metal heart

Они занимаются сексом дважды в туалете аэропорта в ожидании вылета, а когда прибывают в Ла Гуардиа, Робин берёт его за руку, снова тащит в дамскую комнату, и запирает за собой дверь.  — Отпуск не считается законченным, если мы технически ещё не дома.  — Согласен. Тем не менее, штаны Барни остаются на нём; вместо этого они с Робин зажимаются и целуются как подростки в кабинке туалета. Рука Барни нежно поглаживает сзади шею Робин будто в последний раз, и внезапно становится трудно дышать. Наконец, он отстраняется, мягко целует её в лоб, а Робин крепко обнимает его.  — Я отлично провёл время, — прямо говорит он.  — Да, — говорит Робин, которой почему-то трудно посмотреть сейчас ему в глаза. Всё это похоже на слишком серьезный разговор, который не ведут в кабинке туалета аэропорта, когда держатель туалетной бумаги больно утыкается тебе в спину. — Я тоже. Это было то, что мне сейчас нужно: никаких переживаний, никаких заморочек.  — Точно, — Барни потирает ладонью свой затылок, и Робин хочет понять, что означает этот жест. — Ну что, за багажом? Она достаёт ему телефон девушки-администратора на выдаче багажа.  — Можешь не благодарить, — отвечает она на его странно-изумлённый взгляд. ____ Возвращаются на Манхэттен они в такси; когда машина останавливается у МакЛаренса, Барни высовывается из окна такси:  — Ещё увидимся?  — Увидимся, — улыбается Робин. Такси отъезжает, и, поднимаясь по ступенькам с чемоданом, она безуспешно пытается убедить себя, что глаза щиплет от мороза, а не потому, что ей хочется плакать безо всякой на то причины.  — Привет! — радостно восклицает Тед из-за своего рабочего стола, когда Робин открывает дверь. — Ты так загорела! Тебе понравилось? Барни не вёл себя чересчур как Барни, я надеюсь.  — Нет, всё было прекрасно. Просто замечательно. Песок, солнце, всё такое. А как твой большой прорыв?  — Мы перешли во вторую стадию проекта. Я прямо сейчас работаю над эскизами, хочешь посмотреть? Она садится рядом и слушает как Тед соловьём разливается про экологически безопасный дизайн, современный неоклассицизм, и что-то там ещё. У Робин комок в горле, но она про себя начинает придумывать истории, которые придётся рассказывать завтра всем в баре, которые никоим образом не включают в себя голого Барни. И всё правда просто замечательно. ___ Лили пристально смотрит на неё профессиональным взглядом всезнающей учительницы начальных классов, и Робин чувствует подступающую панику.  — Что такое?  — В тебе что-то изменилось.  — Я загорела?  — Ну-у-у… — неуверенно протягивает Лили, и кажется, будто хочет сказать что-то ещё, но в этот момент Маршалл, Тед и Барни приносят выпивку, и она решает промолчать.  — Расскажите нам про отель, чтобы мы хотя бы могли представить, что побывали там, — просит Маршалл. — В Миннесоте была холодрыга.  — Ага, холодно и темно, — кивает Лили. Там точно не загоришь.  — Робин выиграла турнир по настольному хоккею, — после продолжительной паузы произносит Барни, без энтузиазма делая глоток скотча.  — И всё? — Тед не может поверить своим ушам. — У вас была возможность оттянуться на полную катушку на пляже с неограниченным запасом бесплатной выпивки, и единственное, что вы делали, это играли в настольный хоккей? И вообще, разве он не для стариков? Мне кажется, должны быть правила, согласно которым никто моложе шестидесяти не может принимать участие в таком турнире. Робин прочищает горло:  — Охрана застукала Барни с девушкой на кухне ресторана посреди ночи, и, удирая от них, он запутался в своих штанах и упал в чей-то свадебный торт.  — Робин! — взвизгивает Барни, а Маршалл горланит:  — Отлично, это уже намного лучше!  — Что за девушка? — с интересом спрашивает Лили. Барни сдавленно икает, а Робин невозмутимо потягивает свой мартини.  — Её звали Кэнди, — для пущего эффекта она выдерживает театральную паузу. — Я почти уверена, что она была стриптизёршей.  — Мне нужно ещё выпить, — бормочет Барни, уставившись в потолок. ___ Когда ты практически постоянно занимаешься сексом на протяжении шести дней с редкими перерывами на сон, возникает неизбежная проблема: ты к этому привыкаешь. Уже вечер среды, и она не виделась с Барни с воскресенья, что, по мнению Робин, хреново. Тед пошёл спать, а Робин необходимо быть на студии через три часа. Она обнаружила, что ей легче совсем не ложиться спать до работы, чем идти в кровать ранним вечером и вставать за два часа до рассвета. Но подвох в том, что сейчас ей абсолютно нечем заняться, по телеку нет ничего интересного, и единственное, о чём она может думать, это как сильно ей хочется секса. Тебе хочется Барни, подсказывает ей совесть, но Робин засовывает эту мысль куда подальше. Не стоит сейчас даже пытаться анализировать тот эмоциональный кавардак, что творится у неё внутри. Раздумывает Робин недолго; она находит Барни среди контактов в телефоне почти сразу.  — Привет, — отвечает он на звонок. — В чём дело?  — А то ты не знаешь, — Робин закусывает губу, и повисает неловкое молчание. Барни шумно втягивает носом воздух.  — Ладно, дела такие. У меня в гостиной сейчас сидит девушка. Но скажи только слово, и она вылетит отсюда. Робин принимает решение.  — Ты ещё не снял с неё трусики? Смешок Барни заставляет саму Робин улыбнуться.  — Оба участника процесса пока полностью одеты.  — Пошли её куда подальше. Буду через двадцать минут. ___ В такси Робин делает глубокий вдох и убеждает себя, что ничего не изменилось: они всё ещё просто друзья, которые спят вместе. Тем не менее, это шаткое убеждение летит к чертям, когда она целует Барни, как только тот открывает дверь. Он отвечает с не меньшим энтузиазмом и затаскивает её в квартиру.  — Мне нужно будет сходить в душ и быть на работе к трём, — шепчет она между поцелуями. — Так что у нас всего два часа. Стискивая её задницу, Барни ухмыляется:  — За два часа мы можем успеть многое.  — Спасибо, что согласился.  — Я тебя умоляю, — пожимает плечами Барни. — Девчонка была всего лишь на пятёрку, и к тому же хотела «не торопить события». А сейчас вместо неё у меня двадцатка, которая… ну, в общем, ты. Серьёзно, тут я должен тебя благодарить. — Отлично, — Робин смотрит прямо на него. — Так чего же ты ждёшь? Команды «На старт, внимание, марш!»? Барни удивленно поднимает брови и больше не теряет времени даром. ___ Это случается снова утром в пятницу, когда Робин только-только заканчивает работу. В этот раз Барни звонит ей, его голос усталый и напряженный:  — Привет, у меня на работе встреча с корейцами в три, но сейчас…  — Встретимся у меня. ___  — Ладно, — Робин выдыхает. — Значит так. Сдается мне, что нам нужно пересмотреть условия секса по дружбе. Кончиками пальцев Барни поглаживает её бедро.  — Я весь внимание, — и Робин практически слышит ухмылку в его голосе.  — Кажется, с налету нам не удастся вернуться к доотпускным разу или двум в месяц. Стоит начать сбавлять обороты постепенно: сначала несколько раз в неделю, а дальше посмотрим. Чтобы самим снова привыкнуть.  — Отличный план, — говорит Барни, губами исследуя её позвоночник; его дыхание оставляет мурашки на коже. Робин старается не думать, почему это заставляет её тело трепетать. — Я поддерживаю твой план. Ты идёшь сегодня в караоке? Тэд идёт, как и Маршалл с Лили.  — Зависит от того, будешь ли ты мужиком и решишься ли уже спеть 'Like A Prayer' Мадонны?  — Черт, я наделся, что ты уже забыла, — Барни переворачивается на спину.  — Я никогда не забываю о выигранном споре. Особенно таком клёвом.  — Как скажешь, — сопит Барни. — Я мужественно спою твою мадоннину песню, и зажгу так, как никто никогда раньше не зажигал под неё. Это караоке взорвётся от крутости Барнизла!  — Ты возрождаешь «Барнизла»? Я только-только обрадовалась, что миру в ближайшее время ничего подобного не грозит. Барни подмигивает ей, а затем встает с кровати:  — Пора на работу. Должно быть, Робин задремала, потому что когда она вновь открывает глаза, Барни стоит рядом с её тумбочкой уже в костюме и явно освежившийся в душе. Она смотрит, как он надевает часы и затем тянется за своим галстуком, который висит на абажуре. Барни улыбаясь, снимает его, а затем садится на кровать, чтобы обуться. Матрас прогибается под его весом, и, когда он собирается вставать, Робин импульсивно притягивает его за шею и целует. Рука Барни скользит по её спине, а сам он наклоняется к ней, и Робин становится уютно, тепло и спокойно.  — Отдыхай, — когда угасает поцелуй, говорит ей Барни. Перед тем, как уйти, он целует её ещё раз.