Глава 16. Ise juthen o genise
Обитель Джуна находилась не так уж и близко, петляя между элувианами, они снова попали на Перекрестки. Сама бы Энлеа никогда не нашла дорогу к нужному зеркалу, однако она заметила, что чем глубже они заходили в переплетение дорог Перекрестков, тем мрачнее становилось все вокруг. Сначала перестали петь птицы, потом пропали животные и вся природа становилась все более темной и безжизненной и, наконец, за очередным элувианом им открылась поистине удручающая картина. Старые руины и их разрушенные величественные башни, которые в ее воображении напомнили ей высокие шпили Дворцов в Арлатане. Но здесь валялись лишь отколотые куски белого мрамора, а пожженная трава и желтые оголенные деревья встречали ее немой скорбью по былому величию. Но что более разочаровало Энлею так это разбитые осколки других элувианов и валяющиеся вокруг бесполезным хламом их резные рамы. Они остановились у этих руин, и девушка вопросительно взглянула на ФенʼХарела, тот недовольно помотал головой и ответил: — Только так мы смогли сдерживать тех, кто пытался пробраться сюда, не имея разрешения. Он говорил это с такой грустью, что Энлее захотелось коснуться его плеча, но она сдержалась и ответила: — В любом случае это была вынужденная мера. После того, что случилась в Низинах, я понимаю. Но ФенʼХарел лишь грустно рассмеялся и ответил: — Ты слишком добра к нам. Увы, это был не вопрос безопасности. Любой, кто имеет власть, не захочет ею делиться и, конечно же, сделает ради этого все что угодно. Энлеа слегка удивилась его словам, но чего еще можно было ждать от Эванурисов. За столько месяцев жизни в Арлатане ей уже давно пора научиться тому, что они двуличны и властолюбивы. Хотя ей и не хотелось признавать этого, но ФенʼХарел был одним из них, таким же двуликим и изменчивым. Он шел очень быстро, Энлеа едва поспевала за его быстрыми шагами. Он ориентировался довольно хорошо в этих местах, которые Энлеа ни разу не видела, так как не могла выходить за пределы Внутреннего Храма, пока у нее не было валласлина. Теперь получив метку, она была полноправным жителем Арлатана. Хотя еще и не совсем понимала, за что продала свою свободу. Ужасный волк был молчалив и невозмутим и остановился лишь тогда, когда понял, что Энлеа не идет за ним и застыла в нерешительности. Конечно же, ведь вид разбитых зеркал и разрушенных замков мерк по сравнению с разбросанными вокруг телами мертвых эльфов, которые были одеты в разные доспехи и принадлежали к разным кастам. На лицах их были валласлины разных божеств, все они уже давно выцвели, но эмоции по-прежнему будоражили ее воображение. Если бы он хотел ее напугать и заставить страдать еще больше, то ничего лучше, чем безразличие нельзя было придумать. Почему он не сказал ей ничего об этом? Почему не предупредил? Почему позволил ей прийти сюда неподготовленной? — Что это? Что это такое? Что за Артефакт такой, что из-за него столько распрей? — с горечью в голосе шокировано спросила девушка. — Они пришли сюда за властью и получили то, что приходит вместе с ней, — мягко ответил ей Волк, но Энлею не убедил его ответ. — Какая разница, какой мотив, неужели нельзя все это прекратить? Почему бы просто не уничтожить его? — глаза Энлеи вспыхнули от гнева, она еще ценила чужую жизнь. ФенʼХарел подошел к Энлее, и девушка с трудом перевела дыхание, а потом, схватив за плечи, заглянул в глаза и мягко произнес: — Потому что в своем могуществе он может не только разрушать, но и созидать. Ты бледна, нам стоит поторопиться. Она инстинктивно отвела взгляд и сделала шаг назад, а ФенʼХарел не стал настаивать и продолжил путь, который вот-вот уже должен был закончиться, так как впереди Энлеа увидела блеск магии. Когда они подошли ближе, то их глазам предстали расписанные ворота в высокое здание, похожее на башню, из всего что находилось вокруг, оно было единственным уцелевшим на мили вокруг, а все потому, что невидимый глазу барьер окутывал его куполом. ФенʼХарел в задумчивости уставился на барьер, который преграждал им путь, он попытался применить к нему магию, но она лишь рассыпалась блестящими искрами, отражаясь от барьера как от зеркала. — Здесь должна быть какая-то загадка. Магия рассеивания не работает, — подытожил Волк. Энлее было странно наблюдать, что такой могущественный эванурис как ФенʼХарела не может видеть очевидного. Она видела руны, серебряные руны, вся магия барьера была испещрена ими и лишь некоторые из них были алого цвета, которые складывались для нее в слова. Девушка даже уже знала ответ, как снять барьер, поэтому произнесла вслух: — Сердце верующего спит во тьме, пронзи его светом и правда откроется тебе. Услышав это ФенʼХарел удивленно уставился на Энлею, на что девушка пожала плечами и кратко ответила: — Я прочитала это в узоре магии. Её природа такая же, как и в Подземном городе. Теперь, когда они знали загадку, они могли снять барьер, и все что им требовалось это найти сердце, сердце верующего. Но как они не пытались ни на самой двери, ни на массивных колонах не было изображений сердца или чего-то похожего на него, поэтому ФенʼХарел попытался снова воздействовать на барьер магией, как тут же получил ответный импульс. — Позволь мне, — насмешливо прошептала Энлеа, но Волк преградил ей путь и произнес: — Ты можешь навредить себе. Я использовал защитную магию, поэтому отзеркаленное заклятие не повредило мне. Если ты попробуешь сделать что-нибудь своей магией, она может тебя убить. — Не беспокойся, я не буду использовать магию, — успокоила встревоженного Волка Энлеа. Ей было приятно думать о том, что он так беспокоиться о ней, и пусть даже это беспокойство всего лишь для того, чтобы сохранить ей жизнь из-за того, что она еще нужна им. Она надеялась, что барьер сможет снять не магия, а как и было сказано в загадке сердце верующего наполненное силой. Поэтому превозмогая боль от магии, она погрузила обе руки в нежную гладь барьера и просто поверила, что сможет разрушить его. Когда она это сделала, гладь барьера покрылась трещинами и магия рассыпалась осколками так же, как до того заклинания ФенʼХарела, и они смогли пройти дальше.*__*__*
В отличие от заброшенного и обшарпанного снаружи вида, внутри Обитель Джуна была схожа убранством с Дворцом Правосудия. В ней было ни единого намека на живое присутствие, а воздухе висела магия, которая и поддерживала все в таком порядке и чистоте. Их окружали золотые стены с яркими фресками, которые были освещены яркими факелами, мраморные плиты, мозаики из камней, изящные ковры, статуи и фонтаны с кристально чистой водой. Благоухающие лианы, свисающие с потолков и радужные отблески воды, льющиеся в фонтаны с потолков. И не было ни единого намека на пыль или грязь, все вокруг казалось ухоженным и чистым. Они долго шли по коридору, пока внезапно ФенʼХарел не остановился и не обернулся к Энлее. Девушка не успела вовремя затормозить, и чуть было не врезалась в него. — Что? Что опять? Что ты делаешь? — возмущенно прошептала она и потеряла дар речи, когда ФенʼХарел заговорил: — Мне так жаль. Я бы никогда не позволил этому коснуться твоего лица. — Ты говоришь о валласлине. Пожалуйста, не надо начинать снова, — на его слова взмолилась девушка, а его рука так и застыла в нескольких сантиметрах от ее лица. Еще чуть-чуть и она бы коснулась ее щеки. — Я предлагал тебе выбрать путь Знаний и быть свободной, не склоняться ни перед кем, — он смотрел на прозрачные витиеватые завитки узора на ее лице, зачарованно изучающе и с ноткой неодобрения, чем заставлял ее предательское сердце стучать словно барабан, она попыталась уйти от этого разговора: — Кроме тебя. Тебе напомнить, что конкретно ты мне предлагал? ФенʼХарел казалось, очнулся и вернулся из своих мыслей. На секунду в его глазах возникло осознание того, что он сейчас делал, что говорил, но лишь на секунду. Ужасный Волк не собирался просто так пропустить это мимо своих ушей и, не позволяя Энлее отвести взгляда продолжил: — Я предлагал тебе свою любовь, я предлагал тебе свое сердце. Почему? Почему ты выбрала ее? Девушка побледнела, а затем вспыхнула, как будто ее в кипяток окунули. Этот разговор смущал ее, и, опустив глаза она, собравшись с мыслями ответила: — Потому что это была лишь иллюзия выбора. У нас есть долг, от которого нельзя отречься. — Ты становишься мудрее меня, — сказал в ответ ФенʼХарел насмешливо хмыкнув, и убрал руку за спину, наконец удовлетворенный ее ответом. Но Энлеа не считала себя мудрой, она просто была искренней и не ответила Волку уклончиво. Далее они шли по длинному коридору молча, пока не дошли до залы. Плитка залы была выложена в виде окружности, на краю которой был рунный круг, а в середине ее стоял пьедестал, на котором стояла пологая чаша с водой. Но это была не вода, как им показалось сначала, а чистая магия. Энлеа заглянула в ее гладь и прочла: — Среди белеющих снегов, позволь огню пожрать остатки дурных снов. Как только она это сделала, пьедестал на котором стояла чаша, разломился пополам, и чистая магия пролилась на окружность. Когда жидкая магия коснулась рунного круга, все вокруг них покрылось льдом и нечто в середине него заклубилось. Ледяная ловушка захлопнулась, породив на свет человекоподобное ледяное существо, которое тут же напало на них. Вспомнив загадку Энлеа и ФенʼХарел тут же использовали огонь и совместными усилиями превратили ледяного голема в мокрую лужу под своими ногами, а в месте, где разломался пьедестал, открылся подземный проход с лестницей, куда и лежал их дальнейший путь. Пока они спускались по лестнице ФенʼХарел спросил: — Чего ты хочешь от Митал? Ты хочешь заслужить ее любовь? Хочешь обрести мать, которую потеряла? Энлеа обернулась на его слова и, остановившись, ответила: — Ты ревнуешь Митал? Я не претендую на любовь твоей богини, и я последняя кто встал бы между вами. — Но ты уже встала, — склонив голову набок, грустно ответил Волк, в его взгляде сквозило нечто, что пронизывало ее душу насквозь. Когда он так делал, ей невольно хотелось закрыть лицо руками, поэтому девушка прибавила шагу и, вырвавшись вперед бросила: — Пожалуйста, перестань так смотреть. Теперь ничего нельзя изменить, я сделала свой выбор. Но ФенʼХарел снова одарил ее этим взглядом и хитро улыбнувшись, ответил: — Разве? Ты забыла кто я? Моя стихия — магия, а магия мудра. Эльфы нет. Даже такие как ты. Последнее слово он подчеркнул с удвоенной силой и глаза его недобро сверкнули. Ей было намного легче, когда он смотрел на нее как на пустое место, нежели сейчас, пытаясь при каждом удобном случае спровоцировать ее. В такие моменты она начинала понимать, что не стоит недооценивать его силу. Он хорошо умел скрывать свои чувства и играть ими. Сейчас она не могла понять его намерений. Да у нее и не было времени, чтобы выяснять это. Наконец длинная лестница закончилась, и они оказалась в круглой комнате с растущим посередине деревом и большой рунной плитой, которая заграждала собой проход дальше. Массивная крона Венадала была испещрена порезами, видимо кто-то пытался убить дерево, но ничего не добился. Однако со временем из-за нанесенных ран дерево начало погибать, поэтому потеряло почти все свои листья. В отличие от остальных помещений в этой комнате не было источников света, поэтому ФенʼХарел тут же зажег магией огни, а Энлеа принялась изучать плиту. Изучение рун помогало ей пережить их совместное путешествие, он так изводил ее, что она начала сомневаться в своей выдержке. ФенʼХарел же все это время сверлил ее спину своим взглядом, наконец, она проговорила: — Страж одиноко слезы роняет, кто его утешит — истину узнает, — после этих слов они повернулись к дереву, а потом посмотрели друг на друга и ФенʼХарел спросил: — Ты считаешь, что страж это Венадал? — Да и мы как-то должны его утешить, — ответила ему Энлеа. ФенʼХарел задорно улыбнулся и, приложив руки к его кроне произнес: — А вот здесь уже пригодиться моя магия Созидания, Защитница. На глазах у изумленной девушки магия искристого зеленого света наполнила комнату, и пожухлое старое дерево расправило свои ветви. Сначала появились почки, затем листья и цветы. Дерево ожило, и в благодарность за утешение плита, преграждавшая им дальнейший путь начала отодвигаться. Пропуская их в залитую светом комнату, в Святилище Джуна, где на пьедестале из белого мрамора поблескивал Артефакт. — Смотри, наверное, это она. Это Сфера, — Энлеа не смогла сдержать радости, ведь у них все получилось, они вместе смогли добраться до него. От сферы их отделяло всего пару шагов, но ФенʼХарел не торопился входить туда. Он восхищенно смотрел на радостное лицо Энлеи и сказал: — Я бы мог еще многое тебе показать, если бы ты выбрала меня. — ФенʼХарел, уже поздно для этого, — обернувшись к нему, произнесла в ответ девушка, но Волк лишь ухмыльнулся и ответил: — Но это не совсем так. Ей не нравились его слова, ей не нравилось его поведение, она хотела поскорее забрать сферу и уйти отсюда, пусть даже без ФенʼХарела, уж как-нибудь она нашла бы дорогу. Но как только она захотела сделать шаг вперед, как перед ней возникла энергетическая ловушка, своего рода магическая клетка, которая преградила ей путь. Теперь она поняла, что попала в западню, ловушку устроенную ФенʼХарелом. Настал момент, когда она перестала быть полезна и от нее собираются избавиться. — Что это? Что ты сделал? — спросила она. ФенʼХарел пожал плечами: — Извини Энлеа, но дальше ты не пойдешь. — Пожалуйста, не делай глупостей, ведь есть же законы. Оставь все как есть, — тихим голосом просила она, но ФенʼХарел был глух к ее просьбе и лишь ответил: — Законы есть, чтобы нарушать. Я не могу покориться ей и принять существующее положение дел. — Ты пугаешь меня, — воскликнула девушка и схватилась за магические прутья решетки в попытке приблизиться ближе к Волку, он внял ее немой просьбе и подошел к ней ближе, для того, чтобы тихо ответить ей: — Значит, наконец, ты начинаешь понимать меня. Девушка отчаянно боролась с этой магией, она так хотела сломать ее, но она была так сильна, что в бессилии ей оставалось только взывать к его совести, и она воззвала: — Я не хочу этого. Я не хочу понимать. Я хочу закончить, то, что должна. Не мешай мне, прошу. — К сожалению, я не могу сделать этого. Я не могу позволить тебе, — парировал он спокойно, ведь сейчас он находился в положении победителя и говорил так, словно объяснял ребенку, что опасная вещь это не игрушка: — Почему? — спросила она снова, но Волк проигнорировал ее вопрос. В этот момент его занимала лишь Сфера, он повернулся в сторону элувиана, который находился неподалеку. Его неровная гладь затрепетала и пропускала через себя нового гостя. Девушка в капюшоне, что приходила той ночью, вошла в Святилище Джуна, без ритуалов и магии, просто через зеркало. Когда она сняла капюшон, Энлеа, наконец, узнала ее. Это была Гиланнайн, в своем живом облике богиня-галла была прекрасна. Она была грустной и задумчивой, удостоив Энлею лишь мимолетного взгляда, она не проронив ни слова, взяла сферу и, кивнув Волку, скрылась в темноте зеркала. Вот и все. Для нее тайна с личностью девушки теперь была раскрыта, вместе с Гиланнайн ФенʼХарел украл сферу прямо у нее из-под носа. И кто из них был обманщиком, она никогда не узнает. В порыве ярости она еще сильнее сжала прутья решетки, отчего магия в ее пальцах захрустела, видя это ФенʼХарел направился к ней, видимо испугавшись, что решетка не выдержит и ему придется дать ей бой. Он схватил ее руки, которые сжимали магические прутья и оказался совсем близко еще ближе, всего два шага и он касался ее, все это для того, чтобы прошептать: — Это моя магия не позволила метке остаться на твоей коже. Она не могла понять, зачем все это, почему именно с ней нужно поступать так жестоко, так мучить, так обижать, обманывать, запирать, использовать и в ответ страдание в ее глазах он ответил, впервые по-своему искренне: — Прости меня Энлеа. Я хочу, чтобы ты осталась цела. Поняв, что она ничего от него не добьётся, она тихо заплакала. Заплакала от того, что мотив, который она так искала, лежал на самой поверхности. Что в этой глыбе айсберга есть какие-то чувства к ней. Ответом на ее боль, на ее слезы был его горячий и одновременно соленый от её слез поцелуй, который возможно был последним в ее жизни, потому что метка без завершения ритуалов убьёт ее. Но к ее удивлению, ФенʼХарел предусмотрел и этот сценарий, как только он отпустил ее, защитная магия, что не давала валласлину остаться на ней треснула. Все это время он мог освободить ее, сломать магию, что иссушала ее силы, но он этого не сделал. Ликуй эльфийка, теперь все твои старания феньку под хвост. Неважно, какие у него там были мотивы и причины до этого, сейчас он собирается оставить ее тут одну, и единственное на что она может рассчитывать это ответ на вопрос почему. — Зачем? ФенʼХарел, прошу не оставляй меня так, — взмолилась Энлеа, пытаясь хоть как-то остановить его. Но это было бесполезно, он лишь бросил, уходя в элувиан: — На какое-то время здесь ты будешь в безопасности. Я…. вернусь за тобой, — и это прозвучало так неуверенно, что возникшее в ее груди отчаянье и злость вырвалось воплем: — ФенʼХарел, — а магическая клетка разорвалась на тысячи мелких кусочков, но было уже поздно — элувиан закрылся.