекуляции на собственной боли». «Ты жалеешь его. Но для его же блага – положи Джареда в клинику». «Дженсен, он болен». Голова раскалывалась от боли, будто похмелье не стало ждать завтра и настигло Дженсена уже сейчас. Ему казалось это наказанием себе за то, что раньше не увидел, не заметил. Не спас Джареда от самого себя. Ведь тот пошел на все ради него. Завыв сквозь зубы, Дженсен почувствовал, как долго сдерживаемые слезы все же потекли по щекам, капая на грязную барную стойку. До чего он докатился, жалеет себя в темном углу захудалого бара, когда нужно быть с Джаредом. - Мой бедный мальчик, - прошептал Дженсен, обращаясь к своим мыслям, где был один только Джаред. Его хороший, умный, несчастный мальчик. От одной мысли, насколько же нужно нуждаться в любви, чтобы сотворить с собой подобное, у Дженсена сжималось сердце. Если бы он раньше увидел эту потребность, если бы давал ему больше любви, тот бы не искалечил себя. Его любимый, маленький мальчик. Такой хрупкий, такой любящий. Такой сильный и самоотверженный. Душа Дженсена разрывалась от любви и нежности, в которой он был готов утопить Джареда. Никогда больше, пока Дженсен будет рядом, Джаред не будет нуждаться во внимании. Больше никогда ему не будет больно. В кармане джинсов зазвонил забытый телефон. Чуть не упав со стула, Дженсен выцепил телефон и положил его перед собой на стойку, палясь на номер на экране. Мэтт. Наверняка волнуется. Или злится. Дженсен понял, что не знает, что говорить и стоит ли говорить вообще. В другой жизни и при других обстоятельствах из этого, может, и могло бы что-то получиться, но не сейчас. Ему нужно услышать голос другого человека. Увидеть на экране другое имя. Дождавшись, пока Мэтту надоест, и он сбросит звонок, Дженсен осторожно, медленно, на память набрал номер Джареда и улыбнулся, услышав волнение в его голосе. - Дженсен? Ты где, уже почти пять вечера. - Все хорошо, Джей, - честно ответил Дженсен. - Ты чем-то занят? - осторожно спросил Джаред. - Нет, но я решил, что нам нужно отдохнуть. Собирайся, мы скоро уезжаем. - Но, подожди, когда, куда, зачем? – посыпал вопросами он. - Сразу после твоих экзаменов. На работе я взял отпуск, - Дженсен врал, но его это мало волновало. Джаред. Джаред. Джаред. Он был готов ехать хоть сегодня, но Джаред столько готовился к этим экзаменам, так мечтал о работе в институте, что Дженсен просто не мог сломать ему все одним своим желанием уехать подальше, укрыть его от этого мира. - Люблю тебя, - первый раз за всю жизнь сказал Дженсен и услышал в ответ неразборчивое сбивчивое бормотание. Если в целом мире нет никого, способного понять Джареда, то миром для него станет сам Дженсен. END Примечание автора: *Одержимость – люди страдающие этим заболеванием точно знают, чего хотят, и постоянно подгоняют реальность под свои шаблоны и восприятие мира. Всё, что не подходит, они отбрасывают как вредоносное. Всю критику воспринимают как однозначное зло, вредящее делу. Такой человек, при наличии ресурсов, никогда не сможет отказаться от задуманного. Девиз одержимого — цель оправдывает средства, но на самом деле средства оправдывают цель. Результатом подобного «целеустремления» могут быть различные беды: как с самим одержимым, так и с окружающими.