***
— Ты уверен, что хочешь именно на Гринча? — Честер показывает пальцем прямо на нос зеленого чудика. — Да! — Майк посмеивается над другом. — Но ты правда хочешь?.. — Честер повторяется, и он его перебивает — Да, у нас стоит выбор между Гринчем и Дженифер Лоуренс, — Честер точно не так понял Майка. — Не то, чтобы Дженифер мне не нравилась, я имел в виду, что… — Майк начал оправдываться, но правда в том, что: — забей, она мне не нравится, я гей. Это определенно был неожиданный каминг-аут, но никто особо не зацикливался. Почему-то. — Но у нас все еще есть все части Терминатора, ты разве не любишь терминатора? — Честер не унимался. Казалось, будто Гринч собственноручно испортил ему Рождество. — Я достаточно гей, чтобы не любить подобные фильмы, — запротестовал Майк. — Но я же люблю, — произошел еще один каминг-аут, на который Шинода отреагировал, только приподнятой бровью и целым взрывом счастья внутри. Серьезно, старший все это время был к нему так добр, Майк думал, что он относится к нему, как к подопечному или младшему глупенькому братику, но сейчас оказалось, что он гей, и появился третий вариант — Майк ему небезразличен. В конце концов, может же он немного помечтать о такой возможности. — Ладно, идем за билетами, — Беннингтон все-таки сдался взгляду Майка.***
— Хэй, Джей, ты проспал весь фильм, — Арон тряс парня за плечо. — Пора идти на репетицию. Джей резко проснулся и уставился на Арона. Это все сон? Так почему его печалит этот факт? Чертов Дэнни. — Идем? — Арон подал руку Джею, а тот ухватился за нее двумя руками и кивнул. — Тебе снилось что-то хорошее? Ты улыбался все время. — На самом деле, я ничего не помню, — он сонно улыбнулся. На улице, они все-таки взялись за руки по-настоящему, а Джею все еще было не по себе от своей недоизмены. Но ведь он и не мог что-то изменить, это все мозг. Его мозг. Все становится лишь хуже. — Как ты думаешь, с Дэнни все хорошо? — Арон смотрел на задумавшегося Джорела, который к слову поперхнулся воздухом. Первой его мыслью было то, что Арон знает, о чем он думает. — Не знаю, надеюсь, — очень тихо ответил Джей. Ему кстати, всегда казалось, что его парню нравился Дэнни, и, не исключено, что он стал встречаться с ним только потому, что хотел забыть о его бегстве. Выходит по той же причине, что и сам Деккер. — Он тебе нравился? Арон посмотрел на него то ли с возмущением, то ли с недоумением. — Нет, никогда, с чего ты взял? — Ты выглядел достаточно расстроенным, когда узнал, что мы ночевали вместе, — ответил Джей. — Ну, не совсем из-за… Откуда ты знаешь? — Арон вспомнил, что четыре месяца назад он услышал это только от Дэнни, и Джорела поблизости не было. — Дэнни рассказал, так что там ты говорил? — Из-за тебя, ты мне нравился, окей? Джея переклинило. Он мразь. Самый большой мудак, которого он знает. Ему стало настолько мерзко от своего сна, от того, что он стал встречаться этим парнем только потому, что хотел забыть Дэнни. Он поклялся, что полюбит Арона в ответ так сильно, как тот этого заслуживает, и неважно, когда Дэнни вернется, даже если завтра — это неважно.***
Мэтт стоял у книжного шкафа и, доставая каждую книгу по одной, читал ее название. В зависимости от того, что отвечал Дилан: «Да» или «Нет», он откладывал ее в кучу «Для библиотек» или в кучу «Забрать домой». На самом деле, в последней было только две книги: «Собор Парижской Богоматери» и сборник сказок братьев Гримм. Ребята, в тот день так и не поехали никуда, и даже спустя несколько недель они не хотели туда ехать. Пришло свидетельство о смерти и Дилану пришлось поехать с мистером Бусеком, чтобы оформить опекунство, как бы ему не хотелось выходить из уютной комнаты Мэтта и покидать этот тихий дом. Через день они решили разобраться с вещами в старом доме, пока его не продали вместе со всем внутри. — Маленький Дилли, — Мэтт взял в руки толстый фотоальбом с милым щеночком на обложке и белой полоской пластыря, на которой было написано название. — Что?.. — Дилан отвлекся от очищения шкафов от вещей мамы. — Она его хранила? Парни сели на пол и стали рассматривать страницу за страницей полных детских фотографией Дилана, кое-где была рядом его мама, и, очевидно, его папа. — Ты больше на папу похож, — Мэтт показал пальцем на мужчину, держащего малыша за ноги вниз головой. — Да, мне всегда мама говорила об этом. Чаще всего, когда я возвращался домой утром. Но иногда, когда мы почти так же сидели и смотрели на фотографии раньше. — А что с ним?.. — Авария, думаю, моя мама никогда не рассказывала мне конкретно, что случилось, это было где-то десять лет назад? Я не уверен, — Дилан с неизменным выражением лица листал альбом. Мэтт прижал его к себе и извинился, Дилан только похлопал его по руке: — Ты думаешь, я спустя десять лет не оправился от этого. Все хорошо. Мэтт качал головой и все еще не выпускал из объятий. — Я не представляю, как ты это пережил все. Ты невероятно сильный, я очень горжусь твоей храбростью. Дилан хотел засмеяться, но слезы на щеках ему помешали, и он расплакался. Его уже около этих десяти лет никто не поддерживал так, как делал это Мэтт. Он разрешил своей гордости заткнуться, хотя она уже утихла еще давно, когда Бусек вывел его за руку из своего дома, полного алкоголиков и оставил у себя. Ему казалось, это было так давно. Альварез повернулся и уткнулся лицом в плечо друга, прошептав тихое «Спасибо». Альбом упал с его коленей, через пару минут, Мэтт посмотрел на него. — Посмотри! — он распутал объятия и поднял небольшой конвертик с надписью «Моему маленькому Дилли». Дилан вытерает слезы и берет в руки эту бумажку. Он раскрывает ее, быстро и аккуратно. Открыв письмо, он прочитав первые строчки вслух, больше не смог сдерживать вновь накативших слез. «Дилли, ты же помнишь, что я и папа тебя всегда так называли? Я не знаю, откуда начать, как сказать, что у меня в голове. Начну с того, что никогда не была примерной матерью. Даже скорее ужасной. И каждый раз после очередного неправильного поступка, я себя ненавидела, но не могла сказать тебе это все в лицо, потому что я самый трусливый человек в мире. Я совсем не понимаю, как ты вырос таким хорошим, если тебя воспитывала я. Если ты нашел это письмо, то наверняка, я уже никогда тебя не увижу. Мне так стыдно перед тобой. Я пишу это не для того, чтобы очистить душу (ты же знаешь, что у меня ее уже нет, видимо), я хочу, чтобы ты знал: ты — самое ценное, что было у меня в жизни, я тебя очень люблю, только не смогла заслужить твою любовь из-за собственной слабости. Но ты не такой как я или твой отец, ты сильный и храбрый, я горжусь тобой. P.S. Твой отец прожил еще два года с тех пор, как я тебе сказала, что он умер, его любовница забеременела, ему пришлось уйти к ней, и через два года он повесился. Я думаю, ты должен знать правду» — О мой бог, — Мэтт дочитал записку и поднял взгляд на Дилана — не рыдал. Он сидел с улыбкой. И смотрел на своего друга. — Она написала тоже самое, что и ты, — Дил улыбнулся шире. Мэтт хотел что-то ответить, но его прервал звонок. Это его отец. — Да? Привет. Что? Зачем? Ты серьезно?! Да! — Мэтт сбросил. — Твоя мама оформляла дом на тебя.***
— Я еще раз спрашивю: что вы тут забыли?! — Честер начинал терять свое терпение, застав в своей квартире всю свою группу в слегка нетрезвом состоянии, так как они выпили все запасы алкоголя в доме, включая вино, которое Честер купил специально для них с Майком. Они сидели на полу в окружении пустых бутылок и пару коробок пиццы. — У нас еще осталось Чеззи, не переживай! — Тайлер покачал перед собой бутылкой виски, с каплей на дне. — Я говорил тебе меня так не называть! — Честер был готов расплакаться, правда. Все же так хорошо начиналось. — Все, не бурчи, мы с Джошуа уже уходим, — Тайлер поднял за куртку своего неразговорчивого, но, очевидно, настолько же пьяного друга, и они выбежали в подъезд, поблагодарив Беннингтона за гостеприимство. Майк стоял и хихикал позади хозяина квартиры, пока он возмущался на счет алкоголизма Хана, и пытался выбить из его полусонного тела хоть что-нибудь. Внезапно тело пришло в чувства и начало отчаянно кричать, что хочет в клуб. Феникс, который на удивление, был достаточно трезв, вызвался проводить его. За этим шумным табором закрылась дверь и в квартире повисла тишина. Через пару секунд раздался смех сначала Майка, а позже к нему присоединился и Честер. — Это было быстро, — улыбнулся Шиннода. — Ты мне нравишься. в квартире снова повисла тишина. Уже более неловкая. Но как только Майк решился ее нарушить, раздался звонок домофона. — Открой подъезд! Этот китаец наблевал на тротуар и отключился! — заорал в микрофон Дэйв. — Я кореец! — заорал в ответ Джо. — Уже не в отключке, — пробурчал Честер и открыл подъезд. — Извини, Чез, я пойду, — Майк закусил губу и напоследок поцеловал его в щеку. Вдруг Честер перехватил его, когда тот отклонялся обратно и поцеловал «по-настоящему». — Спокойной ночи, — двери отворились и два парня ввалились в квартиру. Майк тихонько проскользнул между ними и ушел.