Only The Good Die Young - 2: Love Is All

- Это безумие, - в очередной раз сказал Николс. - Мы об этом ужасно пожалеем. Они стояли на краю Бездны, на том же самом месте, где Татьяна впервые встретила Скролана. Только на это раз, кроме нее и демона, здесь присутствовали еще Николс и Маттиас. - Я уже настолько о многом собираюсь пожалеть, что это будет капля в море, - ответила Татьяна, хмурясь. – И я никого не просила идти со мной. - Если ты думаешь, что я еще раз оставлю тебя наедине хотя бы с одним, а тем более с двумя демонами... - Она не одна, - возразил Маттиас. – Или ты и мне до сих пор не доверяешь? - Доверяю. Но не представляю, что может сделать Херувим в подобной ситуации. - Дать тебе волю – ты бы весь свой полк с собой захватил... Николс, не глядя на него, поправил перчатки. - И можешь мне поверить – это было бы самое разумное решение. - Хватит, – остановила их Татьяна и повернулась к Скролану, который с любопытством прислушивался к их перепалке. – Надеюсь, мы пришли сюда не напрасно? Скролан дернул плечом. - Что ты у меня-то спрашиваешь? Моя, что ли, это была идея – встретиться с Оскаром? От меня требовалось позвать его, что я и делаю. Он волен приходить или не приходить. Я бы предпочел, чтобы – нет. Но, боюсь, он все-таки решит перед вами появиться. - Откуда такая уверенность? – поинтересовался Николс. - А ты бы сам? – спросил Скролан. - На его месте пришел бы? Если бы в то время, пока ваш князь был в плену, он позвал бы тебя? Если бы от тебя зависело встретиться с кем-то из нас, чтобы спасти его? Ты бы пришел? - Нет, - ответил Николс после паузы. – Нет, не пришел бы. - Я так и думал, - хмыкнул Скролан. – Ты бы предпочел, чтобы он умер, лишь бы не запятнать свою честь, не так ли? Ну, а мы по-другому рассуждаем. Верность нашему господину ничто перед нашими чувствами друг к другу. Вот почему Оскар – придет. - Мы с тобой говорим на разных языках, - вздохнул Николс. – У нас нет господ, это, во-первых. А во-вторых... Я бы не пришел хотя бы потому, что знал бы: все, что вы скажете и предложите – ложь, очередная ловушка. И его я этим не спасу. А вы с вашим... приятелем хотя бы можете быть уверены, что мы с вами будем честны. Скролан с насмешливым видом склонил голову набок. - А то, что вы связываетесь с демонами в обход... высшего руководства, это как – нормально? - А мы сами и есть высшее руководство, - ответил Маттиас. - Полковник, я вам удивляюсь. Зачем вообще снисходить до дискуссий с таким, как он? - А я удивляюсь, что мы вообще решились на эту авантюру, - покачал головой Николс. - С такими, как он. - Что ж... – Маттиас помедлили, а потом добавил с прежней спокойной уверенностью. - По крайней мере, если тот, другой, не явится, мы будем точно знать, что пошли не по тому пути. И будем искать другой, более верный. Татьяна подумала, что, хотя она и останется католичкой до конца времен, все же эта северная протестантская уверенность ей тоже по душе. Протестанту никогда не придет в голову восклицать: «За что, Господи, я же старался быть хорошим!» Протестант, когда на него свалится несчастье, оглянется и поразмыслит, что он сделал не так. - Он идет, - сказал вдруг Скролан. Татьяна даже удивилась, что она так спокойна, будто ее это вовсе не касалось. Ведь даже Маттиас, такой выдержанный всегда, заметно нервничал. А ей встреча с очередным демоном уже не казалась чем-то особенным. Почему она должна бояться или переживать из-за них? Пусть они ее боятся. Никаких угрызений совести по поводу происходящего она тоже не испытывала. В конце концов, по сравнению с тем, чтобы привести демона в Зарассветье, встретиться с одним из них у края Бездны – это просто пустяк. Татьяна впервые видела демона, про которого она точно знала, что он - Падший, а не простой грешник, и поэтому смотрела на представшего перед ними Оскара даже с большим любопытством, чем на Скролана. Скролан-то хоть с виду казался взрослым, а этот был на первый взгляд совсем ребенок, с таким юным невинным личиком и огромными честными глазами, что поневоле хотелось его пожалеть. Все демоны красивы, но этот был совершенно очарователен: черноволосый, белокожий, по-девичьи изящный и хрупкий. И то, как он был одет – в обычные джинсы и рубашку, придавало ему вид трогательный и ребячливый. Однако лицо его было таким заносчивым и злобным, что это убивало почти всю красоту. Так иногда возьмешь в руки розу, пышную и такую свежую на взгляд, а она уже давно подточена изнутри, и лепестки осыпаются при малейшем прикосновении. Оскар приблизился к ним, но на Границу, разумеется, не ступил, завис на своих крыльях над Бездной, у самого ее края. - Я пришел. Что ты хотела? – начал он безо всяких предисловий, обращаясь непосредственно к Татьяне и напрочь игнорируя остальных. - А со мной поздороваться не хочешь? – мягко спросил Скролан. - Нет, - Оскар блеснул холодным острым взглядом в его сторону. - Ты за свою глупость этого не заслуживаешь. Скролан обиженно поник. - Я не могу понять, - Оскар прищурился. – К чему вы сейчас-то суетитесь. Зачем вы меня вызвали? Все равно ваш князь уже мертв. Ну, докажете вы его невиновность, но это вам его не вернет. А, кроме вас, никому дела нет до того, был он виновен или нет. А вы знаете это уже и так. Так в чем весь смысл? Потешить тщеславие? Доказать, что вы были правы? Не понимаю. - Понимал, не стал бы демоном, - ответила Татьяна. - Ах, вот как? Ну что ж... Давайте продолжим наш беспредметный разговор. Кстати, - Оскар словно только сейчас об этом вспомнил. – У меня кое-что есть для тебя. Маленький сувенир на память. Вот. Любимое украшение твоего мужа. Он швырнул ей что-то блестящее, но Татьяна не шевельнулась, и предмет упал под ноги ее коню. Николс, который уже спешился, вопросительно взглянул на Татьяну, а затем наклонился и поднял его. - Ты можешь носить это после него, - издевательски заметил демон. – Тебе будет к лицу. Это была короткая серебряная цепь, которая с одной стороны заканчивалась наручниками, а с другой – ошейником. Татьяне уже приходилось такое видеть. Если надеть такое, можно держать прямо голову, только если руки к груди поднять в очень неудобной позе, от которой вскоре начинает неметь все тело, а расслабить руки можно, только низко склонив голову. - Красиво, - ухмыльнулся Скролан. – Изящно. - Хочешь примерить? – спросил Николс. – Если нет, то тебе лучше помолчать. - Подумаешь, - надулся Скролан. – Надевайте, я не боюсь. Мне вовсе не претит... держаться так, как мне удобнее. Я не собираюсь... стоять в этом прямо, как столб, чтобы потом хлопнуться в обморок от боли. - Не прекратишь кривляться – я тебе скую руки за спиной и ты их опустить не сможешь, чтоб не придушить себя, - пригрозила Татьяна. - С тебя станется, - пробурчал Скролан. – Огромное тебе спасибо, Оскар. - Ближе к делу, - прервал его Оскар. - Ты должен рассказать, то, что я хочу знать, - сказала Татьяна, глядя сквозь него. - Ты как-то странно об этом просишь... - Я не прошу. Я требую. - И всерьез считаешь, что я стану подчиняться тебе? - Считаю, что станешь. Иначе ты просто не пришел бы. - Я могу рассказать, - Оскар зло усмехнулся. – Могу даже ПОКАЗАТЬ. Ты знаешь - КАК. Коснись меня. Я открою тебе свои воспоминания. Ты знаешь, что нужно для этого сделать. Просто прикоснуться ко мне. Рука к руке. Как в общей молитве. Татьяна немного поколебалась, потом сделала движение по направлению к нему. - Нет! – одновременно воскликнули Маттиас и Николс, подавшись вперед. Оскар расхохотался. - Какие у тебя верные слуги! Лбами сталкиваются, чтобы тебя уберечь. Но если не рисковать – ничего не добьешься. Как далеко ты готова зайти, чтобы узнать правду?.. - Какую правду? – на этот раз даже Маттиас потерял свое обычное самообладание. – Он измучит тебя видениями, которые не принесут никакой пользы, он понимает, как ты уязвима! - Он ошибается, - ответила Татьяна. – И слишком переоценивает свои силы, если думает, что способен влиять на меня. Я увижу именно то, что мне нужно. Я пока не знаю, что... И он не знает. В этом весь смысл. Он ведь мог слышать и видеть что-то важное, даже не придав этому значения. Только я могу знать, что по-настоящему важно в том, что касается меня и Генри. Но то, что я увижу, будет мне полезно. А если он не знает ничего полезного... То я и не увижу ничего. - Позволь мне, - Николс сдернул с руки перчатку. – Мне Генри тоже очень дорог... И я смогу увидеть то, что нужно. - Это все же моя компетенция, - возразил Маттиас. – Я лучше разбираюсь в... - Вот поэтому ты для нас более ценен, и тебе не стоит рисковать, - пояснил Николс. – И к тому же я человек военный... - Это не обсуждается, - прервала их Татьяна. – Я уже все решила. Оскар поджал губы. - Я даже не знаю, чего ради мне участвовать в этом. Если я правильно понял, вы обещали отпустить моего друга, если он будет с вами сотрудничать? Но насчет меня он такого обещания не давал. Так в чем мой резон в таком случае? Татьяна медленно начала стягивать перчатку. - Не хочешь, не надо, - сказала она. – Но мне почему-то кажется – тебе и самому будет интересно это узнать. Есть ли среди твоих воспоминаний действительно ценные. Раз уж ты согласился сюда прийти, ради любви, или как вы, демоны, это называете, к своему другу, то неужели пришел напрасно? Уйдешь и никогда этого не узнаешь. Оскар помедлил, по-прежнему заносчиво на нее глядя. Но любопытство у большинства демонов – вторая натура, потому он все же протянул руку – ладонью вверх. И Татьяна накрыла ее своей. *** Кому-то этот город мог показаться даже красивым. Впрочем, он и был красивым. Горное ущелье здесь плавно перетекало в узкую улицу, застроенную каменными домами с высокими башнями, а каменистая дорога - в мощеную булыжниками мостовую. Все, как в Зарассветье, даже трава пробивалась между камней, хоть и очень чахлая. Не хватало только неба – вместо него где-то над вершинами скал и башен клубился холодный мутный полусвет. У каменного пересохшего фонтана собралась группа хорошеньких демонов, несколько юношей и девушек. Они выглядели как обыкновенные подростки-старшеклассники, только более красивые и веселые. В Преисподней молодые демоны многовато смеются и кажутся совершенно беспечными. Только у большинства за этой веселостью прячется страх. Вечный для каждого демона страх смерти. На Земле никто не испытывает подобного тягостного отчаяния, ибо даже самый циничный и беспринципный человек в глубине души надеется на жизнь вечную и спасение, а у демона нет такой надежды. Только и остается топить постоянную безнадежность в буйном веселье и удовольствиях. Между скал вспыхнул на несколько мгновений черный портал и из него появилась новая демоница. Опустилась на дорогу, складывая черные крылья в строгий плащ, и стремительно направилась вперед. Она была поражающе красива. Сама Дейрдре не могла бы соперничать с ней. Крупные кольца темных волос водопадом ниспадали на спину и плечи, на сказочно прекрасном и гордом лице сверкали черные глаза, слегка затененные пушистыми ресницами, скрадывающими их почти невыносимый блеск и придающими взгляду томность и бархатистость. Даже сейчас, когда смуглое лицо было искажено яростью, оно казалось манящим и прелестным. Когда она проходила мимо компании юных хорошеньких демонов, один из них крикнул ей: - Эй, Изабелла! Мы слышали, что тебя впервые в жизни отвергли. Это правда? Демоница резко развернулась к ним и взмахнула рукой, посылая в их направлении пучок черных молний. Подростки со смехом разлетелись врассыпную, уворачиваясь от них. - Изабелла! – она обернулась, готовая ударить снова. Говоривший был не виден на этот раз, но лишь потому, что все происходящее виделось его глазами. Лицо девушки вплотную казалось еще прекраснее, если только это было возможно. - Мне жаль, что так вышло, - сказал Оскар. – Пойдем ко мне, поговорим? Изабелла нахмурилась на секунду, но потом неохотно кивнула. *** ...Свечи оплывали воском, трепетали неровными огоньками, отбрасывая блики на бокалы с вином и неровные, мятущиеся тени на стены комнаты. Изабелла сидела у стола, методично глотая вино, Оскар наблюдал за ней из противоположного угла комнаты. У стола напротив Изабеллы сидел Скролан, а рядом, на подоконнике еще один молодой демон. - Что он сказал тебе все же? – поинтересовался Скролан. - Ничего. - Да брось, здесь все свои. Так что же? - Я тебе говорю – ничего! Но он посмотрел на меня... – Изабеллу просто перекосило от бешенства. – Один только взгляд, но с таким... таким... ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕМ... С такой брезгливостью, будто я грязная приблудная шавка, посмевшая посягнуть на его величие... - Ну, кто знает, - пожал плечами Скролан. – Возможно, в его глазах ты такова и есть. Изабелла вскочила, чуть не опрокинув стол, но на Скролана ее ярость не произвела должного впечатления. - Зачем так нервничать? – спросил он. – Сядь... Допустим, ты просто не в его вкусе, не привлекаешь его... Так что ты хочешь? - Я хочу отомстить, - угрюмо сказала Изабелла. – И не только за то, что он меня отверг. За то оскорбление, которое он мне нанес. Но сложно мстить тому, кто уже все равно что мертв! Кому совершенно нечего терять. Он же все равно умрет, это лишь вопрос времени! - Вот как раз, если меня не будут ограничивать во времени, я его сломаю, - настаивал Оскар. – Капля камень точит. - Я хочу отмстить не только ему, - Изабелла полузакрыла глаза, словно вглядываясь во что-то далекое. – Его жену я ненавижу еще больше. Ведь это из-за нее он... А чем она лучше меня? Ледяная кукла, ничего больше. Доберусь до нее – тогда он пожалеет, - Изабелла улыбнулась в предвкушении мести. - Давай, - зевнул Скролан. – Поквитайся с ней. Она, кажется, Серафим. Вот она тебя встретит! Изабелла нахмурилась. - Серафим? И что она тогда в нем нашла? Или она такая дурнушка, да еще и принципиальная – не может сотворить себе привлекательную сущность? - Напротив, - насмешливо произнес Скролан. – Говорят, она поразительно красива. Говорят даже, - он понизил голос, - что ваш князь влюблен в нее без памяти. - Столас? – Изабелла в изумлении вскинула брови. - Спроси у Лукаса. - Да, - кивнул молоденький демон с подоконника, - кое-что болтают о таком. Говорят даже, - он перешел на шепот. – Князь добивался ее руки. Изабелла вдруг расхохоталась грубоватым хриплым смехом, запрокинув голову. - Это великолепно! Наш князь возжаждал брака с праведницей! Значит, не одну меня отвергли! Но самого Столаса... Все женщины у его ног... Нашлась все же гордячка... - Изабелла перестала смеяться. - Здесь что-то нечисто, - сказала она, хмурясь. - Чтобы наш князь возжаждал кого-то настолько сильно, чтобы просить руки... Это дело небывалое. Но и то, что Архангел оказался пленником, это тоже дело небывалое. Да и при этом чтобы они еще были женаты... Не слишком ли для простого совпадения? Возможно, не стоит нам влезать в эти игры... Но нет... - она гневно хлопнула ладонью по столу. – Нет, не могу я этого так оставить!.. После того, как он так меня унизил? Нет, я все сделаю, чтобы отомстить! - Только напрасно ты все это, Изабелла, – вздохнул Лукас почти сочувственно. - Все ведь заранее известно. Он умрет, но не поддастся, она тоже умрет – от горя, но не примет никаких условий... в конце концов, они уйдут в свою Нирвану, а ты останешься ни при чем. Смирись. Такие не ломаются. - Не ломаются. Но подтачиваются изнутри долгим отчаянием. Это целое искусство. Кстати, - она вновь обратилась к Оскару, - тебе обязательно все время держать его связанным?.. - После того, как он задушил цепью врача, который всего лишь хотел оказать ему помощь – приходится. Он только на первый взгляд тихий, но иногда на него находит... Предпочитаю не рисковать. - Если тебе не нужен немедленный результат, если ты предпочитаешь действовать наверняка – не дави на него слишком сильно. Дай ему передышку. Пусть придет в себя и подумает. Ожидание пытки иногда действует сильнее, чем сама пытка. Улучши его условия... Временно. Пусть вспомнит, что такое радости жизни... - Он при жизни был аскетом, – напомнил Скролан. - Черт бы его побрал! Хотя и так уже... – Изабелла ненадолго задумалась. - А потом... Можно придумать что-нибудь нетривиальное. Познакомь своего Генриха с его сестрой, например, - она кивнула на Лукаса. - Это зачем еще? – насторожился тот. - Может, она смутит его? Удивит? Посмотрит на него своими умными грустными глазами, расскажет свою историю... Про то, как она последовала в Ад за своим беспутным наркоманом-братцем, отказавшись ради него от бессмертия души... Лукас скривился. - Стерва ты все-таки... Прими это как комплимент. - Я знаю, - усмехнулась Изабелла. - Дура ты, - мрачно сказал Скролан. – И все остальные, кто думает, что все так просто. Вы не того боитесь, чего нужно. - А чего нужно? – спросила Изабелла с притворным простодушием, но в глазах заплясали злые искорки. Скролан посмотрел на нее в упор. - Ты только представать его демоном. Настоящим демоном. - О, да, - Изабелла мечтательно застонала и, потянувшись, взъерошила волосы. - Что ты? – усмехнулся Лукас. - Представила. Я его уже хочу. - А ангелом не хочешь? - Я не люблю сладкое, - Изабелла скорчила презрительную гримасу. - Что же тогда потащилась туда? - Из интереса... и помочь Оскару. Но ты тоже прав, Скролан, - ее лицо вновь стало серьезным. – Я понимаю, что ты хочешь сказать... - Хочу сказать? – Скролан рывком поднялся, хлопнув ладонями по столу. - Да я твержу об этом Оскару сутки напролет! Я просто не знаю даже... перекреститься готов, чтобы он исчез отсюда! - Да... – протянула Изабелла. - Я представляю, каким он будет демоном. И никому здесь не нужно, чтобы он им стал. - Мне нужно, - огрызнулся Оскар. - Опомнись, мальчик! И найди себе другую игрушку. По уму и по зубам. А этот... Скролан прав. Он тут всех подвинет, если станет одним из нас... Только представьте его здесь – полководцем, губернатором, королем... Ты уверен, что хочешь этого? Впрочем, нас с тобой это заботить уже не будет – после его обращения от нас и пепла не соберут. - Не преувеличивай. - А что, нет? Это ангелам свойственно прощение... и разумность, а новообращенный демон будет слепо мстить всем, до кого доберется. Ты думаешь, Столас тебя защитит? Ты не настолько для него важен, во-первых, а во-вторых, как бы ему самому не пришлось от него защищаться… - Ты это говоришь только из ревности, что тебе не удалось соблазнить его. Но я попробую еще раз. - И напрасно. Уж если я не справилась... - Ты не единственная в этом деле, - пожал плечами Скролан. – Магдалена из Двенадцатого Легиона Астарота искуснее тебя. Изабелла, прищурившись, посмотрела на него. - Магдалена... - протянула она. – Из Легиона Астарота... что ж, пусть тратят время с ней. Странно только, как мужчины не умеют иногда замечать очевидного... Самого простого способа, который лежит на поверхности. - И чего же ты хочешь? - спросил Лукас. Изабелла улыбнулась и встала. - Я хочу угодить своему князю, - сказала она жестко. – Хочу помочь ему заполучить ту, которую он так жаждет. Хочу сломить его и ЕЕ заставить оступиться и пасть. Хочу заставить Генриха страдать так, как вам, щенкам, никогда не заставить. Нет, я не дам ему обратиться и стать демоном – он этого не заслуживает. И умереть, исчезнуть я ему не дам. Он будет жить. И пусть живет ангелом! Пусть увидит свою возлюбленную жену в руках у демонов, пусть знает, что это по его вине! Расплата за гордость! Это будет, так или иначе. - Что ты станешь делать? - Я? Я ничего не стану делать. Я просто хочу поговорить со Столасом, намекнуть, что бы следовало сделать ЕМУ. Обо мне идет слава как о самой хитрой, жестокой и мстительной чертовке во всей Преисподней. Пора бы ее оправдать. Там, на Земле, я ни разу не терпела поражения. И если я уж чего-то захотела... Я этого добивалась. Всегда! Тем более, когда дело шло о мести. - Но насколько я знаю, твоя последняя задумка на Земле привела тебя сюда, - усмехнулся Лукас. - Один раз! – крикнула Изабелла. – Один чертов раз – не в счет! Но теперь я своего добьюсь!.. *** - Остальное вам известно, - произнес Оскар, криво усмехнувшись. - Не знаю уж, что она сделала... Но меня от этого дела отстранили полностью. Я бы рано или поздно добился своего, а так... Его отправили в Область Сна, насколько мне известно. И уже не было цели сломить его и заставить отречься – им нужно было просто измучить его, ослабить насколько возможно, доведя до предела, а потом ему кто-то внушил, что он обратился. - Это мог сделать только Светлый Ангел, - настаивал Маттиас. – Тот, перед кем князь открылся бы. Он должен был сам позволить коснуться своей души, добровольно и охотно, иначе не получилось бы. Он не принял бы эту мысль вот так полно, как свою, если бы ее навязали силой. - Этого я не знаю, - сердито ответил Оскар. – Не разбираюсь в этих тонкостях. Изабелла подала Столасу эту идею, а воплотить ее сумел кто-то из Высших. Тем более, раз вы утверждаете, что здесь замешан Ангел Света. Никто, кроме Высших, не смог бы с ним встретиться по своей воле. Целью Столаса, как я понимаю, было смутить тебя и заставить в отчаянии обратиться к нему... - Он думал – это так просто? – сказала Татьяна. – Так же просто, как оказалось сломать моего мужа, не так ли? - Это действительно казалось так просто, - нехотя произнес Оскар. - Он был таким гордым. Совсем как ты. И казалось, чего проще - сломить такого? Гордость - это почти всегда хрупкость. Но что-то помешало. - Быть может, душа? - Стандартный ответ. - Даже не начинай, Оскар, - вздохнул Скролан. – Я уже пытался. У них на все найдется, что возразить. - Так он действительно кого-то убил этой самой цепью? – задумчиво спросила Татьяна. - Да, - блеснул глазами Оскар. – Врача, который собирался всего лишь перевязать его. Который не причинил бы ему вреда. - Врач, который присутствует при пытках и не пытается им воспрепятствовать, это не врач, а выродок, - холодно бросила Татьяна. – Таких надо убивать в первую очередь. - Он был безоружен! - А Генри? - Я тебе предупреждал, - заметил Скролан. – Это безнадежно. - Хорошо, - Татьяна недобро взглянула на Оскара. – Я ее, пожалуй, сохраню. - Князь был прав, - сказал Оскар. – Из тебя бы вышел великолепный демон. И из твоего благоверного тоже. Если бы вы только захотели… - Да, - холодно сказала Татьяна. – Я тоже так думаю. У нас все вышло бы великолепно. Если бы мы захотели. Но в этом и дело. Мы не захотели. Мы сами решаем свою судьбу. - Не хочешь что-нибудь передать Изабелле? - усмехнулся Оскар. - Нет, - ответила Татьяна. – Хотя... Передай, что сравнение с шавкой мне понравилось. Ей подходит. Оскар холодно кивнул и, развернувшись по направлению к Бездне, скрылся в ней. Татьяна, задумчиво глядевшая прямо пред собой, казалось, даже не заметила его исчезновения. Зато Скролан проводил его долгим тоскующим взглядом. Николс, все время следивший за демоном, заметил это, и в душе его шевельнулось что-то похожее на сочувствие. Несладко все же быть пленником, кем бы ты ни был. И нелегко лишиться свободы, хоть и мнимой. Он в порыве безотчетной жалости коснулся руки Скролана. - Ты! – выдохнул Скролан, отдергивая руку – Ты бы хоть перчатку надел. Гадость какая. - Если хочешь, можно ампутировать, - предложил Николс несколько виновато. От того, что он успел увидеть на секунду в сознании Скролана, ему стало не по себе. *** - Итак? – спросил Маттиас. Они с Татьяной остались вдвоем на границе. Николс должен был отконвоировать Скролана обратно в Свет. Вполне возможно, что его стоило бы уже отпустить, возможно, ему действительно нечего было больше добавить, но Татьяне почему-то этого не хотелось... Скролан был нитью, связующей ее с тем, что произошло в Преисподней. Больше некому было рассказать ей об этом. А Татьяне, как ни дико это звучало, мучительно хотелось знать все. Скролан мог рассказать ей о Генри. О тех днях, когда ее не было рядом с ним. И хоть она не хотела знать, но потерять последнюю возможность узнать ей тоже не хотелось. - Итак, - печально отозвалась Татьяна, отгоняя терзавшие ее противоречивые эмоции. – Мы все там же, с чего начали. Все, что знает Оскар, все, что мы можем предъявить, так это то, что лично он сам падения Генри не добился. Что есть некая Изабелла, которая не хотела этого падения допустить... Что она присная князя Столаса... который в свое время пытался соблазнить меня.. Но что это нам дает? Ровным счетом ничего! Столас пытался изменить Генри, чтобы отомстить мне... Изабелла навела его на мысль этого не делать – придумала более тонкую игру, чтобы сломать меня... Но... Где доказательства, что это ей удалось? Что Генри был все же околдован, но не пал? Кто это сделал, если сделал? Мы так ничего об этом и не узнали. Мы даже не имеем доказательств, что оно так и было на самом деле. - Но... – Маттиас, кажется, слегка растерялся. – Мы ведь... - Мы верим, что так было, потому что хотим в это верить, мы даже знаем это... потому что знаем. Знаем, что демонам было это нужно, но чтобы добиться такого, необходим был ангел, ВЫСШИЙ АНГЕЛ, а зачем это нужно было ему? Кто он? И как демоны могли встретиться с ним, убедить его помогать им… У нас одни вопросы. И нет ответов. - Но мы же вот... – Маттиас растерялся. - Общаемся с демонами. Даже... Кхм. Сотрудничаем с ними. А мы с тобой – Высшие Ангелы. Значит, могли и другие. Татьяна покачала головой. - Мы с ними... Сотрудничаем, потому что мы сами этого хотим. Это наше решение. Но тогда это нужно было демонам. Столасу и Изабелле. Как они сумели этого добиться? - Они бы, может, и не сумели. Но есть в Преисподней птицы и поважнее Столаса. Те, кто могли... Может, и встретиться с ангелами, кто знает. - Ты ведь думаешь на Дейрдре, да? - Нет, - решительно отмел это предположение Маттиас. – И не только потому, что у нее на это силенок не хватит... Ты можешь, что угодно думать о ней, Татьяна, она не очень умна, несдержанна, но... Она прямодушна и не способна на подлость. Она бы никогда не прибегла к такому способу, даже чтобы отомстить. - Хорошо, но что она делала тогда на границе? - Ну, это уже другой вопрос. Я же не говорю, что она в этом вовсе никак не замешана. Но она и сама могла оказаться в этой игре пешкой. Именно по вине своего прямодушия. Могла искренне думать, что совершает благо. - И могла оказаться права, - вздохнула Татьяна. – Она, а не мы. А это мы сейчас свернули на кривую дорожку. Ты это понимаешь? - Я понимаю, что они пытаются нас сбить с пути, запутать, - ответил Маттиас. – Но значит ли это, что мы должны смириться и сдаться на их милость? Я над этим много размышлял. Мы все же... Воины Божьи. Мы не должны отступать. Пока есть возможность сделать хоть один шаг... Мы должны идти вперед. И именно прямо. Это они хитрят и лукавят. Значит, боятся нас, так будем помнить об этом. Помнить о том, что прямо и честно им нас никогда не одолеть. А с их ложью и интригами мы уж справимся как-нибудь. - Как хорошо, что ты в это веришь, - сказала Татьяна. – Я тоже думала так... но уж слишком много лжи. Иногда мне кажется - мне это не по силам. Что, быть может, лучше все позабыть и смириться... Ведь эта борьба... Разве я это делаю не ради себя? Быть может, это эгоизм? А значит, грех. Не лучше ли забыть и вернуться к служению другим? - Потому что так проще? – в упор спросил Маттиас. Татьяна вздрогнула. - Ты прав, – сказала она с усилием. – Если я сейчас приму все как есть и сдамся, я действительно потеряю Генри, именно теперь. Приму тот факт, что и без него можно жить... Потом я об этом пожалею, но будет поздно. Но как же они нас ненавидят, - она крепко зажмурилась, чтобы не дать пролиться непрошенным слезам. – Столько усилий, столько уловок – ради чего? И этот трюк со Сном... Я же знаю, сколько сил демону нужно потратить, чтобы влиять на Сон, и не жаль было... Чтобы мы думали, что для него прошло уже, Бог знает, сколько времени. Чтобы его падение... Выглядело естественно... Маттиас ласково взял ее за руку, чего раньше никогда не делал. - Ведь главное, мы теперь знаем, - сказал он. – Чего они добивались. И не добились. Им тебя сломить не удалось. Ты прошла такое испытание и не поддалась. - Я еще не прошла его, - покачала головой Татьяна. - Мое испытание только начинается.