Only The Good Die Young - 2: Love Is All

Николс присел к столу и задумался. О чем можно разговаривать с ЭТИМ, он в принципе не представлял. Разве что о погоде. Джеймс задумчиво потирал подбородок. Мария стояла рядом, грозно скрестив руки на груди. Анастасия, разделявшая брезгливость Ольги, села подальше на перила. Но Лесли и Даниэль продолжали вертеться поблизости. - Ты думаешь, это совпадение? - Лесли сжала руку Даниэля с такой силой, что чуть не оторвала ее. - Нет, - ответил Даниэль, осторожно высвобождая руку. - Не думаю. Таких совпадений не бывает. На террасе становилось жарко. Даниэль стащил свой уродливый свитер и остался в красной футболке, из коротких рукавов которой торчали неожиданно тощие руки. Буйные волосы, которые раньше хоть как-то сдерживались высоким воротником свитера, теперь закрывали пол-лица. Даниэль время от времени проводил по ним руками, пытаясь пригладить, но это мало помогало. Николс продолжал размышлять. Молчание затягивалось. Даниэль подошел и резко ткнул его пальцем в плечо. - Что? - встрепенулся Николс. - Ничего. Перезагрузка. Мне просто показалось, что пауза как-то вышла из под контроля. - А. Да. Кхм. - Может, мне начать? - заботливо предложил Даниэль. - А ты умеешь с ними разговаривать? - с сомнением произнес Николс. - Ну, это... Сейчас. Даниэль решительно придвинул стул к столу и уселся напротив демона. Сцепил пальцы и немного подумал. - Как жизнь? – спросил он, наконец, со светской улыбкой. Лесли внезапно расхохоталась. Уж слишком удивленно глянул на Даниэля демон. Но Николс глянул на нее саму еще удивленнее. - А что? – вздохнул Даниэль. – Тут ведь главное начать. Николс понял, что на помощь рассчитывать не приходится. - Ладно, приступим, - сказал он. Демон посмотрел на него с искренним любопытством. В отсутствие Татьяны он быстро приходил в себя и насторожено оглядывался по сторонам, явно обдумывая план побега. Потихоньку шевелил руками под столом, но снять ремень, стягивающий запястья могла только сама Татьяна. Николс заметил его подрагивания, и понял, что тянуть не стоит. - Посторонних я попрошу уйти, - добавил он сурово. Лесли и Даниэль переглянулись. - Это нас, что ли? – уточнила Лесли. - Мы не посторонние! - возопил Даниэль. – Мы - твоя моральная поддержка! - Обойдется он без вашей поддержки! – решительно заявила Мария. - А ты бы, Лесли, лучше пошла... в комнате своей убралась! - Самое время! - Ты же там сто лет не убиралась! - Меня там сто лет не было вообще! - возмутилась Лесли. - И как об этом сейчас можно думать! - Ты просто не понимаешь, - возразил Даниэль. - Когда человек становится старше... для него это делается очень важно. Уборка и все такое. Моя мама тоже, когда волновалась, начинала все отмывать и чистить. Могла по десять раз пылесосить одну и ту же комнату... И меня заставляла. Для женщин в этом выражается понятие внутренней гармонии, понимаешь? Они не просто пыль стирают, а как бы... Ставят на место свою душу. Лесли озадаченно молчала. Даже Николс прислушивался с интересом. Мария вздохнула. - Чай будешь, философ? - спросила она. - Спасибо, да. - А мне и не предложат, - скорбно произнес демон. - А ты перетопчешься, - ответил ему Даниэль. - Меня, между прочим, только что чуть заживо не сожгли, - надулся демон. – Дайте хоть стакан воды! - Жаль, что чуть, - заметил Даниэль. Демон презрительно сверкнул глазами и отвернулся. Мария поставила перед Даниэлем и Лесли по серебряному бокальчику с трубочками. Поколебавшись секунду, поставила такой же и перед демоном. Демон удивленно посмотрел на нее, потом на бокал. Лесли сначала на бокал, потом на Даниэля. Даниэль сразу на Марию. - Как вы догадались? - По твоему смешному акценту. - А что это? - поинтересовалась Лесли. - Матэ, - пояснил Даниэль. – Аргентинский чай. Его пьют холодным и через трубочку. - Так ты аргентинец? – удивилась Лесли. - А ты думала - кто? - Ты же сказал, что ты из сериала? Я думала, мексиканец, - призналась Лесли. - Ох, понимала бы ты чего! Раз из сериала, так сразу мексиканец? Лучшие сериалы как раз из Аргентины! И самые длинные, как минимум, по двести серий! - Убиться можно, - подала голос Анастасия. Даниэль обиженно вздохнул и, подув в трубочку, забулькал чаем. - Кстати, - сказал демон - вам бы лучше все же меня убить. - Спасибо за совет. - Потому что, если я вырвусь отсюда... Я вас всех запомнил... И я буду мстить. Может, это и самонадеянно, но... Надеюсь, что мне удастся с вами всеми расправиться. Убить вас лично. Даниэль фыркнул чаем. - Испугался... Так, что даже подавился, – прокашлял он. - Бесстрашные правдивые ангелы. Вы сами все время лжете, - хмыкнул демон. – Лжете даже в том, что не боитесь нас. Боитесь, но не желаете признать. - Ну, от чего же не признать, - пожала плечами Мария. – Я вот прямо могу сказать, что боюсь... Этого вашего... Ронове. - Великого Маркиза и Графа Ронове, - запальчиво поправил демон. - Великого Маркиза и Графа Ронове, - не стала спорить Мария. – Кстати, что это за глупость - сразу и маркиз и граф? Ну ладно, не об том речь. Просто я его однажды увидела на гравюре. Как его рисуют... Ох... – Марию передернуло. – У него такие малюсенькие ножки и туловище и при этом огромная голова и руки... Вот как представлю, что увижу такое на самом деле... А еще как откроет рот... Такую пасть... И – ам! Демон самодовольно усмехнулся. - Ты даже не представляешь его истинного обличия... Подумаешь, гравюра. Если бы ты увидела, каков он на самом деле... - Ах, это уже не страшно, - отмахнулась Мария. – Я боюсь только той мерзкой картинки. А если что-то другое, то пусть. - А может, хотите на меня взглянуть в моем истинном обличие? – недобро улыбнулся демон. - Ага, давай, - жизнерадостно откликнулся Даниэль. – Всегда хотел посмотреть на крысу-переростка. Да еще, поди, и без шерсти? Демон побарабанил острыми ногтями по столу. - Насчет остальных не знаю... Но если мне суждено из этого выпутаться... До тебя я точно доберусь. Мелкий паршивец. - Ну, дерзай. Думаю, расправа с МЕЛКИМ паршивцем станет твоим самым КРУПНЫМ достижением. Демон вдруг резко вскочил и рванулся через стол, его руки неестественно вытянулись по направлению к Даниэлю, на пальцах зачернели длинные крючковатые когти. Даниэль едва успел отпрянуть и увернуться. Однако на демона тут же навалились Мария и Николс. - Ого, - произнес Даниэль с удовольствием. – Какие когти отрастил. А копыта и хвост покажешь?? - Счастье ваше, что вас тут трое против одного, - буркнул демон. - Пятеро вообще-то! – возмутилась Лесли. Николс вдруг развернул демона лицом к себе и отвесил звонкую пощечину. Все замерли. - Что это такое было? – удивился демон, потирая щеку. – Тебе твоя архангельская совесть позволяет на допросах лупить пленников? - Не знаю, - Николс задумчиво посмотрел на свою руку. – Я понятия не имею, как следует вести допросы. Никогда раньше этого не делал. - Лиха беда начало, - фыркнул Даниэль. – На нем вот как раз и НАБЬЕШЬ РУКУ. - Я ТЕБЕ откручу руки сначала, - оскалился демон. – И ноги заодно, и голову. - Между прочим, - сурово заметил Николс – У меня есть разрешение при необходимости допросить тебя с пристрастием! - Серьезно? Вот круто, - присвистнул Даниэль. - Ты хоть знаешь, что это значит? – снисходительно поинтересовался демон. - Ммм… - Николс снова принялся растирать подбородок. - Полагаю, пытки? - А ты уже кого-нибудь пытал? - Нет, но... если это будет необходимо... - ..."я этого, конечно, не смогу, но проинформировать обязан", - язвительно закончил демон. - Только учтите, я вам ничего говорить не собираюсь. Скорее уж откушу себе язык и выплюну вам в лицо. - Фу, гадость какая! – поморщилась Мария. - Зачем так все усложнять? – вполне миролюбиво сказал Николс. – Все можно сделать проще гораздо. И гигиеничнее. Давай нальем тебе уксусу, и если уж ты так сильно говорить не захочешь – выпьешь. Конечно, все это было наполовину игрой. Демону ничего не стоит отрастить себе новый язык и регенерировать сожженное горло, но процедуры эти малоприятные. - Хорошо, - подумав сказал демон. – Давайте уксус. Пусть будет под рукой. - Я принесу, - быстро сказала Анастасия. – Где он стоит? Николс устало помассировал переносицу. - На кухне. - Где именно на кухне? - Там... в шкафчике. - В каком шкафчике? – спросила Анастасия, уже теряя терпение. - В белом, - Джеймс зажмурился как от головной боли. - В КАКОМ БЕЛОМ? Они ВСЕ белые! - В холодном. - В холодильнике, что ли? - подсказал Даниэль. - Представляешь, - сообщил Николс, обращаясь почему-то именно к нему. – Забыл слово. Просто из головы влетело. В холодильнике, да. - Бывает, - ответил Даниэль, сдерживая смех. Анастасия в раздражении топнула ногой и вернулась на место. - Ищи сам, - заявила она. - А знаете, что? – сказал вдруг демон. – Я согласен отвечать на ваши вопросы. Правда. - С чего вдруг? – удивился Даниэль. - Вопрос в том, ПРАВДУ ли, - добавил Николс. - Отвечаю по пунктам. А: с чего – от вашего семейного воркования у меня уже в ухе стреляет. Лучше уж беседовать по существу. Б: отвечать буду правду, потому что мне крайне интересно, что вы с этой правдой собираетесь делать. Так что валяйте, спрашивайте. Так и быть отвечу. Только без рук. - Имя, – официальным тоном поинтересовался Николс. - Скролан. - Ранг? - Восьмой. - Соглядатай, значит, - усмехнулся Николс. Скролан презрительно скривил губы. - Я предпочитаю термин Обвинитель. - Командир? - Маркиз... гм. Э. Великий Князь Ада Столас, Могучий Ворон и Звездочет. - Можно просто Князь Столас. - Он врет, - сказала Мария. – Какой толк его спрашивать. - А какой толк спрашивать о том, что вы и так уже знаете? – огрызнулся Скролан. - Меня это бесит! Только время теряем. - Тебе спешить все равно некуда, - оборвал его Николс, хотя не особо представлял, о чем еще спрашивать. - Спроси: Скролан – это мужское имя или женское? – посоветовал Даниэль. Демон взглянул на него несколько утомленно. - С какого перепоя... Какой идиот... Взял тебя в ангелы? - Не в курсе я, амиго. - Давайте, там, на галерке, без комментариев, - попросил Николс. И подумал, о чем бы еще спросить? - Есть у тебя семья? – нашелся он. - Что? – Скролан несколько растерялся. - Семья, – терпеливо объяснил Николс. – Кто-то, с кем ты живешь... Может, кто-то, кем дорожишь? - Я знаю, что такое семья, не умничай, - огрызнулся Скролан. – Мне только непонятно, на какого беса тебе понадобилось об этом знать. Может, тебе еще рассказать, с кем я сплю? - Нет, вот это как раз можешь оставить при себе. - Мне всегда было интересно, занимаетесь ли вы, ангелы, сексом? – ухмыльнулся Скролан. Лесли облокотилась о стол. - А мне всегда было интересно, правда ли говорят, что демоны, когда хотят подколоть, всегда спрашивают про секс. - Ни ума, ни фантазии, - подхватил Даниэль. - Нет, серьезно. Если я отвечу на все ваши вопросы, ты мне ответишь на этот – один-единственный? Обещаю теперь говорить только правду и ничего не утаивать. Одна маленькая сделка. Сделочка. - Нет. Никаких сделок. И я не стану тебе ничего обещать, - быстро сказал Николс. - И ни о чем договариваться. Но если ты на все ответишь – позволю спросить. Или там решим, смотря по твоему поведению. Итак, что насчет семьи? Демон поджал губы. - У меня есть сестра, - сказал он, наконец. – Регана. Мы близнецы. Мы вместе здесь оказались. Мы вообще всю жизнь были вместе. И я надеюсь, что и будем. Вообще-то... Мы с сестрой должны были попасть в Вальхаллу, - вздохнул Скролан. – Но мы опоздали родиться. Поэтому стали христианами и на этом прогадали. - Как бы вы попали в Вальхаллу? – удивилась Мария. – Для этого же нужно... Умереть с мечом в руках... И быть сожженным на погребальном костре, разве нет? - Примерно так, - усмехнулся Скролан. – Но у нас так не получилось... У нас был всего лишь... Несколько неудачный трюк на мотоцикле. Чистое самоубийство, если трезво взглянуть. Но мы-то как раз трезвыми не были... Короче... А самоубийцы попадают в Ад. - Совсем необязательно. Разные бывают самоубийцы... Господь милостив. - Да, - горько усмехнулся Скролан. – Значит, это не наш случай. - А кроме сестры? – Николс ощущал некоторую неловкость. Может и правда, не стоило об этом спрашивать. - Есть один друг. Хотя мы под этим словом понимаем нечто другое. Не то ущербное недочувство для неполноценных, которое вы зовете дружбой. Нет, настоящее. Страсть. Связь. Я понятно изъясняюсь? - Достаточно, - невозмутимо ответил Николс. - В общем, вот. Мы так и живем втроем. Друг с другом. Мы оба с ним... И, кстати, со своей сестрой я тоже живу. И он тоже с ней. Тебя это не шокирует? - Что именно меня должно шокировать? – уточнил Николс. - То, что ты живешь с сестрой? То, что ты живешь с другим, эээ... юношей? Или то, что вы до сих пор умудрились не поубивать друг друга из ревности? Последнее обстоятельство, да, признаться, меня несколько удивляет. Скролан посмотрел на него долгим внимательным взглядом. - Тоже юморить начал, да? И вообще... Может, хватит ходить вокруг да около? Я же знаю, о чем НА САМОМ ДЕЛЕ ты хочешь спросить. Николс понял, что оттягивать дальше просто нелепо. - Да. Я хочу спросить... Откуда тебе известно, о... Генри. - Мог бы сразу начать с того, что тебе на самом деле интересно. А не расспрашивать о моей семье и так далее. - Про семью мне тоже было интересно... - Так откуда мне известно? От моего друга как раз. Демона девятого ранга, если это принципиально. Искусителя по-вашему. Зовут Оскар. Он сам мне рассказал подробности того, что там происходило. - А ему откуда известно? – спросил Николс, каменея лицом. - А он был персональным охранником князя, - прищурился Скролан. - Более того, он был ответственен за его перерождение. Должен был добиться... отречения. - Не добился? - Не успел. Планы изменились. Князь понадобился высшему руководству. Я не в курсе всех подробностей, но... - Подробности ты расскажешь Татьяне, - прервал его Николс, - нам, наверно... не стоит в это влезать... Не стоит, Лесли. Это уже не шутки. - Ты помогал ему? – спросила Лесли. – Своему другу? - На этот вопрос я предпочел бы не отвечать, - нахохлился Скролан. - Что означает - да, - тихо заметил Николс. Несколько минут все молчали. - Сволочи вы все-таки, - задумчиво сказал Даниэль, поигрывая трубочкой в своем бокале. Скролан, как ни странно, промолчал. И смотрел в сторону. - Ладно, - сказал Николс. – Достаточно. Не нам с ним разбираться. - Это все? - криво усмехнулся Скролан. - Больше ничего не хотите узнать? - Я бы предпочел тебя вовсе не знать, - тяжело ответил Николс. - А я бы уж тем более обошелся без такого знакомства! И без вояжа сюда! Как будто это МНЕ что-то было нужно от вашего Генри! Что вы на меня-то волками смотрите? Работа у меня такая и вообще... Еще вопросы будут? - Будут, - вступила в разговор Лесли, игнорируя предупреждающий жест Николса. – Ты действительно уверен, что если бы твоему другу не помешали, он бы заставил Генри отречься? Или кто-нибудь из ваших заставил бы? - Несгибаемых нет, - ответил Скролан. – Рано или поздно он сломался бы. - Но ведь не все ангелы, которые попадают в плен, ломаются! - Откуда ты знаешь, что не все? Просто нам надоедает с ними возиться. - Твоему другу не надоело бы? - Нет! Он сам в прошлом был ангелом... - А, - сказал Николс. – Понимаю. Сам он когда-то не выдержал и сломался. Пал. И думал, если ему удастся... Кого-то другого вынудить на это самому... Ему потом будет легче жить со своим позором. - Да что вы об этом знаете? – воскликнул Скролан. – О нашей боли? - Кое-что о боли я знаю. Например, о той, когда приходится вести на казнь лучшего друга. - Он бы все равно сломался. Оскар бы заставил – упрямо проговорил Скролан. - Вряд ли. - Да? – демон злобно прищурился. - Теперь ты так в этом уверен? А казнили вы его тогда за что? Вы все поверили... - Только не я, - сказала Лесли. – Я никогда в нем не сомневалась, потому что всегда знала – он лучший. И не вам с ним справляться. - Да что в нем такого особенного? – пожал плечами Скролан. Он внезапно успокоился - глаза снова приобрели насмешливо-ленивое выражение. – Не понимаю причин, по которым по нему так убиваются... и так превозносят. Даже если вспомнить его земную жизнь... Ваш Генри был не более чем самовлюбленным подонком. Лишь бы было, где мечом помахать… Правда, при этом не забывал усердно молиться Богу, вот и получал, что хотел. Если вовремя бухнуться перед Ним на колени, Он многое даст... ради прекрасных глаз! - Да, глаза у него действительно прекрасны, - пробормотала Анастасия. Демон обернулся к ней. - То есть вы хотите сказать, что вас совершенно не волнуют... страдания людей и их кровь, пролитая во имя монархических притязаний? И где же ангельская чистота ваших помыслов и светлота чувств? - Да, тебе только мораль и читать, - покачала головой Анастасия. - Нет, почему, - сказал Николс. – Конечно, меня это угнетает. Все эти смерти и разрушения... Я этому вовсе не радуюсь. Я радуюсь за Гарри, за его победы. Это вполне светлое чувство. - Чтоб вас... А как объяснить, что ни его братья, ни другие англичане таких побед не достигли в той же Франции? Одного из его братьев даже убили там еще при жизни короля... Что же Бог его оставил? - Не знаю, может, у него глаза были не такие красивые? – сквозь смех предположил Даниэль. - Глаза тут ни при чем, - возразил Николс. – Насчет Кларенса как раз все дело в том, что он во время битвы отступил от проверенной стратегии… Не стал использовать зарекомендовавшие себя при Азенкуре луки... Вопреки приказу. Гарри мне говорил, что если бы его тогда не убили, он бы его сам приговорил к казни за неподчинение приказу и проваленное сражение. - Ну, это он сгоряча сказал, наверно, - усомнилась Мария. – Брат, все ж таки. Скролан закатил глаза. - Все равно он был... Тривиальным тираном. - Зато он был крут, - упрямо сказал Даниэль. – Просто нев****нно крут. - Это еще что? - Мария отвесила ему тяжелый подзатыльник, от которого Даниэль чуть ли не ткнулся носом в стол. - Извините, я не хотел, - быстро сказал он. - Тебя некому воспитывать? – холодно осведомился Николс. - Некому, - произнес Даниэль, умильно поглядывая на него снизу вверх. - Он хочет сказать, тебя, видимо, мало порют, - перевела Анастасия. - Меня это вообще ни разу, но если очень нужно... И в этот момент произошло неожиданное. Демон резко сорвался с места и, перелетев через перила, устремился прочь. С точки зрения любой логики это было глупо. Демону некуда деться в Свете, он никогда не найдет дорогу к Границе, а если и найдет каким-то чудом, никогда не выберется – Свет не выпустит. Да и не долетит он туда – тысячу раз его по дороге перехватят и прикончат без разговоров. Тем более со связанными руками. И все же Скролан попытался бежать. Глупость? Упрямство? Гордость? Временное помутнение рассудка? Все вместе? Как бы там ни было, далеко он не улетел, к тому же воздух для его крыльев был малопригоден, Анастасия настигла его почти сразу, обогнала и преградила путь. - Далеко собрался? – поинтересовалась она почти ласково. Демон ощетинился и выпустил когти. Даже здесь один на один Анастасия бы с ним не справилась. Но помощь подошла незамедлительно в виде огромного огненно-золотого грифона, который с лету припечатал Скролана лапой к земле. И, кажется, примерялся, не припечатать ли еще и клювом по затылку. Однако ограничился тем, что сгреб демона за шиворот и таким манером доставил обратно в дом. Анастасия на обратном пути гордо восседала на спине грифона. Она даже пожалела, что демону не удалось удрать подальше, и возвращение было коротким. На террасе грифон, мотнув головой, так швырнул демона, что тот кубарем докатился до своего стула. Анастасия уже успела спешиться, и грифон преобразился обратно в очень рассерженную Марию. - Класс, - восхищенно протянул Даниэль. - Княгиня, вы мне позволите обожать вас? - Обсудим это позже, - вмешался Николс. – Хотя, думаю, будет достаточно глубокого уважения. - Ну что ты за упырь? – напустилась между тем Мария на Скролана. – Так хотелось, чтобы тебя убили? Тебя-то мне не жалко. Но мы бы так и не узнали ничего! Скролан хранил гордое молчание. - Надеюсь, все глупости на сегодня исчерпаны? – поинтересовался Николс. - А ты! – зло огрызнулся Скролан. – Только распоряжаешься! Хоть бы встал, что ли, а еще офицер! Николс встал. И, наверно, как-то по-особенному встал, так что Скролан шарахнулся от него, но был удержан на месте суровой рукой Марии. - Ого, - заметил Даниэль, - вас, капитан, я тоже готов... глубоко уважать. - Тогда не ругайся больше при дамах. Без моего разрешения, по крайней мере, не ругайся. - Между прочим, вы мне обещали ответить на мой вопрос, - бессовестно заявил демон. - Ты, мышь летучая, кто тебе чего обещал! – возмутился Даниэль. - А ты обещал не предпринимать попыток к бегству, – возразил Николс. - Не «предпринимать попыток к бегству», а «бежать». И не тебе, а отсутствующей здесь княгине... И потом, я демон – мне можно. А вот вам, ангелам, зазорно не выполнить то, в чем обнадежили. - Спрашивай, - сказал Николс. - Зря, - заявил Даниэль. – Я бы наплевал на все его подковырки. А то, что же это, он вас на «слабо» берет! - Пусть спрашивает. Мне скрывать нечего. Мария резко встала и направилась вон из комнаты с видом озабоченной хозяйки, которой срочно что-то понадобилось на кухне. По пути притормозила, чтобы прихватить с собой Анастасию, которая явно намеревалась дождаться окончания дискуссии. - Настя, выйди! - Почему это я? - Потому что им я не могу указывать, а ты моя сестра все-таки. - Не пойду, - уперлась Анастасия. – Вот еще! - Ладно, - Мария решительно остановилась напротив Скролана. – Тогда я еще спрошу! - Пожалуйста, - улыбнулся демон. – Удовлетворю ваше женское любопытство. - Кем ты был до смерти? И твоя сестра? Кем вы были? - Никем, - пожал плечами демон. - То есть как - никем? - А так. Разве обязательно кем-то быть? Героем, мучеником? - Человеком, - вставил Даниэль. - Или грешником, - нахмурилась Мария. - Ну, да, да! Мы с сестрой были заурядными грешниками – напились и въехали на мотоцикле в стену! И дальше что? - Ничего, – сказал Мария. – Спасибо, что ответил. Ее спокойный тон окончательно взбесил демона. - И нечего кидать на меня полные сочувствия мудрые взгляды! Я хоть своей жизнью воспользовался по полной. И не жалею. Я попробовал все! И сестра... И сейчас мы этому учим людей! И я думаю, что МЫ правы! А вы... всю жизнь себя мучили правилами, ограничениями, запретами. Так ничего толком и не познали... И думаете, в вашей жизни было больше смысла? - Что «все»? – спросила Мария все так же негромко. - Да, действительно, - поддержал ее Николс. - Я тоже думал об этом. Чем вы, демоны, искушаете людей? Что такое это «все», что вы им предлагаете? - «Все» – это значит «все»! Слава, деньги, власть! - Деньги не в счет, - заметил Николс. – Деньги это лишь средства для достижения желаемого. Как и власть. Слава... Честолюбие – возможно. Но разве слава, добытая без усилий, сладка? Человек, достигнувший ее обманом, может пользоваться лишь внешними ее атрибутами. Но истинный душевный восторг от того, что достигается гением или упорством и покоряет людей... Этого фальшивая слава не дает. - Тебе откуда об этом знать?.. – пренебрежительно отозвался Скролан. - Впрочем, есть еще. Мы можем осуществить любые самые прихотливые желания. Предоставить любые удовольствия. - Удовольствия, - усмехнулась Анастасия. – Воображаю. - Вряд ли. - Да что я, маленькая? - Может, и не маленькая. Мы с тобой, похоже, ровесники... Но... я успел попробовать в своей жизни все или почти все, ну а ты... - Да что все-то? – настаивала Анастасия. – Ты нам так и не ответил. Секс, наркотики, насилие? Ну и плюс мелкие удовольствия вроде еды и алкоголя? И все, чтобы ты сейчас ни перечислил, так и упирается в эти основанные на животных инстинктах и разных одурманиваях вещи... Жалкий выбор. Скролан сжал губы и откинулся на спинку стула. - Какое эрудированное дитя... А ты пробовала хоть что-то из этого? - А ты хоть что-то КРОМЕ этого пробовал? – спросила Анастасия в упор. – Ты испытывал, например чистый восторг от того, чтобы встретить восход в поле по колено в сверкающей росе, по плечи в утреннем тумане? Восхищение тем, как ветер швыряет тебе в лицо соленые морские брызги? Знакомо ли тебе ощущение собственной значимости, когда ты помогаешь другим? Тепло и нежность от того, что твои родные рядом с тобой? Знаешь восхитительную усталость, когда ты поднимаешься в горы для того только, чтобы вдохнуть аромат эдельвейса? Каковы на вкус стихи? Простая радость от того, чтобы пройтись босиком по нагретой солнцем мягкой пыли или летней траве?.. Я могу продолжать бесконечно, а список твоих удовольствий так ничтожно мал. И убог. И сами вы убоги. - Да не мечи ты бисер, Настя, - остановил ее Даниэль. - Было бы перед кем. Разве они понимают. - Может, и понимаю... – Скролан презрительно усмехнулся. - Но и метать бисер тоже не собираюсь. Перед идеальными людьми, которые в своей жизни не пили, не курили, не... ладно. Короче, бесполезно. - Ну почему же, - Анастасия вдруг покраснела. – Я курила. Мы все курили. В молодости. - В какой еще молодости? – изумился Николс. – И сколько тогда тебе было лет? - Ну-у-у... Четырнадцать. И что ты так ужасаешься? Говорят тебе – мы все пробовали. - Как, и Мэри?.. – Николс был абсолютно шокирован. - Вот совсем не обязательно было об этом упоминать! - с досадой воскликнула Мария. – Подумаешь, ошибки молодости. Мы все пробовали. И старшие тоже. Даже Алексей! Хотя идея была ее, - она мстительно кивнула на младшую сестру. – И она больше всех к этому пристрастилась! Да и Алексей тоже... - Стоп, что значит «пристрастилась»?! – ахнула Анастасия. – Я же бросила! - После ареста уже... А мы-то раньше. - А ты мне об этом не рассказывала, - задумчиво проговорил Николс. - Потому что... – Мария замялась. - Охота была всякую чушь рассказывать. Скролан, слушая это, откровенно веселился. - Да ладно тебе, Джеймс, - примирительно сказала Анастасия. – Ты вспомни, какое это было время. Тогда все курили. Папиросы. И женщины курили. Женщины особенно. Тогда это было модно. Такая была эпоха: декаданс и все такое... - Что ты мне про эпоху рассказываешь? Я разве не в то же самое время жил? - Может, не дожил немного, - высказала острожное предположение Анастасия. - Настька, не хами, - одернула ее Мария. - Но мы не из-за этого курили, - тут же перестроилась Анастасия. – Не из-за декаданса. А... Из-за патриотических чувств. - Это любопытно. - Ну... Война же! Госпиталь, солдаты. И они же курят. Хоть и нельзя, а все равно в палатах дух такой. И на лестницах... Госпиталь же в нашем дворце был. Это другие медсестры могли себе позволить кривиться и откашливаться, а мы княжны. И нам не пристало... Выказывать пренебрежение защитникам родины. Вот мы и... Приобщались. Мы же там работали. - Старшие работали, - уточнила Мария. – А мы рубашки шили. То есть это я шила, а ты собачек дрессировала. - Я готовила концертную программу! Для выздоравливающих! - Да будет вам, не ссорьтесь, - остановил их Даниэль. – Признаюсь, как на духу: я тоже один раз пробовал курить. Правда, меня в тот же момент за этим застукали... - И ты получил такой втык, что на будущее зарекся? – догадалась Лесли. - Не совсем. Мне пояснили, что курение это зависимость, а значит, рабство, и я на это повелся... Быть рабом не захотел. - А, так вот чего ты боишься, - как будто про себя проговорил Скролан. - Бояться... И не хотеть - это разные вещи, - очень удачно передразнил его интонации Даниэль. - Ладно, еще встретимся, - проворчал Скролан. - Обязательно, - сказал Даниэль неожиданно серьезно. – Знаешь, я даже рад буду. Пообщаться в менее напряженной обстановке. - Совсем спятил? – удивилась Лесли. - Почему сразу спятил?.. Если честно, - признался Даниэль, - я не совсем так представлял себе демонов. - А как? - Ну, не знаю. Не так. Более уродливыми, что ли. Дым из ушей и все такое. И более тупыми. - Спасибо, – фыркнул Скролан. – Я тоже... представлял здесь себе все иначе. Думал, ангелы только и делают, что целыми днями молятся и играют на арфах. - Разочарован? - Не особо. - А я умею играть на арфе, - оживилась Анастасия. - Хочешь? - Спасибо, не надо. - А я еще на гитаре могу. И на балалайке. Демон устало прикрыл лицо ладонью. - Это несправедливо. Я ответил на все вопросы. А мне почему-то продолжают грозить пытками. - Дурак, - по-настоящему обиделась Анастасия. - По крайне мере, я готов поверить, что вам здесь не так уныло, как это можно думать... судя по вашей короткой земной жизни – скучной и лишенной простейших человеческих удовольствий. - Мне ни разу в жизни не было скучно, - сказала Лесли, смерив его чуть презрительным взглядом. – Вот ни разу. Грустно было. Но скучно – нет. Во всяком случае, у меня никогда не возникало желания кого-то мучить. - А почему бы и не помучить? – усмехнулся демон. – Это же на пользу. Страданиями душа совершенствуется. - Серьезно? А давай, мы тебя усовершенствуем маленько? - Меня бесполезно. Да и незачем. Все равно мне ничего, кроме Ада, не светит. - А ты хочешь, чтоб светило? – осторожно спросила Мария. Демон неуловимо блеснул глазами. - Вербуете? Да уж, пожалуй, поздно. - Откуда тебе знать? Милосердие и Мудрость Всевышнего беспредельны... - Почему же тогда этот Всевышний не спас вашего Генри? Ведь он ЗНАЛ, что тот невиновен? Что ему стоило все предотвратить, погладить по головке и простить? Тем более что и прощать было особо нечего. - Значит, на то была причина, - быстро сказал Николс. - Ну да, а во что вам еще остается верить... - Знаешь пословицу? - сказала Анастасия, переводя разговор со скользкой темы. – Если мои друзья легко обходятся без меня, когда мне плохо, я еще легче обойдусь без них, когда мне хорошо... - Ну и что ты хочешь этим сказать? – удивился Скролан. Остальные тоже посмотрели на Анастасию недоуменно. - А что Бог, по-моему, так же. Пока людям хорошо, они ни разу про него и не вспомнят, не обратятся, не поблагодарят... А когда плохо: плачут и жалуются, что он их не слышит, не помогает. А на каком основании, уважаемые? - Не самый удачный пример, - покачал головой Николс. – Но в целом мысль мне ясна. - Мне не ясна, - растерялся Скролан. – Ты к чему вообще это?.. - К тому, что тебе грех жаловаться... - Может, стоит как-то пересмотреть свои позиции? – спросил Николс. – Вдруг удостоишься... Вальхаллы хотя бы. - Идите вы все!.. Тоже мне проповедники... Представляю, что вы на самом деле обо мне думаете за всеми этими вашими сладкими фальшивыми речами. Только сказать не посмеете, чтобы из образа не выйти! - Ну почему же, - возразил Даниэль. - Я могу тебе вполне честно сказать, что я о тебе думаю... Если только ДАМЫ уши заткнут. - Мне, наверно, тоже стоит, - заметил Николс. - Ладно, не буду. - А по-моему, - надулся вдруг Скролан. – Вы мне коллективно заговариваете зубы! Время тянете! Бессовестно! Чтобы не отвечать! У него был такой вид, словно он вот-вот расплачется. - Спрашивай, спрашивай, - быстро сказал Николс, от души надеясь, что Татьяне или Ольге не придет в голову уточнять подробности «допроса». - Вы, ангелы, занимаетесь сексом? - Кто о чем, а вшивый о бане, - вздохнул Даниэль. – Что, совсем фантазия атрофировалась? - Я не пытаюсь никого подколоть, - ответил Скролан, кротко взмахивая ресницами. – Мне правда интересно. Я же вам про свою семью рассказал? А это тоже был очень личный вопрос. А это вообще... чисто научный интерес. С вашей точки зрения, секс ведь грех, да? Кроме того, что на рождение детей направлен? Да бросьте, я знаю, ваши священники говорят, что даже мы, демоны, появляемся из семени, пролитого впустую! - А это правда? – невинно спросил Даниэль. - Но в этой заповеди - «не прелюбодействуй» масса неувязок, - демон решил игнорировать Даниэля. - Например, если двенадцатилетнюю девочку до смерти изнасилуют, куда она попадет, в Рай или в Ад? - Сразу в лоно Господне, - ответил Николс, не задумываясь. - Хм... Ладно, обратимся к конкретике. Так я жду ответа на поставленный мною вопрос... А тебе вот самому разве не интересно? – он посмотрел на Даниэля. - Я не озабоченный. И у меня в школе был психолог. И потом, Аргентина - страна католическая. - А Швеция – цивилизованная. И там сексуальное воспитание в школах проходят. В Америке, насколько мне известно, тоже. Хотя вы слишком мелкие для этого... Но это как посмотреть... Ты ведь умерла девственницей, не так ли? - обратился он к Лесли. - А ты? - он посмотрел на Даниэля. - А ты? – не сморгнув, отозвался Даниэль. Лесли прыснула. - С вами все ясно, – Скролан отмахнулся. – Да и тебя, - покосился он на Анастасию, - спрашивать смысла не имеет. В вашем времени даже слова такого не было. - В наше время были другие слова, - разъяснила Анастасия. - Любовь и похоть. И хвала Небесам, что я не дожила до тех времен, когда их престали различать. - Молодец, девочка, - одобрил Николс. – Я как раз собирался что-то такое сказать, но не успел подобрать слов. - И потом... Может, я и не сильна в разных извращениях... Но зато я по-настоящему целовалась. С любимым. А ты - нет. И я не поверю, что твой опыт – ценнее. - С кем это ты целовалась? – ревниво спросила Мария. - Не скажу. - Здесь или там? - Не скажу, отстань. - Вообще-то, - ответил Николс, старательно подбирая слова, - в наших ангельских ипостасях мы лишены каких-либо материальных потребностей... И помыслов о них... А когда мы здесь, то... Ничто человеческое нам не чуждо. Скролан несколько секунд в ожидании смотрел на него, потом понял, что продолжения не последует. - Так все-таки да или нет? – настойчиво спросил он. - Ты можешь ответить ПРЯМО? - Ты всегда такой трудный? – раздраженно спросил Даниэль, заметив, что Николс медленно краснеет, начиная с ушей. – Чего тебе еще не понятно? - Мне все понятно, но мне интересно, способна ли их ангельская светлость прямо ответить на простой вопрос... - Нет, мы не занимаемся сексом, - ответил Николс. - Я так и знал... - Мы занимаемся любовью. Скролан запнулся, видимо, соображая, что ответить, но в этот момент терраса осветилась порталом, пропускающим Татьяну в сопровождении Маттиаса. При появлении Татьяны Скролан присмирел и съежился. Николс же при ее появлении возвел глаза к небу, наверняка, в самой искренней и проникновенной благодарности Богу за то, что его дежурство на этом посту, наконец, окончено. - Ну что? – спросила Татьяна. – Побеседовали? - Побеседовали, - улыбнулся Николс. – Но вообще-то беседовал не я, а больше Дани... У мальчика здорово получается с ним общаться. - Замечательно, - сказала Татьяна. – Что ж, теперь с ним побеседуем мы...