Бензак для суперсолдат

«Я пришел к черте, за которой прекращается ностальгия»… © Ф.Г. Лорка «Потемки моей души»

У пустыни вечно свои планы на людей. Она иссушает не только землю, но и души. Стивен пересекал пыльные просторы, направляясь к Цитадели. Он наблюдал унылые пейзажи развороченных нефтяных труб, пролегавших по дну ушедшего океана, и общую картину медленного умирания. Солдат размышлял о том, кем он стал. Казалось, что зной выпил и его до дна, оставив лишь потрескавшиеся камни. Воин вспоминал, как положил целый лагерь врагов. Чужая кровь все еще не отмылась до конца, отчего чудилось, будто она въелась навечно. «Кто же я теперь? Кто?» — думал болезненно Роджерс. Вновь накатывало ощущение тотальной ненужности и потерянности во времени, среди эпох. Он убил за одну ночь немало людей, нехороших, опустившихся, озверевших, фанатичных. Но все-таки убил. И ничего не чувствовал. Да ощущал ли что-то раньше? Слишком много войн прошел, чтобы не приходилось убивать. Но раньше он шел как солдат, обороняя свою родину. А теперь за канистру воды и жареных радиоактивных ящериц поработал наемником какого-то бандита по имени Джит. Возможно, Гиффа был прав: Стивен бежал от себя, пытался насадить старые правила на новый мир. Но с восходом солнца окончательно осознал, что супергерой погиб, умер, остался в заморозке. А по пустыне скитался одинокий дух, привидение, которое теперь вела жажда мести. В Цитадели он не желал щадить никого, все еще оправдываясь перед собой, что это потомки его врагов. Роджерс вспоминал свое прошлое, заглядывал в детские годы, но там тоже не маячило ни единого светлого воспоминания. Идеализированные сны служили обманом, запечатленным зыбким мгновением красоты, как рисунок углем на хрупкой бумаге. Дело в ракурсе и времени, а реальность обычно уродлива и неприглядна. Он помнил коптящие трубы заводов, грязное стекло тесной квартирки, измученное лицо матери. И это они называли в двадцатые годы той самой «американской мечтой». И за это он пошел сражаться. Да так и не остановился. Все что было хорошего и дающего надежду, слишком скоро отнимала судьба, отрывала часть его души. Как Баки, например, при том уже не в первый раз. И вот — не осталось ничего. Пустыня. Все трубы заводов теперь лишь устало подпирали немилостиво ясный небосвод. Все города таили сказания многих разрушений и заплутавших криков о помощи. Вот и все, к чему привела бесконечно прекрасная идея супергероев. А ведь Стив верил в нее! Верил в людей, в индивидов. Даже больше, чем в законы. Закон можно исказить под свою корысть, умолчать о том, когда нужна помощь, кинуть туда, где не нужна. Зато собрание высокоморальных людей не подведет. Выходит, он ошибался, как и они все, отстаивавшие разные точки зрения. Однажды Вижн сказал, что существует взаимосвязь между количеством супергероев и возникновением «потенциальных концов света». Чем больше разрасталась их команда, тем страшнее угрозы возникали. Стив точно не помнил ситуацию, лишь слова. Их сопровождало ощущение тяжести на сердце, скребущее, точно наждак. Что случилось в тот день, испорченная память не подсказывала. Пугало то, что совершенный искусственный интеллект оказался кошмарно прав. И он тоже погиб, был уничтожен непостижимым образом. А два суперсолдата уцелели, из-за планов «Гидры», заклятых врагов, которые напоследок точно посмеялись над ним и Баки. Но и их не стало. Никто не добился своей цели. Только Несмертный Джо, одержимый культом своей личности, определенно уже безумный злой старик, терзал людей, захватив гору с водой. Вода… Мучительное вожделенное слово. Гора с водой — посреди скрипящей на зубах пыли она превращалась в чудесный миф. И вела ли жажда мести или просто жажда обитателя пустыни — уже неведомо. Все сделалось нечетким, пластичным, изменчивым. Роджерс пересекал напрямик барханы, ориентируясь по знакомым скалам. Он уже проезжал здесь недавно, когда искал Баки. Возле разрушенного вантового моста все еще покоились останки машин с эмблемой Воинов Полураспада. Мотор оглушением резал гулкую тишину, радиаторная решетка с тараном разрезала пыль. Улучшенная металлоломом машина напоминала теперь почти ежа, в которого превращали свои автомобили «Стервятники». Они, к счастью, не попадались. Цитадель. Он так решил. Почему? Там обосновался его давний враг. И надо же было куда-то направляться! Или вновь бежать от себя. От осознания того, что удрал прочь от Баки в двух шагах от всех ответов. Хотя, возможно, у них обоих случилась амнезия. В бункере врага с ними могли делать все, что угодно. Роджерс вздрогнул от мысли, что ему тоже стирали намеренно память, программировали на подсознательном уровне и посылали на задания по устранению своих союзников. Что, если так? Баки ведь едва не убил друга, лишь чудом вспомнил. Что, если Стивена сделали такой же неподвластной себе машиной для убийства? И он уничтожил всех Мстителей, не просто же так сражался с Тони Старком. Один ли… Или их была целая армия? Кто тогда разрушил мир? Роджерс терялся в версиях, они суетились неуловимыми скользкими червями в его голове, затуманивая осколки воспоминаний полубредовыми версиями. Рациональное мышление не подкидывало разгадок и планов действий. У хорошего солдата и супергероя всегда существует «план Б», так вот, он исчерпал все возможные. На какой-то момент появились, а теперь только краткосрочные цели и ненормальные стремления служили заменой истинного назначения маршрута. Он не знал, что делать, но и останавливаться оказывалось смертеподобно. Простое правило: чтобы не свихнуться, просто надо ехать дальше. Он уже послужил в Патруле, но там болезненно щемило сердце, точно кто-то бесконечно звал его на другом конце Вселенной, точно говорил, что нельзя стоять на месте, не полагается супергерою не узнать тайну разрушения мира. А местные старики тогда все невнятно твердили о великом потопе, потом огне и ушедшей навсегда воде. Связи не существовало, мир сузился до нескольких обитаемых регионов, где находили воду. Двигаться на машине за солончаки океана — самоубийство даже для суперсолдата. Возможно, он был обречен умереть в неведении и одиночестве. Но желал сделать за отведенный срок хоть что-то полезное, хоть для кого-то. Машина подскакивала на барханах, срезая путь. Знакомая местность звучала неведомыми голосами осыпающегося грунта. Отравленная почва с иссохшими сетями водорослей мучилась от эрозии, гудели далекие камнепады белесых гор, что раньше скрывал океан. Цитадель лежала за пределами этих скал, как сказали разведчики Джита. Стив вцепился обоими руками в неподатливый руль, на непроницаемом осунувшемся лице читалась лишь озлобленность. В густой щетине ветер перебирал песок. Внезапно со стороны дороги послышался гул, сравнимый с жужжанием роя гигантских ос. Стив притормозил на возвышенности, глядя на конвой, который уже заметил его и пошел на разворот, ища путь наверх. «За мной охотятся? Это же Легионеры Помойки», — понял Роджерс, когда заприметил чрезмерно яркую небрежную раскраску машин. Откуда добывали такие насыщенные режущие взгляд цвета — неизвестно. Сами водители были размалеваны по рангам. Похоже, подручный Несмертного обладал своей армией, существуя почти автономно. А Стив-то решил, что путь до Цитадели не займет много времени. Уходить или принять бой? Роджерс пересчитал, что у него после штурма лагеря есть старый обрез с тремя случайно найденными патронами и пять заточек. И, разумеется, своя сила. И щит. Нет, его в ход пускать не стоило. Когда-то эффективнейшее оружие. Но что-то мешало, что-то не давало покоя. Точно однажды он отбросил его, оставил, как память о себе и больше не прикасался. Как же предмет тогда вернулся? Машины карабкались по узкой тропе, где недавно проехал Стивен. Утес нависал над нижней дорогой, однако Роджерс увидел природный трамплин, решив, что на скорости перескочит на ту сторону. А нескольким тяжелым машинам из конвоя придется неизбежно объезжать. Тогда суперсолдат резко сдал назад. Время до прибытия врагов — считанные секунды, возле него и так уже взорвалось две бум-палки. К счастью, гарпунщики промазали. Песок взметнулся и быстро потушил пламя самодельной взрывчатки. Стив вдавил педаль газа, выжимая с помощью закиси азота из фургона максимум. Машина понеслась к трамплину, с задорным рычанием оставляя глубокие колеи и кроша в пыль мелкие камешки известняка. И вот фургон взлетел! Роджерс не смотрел на дорогу внизу, только вперед. При полете ни одна птица не думает о падении, при сражении ни единый солдат не мыслит о поражении. Точно усилием воли создаются миры. И рушатся… Рушатся… За фургоном обрушился трамплин, зато машина с грохотом и скрипом подвески приземлилась на противоположный край. Оставалось надеяться, что оттуда существовал достаточно пологий съезд. Одна машина легионеров попыталась преследовать тем же путем, но тут же донесся скрежет падения. Больше узкий каньон не пропускал никого. Враги еще кинули бум-палку, но больше ресурсов тратить не желали. Может, не было установки поймать желтоватый фургон любой ценой. Стивен выглянул из окна машины: похоже, противники искали обходной путь, но он занимал много времени. Суперсолдат поймал себя на мысли, что ждет действий Легионеров, а сам не желает атаковать. Теперь он не хотел убивать. Но буквально накануне это оказалось так просто, так привычно, точно крошить кости и сворачивать шеи являлось его основной работой уже много лет. Что если и правда? Паника пронзила сердце острым терновым шипом. Что если он и правда работал на «Гидру» в состоянии гипноза, не ведая, что творит? Паника, стыд, ужас! Враги на миг растворились, поплыли бензиновой радугой на грязной луже. Полет машины… Самолеты. Аэропорт, сражение друг с другом, с друзьями. Падение с небес. Взрыв здания… нет, нет, это случилось раньше, до аэропорта. Баки… Стив не успел среагировать, заметить бомбу, когда враг в суматохе сказал это имя. Враг шантажировал. Но все были слепы, все хотели подставить Баки, свалить всю вину на него. Фрагмент памяти восстановился, придав немного уверенности в себе. Он пошел бы против всего мира, если тот решил утопить во лжи истинные причины. Нет, он сражался вместе с Баки, чтобы восстановить его доброе имя. Мучаясь от амнезии и подозрений на свой счет, он как никогда хорошо понимал друга, которого постигла жуткая участь. Он-то — Стив — не всегда мог понять, почему порой Баки впадает в какую-то прострацию. В юности последний был невероятно живым и добрым, любимец девушек, заводила в компании. А когда Роджерс нашел его вновь… Он изменился, но все-таки проглядывали знакомые черты. Что же ждало при встрече теперь — неизвестно. Однозначно они оба изменились. Стивен, может быть, до неузнаваемости. — Что, если это ты разрушил мир? Тебя терзает этот страх? — вдруг донесся голос шамана. Он стоял со своим коробом на краю обрыва, безучастно наблюдая за кружением машин. — Гиффа! Не сейчас! — зло выпалил суперсолдат. Со лба скатились бусины холодного пота, точно метался в лихорадке. Но по такой жаре неудивительно, лишь ночью пустыню окутывал холод. Стив вновь вдавил педаль газа, он решил уйти от погони и добраться до Цитадели любой ценой. Но убивать Несмертного уже не казалось столь прекрасной идеей отмщения. Нет-нет, стоило вытрясти из Джо Мура все ответы, раз он когда-то служил «Гидре». Не зря же Стив возился с истлевшими документами в бункере. Но аляповатая машина Легионеров показалась впереди. Враги все-таки обошли его. Таран получился лоб в лоб. Еще этот шаман все маячил недалеко, мерцая своими очками, которые делали его похожим на огромную стрекозу. Укрепленный радиатор бойко врезался в такой же капот противника. Но сбоку летел еще один враг. Фургон намеревались вытеснить к краю. Значит, существовал быстрый съезд. Или же вновь слишком долго длился бред. — Думаешь, ты сходишь с ума? Ты просто боишься. Страх делает нас слепыми, — вещал прописные истины посреди сражения Гиффа, усмехаясь с края скалы. А упасть за него — и не станет никакого смысла, никаких вопросов, никаких сомнений и мучений. Только тело в искореженной машине. Но нельзя, даже если вместо жизни — отражение в зеркале пустоты. — Не сейчас! — кричал боевым кличем Роджерс, выхватывая обрез. С улучшенными рефлексами на прицеливание уходило меньше времени, мир точно замедлялся. Меткий выстрел вышиб с близкого расстояния мозг водителю. Второй — тому, который пытался ударить в правое крыло. Третья машина шла на разворот, совершая маневр, но тут уже Роджерс с азартом взвился кругом, догоняя ее, ударяя в дверь водителя, которая находилась по австралийской привычке справа. Таран насадил водителя на свои шипы. Двигатель машины еще гудел, но транспорт уже никто не вел. Вот и все, нет Легионеров. Все стихло, только шаман выплыл из пыли темнокожим силуэтом. Убивать легко, убивать просто. Снова паника. Взгляд Гиффы через пыльные гогглы. Что же это? Стивен Роджерс разрушил мир? Стивен Роджерс работал на «Гидру»? Стыд, паника, раскаяние, сомнение. Оцепенение нахлынуло на одиноком утесе. Сколько еще врагов осталось, суперсолдат не выяснил, его глаза яростно сузились: «Пора получить ответы!» Теперь ему казалось, что все знает Джо Мур. Или хотя бы что-то, хоть что-то, что избавило бы от сомнений. Как же паршиво, наверное, чувствовал себя Баки, когда пришел в себя и начал вспоминать. Но он хотя бы никогда не состоял в «Мстителях». Однако легко им было судить по себе, чистым и правильным. Возможно, их за эту правильность ненавидело полмира. Сила сопротивления при росте числа супергероев привела к апокалипсису. И что имели в виду под огнем? Нет-нет, после Джо Мура необходимо было добраться до Асгарда. Там-то точно знали все, что случилось в мире Земли — по их названию — Мидгарде. Сумбур и беспорядок, помехи на экране мироздания, хоровод пустынных теней. Затонувшие корабли и далекие лагеря противников. Стив вновь избегал дорог и к вечеру добрался до Цитадели. Он сразу узнал огромное сооружение, на вершине которого торчали уродливые ржавые краны. Чудо природы — три огромные горы. Раньше, наверное, были скрыты под водой, ныне в них открыли артезианскую скважину, источник! Вода — жизнь. И, только вспомнив о ней, Стив осознал, что во рту все пересохло до жжения. Тогда, перед предполагаемым штурмом, он вдоволь напился и доел захваченную в лагере маленькую ящерицу. Хотелось верить, что не сильно ядовитую. Хотя что уж… Все их ели. Затем суперсолдат вытащил одну из заточек и сосредоточенно поскреб ей лицо и шею, наспех укоротив огрубевшую темно-русую щетину. При всей этой тяжелой жизни не существовало повода окончательно опускаться до свинского состояния. Так ему говорили еще в начале службы. Но прошлое вновь накрывало болью. Тогда все было иначе! Тогда мир ждал будущего как новый виток, а теперь отсчитывал минуты до своего полного опустошения. Подсознательно, безотчетно все понимали, что степень разрушений зашла слишком далеко, за черту возможного восстановления. — Но мы-то еще живем! — сказал себе Стивен, отмахнувшись от туманного грядущего. Или он желал умереть вместе с ответами. Хотя бы честным с самим собой. «Я должен успокоиться!» — сказал он себе, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув. Обычно помогало. Но неизбежно камнем на сердце лежала тревога. Цитадель плыла в ночи, словно огромный мистический великан. Зубцы горы, покрытой кудрями почти неразличимой зелени, казались ее короной. Роджерс подумал, что это место могло бы стать как раз отправной точкой для восстановления мира. Хотя бы небольшой его части. Стив даже представил, как создал бы там общину людей, как рассказывал бы им о знаниях прошлого мира. И ощущал себя нужным им. Мысль согрела, погрузив в приятную полудрему наяву, пока суперсолдат ожидал наступления окончательной темноты, усыпанной жемчужинами звезд. Но к реальности вернуло осознание: там правит проклятый тиран, а вокруг крепости различалась толпа измученных нищих. Они ждали каждый раз воды. И, как рассказали разведчики Джита, многие из них добровольно сдавались в рабство на рудник. Несмертный еще и добывал какие-то ископаемые. Он выпивал людей как паук, потрошил их души. Стивен сжал зубы и ринулся к Цитадели. Он рассматривал в бинокли возможные пути проникновения в крепость. Похоже, машины выезжали из массивных ворот. Только вот они находились метров на десять над уровнем земли. Все содержимое крепости спускалось при помощи примитивного подъемника. И, что ужаснуло, его в движение приводили тоже люди-рабы, которые, ныне прикованные, спали прямо возле ножного механизма. Какие еще шокирующие сюрпризы таила в себе Цитадель? Как ни странно, нигде не обнаружилось часовых, словно Несмертный вообще покинул это место. Или Стиву дали неверную информацию. Но по поведению рабов было ясно: они покорно ждут возвращения хозяина. Роджерс задумался, опуская бинокль, как ему попасть внутрь. И тогда он заметил узкий лаз в скале. Судя по горе из металлолома у подножья, оттуда выкидывался промышленный мусор. Но старая проблема никуда не девалась: лаз находился в десяти-двенадцати метрах над землей. Стивен прикинул, что сыворотка позволяла преодолевать ему в прыжке с места заборы в три метра высотой. При разгоне и четыре-пять. Но все-таки не десять. В походном нехитром инвентаре обреталась веревка с самодельным крюком, но она требовала подобие уступа. Роджерс оставил фургон, с опаской озираясь вокруг. Он уже был наслышан, что Стервятники — ночные твари — порой прячутся в песке. Однозначно, машина была в опасности. Но отступать от цели не хотелось, с наступлением дня на нее посягали бы другие отморозки с пустоши. К тому же, как показалось, в регион Цитадели не совались без необходимости. Стивен добрался до скалы. И на миг замер, когда ощутил под ногой нечто, отличающееся от песка, захватившего безраздельную власть. Даже в темноте выделялся крошечный силуэт пустынной колючки, крошеного кактуса. И он был усыпан мелкими красными цветами. Стивен устало поглядел на него с минуту, а внутри все равно что-то дрогнуло. Растение. Живое. Здесь. В этом гибнущем мире оно нашло место. Роджерс сурово порывисто вздохнул, кривя губы в незлом усталом оскале, который едва ли походил на улыбку. Он рассматривал гору вблизи, держа наперевес крюк веревки. Довольно скоро глаза, подобные отлаженному сканеру, нащупали во мраке довольно надежный выступ, которым оказался другой крюк — от крана на вершине. После уверенного отточенного броска веревка оказалась как раз за пять метров от земли. Стивен разбежался, ощутив пружинящую легкость в ногах, подпрыгнул, уцепившись за край. Он повис над землей, восхождение не заняло много времени. Солдат вошел в кромешный мрак и неизвестность вражеской территории. Что-то захлюпало под ногами. Вода? Неужели вода? Так много воды он не видел с тех самых пор… Да, с тех пор, как его заморозили во второй раз. Мимолетная радость нового дикаря уступила законное место привычному самобичеванию человека с оторванным прошлым. Может, и зря. Стивен продвигался по узкому лазу, слушая, как в скале вокруг шелестит вода. Несколько капель со сталактита в узком коридоре упало на голову. Стив подставил руки и впервые за долго время с наслаждением умылся. А раньше они могли делать так каждый день! Каждое утро! Но всё делили мир, всё уничтожали его собственной жадностью. Люди… Люди… Такие, как Несмертный, захватили ценнейший ресурс и продолжали апогей губительной ненасытности. Стивен вновь испытывал жжение злобы. Убить его! А ответы… Кроме одинокого суперсолдата они никого не волновали. Ни нищих у крепости, ни рабов Цитадели. Он ведь сражался за людей. Эпохи менялись, долг оставался прежним. — Но что если это ты — истинная причина их бед? — Гиффа! Тебя здесь не может быть! — отмахнулся от тульпы Стив, ощупью продвигаясь вдоль скольких от ручейков стен. Вода! Сколько же воды! Лучше бы остался великий потоп. На кораблях можно уцелеть, обосноваться и доставать еду прямо из моря. Не чудо ли? Все чудо, когда лишают этого навеки. И хочется время вернуть, удержать, не позволить разрушить, но люди бессильны. Туннель закончился, и Стивен удивился, что не встретил никакой охраны. Вряд ли властителя этих мест плохо обороняли. Внизу, кажется, располагалось подобие казарм. Вода вскоре закончилась, и дух потных тел, пропитавший пещеру, подсказывал, что рядовым Воинам Полураспада не так уж часто полагалось мыться. Но, кажется, и их не было всех на месте. Кто-то оставил Цитадель без защиты, уповая на внешние укрепления? Но куда делся хозяин? Роджерс вновь оказался в замешательстве. Он поднялся до наблюдательного пункта, рассчитывая, что покои тирана должны быть где-то наверху. В Цитадели было пугающе пусто, лишь кое-где коптили факелы и искрили несколько электрических светильников. Наверху возле каменного балкона маячила длинная подзорная труба. Кажется, отсюда Несмертный и вел свои «проповеди», как подозревал Стив. Он помнил достаточно тиранов, создающих культ своей личности, чтобы догадаться, откуда выгоднее вливать в уши новые и новые порции лжи. Он никогда не верил ни в правителей, ни в военачальников. Возможно, в нем жил дух свободы, не позволявший всецело доверять свою судьбу и моральный выбор чьему-то приказу. Судьба позволила остаться свободным. Теперь — даже слишком. Свобода от всех съедала бесполезностью. Хотелось бы свободы для помощи каждому. Суперсолдат бесшумно приблизился к высокому мягкому стулу возле подзорной трубы, замечая там какое-то движение. В кресле дремал немолодой бородатый карлик без рук и ног, которые представляли собой недоразвитые отростки кистей и ступней. К ноздрям человека вели трубки от кислородного баллона. То ли без них он не мог жить вообще, то ли не желал дышать той пыльной гадостью, которая заменяла воздух на пустоши. Но явно на рядового не стали бы тратиться, уж тем более на больного. Карлик был таким явно от рождения. При приближении пришельца он проснулся, дернувшись всем нездорово распухшим круглым телом. — Ты кто такой? — обратился к нему Стив. — А-а! Охрана! — попытался вскрикнуть скрипучим голосом карлик, но Роджерс закрыл ему рот ладонью. Остались только вытаращенные глаза. Кисти, вросшие в узкие плечи, трепыхались, как плавники рыбы, но ни за что не смогли бы ударить. Роджерс даже ощутил укол совести за нападение на беспомощного. А мог бы и сразу убить. — Старший сын Несмертного Джо! — просипел карлик, когда ладонь убралась ото рта. — Почему ты не с ним? — спрашивал Роджерс, угрожающе нависая. — А непонятно? — стуча зубами и зажмуриваясь, всхлипнул человек. — Куда они уехали? Они вернутся? Ну! Отвечай! — наседал Стив, которого терзала досада за потраченное вновь впустую время. Вечно он не успевал, оказывался в нужном месте, да не в нужный час. — Ладно-ладно-ладно! Только не бей! — почти завизжал тонким голосом карлик. — У нас случился бунт. У папы сбежали его кобылицы вместе с мятежным Императором. Его пять жен! Его сокровища! — А тебя, значит, бросили без охраны? — огляделся Стив, не заметив нигде и подобия караула. Значит, вот почему Цитадель пустовала. И надо же было такому случиться. Ответы о «Гидре» откладывались на неопределенный срок, теперь захотелось разобраться, что происходит в этом месте. Карлик с ужасом смотрел на суперсолдата, показалось, что он даже почти расплакался. Еще бы! «Папочка» бросил его одного. Но жалости к нему не возникало. И что-то темное охватило в тот момент Стивена, точно за его душу последнее время боролись ангел-хранитель и проклятый бес, которого подпитывали горести разрушенного мира. Солдат смотрел на карлика с ненавистью. Старший сын Несмертного! Врага! Убить паршивое отродье тирана, раздавить его одной левой. Как всех людоедов с аванпоста. Но рука остановилась. Убить? Этого беспомощного инвалида, который не был виновен в том, что родился таким? Он мог только наблюдать в подзорную трубу. Его-то убить проще всего. А «заботливый папочка» оставил его даже без охраны и без человека, который элементарно снял бы его с просиженного кресла в случае необходимости. Убить такого — преступление, даже если перед Роджерсом сидел гений криминального разума. Впрочем, это вряд ли. И Стив не желал становиться преступником. Солдат имел право вести борьбу с равным по силе врагом во имя чего-то, по приказу кого-то. Наемник работал ради личной выгоды, как случилось с Джитом и лагерем. А преступник проливает кровь, потому что так проще или веселее. Порой все это сочетается. Но Стив не намеревался приобретать еще один ярлык, от которого не отмыться. Он и так слишком за многое не прощал себя. — Так где Несмертный? — продолжал короткий допрос Стив. — Сдавайся! — вдруг раздался звонкий голос. Караул все-таки появился, но не такой, какой ожидал Стивен. Воины Полураспада небольшой группой маячили белыми тенями, покрытые мелом и тальком. Вот только при ближайшем рассмотрении оказывалось, что вовсе они никакие не воины, а еще щенки. Из собравшихся у балкона «охранников» старшему было не больше одиннадцати лет, но трое его ровесников уже упрямо и смело сжимали копья. Более юные их товарищи пугливо толпились вокруг них. Бритые тощие мальчишки младшего школьного возраста — вот кем являлся караул, оставшийся в Цитадели. Вот, кто оставался в казармах. Стивен подскочил к ним и без труда отнял копья, не причинив вреда. Вот они, новые враги. Что же теперь? Убивать их? Это только слушать проклятого беса с левого плеча, совершать преступление. Пусть они и нападали, но ведь в их дом вторгся враг, они боялись, оставшись без иных солдат. Похоже, Несмертный и правда дорожил своими «кобылицами», если совершенно не подумал о безопасности Цитадели. Или старик совсем обезумел, забыв о всякой стратегии и тактике. Он, конечно, не задумывался, что будет с нищими и другими обитателями крепости в отсутствие всякой охраны в случае прихода чужака. Стив поднял самого строптивого мальчишку за шиворот и встряхнул.  — Ай! Пусти! — паренек ловко извернулся, выскальзывая из драной кожаной жилетки. Похоже, она служила его признаком отличия, раз все остальные бродили по пояс голые. На многих уже красовались шрамы. А еще крупные опухоли на разных частях тела. Эти дети выглядели нездоровыми, как, впрочем, и все вокруг. Но им хотя бы повезло родиться с руками и ногами, которыми они намеревались драться. Похоже, им всем уже показали некоторые приемы рукопашного боя. А веры в себя и безрассудства здесь хватало всем. — Мы не сдадимся! — кричали мальчишки, наваливаясь всей ватагой. Но по сравнению с суперсолдатом они все были слишком слабыми. Да в поединке с ним и взрослый Легионер не выдержал бы долго. Не та сила, не тот мир, чтобы быть сильнее модифицированного воина с многолетним опытом. Роджерс подставлялся под слабые удары, сколько мог, а потом откидывал малолеток. Он боялся швырять их о стены, потому что припомнил, как на аванпосту от его удара ломались грудные клетки, а если кого-то он кидал о землю, то те испускали дух. Его сила несла опасность. Он впервые понял это, сражаясь с таким слабым противником. «Не убить! Не искалечить!» — вот что звучало в голове. Или он все же работал на «Гидру» и его не волновало, какую цель устранить? Неужели и этого барьера уже не осталось? Роджерс помотал головой и вырвался из мнимого окружения прыжком в высоту на два метра. Он практически взлетел к высокому закопченному потолку. Мальчишки обескуражено и восторженно застыли, наблюдая за маневром суперсолдата. А когда он приземлился недалеко от их небольшой толпы, то не посмели снова атаковать. — Кто ты?! — вскоре испуганно спрашивал самый старший, очевидно ища отброшенное во мрак пещеры копье. — Божество! — фыркнул в шутку Стив, раскидывая, как щенков, пустоголовых будущих воинов, которые вновь попытались атаковать. Убивать он их не собирался. Только не детей. Даже если Несмертный растил их как машины для убийства, у них еще существовал шанс исправиться. — Божество здесь Несмертный Джо! — обиженно отозвались нападавшие. — А я доброе божество! — вновь несерьезно усмехнулся Стивен. — Я пришел с миром! Честно. — Мы не верим! — Что ж, не верьте. Но продолжать эту бессмыслицу я не намерен! Вы видели, на что я способен. Советую отступить. — Стивен корил себя, что никогда не отличался дипломатическими навыками. Как-то не приходилось их применять. И где-то в глубине души он так и остался застенчивым парнем с окраин. Это Тони Старк привык с детства говорить длинные речи на презентациях. Старк… Почему они сражались? Почему? Или то было лишь сном, галлюцинацией? Но реальность вырывала из хоровода дум. — Мы не отступим! Иначе ты захватишь Цитадель! Мы стражи Цитадели! Стивен разозлился от тупоголовости мелкоты, он подскочил, видимо, к их «главарю», аккуратно, но ощутимо заламывая ему руку за спину, почти без угрозы сурово говоря: — Слушай, парень! Если бы я хотел, я бы уже это сделал. Поэтому прикажи своим приятелям отстать от меня! Будь добр. — Ладно… Отступаем! Но если ты не уйдешь до утра! Если ты… — вскоре пробормотал мальчишка. Он пугливо отскочил, впившись взглядом крупных глаз в суперсолдата. Похоже, он ощутил и от такого незначительного приема противоестественную силу в крупной руке. Мальчишка не нашел, что сказать дальше, потирая нос рукой. Но смотрел он все еще непоколебимо грозно и дико. Стив неприятно вспомнил главаря уличной банды, которая доставала его — тогда еще худого парнишку — на улицах небогатого района. Здорово его отделывали каждый раз, несчастного художника. Может, от обиды на таких и согласился на эксперимент. Ему надоело всегда быть козлом отпущения для хулиганов. Пожалуй, все вместе сыграло свою роль. Об эксперименте он не жалел, лишь иногда о первой заморозке, и всегда — о второй. Ему в обоих случаях не оставили выбора, как и этим мальчишкам. Они стояли перед ним, недоверчиво разглядывали, как дикие зверята. Очевидно, они ничего не слышали о супергероях, зато Несмертный здорово промыл всем мозги, раз его считали ни много ни мало божеством. — Где сейчас Несмертный? — обратился повторно уже ко всем Стив. — Уехал! — вкрадчиво ответили ему «караульные». — Уехал? Ну, ничего, подождем его возвращения, — вздохнул Роджерс, понимая, что не добьется толковой информации. — Ты его не победишь, потому что он… потому что он Несмертный, — таращились на суперсолдата «стражи». — Кто еще остался в Цитадели? — Мы! Мы воины! — подал теперь тоненький голос какой-то картавый малявка вообще лет семи-восьми. Роджерс сомнительно обрадовался, что хотя бы до определенного возраста их не берут в рейды. Видимо, чтобы управлять машиной, требовались некоторые знания. А чтобы метать бум-палки — физическая сила и рост. Он вспоминал убитых во вражеском лагере. Похоже, лет пять-семь назад большинство озверевших Воинов Полурспада еще были такими же несмышлеными мальчишками. И тот, которого Стивен случайно подвез однажды. Но он не производил впечатления до конца озверевшего или безумного. Искалеченного этой жизнью — да. Как они все. Сердце сжалось жалостью, когда Роджерса окружили вопросительные недоверчивые взгляды на лицах детей. По отношению к привилегированному карлику не возникло, а по отношению к ним — да. Они и не догадывались, что в тот миг Стиву захотелось защитить их. И от самих себя в том числе, вычистить из голов весь тот бред, который говорил им Несмертный. История страшным образом повторялась. Он видел таких же искалеченных кошмарной идеологией маленьких детей в середине двадцатого века. А здесь на него уставились множество пар глаз. Тощие мальчишки с озверевшими лицами. Но они еще не понимали до конца, почему должны быть такими, что значит злоба и жестокость. Они еще были как волчата, которые могут стать опасным хищником или же прирученным другом человека. И их собирался уничтожить Стивен? Руки дрожали, и кулаки невольно разжались. Захотелось вытащить из логова Несмертного, не позволить окончательно сломать, влить в головы дурман. Но для этого требовалось узнать, куда направился сам тиран. — Я должен узнать, что происходит, если никто из вас не в курсе. Или в курсе? Куда направился Несмертный? — спрашивал еще раз Стивен. — Куда-то в пустошь, — пожали плечами мальчишки. Очевидно, они не очень хорошо знали географию региона. Значит, их растили в Цитадели. Но вряд ли они не могли знать направление. — Ох, лжете вы божеству доброму, — неизвестно почему вновь вспоминал о случайно созданном образе Стив. Он никогда не желал считать себя существом, что стоит выше обычных людей. Воля, разум, дух, выбор, мировоззрение — вот человек. А не количество мышц или высота прыжков. Но в данном случае он имел дело не просто с детьми, но еще и с дремучими дикарями. Впечатление произвести все же удалось. — Ну ладно! К Красным Скалам он поехал, на северо-запад, — заявил осмысленно и четко самый старший, но Стив прочитал по лицу, что отныне парнишка заинтересовался: — Так что, правда божество? — Посмотрим, — рассеяно отозвался Роджерс на такое определение, которое он вовсе не желал себе давать. — Спасибо за информацию! Я должен идти. — Остановишь его, — бормотали вслед ребята. — Убирайся из крепости! — кричали ему наименее умные, которые как будто не понимали, что лучше не провоцировать столь сильного врага. Им повезло, что к этой силе прилагалась совесть. Нет, убивать нельзя, только не их. Людоедов с пустоши — нет выбора. Стервятников — нет выбора, да они и потеряли человеческий облик. Воинов Полураспада — тоже нет выбора, нет для большинства из них возврата. — Что… это? Что здесь происходит? — остолбенел Стивен, рассматривая то, что предстало перед ним на следующем уровне Цитадели, как раз возле Купола, который издали маячил неестественной нахлобучкой на горе. Возле него, недалеко от балкона, обнаружилось подобие еще одной казармы. Только заполнена она оказалась женщинами. Они сидели с обнаженными грудями, к которым подсоединялись какие-то трубки. И вскоре Стивен вспомнил, что именно так выглядел доильный аппарат. Женщины были в большинстве своем необъятно нездорово толстые, многие беременные. Из обнаженных тугих грудей вытягивалось молоко. Стивен ощутил смущение, от того, что разглядывает адское приспособление и ненадлежащую часть женского тела, силясь вообще понять, что происходит. Как он и полагал, Цитадель хранила страшные тайны. «Я попал на молокозавод… Человеческий», — осознал Стив. Но для его сознания человека иной эпохи нужно было время, чтобы полностью охватить чудовищность происходящего. — Кто ты?! — встрепенулась одна рабыня, будя всех остальных. Женщины спали полусидя, очевидно, редко вообще вставая со своих мест у аппаратов. Откуда только Несмертный достал столько! — Чужак! — испугалась другая, прижимая к груди младенца. Значит, до какого-то времени дети цитадели обретались с матерями. И вряд ли рождались от большой любви. Скорее всего, Несмертный наладил производство молока и человеческого материала! Тоталитаризм в стиле «Гидры». Нет! Нет! Стивен не мог на них работать, даже по приказу, даже под гипнозом. Не на тех, кому ничего не стоило додуматься до такой системы. Если бы не знать, что Баки тоже никогда не стал бы работать на таких уродов, палачей, безумцев… — Нет. Я спаситель! — невольно несамокритично вырвалось у Стива. С минуту он стоял в замешательстве, а потом заметил длинные цепи, которыми женщины были прикованы к самодельным креслам и кинулся с остервенением рвать ржавый металл. Руки просили тяжелой работы. Прежде чем женщины успели хоть что-то понять, он их освободил, мысленно поминая всех святых от ужаса. Не верилось, до чего мог додуматься изворотливый человеческий разум. — Кто вы? — спросил он у самой спокойной, которая уже невозмутимо поправляла тряпицу, прикрывая тяжелую тугую грудь. Остальные по большей части оставались на своих местах, боясь пошевелиться. Они не доверяли странному пришельцу. — Никто, — порывисто отвернулась она. — Кто-то был его женами, кто-то так попал… — тихо пробормотала другая. — Многие из нас — матери тех мальчиков. Но их… забирают у нас. Что ты сделал с ними, пришелец? Ты убил их? — очевидно, слышала шум третья. Она с мольбой и ненавистью уставилась на Стивена, которого поразило, что рабыни все еще волнуются о своих несчастных детях, которые были обречены стать Воинами Полураспада. Похоже, им казалось, что это не худшая жизнь для них. По сравнению со странниками пустоши, которые гибли от жажды и песчаных вихрей, может быть. — Нет! Нет! — извиняющееся тут же отозвался суперсолдат, не выдерживая этот долгий тоскливый взгляд. Но ему поверили, однако первая недовольно отозвалась вполголоса: — Все равно их превратят в Воинов Полураспада! — Я помешаю этому! Не позволю! — кинулся к ней Роджерс, готовый хоть на колени упасть. Он вдруг понял, где был все это время на самом деле нужен. Не у Джита, не у Брюхореза или других бандитов. Вот здесь же! Совсем рядом с ним совершалось такое бесчинство, продолжал орудовать его давний враг. И страдали люди, которые получили шанс жить нормально, благодаря найденной скважине. Стивен дрожал от негодования и праведного гнева. Никто и ни в каком мире не имел права так распоряжаться судьбами. Пусть все пало, пусть не осталось воды и питания, но такое рабство никогда не являлось залогом выживания. — Вы теперь свободны! — объявил Стивен, отчего-то охрипнув. — «Свободны»… — скептично протянули сломанные и разочаровавшиеся в жизни женщины. — Даже если Несмертный подохнет в этой его «поездке», Цитадель скоро займет новый бандит. Может, Помойка, может, Осторус из Газтауна. — Бегите! — развел руками Стив. Что он предлагал? Какую свободу? Скитания по пустыне с младенцами на руках? Мысли путались. Казалось, его уже ничем невозможно шокировать. Но теперь он не знал, как себя вести и что говорить этим страдалицам. — Куда же нам бежать? — с обидой и какой-то пугающей снисходительностью глядели на него рабыни. — Мы сами пришли к Цитадели. Это единственное место, где можно выжить. Правда, мы не знали, что такой ценой. — Тогда… Я буду защищать вас! Всех вас! Только дождитесь. Я приведу еще одного защитника, — вдруг решительно заявил Стивен, точно уже знал, где искать и Баки. — Далеко ли отсюда Красные Скалы? — Где-то день пути. Мятежный Император Фуриоса направилась туда. — Сбежать решила. Как же… нынешних жен вывезла, — устало зевнула одна из невольных собеседниц, зло продолжая: — А мы никому не нужны. Самая «добрая». Не попала в наши ряды, ей людей проще убивать оказалось. — Наверное, потому что была любимой женой Несмертного. Вот и не попала, — отозвались ей. Похоже, Мятежный Император была женщиной, и еще ее не очень любили здешние рабыни. — Сколько лет назад это было? Ее время и три попытки исчезли так же, как и наши, — пустились в пересуды женщины. Но они восприняли вторжение с большим энтузиазмом, чем мальчишки. Им пообещали свободу. Главное, что они осознавали свое положение и хотели бы его изменить. А вот Воины Полураспада и не подозревали о своем рабстве, что даже страшнее. — Продержитесь еще пару дней? — осведомился Стивен. — Постараемся. — Закройте все входы и выходы. Я вернусь, — на прощание пообещал суперсолдат. Женщины встали со своих мест и, похоже, намеревались теперь распоряжаться Цитаделью, раз уж их освободили. Лишь бы не пришел кто-то, кто так же ловко лазал по стенам. Стивен спустился по той же веревке, предварительно завалив лаз крупным ломом, а потом отстрелил оставшимся патроном крюк крана, мягко приземлившись на песок. Фургон стоял на прежнем месте. Значит, Стервятники и правда не совались, а то рисковал остаться без всего скарба. Хотя из Цитадели Стивен взял канистру воды, бензин и немного еды. Растения! Это были какие-то овощи! Последние несколько лет он питался только мясом ящериц, червей и крыс. И в Цитадели показалось, что встретился с осколком прошлого. Но рабыни и дети-караульные — нет, это не прошлое, даже не древние времена. Это реалии этого деформированного существования. «Теперь мне есть, кого защищать. Несмертный больше не войдет в Цитадель. Уж это я ему обещаю. Но если он уехал за мятежным Императором, значит, его армия в районе Красных Скал. Стив, почему ты сбежал тогда? Почему оставил всех? Какой ураган тебя понес в бункер «Гидры»?» — плутал в лабиринтах своего разума Стивен, пока колеса уверенно резали песок. — Красные скалы! Так я и думал! Я сумасшедший! Я был там! Я видел Баки! Но почему-то кинулся прочь до самого мертвого города. Теперь у меня есть пару коробок с документами «Гидры», но какой от них здесь толк? Только костры разжигать. Точно какой-то злой дух ведет меня и требует восстановить память. Точно она возвращает меня, словно преступника на место злодеяния, раз за разом в одну и ту же точку». Он терялся в догадках, что его связывало со страшной организацией. И он содрогался от мысли, что мог работать на них. Как иначе объяснить стертую память и разрушенный мир? — Нет! — с болью вырвалось восклицание-стон. — Нет! Этого не может быть. Он не верил, потому что ни за что не посмел бы предать то, во что верил. А во что он верил? В великие идеалы? В громкие призывы, логотипом которых стал в глазах людей даже после мнимой смерти во льдах? Пожалуй, нет. Все оказывалось намного проще: вот перед ним стояли истощенные мальчишки, вот смотрели на него измученные рабы и рабыни Цитадели. И он верил в них, снова верил в людей, в то, что если собрать их, дать надежду, то даже они, заблудшие и опустившиеся, смогут стать лучше. Вместе. От этого возникал новый мотив двигаться дальше, чтобы не позволить им умереть, сгинуть без права на толику счастья и человеческого достоинства. Нет, так не должно быть. У суперсолдата обреталась сила, чтобы изменить это. Вот только теперь Стивен не верил себе. Неразгаданное прошлое ворочалось в подсознании, точно погребенный заживо, который истошно стучит в крышку гроба, присыпанную толщей земли. «Джо Мур… Да я помню это имя! Недобиток «Гидры». Ничего, в Цитадель он уже не вернется. Кто виноват во всем этом? Кто все начал? И хочу ли я знать эту правду? И что она изменит?» Со скалы долгим взглядом провожал фургон шаман. Может, это не он мерещился Стивену, а суперсолдат виделся в туманных предсказаниях Гиффе. Может, наоборот. Не узнать…