Сделка

Кто-то вылил на Мерлина ведро ледяной воды. Юноша бешено дёрнулся. Цепи, которыми были скованы его запястья, натянулись и больно поцарапали кожу. — Доброе утро, Мерлин, — раздался приторно-ласковый голос рядом с ним. — Что ты сделала с Артуром? — маг снова дёрнулся и даже попытался применить магию, но цепи мигнули и раскалились так, что прожгли измученные запястья почти до мяса. — О, с ним сейчас беседует родственничек. Не волнуйся, вы скоро встретитесь. А пока давай поговорим? — женщина щёлкнула пальцами, и цепи исчезли. Браслеты, впрочем, никуда не делись. Мерлин рухнул на пол и тут же попытался подняться. Сил на такой подвиг у него не хватило, и он немедленно рухнул обратно на пол. — Кто ты? — выдавил он, прислоняясь спиной к ледяной стене. — Меня зовут Моргауза. Кто ты — я знаю. Я давно искала тебя, Эмрис. Правда, я и предположить не могла, что ты прислуживаешь этому ничтожеству! — Артур — не ничтожество, — зло выпалил Мерлин. — И если вы тронете его хотя бы пальцем, я… — Ты убьёшь меня, знаю. Только знаешь, в чём проблема? Ты ничего мне не сделаешь! Браслеты поглощают твою магию. А если ты всё же преодолеешь их и нападёшь на меня, Артур умрёт. Я бы убила его хоть сейчас. Столько проблем он мне доставил! Но нет, пока он нужен мне живым. Чтобы манипулировать тобой. Ты ведь всё сделаешь для своего принца, — Моргауза не спрашивала. Она утверждала. И Мерлин был с ней согласен. Он и правда был готов на всё, лишь бы Артура не тронули. — Вы с ним знакомы? Если ты говоришь, что он тебе какие-то проблемы устроил. — Лично мы не знакомы. Но этот идиот вместе с тобой сорвал мне ритуал. Если бы не мальчишка, Камелот уже давно лежал бы в руинах. А на троне сидела бы достойный человек! — Как Артур мог сорвать твой ритуал? Он ведь вообще ничего не смыслит в магии! — Вот именно, не смыслит! м яростно заорала женщина, взмахом руки впечатывая Мерлина в стену. — Вы даже не планировали этого! Просто пришли в деревню, а потом забрали этих детей! Они должны были стать жертвами здесь и прорвать завесу. Но вы… Непроходимые тупицы, парой неловких движений испортили всё, что я планировала годами! Ох, как я была зла! — Ну ещё бы, — проворчал себе под нос Мерлин. — Заткнись! Ты не понимаешь, с кем связался, Эмрис? — Меня зовут Мерлин, — поправил её юноша, за что был снова впечатан в стену. — Ты знаешь, о чём я. Глупый мальчишка! Нет бы тебе слушаться Агравейна! Сейчас бы ты был с нами. На трон взошла бы законная наследница Утера. А Артур… мальчишка слишком похож на Утера. С ним Камелот ждут годы страха и боли, — Моргауза подошла к Мерлину вплотную и схватила его за подбородок, — ты хоть знаешь, что он сделает с тобой? Когда узнает о том, кто ты такой. Он сожжёт тебя на костре. И будет смотреть на то, как ты умираешь. И ты сам это знаешь, но при этом продолжаешь ему служить. Скажи мне, откуда эта слепая верность? Объясни! Чем он это заслужил? Юноша посмотрел в глаза обезумевшей женщины: — Он простил меня. Слышишь, злобная дрянь? Что бы вы про него ни говорили, он меня простил! Он умеет различать добро и зло. А ты… Ты со своей алчностью совершенно забыла обо всём. Ты… Да вы с Агравейном мизинца его не стоите! — Вот, значит, как? А хочешь взглянуть на то, во что превратился твой драгоценный Артур? По твоей вине, между прочим! Идём, я покажу. Глаза Мерлина расширились от ужаса. Он безропотно позволил Моргаузе грубо схватить себя за шкирку и волочь, как щенка, по бесконечным коридорам какого-то полуразрушенного здания (Мерлин примерно догадывался, где они, но хотел верить, что ошибается). Идти пришлось долго, но к концу пути маг понял, что не ошибся. Моргауза привела его в огромное помещение, посреди которого стоял алтарь. — Понял, где ты? — довольно спросила женщина. Мерлин сдавленно кивнул, неотрывно глядя на алтарный камень. На нём кто-то лежал. С его места разглядеть человека было невозможно. Мерлин видел только кровь. Очень много крови. Внезапно страшная догадка пронзила его мозг: — Нет! — выдохнул он. Ведьма оскалилась. — Именно, мой маленький друг. Что же ты стоишь? Иди к своему господину. Я посмотрю, как ты запоёшь после всего, что увидишь, — она отпустила юношу, и Мерлин что есть сил бросился к алтарю. От увиденного у него на мгновение потемнело в глазах. Это и впрямь был Артур. Что с ним делали – Мерлин не знал и не хотел знать. Сказать, что Артур был изувечен, значило не сказать ничего. Всё тело было залито кровью. Камень буквально пропитан ею. Капли срывались с края алтаря и разбивались об пол с тошнотворным звуком. Маг расширенными глазами рассматривал тело своего друга. Выломанные рёбра торчали наружу, как зубы неведомого зверя. Одно лёгкое, словно в издевательство над принцем, было вынуто наружу и небрежно уложено поверх развороченной груди. Руки были изломаны. Несколько розовых костей торчали наружу. Пальцы были раздроблены почти в кашу, а запястья были насквозь пробиты тупыми металлическими колышками. Мерлин почувствовал, как горлу подкатывает тошнота. Он хотел отвернуться, чтобы этого всего этого не видеть, но вместо этого продолжал осматривать то, что осталось от его друга. Живот Пендрагона был разрезан крест-накрест, и из него торчали сизые клубки кишок. Уцелевшие от ножа части тела принца «радовали» глаз висящими пластами кожи. Обнажённые мышцы были явно прижжены. Мерлин видел обугленные участки и чувствовал тошнотворный запах горелой плоти. Было невероятно, что этот изувеченный кусок плоти, бывший когда-то принцем Артуром, ещё жив, но Мерлин слышал его хриплое дыхание. А потом, к своему ужасу, он понял, что Артур находится в сознании. — Кто. Это. Сделал? — давясь рыданиями, спросил он. Его руки легли на лицо принца. Единственную часть тела, до которой не добралась рука палача. Лицо принца было мокрое от пота и слёз, и он смотрел на Мерлина с какой-то детской мольбой во взгляде. Словно просил защитить его от той боли, что терзала его. — Я убью вас, мрази, — уже не сдерживая слёз, пробормотал Мерлин, гладя Артура по волосам. — Уничтожу. Разорву на куски. — И даже не дашь ему шанса спастись? — приторно-ласково произнесла Моргауза, когда из тени к ней подошёл Агравейн. — Ты, — зло прошептал Мерлин, не отрывая взгляда от лица своего друга. — Что же ты за чудовище такое? Он твой племянник! Родная кровь. А ты… Он же ничего тебе не сделал! Трон тебе нужен? Так подавился бы им! Ты мог просто убить его! Убью вас всех, — слёзы лились нескончаемым потоком, заливая и без того мокрое лицо принца. Мерлин механически размазывал влагу по лицу друга, чувствуя, как холодеет мертвенно-бледная кожа под пальцами. — Ничего не сделал? Ты… Да ты ничего не знаешь! Моя сестра Игрейн была бесплодна, но этот мерзавец Утер так хотел ребёнка. Наследника. Моргауза служила при его дворе. Была одной из самых доверенных советниц. Она рассказала Утеру о том, что можно зародить жизнь в бесплодном теле, но заплатить за это придётся другой жизнью. Высший и непререкаемый закон Древней Религии – жизнь за жизнь. И он согласился! Согласился заплатить за жизнь этого выродка жизнью моей сестры! Игрейн умерла, едва родила его. Он не имел права! Он забрал её жизнь! Теперь я отниму у него всё! А ты поможешь мне в этом. — Нет. Никогда, — зло выплюнул он. — После всего, что ты с ним сделал? Думаешь, я такой идиот? — А разве я не сказала? — снова вступила в разговор Моргауза. — Если ты сделаешь всё как надо, мы оставим этому мальчишке жизнь. И даже уничтожим его память, чтобы он навсегда забыл про то, что когда-то был принцем. — Ты исцелишь его раны? — хрипло спросил Мерлин, разглаживая складочку на лбу принца. — Разумеется. Я дам ему шанс начать новую жизнь. А если нет, то, — она небрежно двинула рукой, и Артур страшно закричал, пытаясь дёрнуться изувеченным телом. — Прекрати! Прекрати! — заорал Мерлин, пытаясь хоть как-то удержать принца. — Дай ему потерять сознание! Артур продолжал хрипло, с жутким булькающим звуком, кричать. — Перестань! — Мерлин подскочил к женщине и упал ей в ноги, — перестань! Не мучай его! Я сделаю всё, что ты скажешь, только дай ему потерять сознание! — Не многовато ли ты просишь, Эмрис? — презрительно хмыкнула Моргауза, брезгливо пиная Мерлина ногой. — Я всё сделаю, что вы скажете. Только дайте Артуру потерять сознание. Он больше не выдержит. — О, поверь, моё заклинание удержит в нём жизнь ещё очень долго. Столько, сколько мне надо. Ты понял? — Пусть он потеряет сознание, — снова взмолился Мерлин, готовый туфли вылизывать ведьме, только бы Артур перестал мучиться. — Мы ещё не выяснили одной маленькой детали, — Моргауза сжала кулак, и Артур снова захрипел. — Где печатка? — Он не знает! Не знает! — закричал Мерлин, цепляясь за подол платья Моргаузы. — Я знаю, где! — Ме...лин нт, ни ада, — донеслось с камня, и Мерлин резко обернулся. Артур повернул голову вбок и сейчас полными боли глазами смотрел на друга, — ни г..ри ей, — принц закашлялся, и из его рта хлынул кровь. Он пытался произнести ещё хоть что-то, но сил у него больше не было. — Ты говоришь правду? — с интересом спросила Моргауза. Мерлин кивнул. — Докажи! — приказала она. — Сначала Артур! — безапелляционно произнёс маг. Женщина на мгновение задумалась, но потом подняла руку, и Артур закрыл глаза. — Он жив, не сомневайся. А теперь говори, где печатка? Мерлин без слов задрал свою рубаху, специально становясь под свет единственного во всём помещении факела. — Мерзавец! Ты спрятал печатку в своём сердце! Ах ты… — но на деле восторга в голосе Моргаузы было куда больше, чем злости. Агравейн, впрочем, его не разделял: — Что это значит? — зло спросил он. — Он магией поместил печатку внутри своего сердца. Хорошее заклинание. Сложное! Мне оно не по зубам. Пока не по зубам. — Так что же, мне ему прямо сейчас вскрыть грудную клетку и достать его проклятое сердце? — Агравейн положил руку на оголовье меча, но Моргауза удержала его: — Всё не так просто. Печатка растворена в его теле, и извлечь её может только тот, кто наложил заклинание. — Верно. Я её вам отдам, — к Мерлину вернулась уверенность. — Но только тогда, когда Артур будет здоров и в безопасности. — Умно, конечно, — хмыкнула женщина. — Но не выйдет. — Тогда сделки не будет! — Мерлин упрямо поджал губы. — Сначала послушай, что мне от тебя надо. Потом будешь ставить свои условия. Маг покосился на изувеченного друга, на свои скованные магическими браслетами руки, потом на мгновение прикрыл глаза и кивнул. — Молодец. Итак, вы с Артуром сорвали первый прорыв завесы. Представляешь, как меня расстроило это обстоятельство? Мерлин хранил молчание. Он начал понимать, к чему идёт дело. — Я хочу всё же исполнить свой план. Как только я поняла, что безмозглый слуга Артура и есть легендарный Эмрис, у меня появилась новая идея. Ты единственный из всех можешь пробить ткань завесы. Нет, конечно же, проколоть её могу и я, просто добив его, — она кивнула в сторону Артура, — на алтаре. Но через такую «дверку» из завесы выйдут разве что относительно безобидные дорокки. Этого мне мало. А вот те жертвы могли бы раскрыть створки получше и выпустить настоящие тёмные сущности. Но увы, вы мне всё испортили. Твоя же сила, Эмрис, может сделать это даже лучше. Поверь, я знаю, о чём говорю. Итак, я хочу, чтобы ты отдал треть своей силы мне, а остальную направил на то, чтобы пробить ткань завесы. Я знаю, как это делается, и помогу тебе. — Зачем тебе треть моей силы? — равнодушно спросил он. Мерлин понимал, что живым он отсюда не выйдет. Если он отдаст всю свою магию, то он умрёт. Ведь магия – это его суть, дающая жизнь. Но за жизнь Артура это не такая уж великая цена. Мерлин тут же отмахнулся от этой мысли. Да, возможно, Артур и выживет. Но Камелот погибнет. Умрут все, кто дорог ему. И умрёт Артур. Рано или поздно полчища монстров доберутся до него, и принц умрёт в сражении. Нет, ему нужно отвлечь Моргаузу. Дать себе немного времени, чтобы придумать собственный план. — Твоя сила велика, Эмрис. Получив треть от неё, я стану самой могущественной жрицей в истории Древней Религии! — Почему же треть? — хмыкнув, спросил маг, - бери всё! — Больше принять не могу, — развела руками жрица. — Ты такой глупый, Мерлин. Ты мог стать великим. Мог поработить Камелот меньше, чем за день. Но вместо этого ты теперь сам, своими же руками его погубишь. Что сказал бы твой драгоценный Артур, если бы узнал, какой ценой ты купил его жизнь? Он бы проклял тебя! — Пусть так. Но он будет живым, — Мерлин задрал подбородок повыше. — Когда мы начнём? — Терпение, Мерлин, терпение. Сегодня день осеннего равноденствия. Самая лучшая ночь для такого колдовства. Мы вернёмся в полночь и начнём. Ты можешь вернуться в камеру. Я дам тебе еду и воду. А можешь остаться здесь и попрощаться с принцем. А теперь скажи, что ты решил насчёт печатки? — Когда я умру от магического истощения, чары, удерживающие кольцо, распадутся. Магия больше не будет властвовать в моём теле. Она перейдёт к тебе, и ты сможешь извлечь его. А если не получится, просто поручишь своему цепному псу, — он зло взглянул в сторону Агравейна, — вскрыть мне грудную клетку. Кольцо будет там, ибо чары, растворяющие его, рухнут в тот миг, когда последняя капля моей магии покинет тело. Регент зло взглянул на Мерлина, словно намеревался применить его совет прямо сейчас, но под предостерегающим взглядом Моргаузы сник. — Хорошо. До полуночи времени немного. У тебя есть пара часов на то, чтобы подготовиться и собраться с мыслями. Ну и попрощаться со своим дружком. И без глупостей, иначе, поверь, Артур будет мучиться ещё долго. Очень долго. Ты ведь не хочешь этого? Мерлин ничего не ответил. Моргауза улыбнулась своей холодной улыбкой и поманила за собой Агравейна. Вскоре они вдвоём покинули помещение, оставляя Мерлина наедине с искалеченным принцем. Маг вскочил с колен и в один момент оказался рядом с Артуром: — Прости меня, прости, прости, — жарко шептал он, не сдерживая жалкие рыдания, рвущиеся из груди. — Я что-нибудь придумаю. Я всё исправлю, слышишь? Я так виноват перед тобой, — он прижался своим лбом ко лбу принца, позволяя слезам свободно стекать по щекам и падать на лицо принца. — У тебя всё будет хорошо, я обещаю. Знаю, ты уже мне не веришь. Но… Я … Артур! — рыдания стали похожи на бессильный вой раненого зверя. Истерика накатила удушливой волной и не отпускала. Даже когда слёзы иссякли, Мерлин продолжал стоять, прижавшись лбом ко лбу с Артуром и трястись всем телом, всхлипывая так часто, что воздуха уже не хватало. Наконец, успокоившись, Мерлин оторвался от лица принца. Бережно провёл рукой по лбу, убирая падающую на глаза прядь, и улыбнулся. Той улыбкой безумца, который задумал нечто такое, что никто не в состоянии понять. Если бы Артур увидел эту улыбку, он всё понял бы без слов. Если бы её увидела Моргауза, она бы заподозрила неладное. Но Артур был без сознания, а Моргауза вернётся только через несколько часов. А значит, у Мерлина ещё было время. Несколько драгоценных часов со своим лучшим другом.