***
— Ты будешь жить со мной! — Ты с ума сошел?! — в ответ прокричал Дилан. — Моя мама сопьется совсем! — Она и так сопьется, — Мэтт схватил Дилана за плечи и усадил обратно на кровать, когда тот попытался уйти, — но при этом ее дружки и будут продолжать так себя вести. Неужели тебе нравится? Дилан сбросил с себя руки Мэтта, но остался сидеть. Его кепка перекочевала в руки и ладонь прошлась по коротко стриженым волосам. — Ты думаешь, нравится? Я живу как в аду, но это моя мать, ты не понимаешь, нет? — Я понимаю, но она же ничего не делает для твоего блага, не содержит, не готовит для тебя. Даже не может просто обнять или подбодрить. Она или бухая вдрызг, или под кайфом, или спит. Она есть что-то кроме закуски вообще?! — Иди нахуй! Дилан ушел из комнаты громко хлопнув ею, вокруг вдруг стало так тихо, в ушах у Бускека пищало от такой тишины. Он перегнул?***
— Так, стоп, что происходит? — Чарли не выдержал всех неловкостей Арона и Джея: отпрыгивания друг от друга, когда те схватили один лист с текстом песни, написанного Чарли, фальшивости голоса Арона, стоило тому столкнутся с Джеем взглядом, и ошибками второго в этот момент. Джордж поднял бровь и посмотрел на друзей — он этих неловкостей не замечал. — Да-да, вы будто стесняеетесь друг друга, выкладывайте! Рэйган в этот момент подавился своим хот-догом, который подогрел в микроволновке еще вчера и как это неудевительно забыл о нем. Арон отвернулся на крутящейся табуретке к синтезатору, а Джорел начал повторять на гитаре куплет. — Не очень похоже на ответ, поэтому давайте на сегодня хватит, — Чарли поставил на подставку свою гитару и сел на диван. — Закажем пиццу, а завтра Дилан и Мэтт обещали придти. — Окей, пицца всегда в тему, — Джонни запихнул в себя остатки хот-дога. Арон и Джей переглянулись и улыбнулись своим мыслям, которые, они почти уверенны, совпали: им нужно придти в себя и разобраться друг с другом.***
Парни шли плечо-о-плечо и думали, как бы начать. — Что происходит? — дублировал вопрос Чарли Джорел. — А что бы ты хотел, чтобы происходило? — ответил Арон. Почему-то в голове Джорела возник образ Дэнни, но его нужно было резко выкинуть из головы, поэтому он крепко прижал к себе Арона. — Ты будешь со мной? В ответ парень сцепил руки вокруг Джея и кивнул в плечо.***
*** Тайлер сидел на своем привычном месте в гараже, но на руках не было синтезатора. Он переночевал эту ночь здесь, но он не сможет тут жить до окончания школы. Тем более нужно было вернуть синтезатор. Раздался шум, который отвлек Тая от грустных мыслей о родителях и синтезаторе. В гараж с шумом вошел Джош, который, кстати, удивился, наблюдая в гараже Тайлера без синтезатора. — Ты чего тут? — Я тут ночевал, — Тайлер встал, чтобы пожать руку Джошу. — А синтезатор так и не забрал? — Дан заметил, что Тайлер все еще в своей домашней футболке. — Ты даже домой не возвращался. Он кивнул. — Может хотя бы синтезатор заберем? — Каким образом? Я не хочу показываться родителям. — Они сегодня вроде работают до двух, разве нет? — получив кивок от друга он продолжил. — Ключи у тебя с собой? Поэтому мы можем пробраться туда, возьмем твой синтезатор и вещей немного. — И что дальше? Мне негде жить. — У меня? Дар речи у Тайлера помахал ручкой. Одновременно желудок немного повернулся, примерно на триста шестдесят градусов. Тайлеру ужасно хочется побывать у Джоша. — Но не долго, я не смогу платить коммунальные и за тебя дольше двух месяцев. — Я подрабатываю в баре, где работает Себастьян, я буду платить за себя. Джош посмотрел на часы. — Уже половина первого, нужно спешить. Он схватил Тайлера за руку и потянул из гаража.***
*** Со спортивной сумкой в руке и синтезатором за спиной, Тайлер стоял на последнем этаже девятиэтажки на севере города перед дверью, ведущей к последнему темному уголку жизни его лучшего друга. — Ты можешь быть немного шокирован, — Джош вставил ключ в замок. За дверью послышался топот. — Но все не так, как тебе покажется сначала. Дверь открывается и перед парнями уже стоит маленькая девочка лет пяти с двумя хилинькими косичками. — Папа! — она обняла Джоша за ноги. У Тайлера отвисла челюсть. Ему уже не терпелось узнать, как все на самом деле, хотя тогда он думал ни о чем, кроме: «О. Боже. Мой.»