Only The Good Die Young - 2: Love Is All

На следующую встречу с Дэрианом Анастасия шла уже с большей уверенностью в себе. Ей показалось, что с прошлого раза он как-то изменился. Черты лица несколько смягчились и прояснились, а взгляд уже не был таким отрешенным. - Я так понимаю, сегодня беседа пройдет в более неофициальной обстановке? – спросил он первым, когда Анастасия боком протиснулась в дверь палаты-камеры. - Как ты догадался? – улыбнулась она, ставя на стол поднос. – Персик ты так и не съел, я вижу? - Нет. - Ясно. Так и смотрел на него все это время. Полагаю, все же питательнее смотреть на персики, чем на воду... А молоко ты хотя бы выпил? - Да. - Уже неплохо. Я подумала, что в неофициальной обстановке у нас действительно лучше получится пообщаться. Смотри, я приготовила тебе ланч. Правда, я не знаю, что ты любишь... Вино или чай? Я принесла и то, и другое. А вот яичница с фасолью и ветчиной на гренках под майонезом, это я сама приготовила. Это я, пожалуй, умею. Немного похоже на салат... Но это ничего. И пирог... Правда, он как-то слегка развалился... Но думаю, на вкусе это не отразилось. В общем вот. Дэриан улыбнулся, скорее вежливо, чем обрадованно, и потянулся к стакану с вином. - Для начала я все же рекомендую что-нибудь съесть, - быстро сказала Анастасия. – Или ты так только – подержать и посмотреть? Дэриан, помедлив, все же взял стакан и осторожно покачал им, словно взбалтывая и наблюдая, как в вине вспыхивают искорки солнечного света. Еще одно изменение, отметила про себя Анастасия. В прошлый раз здесь не было окон, и свет был мутный, словно рассеянный в тумане. - Давай попробуем сегодня по-другому, - предложила она. - Спрашивай ты меня о чем-нибудь! Тогда не будет казаться, что это допрос. К тому же если ты узнаешь меня получше, ты не будешь так меня дичиться. Дэриан продолжал задумчиво вертеть в руках стакан. - Даже не знаю… Давно ты ангел? - Девяносто пять лет. Примерно. - Ты замужем? - Нет, конечно! - Почему «конечно»? - Ну-у-у… - Анастасия была несколько озадачена таким вопросом. - Мне никто особо вот так не нравился. Как ты имеешь в виду. Джеймс, мой зять, очень милый. Правда. Наверно, из всех мужчин я люблю его первого после папы... На прошлый день рожденья он подарил мне котенка. Мило, правда? Посадил мне его на кровать, пока я еще спала. И он ходил по моей голове своими мягкими лапками, я это чувствовала, но не проснулась. А потом он залез мне в волосы, свернулся там и заснул, а когда я проснулась и села на кровати, он так там и повис – запутавшись. И еще он подарил мне пучок маленьких орхидей – таких розовых в крапинку, в маленьких капельках росы. Я в него уткнулась лицом – вместо умывания... Ты что смеешься? - Ничего... – Дэриан не то что бы смеялся, но некое подобие улыбки на его лице действительно промелькнуло. - Ты любишь все маленькое и милое, правда? - Это тоже вопрос? – нахмурилась Анастасия. - Скорее, наблюдение. - Но мы о моих сердечных симпатиях сейчас говорим или как? В общем, Джеймс… А еще есть... Брендан. Его ты знаешь. Он и мой психолог. - Гм? - Ну, что-то вроде того. Он работал со мной... здесь. Правда, совсем недолго. Почти сразу как мы здесь оказались... У меня было... что-то вроде нервного срыва. А Брендан мне помог. Вот как Татьяна или Ольга помогают теперь другим. Ох, он такой потрясающий! И красивый, и вообще... Он научил меня танцевать под Глена Миллера. Хотя замуж за него я бы все-таки не вышла. - А Генрих? – спросил Дэриан совсем тихо. - Генри, он... Совсем особенный, понимаешь? Он... – Анастасия запнулась. - Король, - закончил Дэриан. - Да, - она хотела сказать, что-то еще, но оказалось, что добавить что-то одно трудно, а сказать все невозможно. - Признаться, я ждала не таких вопросов, - заметила она. - Каких же? - Более... других. - Более других, хорошо. – Дэриан вздохнул, немного поразмыслил. - Чем ты занимаешься... вообще? - Я актриса, - ответила Анастасия с гордостью. - Замечательно, - Дэриан, похоже, не имел представления, о чем еще спросить. - Хм. Почему ты не носишь розовое? - Что?.. – Анастасия растерялась. - При моем цвете волос – я буду похожа на поздравительную открытку. У нас в семье как-то больше Ольга носит розовое. Ну и когда мы были маленькими, нас всех в розовое наряжали. Но это опять какой-то странный вопрос. - И, видимо, последний, - мрачно резюмировал Дэриан. - Пожалуй, отвечать на вопросы проще, чем задавать их. Ты не подумай, что ты мне не интересна, - добавил он. - Но невозможно – как мне кажется - узнать человека только из разговоров. Все это, та жизнь, что есть у тебя, для меня недоступна. - Ты, верно, полагаешь, что как только ты удовлетворишь наше любопытство, мы тебя ликвидируем? – догадалась Анастасия. - Или я сам исчезну, - проговорил Дэриан, словно размышляя вслух. – Я был бы не против… - Но я против, - сказала Анастасия и надулась. – Я к тебе уже начинаю привыкать. Дэриан снова улыбнулся и на этот раз явно не из вежливости. - А теперь... – попросила Анастасия, ободренная его улыбкой. – Когда ты узнал обо мне все, что хотел… и даже не хотел, и поел немного, расскажи о себе. - Что именно? Дэриан сразу же померк, но Анастасия не намерена было отступать. - Расскажи все, - решительно потребовала она. - О своей жизни на Земле. Как ты оказался здесь, и что делал в Аду. И... о Генри. Что ты знаешь? - Очень немного. И совсем ничего важного. - Не думай об этом как о допросе, ладно? Я просто буду спрашивать, что мне интересно. Вот, как ты сейчас спрашивал. И ты не обязан отвечать, договорились? Когда тебе надоест, просто скажи. - Я целую вечность или около того ни с кем не говорил. И со мной никто не говорил. Только приказывали или насмехались. Кроме Короля, конечно. - Не говори о нем так, будто влюблен в него, - сказала Анастасия, ощутив легкий укол ревности. – Меня это бесит. - Я, наверно, и вовсе недостоин говорить о нем. - Вот прекрати все переиначивать на свой лад! – возмутилась Анастасия - Как будто и впрямь демон. - Я был демоном всего один день. Или меньше. Но все-таки был. - Тебя им сделали насильно? Или так не бывает? - Не знаю, может, бывает. Наверно, я стал таким из страха. Но сразу понял, что уж лучше исчезнуть. По крайней мере, у меня была такая возможность. - Что же ты такого плохого сделал... То есть хорошего для них, что тебя так повысили? - Ничего. Того, чего от меня требовали, я не сумел. - А чего от тебя требовали? – осторожно спросила Анастасия. На этот раз Дэриан молчал очень долго. - Если я отвечу правду, ты больше никогда не захочешь со мной разговаривать. И больше не придешь. Странно, но мне почему-то... невыносимо тяжело думать об этом. - Можешь не отвечать, - пожала плечами Анастасия. – Только я все равно приду. Ты ведь ничего не сделал? Или ты хотел, но не смог? - Ты хочешь мне помочь? – спросил Дэриан неожиданно резко. - Как помочь? Что именно ты хочешь для меня сделать? Изменить меня? Чтобы я стал другим? - Я хочу, чтобы ты обрел покой. - А ты уверена, хочу ли этого я? Зачем мне покой? - Но... - Анастасия растерялась. – Чего же ты тогда сам хочешь? - Я не знаю. У меня не было в жизни ничего хорошего. Я не знаю, чего можно хотеть. Мне хорошо сейчас, когда ты рядом. Когда мне было плохо, невыносимо плохо там, в Преисподней, и я видел Короля - мне становилось легче. Больше я ничего не знаю. - Ты в замешательстве, - определила Анастасия. – Хотя не нужно быть гением, чтобы догадаться. Татьяна как раз умеет с такими работать. Дэриан обреченно вздохнул. - Не хотел бы я, чтобы со мною работали. То есть, возможно… Ты именно это и делаешь – даже сейчас. Но мне почему-то приятнее думать, что мы просто разговариваем. И мне это нравится. И я тебе расскажу, как смогу. Даже если ты после этого больше никогда не захочешь со мной разговаривать... И не говори, что захочешь – не обещай ничего. Сначала выслушай. - Я слушаю, - про себя Анастасия все же пообещала, что каким бы ни был его рассказ, она не отвернется от него. *** Лесли сидела на холме, обхватив колени руками и подставив лицо легкому ветру, который приятно овевал его. Она закрыла глаза, но солнце светило сквозь веки, и казалось, что она видит перед собой нечто радужное, как в калейдоскопе. Ей по-прежнему нравилось проводить время в одиночестве, но ее больше не тянуло на обрыв. И когда ее уединение нарушалось, это ее больше не раздражало. Даниэль поднялся по крутому высокому склону холма, слегка запыхавшись, и бесцеремонно плюхнулся рядом с ней на землю. Лесли приехала сюда верхом, но он из упрямства, конечно же, шел пешком. - И о чем был разговор? – спросила Лесли, не приоткрывая глаз. - Как будто ты сама не знаешь! - Ты отказался? – спросила Лесли. - Да. - Ну и дурак. Почему? Чем тебя Мария с Джеймсом не устраивают? - Разве не ясно? Они берут меня к себе из жалости. - Кретин, - вздохнула Лесли. Даниэль печально усмехнулся. - На самом деле очень трудно отказать в чем-то капитану, когда он смотрит такими... Хрустальными глазами. Мне его самого жалко стало, вот поэтому... Лучше им со мной не связываться. Они слишком хороши для меня. - Я то же самое думала про Татьяну и про Генри. Про Татьяну до сих пор мне кажется – она раскаивается, что тогда согласилась взять меня... - Мария любит МАЛЕНЬКИХ детей, - заметил Даниэль. – Мечтает с ними нянчиться. А я... - А ты бы мог в этом помогать! А Татьяна с Генри вообще-то хотели мальчика. Генри сказал, что сам найдет... Такого, какого нужного. А нашел меня. - Тебе у них хорошо? - Конечно. Я была бы счастлива, если бы с Генри все это не случилось. - Я не совсем это имею в виду. Понимаешь... Как бы так объяснить. Все эти чаепития, верховая езда и прочее... Такие развлечения. - Я думала, тебе у нас понравилось! – воскликнула Лесли, покраснев. - Понравилось... Но ведь нельзя жить только этим. В нашем возрасте. Даже Анастасия... Куда-то ходит, общается с людьми за пределами дома и вполне нормально для ее возраста проводит время, а ты даже не дружишь ни с кем! Разве это нормально? - Меня все устраивает, - ответила Лесли сумрачно. - Но это не означает, что все хорошо, ведь так? – Даниэль смотрел на нее испытующе. - Ты же дитя двадцатого века, ты там с тоски скоро зачахнешь! - Нигде я не зачахну, - Лесли еще больше покраснела. - Так ты поэтому не хочешь? - догадалась она. Даниэль помолчал немного, наматывая на палец травинку. - Не все так просто. Конечно, верховая езда и полеты - это здорово, но это не очень современно... - Особенно полеты, ага... И давно крылья на Земле вышли из моды? - Просто я подумал, что смогу предложить тебе другое удовольствие. Чисто для сравнения. Если ты не боишься. - Думаешь, я на это куплюсь, да? Я не Джеймс, меня на «слабо» не возьмешь. Даниэль взял ее за руку и почти силой заставил подняться на ноги. - Ну-ка пойдем. Лесли пошла, словно нехотя, но в душе замирая от любопытства и предвкушения чего-то восторженного. Хотя на вершине холма сияло ослепительное летнее солнце, стоило обогнуть его, они сразу же попали в густые сумерки. - Здесь же почти совсем ночь! - удивилась Лесли. - Так и надо. Даниэль подвел ее к предмету, поблескивающему невдалеке. - И не говори, что лошадь лучше, - сказал он. - Лошадь лучше, - вздохнула Лесли, обнаружив перед собой небольшой мотоцикл. - На этом я бы ездить побоялась. - А тебе и не придется ничего делать. Я поведу. У Лесли пересохло в горле, слова Даниэля ее вовсе не успокоили, но она все же села позади него на сиденье. - Ты уже водил раньше? - спросила она на всякий случай. – Ты не думай, что я тебе не доверяю... - А раз доверяешь, зачем спрашиваешь? - Извини, - снова спросила Лесли, - а разве не нужно... Прежде, чем трогаться... Хотя бы выехать на дорогу? - Совсем необязательно, - беспечно ответил Даниэль. - Ты, главное, держись крепче. *** - Я не стал демоном сразу... как только попал в Ад, я имею в виду, - начал свой рассказ Дэриан. - Я был просто грешником. Рабом. Потерянной душой, обреченной на вечные муки без надежды на спасение и исход... Демоны в Аду истязают грешников просто для развлечения. Наверно, должно быть понятно, почему большинству хочется самим стать демонами. Лучше причинять мучения, чем испытывать их – не так ли? - Не знаю, - нахмурилась Анастасия. – Не могу сказать. Не думаю, чтобы мне было бы приятно кого-то мучить. - Мне тоже. Мало хотеть, нужно мочь... Вернее... Нужно по-настоящему хотеть. …Дэриан не сумел выразить эту мысль точнее, но на самом деле нужно было не столько хотеть, сколько иметь к этому предрасположенность. Уметь получать от этого удовольствие, а не просто пытаться получить избавление. Хотя иногда страх становится сильнее всех других инстинктов. Есть просто плохое и страшное, а есть... Невыносимое. У каждого человека свое. Что-то такое, из-за чего можно измениться. Стать таким, как демоны. Самому стать демоном. А для этого нужно сперва перестать быть человеком. Родной брат Ричарда Риордана (как когда-то звали Дэриана) был именно таким при жизни. Ему нравилось мучить других людей. Проще говоря, он был обыкновенным маньяком. Садистом. Хотя он во многом был похож на обычного человека. Внешне он был даже красивым. И очень милым – если хотел. И довольно умным. Формально он никогда не совершал чего-то противозаконного. Он просто легко знакомился с девушками, очаровывал их... И не делал им ничего плохого – сначала. А потом уже никак было не доказать, что они сами, по своей воле не пошли на это… Ричард и его брат Эйдан были близнецами. Есть два типа близнецов: одни все делают одновременно, говорят хором, одеваются одинаково, другие - всячески пытаются подчеркнуть, что они разные. Ричард с Эйданом не пытались - они БЫЛИ разными. Никогда не были дружны. И Ричард не любил брата, и не хотел быть таким, как он, но Эйдан всегда хорошо к нему относился. Всегда был готов помочь. Вполне возможно, он был бы даже рад сближению, но Ричард всегда избегал его. Хотя в целом у него с братом были относительно хорошие отношения, которые выражались в том, что он старался как можно меньше с ним общаться и вообще держаться от него подальше. Так продолжалось довольно долго. Ричард жил обычной жизнью обычного молодого человека из достаточно обеспеченной семьи. Ничем особым не занимался. Много курил, много пил, много встречался с девушками - порядочными и не очень. Иногда с юношами. Иногда принимал наркотики, разумеется, легкие. А потом кое-что случилось. Его брат однажды все-таки потерял контроль. К тому времени он и пил, и употреблял наркотики гораздо активнее, чем Ричард. И как-то раз зашел слишком далеко в своих развлечениях. Убил и изнасиловал очередную подружку – именно в таком порядке. Возможно, он делал такое и раньше, просто это удавалось скрыть. Но в тот раз Ричард все видел. Заодно выяснилось, что его брат был ко всему еще и некрофилом. Об этом даже написали в газетах. К самому Ричарду после этого, кончено, лучше относится не стали. Некрофилия это такая патология, которая передается по наследству, кто захочет дарить это своим детям? Ричард после этого вообще перестал общаться с женщинами. Впрочем, не сильно по этому поводу переживал. У него имелись гораздо более основательные поводы для беспокойства. Потому что когда все это случилось, брат его в тюрьме не задержался. Суд откладывался до бесконечности, появлялись какие-то новые обстоятельства дела, свидетелям все время угрожали, принуждали отказаться от показаний… *** - …С точки зрения Эйдана - я его предал, - сказал Дэриан. - Я не должен был доносить на него, свидетельствовать против него в суде. Может, он в чем-то был прав?.. - Ничего себе – прав! Убиться можно! – Анастасия чуть не задохнулась от возмущения. - При чем здесь ты? Ты ведь все сделал правильно? - Не знаю. Совсем не уверен. Он ведь оставался моим братом, не смотря ни на что. Мне было, конечно, жаль ту девушку – но я же ничего не знал о ней. Вряд ли она была хорошим человеком... - Ну, а твой брат был просто ужасным! - Ужасней, чем ты можешь себе представить, - усмехнулся Дэриан. - Я очень быстро понял, что совершил ошибку... - Это не было ошибкой! Это был правильный поступок! - Наверно. Может быть. Но я вовсе не был героем. И даже очень смелым человеком не был. В общем – я очень пожалел. Я решил бежать. Скрыться. Пытался изменить имя, внешность. Много раз. Думаю, я бы тебе понравился тогда – однажды я перекрасился в блондина и носил голубые контактные линзы. - Как ми... как должно быть было красиво! - Вряд ли. Скорее неестественно. …В конце концов, Ричард решил уехать в Южную Америку. Там можно было затеряться, особенно если жить в глуши, очень скромно и не привлекать внимания. Он даже по своей природной внешности был немного похож на местных, с черными волосами и глазами, с достаточно смуглой кожей. Он очень долго жил там, и его это вполне устраивало. Но, в конце концов, его все-таки нашли. Наверно, потому что он несколько утратил бдительность. И устал скрываться. Ричарду даже казалось, что ему почти все равно, что с ним будет. И все-таки то, что случилось, оказалось гораздо больнее и страшнее, чем он думал. И продлилось гораздо дольше, чем он надеялся. - Вот почему ты оказался здесь, - задумчиво проговорила Анастасия. - Скролан мне рассказывал примерно то же самое. Про себя. У тебя были все шансы стать сразу демоном после смерти, между прочим. У тебя было к этому достаточно причин. И все же у тебя была возможность этого избежать… Твое мученичество многое искупило… - Да, так мне и говорили. Говорили, теперь у меня есть шанс и выбор. Но как бы там ни было… …Как бы там ни было, Ричард оказался все-таки в Аду. Как ни ужасна была судьба Генриха, с ним все же обращались лучше, чем с простым грешником, во всяком случае, в первое время. С Ричардом же и вовсе не церемонились. Сразу же отправили в Область Сна, и там по обычным меркам он пробыл несколько дней, растянувшихся для него на годы. Когда его вернули, он уже был полностью сломлен. Настолько, что ему даже не стыдно было вспоминать об этом. Стыд - это человеческое чувство, а он не был более человеком. Просто рабом. Он выполнял любые приказы демонов, любые прихоти, не чувствуя ни унижения, ни боли - все вытеснил страх. - …Я на свое несчастье обладал приятной внешностью, - добавил Дэриан, - привлекательной даже на вкус демона, поэтому попал в слуги Скролану и его родственникам. - Могу себе представить... – пробормотала Анастасия. - Правда? – Дэриан прищурился. – Ты так думаешь? - Конечно, нет, - поправилась Анастасия. - Я просто так ляпнула, по глупости. - Я прослужил у них в доме... Наверно, недели две или около того, - припомнил Дэриан. - А потом оказался в тюрьме, в застенке. - За что? - Ни за что... Просто под руку подвернулся. Им все равно, кого истязать. И там я встретил Короля. Я был... просто узником, как и он. Правда, в отличие от него, я для них ничего не значил. Меня держали там для того, чтобы... Я думаю для того, чтобы он мог видеть, что его ожидает, если он не покорится... Не одного меня, конечно. Но мне одному было не все равно, кто он. Демоны питаются чужим страхом и страданиями – для них это... Как самое изысканное кушанье. Мне это хорошо известно, мой брат был таким же. - А Скролан? – спросила Анастасия, не глядя на него. - Он был, как и все. Не хуже и не лучше. Не намного лучше. Но его я видел чаще других. Знаешь, я видел и других демонов, других хозяев... променять Скролана на кого-то еще я бы не хотел. - Что же там произошло? – нужно было, наконец, задать этот вопрос. – Там, в тюрьме, где ты видел Генри. Ведь что-то случилось? Ты видел его так близко… Он что-нибудь сказал тебе? - Нет. Там он так и не сказал ни слова... В моем присутствии уж точно. Но... мне кажется... он не испытывал ко мне ненависти тогда. - Это все? – удивилась Анастасия. - Я наверно, никогда не смогу тебе объяснить... насколько это много ТАМ. - Ты пытался его соблазнить? – Анастасии было противно произносить такое, но надо было раз и навсегда во всем разобраться. - Что? - удивился Дэриан. - Нет... Я даже не думал. Это имеет такое значение? Он мне просто понравился. Ну что ты кривишься? И как мужчина и как личность понравился. Раз понравился, разве надо сразу соблазнять? Ты мне, например, тоже нравишься – я же не пытаюсь тебя соблазнить. - Дурак, - обиделась Анастасия. - Думаешь, мы тут шутим, да? Ты хоть представляешь, насколько важно то, о чем ты можешь о нем рассказать! Дэриан, который немного оживился в течение разговора, снова помрачнел. - Представляю. Намного важнее того, что я могу рассказать о себе. - Ну вот! Ты обиделся? Дэриан не ответил, но Анастасия поняла, что он просто не хочет в этом признаваться. Или не считает возможным. - Прости, - сказала она смиренно. - Я ведь знаю тебя всего несколько дней. А Генри… Достаточно долго. Поэтому его судьба мне кажется важнее. Но, конечно же, это не так. - Я тоже его знал «всего несколько дней». Но все равно думаю, что его судьба важнее моей. И это так. Я сам так решил. - Но как все же ты относился к нему? Я это не совсем понимаю. - Я желал ему смерти, - сказал Дэриан резко. – Вот самое яркое чувство, которое я помню. Я хотел, чтобы он умер, и ему не пришлось пройти через то же, что и мне. У грешников нет права молиться, а то бы я помолился об этом. - А он сам, думаешь... хотел этого? - Я не знаю. Любой на него месте хотел бы. - Генри не любой. - Думаю, все дело в твоей сестре, - сказал Дэриан, подумав. - В том, как он любил ее... Ангелам нельзя так привязываться к кому бы то ни было. Им пристало быть легкими и невесомыми, сотканными из света, несущими свет... Если бы он оставался таким... разве смогли бы они так долго его удерживать? Он бы просто... растворился у них в руках, стал бы светом, из которого вы созданы. Утратил бы свое воплощение – вы ведь так называете это? И был бы свободен. Но он не мог покинуть твою сестру. Не хотел. Он так хотел быть с нею, что это желание не давало ему исчезнуть. Надежда была сильнее его желания умереть. Ведь и твоя сестра тоже... Трудно забывать тех, кого любишь, хотя все понимают, что это было бы самое лучшее. - Да, все понимают, - ответила Анастасия, опустив голову. – И я понимаю, но... Я тоже не могу его забыть. Я даже не думала, что буду так скучать по нему... У нас, на Земле говорят – время лечит. А что если здесь это так не работает? Что если здесь нельзя просто забыть и престать чувствовать боль со временем? - Говорят, любовь сильнее смерти, - задумчиво проговорил Дэриан. - Но так ли уж прекрасно, когда это на самом деле так? Разве это благо? Смерть была бы отдохновением, а любовь лишь продлевала его мучения. Вот почему я подумал тогда – для него самым лучшим было бы пасть. Почему бы ему не стать демоном? Нам обоим. Анастасия возмущенно засопела. - Надеюсь, ты ни на что такое не рассчитывал? На какие-то особые отношения? - Я не настолько самонадеян. Конечно, это было бы... Я бы согласился быть его слугой до конца жизни. Если бы я мог быть рядом с ним... Мне было бы все равно - кем. Вот только... наверно, когда кто-то становится для тебя важнее, чем ты сам, это уже выбор. Не такой, как у демонов. И, наверно, сами демоны это чувствуют. Потому что это нечто такое... Чему в Аду не место. В общем... Кажется, они поняли, что я в его присутствии испытываю что-то еще, кроме страха. Скролан, по крайней мере, понял. И ему это очень не понравилось. Дэриан замолчал, закрыв лицо ладонями. Анастасия тоже молчала, сильно подавленная. Ей хотелось спросить, что же произошло потом, но ей показалось, что это будет жестоко сейчас. - Я не могу, - сказал Дэриан, наконец. - Не надо, - сказала Анастасия мягко. – В другой раз. Они некоторое время молчали. - Скролан был у нас в плену, - сказала Анастасия. - Вот как, - отозвался Дэриан равнодушно. - Я просто удивляюсь, что ты не спросил, откуда я его знаю. - Мне бы хотелось знать о нем... и вообще слышать как можно меньше. - Тебя это не... забавляет? – уточнила Анастасия. - Не кажется хотя бы справедливым? Не радует, что ему тоже могло быть плохо? - Мне все равно. К тому же зная его, я рискну предположить, что вам с ним пришлось хуже, чем ему с вами. Анастасия невесело рассмеялась, потом вздохнула. - Вроде обычный парень... только немного вредный. Дэриан усмехнулся. - Демоны не лишены обаяния, это правда... - Ты его ненавидишь? - спросила она. - Что? Нет... я не знаю. Это все равно что и с моим братом. Демоны такие, потому что они такие все. Глупо за это их ненавидеть. Скролан просто не может вести себя иначе, не может измениться. Мне его жаль, но... - Тебе его жаль? - повторила Анастасия с расстановкой. Дэриан задумчиво потер подбородок. - Это трудно объяснить. Мне кажется, я просто не могу думать о них как о людях. Они для меня просто демоны и все. Это все объясняет. Да, пожалуй - да. Мне их жаль. Но ненавидеть... Они мучат нас, грешников, но они сами обречены на это. Как ты сказала? Обречены каждый день на одно и то же. Какой смысл их ненавидеть тогда, когда они даже не палачи - просто безвольные орудия пыток... и сами понимают это? - Кто же тогда палач? - спросила Анастасия совсем тихо. Дэриан пожал плечами. - Может, мы сами?.. *** Теоретически Лесли знала, что в этой области Света им ничего не угрожает, и даже если они рухнут вниз, с ней ничего не случится. Но все же, когда Даниэль нажал на газ и они устремились вниз с почти отвесного склона, она не смогла удержаться и не взвизгнуть. Однако они вполне успешно приземлились на дорогу. Мотоцикл заскользил по гладкому асфальту так легко, будто совсем не касался его шинами. Лесли уже не было страшно, но сердце все равно проваливалось куда-то, и она продолжала стискивать плечи Даниэля. Они ехали, очевидно, где-то в горах, ибо дорога была узкой и лежала плавными витками спирали. Когда дорога в очередной раз обогнула гору, из серых сумерек они ворвались в закат, такой яркий, что заходящее во все небо солнце почти ослепило Лесли. Они были уже высоко, и неба было много, так много, что земля где-то далеко внизу была почти незаметна. Дорога очертила очередную петлю, они снова оказались на сумрачной стороне горы, и в лицо Лесли резко ударил холодный ветер, растрепав волосы. - Страшно? - крикнул Даниэль, не оборачиваясь. - Да! - крикнула Лесли в ответ. - А ты можешь еще быстрее? Она услышала, как Даниэль хмыкнул и увеличил скорость, так что на повороте мотоцикл чуть ли не лег на бок, но каким-то чудом Даниэль его выровнял, и они снова оказались на солнечной стороне, но теперь солнце догорало уже внизу у самой земли, а небо рядом с ними было пепельно-розовым. И снова они выехали на темную сторону, и там уже действительно была ночь, и слабо мерцали где-то над ними первые звезды, а потом они въехали в плотный туман, и Лесли забеспокоилась, как бы они не сорвались с дороги. Но она еще не успела как следует испугаться по этому поводу, а они уже миновали завесу тумана, который оказался, как она тут же догадалась, облаками. И теперь ехали в сплошной черноте, а звезды сверкали уже не над ними, а вокруг них, совсем близко, так, что к ним, казалось, можно было прикоснуться рукой. Даниэль вдруг резко притормозил и остановился. Лесли увидела, что они почти на самой вершине, а гора ниспадает под ними волнистыми складками. Лесли глубоко вздохнула и уткнулась лицом в плечо Даниэля. - Разве это хуже, чем лошадь? - спросил он - Хочешь, научу тебя действительно летать?.. Лесли не успела сообразить, к чему он клонит, а если бы и успела, не успела бы остановить. Да и, возможно, не захотела бы. Даниэль оттолкнулся, и мотоцикл заскользил вниз по склону горы сначала неспешно, а потом все набирая и набирая скорость. Даниэль даже не стал его заводить, они просто катились вниз по инерции. Несколько раз их уже хорошенько тряхнуло о камни, и Лесли снова стало страшно, но этот страх существовал как-то отдельно от нее, витал вокруг как нечто обязательное, но несущественное, а внутри ей хотелось смеяться. Вдруг она увидела впереди, вернее, под ними, потому что они катились уже практически вертикально, белый изгиб дороги и испуганно вскрикнула. Столкновение казалось неизбежным, но мотор, наконец, взревел и Даниэль артистически вырулил на асфальт. - Ну как? - спросил он, когда они остановились. Лесли скатилась с мотоцикла и без сил опустилась на землю. - Ты сумасшедший, - выговорила она с трудом, чувствуя, что вот-вот расплачется. - Ты полностью сумасшедший... Но я... «Все же люблю тебя», чуть не вырвалось у нее, но она вовремя спохватилась и прикусила язык. А Даниэль посмотрел на нее как-то странно - будто понял. И вдруг, резко побледнев, схватил ее за руку. - Что случилось? Лицо Даниэля стало напряженным, взгляд был обращен куда-то внутрь, словно он присматривался и прислушивался к чему-то далекому. - Нам надо спешить, - сказал он. – Нельзя этого допускать! Он вдруг сорвался с места, увлекая ее за собой, уже на ходу расправляя крылья, и понесся вперед так стремительно, что Лесли едва поспевала за ним. Она бы ни за что не успела взлететь, если бы он не сжимал ее руку так крепко, и почти целую минуту просто тащил ее за собой по воздуху, прежде чем она сообразила, что происходит, и сама распахнула крылья.