Ты принадлежишь нам

Тецуя устал. Он буквально валился с ног. Как только его привезли и отвели в особняк, он тут же, не сопротивляясь, попал в объятия Сейджуро. Вампир был напуган и взбудоражен. Казалось, всего несколько мгновений прошло от смерти Джунии. Он чуть не лишился друга своего детства. Акаши ещё крепче прижал к себе Куроко. Он не хотел отпускать его, не хотелось снова ощущать, будто у него забрали частичку его самого. — Обними меня покрепче.., — прошептал тихо Куроко. — Тецуя? — Сейджуро был поражён, никогда не ожидал он услышать это от Куроко. Не от него. Округленными глазами он смотрел на парня, не отрывая своего удивлённого взгляда. "Я это произнёс?!" — в голове у голубоглазого всё перемешалось: "Зачем? Я ведь вовсе не об этом думал". Тецуя попытался отстраниться от Сейджуро, но тот, прокручивая его фразу в своей голове вновь и вновь, придержал Куроко. Нет, теперь он его не отпустит. Не даст повториться тому, что произошло по его вине. Такого больше не случиться. Он никогда не оставит парня одного. Он будет всегда рядом, во что бы то не стало. Голубоглазый засомневался в реальности всего происходящего. Он так устал. Так хотелось спать. Перед глазами всплывало лицо Ханамии. Галлюцинации? В глазах темнело. Тело отдавало жаром. Акаши заприметил состояние первогодки. Он просто слишком измучен, ему требуется отдых. Но, что это в его глазах? Всего мгновение, но вампир успел увидеть изменение в оболочке глаза — почернение. Показалось? Скорей всего. Акаши коснулся ладонью лба Куроко, тот был горячим. "На улице давно потеплело, а он умудрился заболеть" — размышлял красноволосый. Он оставил Тецую в своей комнате и вернулся назад, к парадному входу. Кровь. Она ещё была там, сгусток тёмного пятна на полу. Джуния... Он служил семье Акаши столетиями, один из самых преданных клану друг. Да, большинство не считали его простым дворецким, а некоторые поддерживали родственные отношения с Джунией, пусть он и не был частью рода Акаши. После того, как Сейджуро запретили играть с Тецуей и видеться с ним, ответственность за воспитание будущего главы семьи и его обучение переложили на Джунию, так как отец был очень занятой личностью. Дворецкий сразу понравился мальчику, тот всегда слушал его указания. Джуния заменил ему друга, запрятал то одиночество и невесёлость, что таились в ребёнке после прощания с другом. Воспоминания о Джунии всегда были приятными. Он умел поддержать в трудную минуту, успокоить кого-то, не прикладывая особых усилий и всё это со спокойным невозмутимым выражением лица. Дворецкий редко улыбался, но даже без этого его серьёзность казалась такой добродушной, что порой самому было сложно скрыть радость или лёгкую улыбку. Теперь же от него осталась только красное тёмное пятно сгустившей крови. Остальная охрана позаботилась о теле Джунии, он был сожжён в печке, которая ещё недавно испепеляла плоть Дайки. Сейджуро не стал на это смотреть, в этом надобности не было. Надо всего лишь разобраться с болезнью Куроко и хорошенько прибраться в особняке, а также нанять нового дворецкого, об этом позаботятся. Сейджуро направился в свою комнату. Тецуя уже давно очнулся, он хотел было подняться, но Акаши преградил ему путь: — Ты слишком слаб, чтобы своевольничать, сейчас тебе принесут горячего чая, — ответил равнодушно вампир, направляясь к ванной комнате, — и не вздумай ослушаться. Тецуя только слабо улыбнулся. С чего Акаши такой спокойный? Неужели его не потрясла смерть Джунии? Голубоглазый вспомнил последнее, что видел перед погружением в сон: расплывчатое недовольное выражение лица Макото, гостиную и обеспокоенного Акаши и тот момент... В глазах промелькнула боль, всего доли секунды, Тецуя увидел сквозь Сейджуро и провалился в небытие. Странное чувство. И это точно не сон. Такого Куроко раньше никогда не ощущал... Что же, к этому придётся ещё вернуться, ведь подобные странности уже с парнем не впервые. В двери постучали: — Извини, что заставил тебя ждать, Куроша. Вижу, тебе полегчало. Я принёс чай с лимоном, выпей, тебе станет лучше, — в комнату вошёл Рета.