More l...

Медик застонал, резко опустившись до упора и чуть не вцепившись до побелевших пальцев в то, что было под рукой. В чужой кишечник, то есть. Хеви, впрочем, был готов к этому; успел перехватить чужие руки, положить к себе на грудную клетку – где немец их и оставил, цепляясь за ребра – а свои вернув на бедра врача, теперь уже самостоятельно задавая ритм, ничуть не медленней того, что был до этого. – …Gott… – хрипло простонал Медик. Без очков, с растрепанными волосами и халате на голое тело он выглядел слишком привлекательно, слишком возбуждающе; и его безумное желание заняться любовью именно сейчас, когда Хеви лежал на медицинской кушетке с распоротым животом, только усиливало это возбуждение. – Mein Gott… – на этот раз стон прозвучал почти требовательно: Хеви замедлился, все еще заставляя опускаться слишком глубоко. – Mein Gott, mehr! А за стенами лазарета вовсю бушевала битва: слышались выстрелы, взрывы, чьи-то вопли – предсмертные и не очень; кому-то нужна была помощь, которую командный врач пока не мог предоставить, потому что извивался и стонал, царапаясь и глубже насаживаясь на чужой член, пытаясь на этот раз хоть как-то замедлить темп, потому что Хеви слишком буквально понял просьбу «больше». Хеви всегда так делал, даже при обычном сексе. Сперва задавал бешеный ритм, не давая даже вздохнуть, а после замедлялся, превращая чужие стоны почти в скулеж, притягивал немца к себе, нарочито медленно целуя, перехватывая чужие руки и не давая заняться своим стояком. Хеви не был садистом, но ему просто до безумия нравилось, когда Медик, командный Медик, убивающий врагов на раз-два и танцующий под уберзарядом на чужих трупах – тот же самый Медик, мелко дрожа, закусывая свои и чужие губы в поцелуе, хрипло просил, выпрашивал, умолял: – Bitte… ich kann nicht mehr… bitte… Из открытого живота брызнула кровь – которую, впрочем, тут же прекратил включенный медиган – сердце подпрыгнуло, перевернувшись и плюхнувшись обратно, и Хеви застонал, резко, сильно, почти до хруста, сжимая чужие бедра. Медик сорвался в крик, выгнувшись и судорожно вздрогнув несколько раз, а потом, тяжело дыша, согнулся, прижимаясь лбом к чужой груди. А снаружи все еще продолжался бой, и все еще звучали выстрелы и крики о помощи. А внутри лазарета врач и его пациент медленно приходили в себя после самого безумного секса, который когда-либо у них был. – Scheiße… – выдохнул Медик, пытаясь вспомнить хоть какие-нибудь слова на английском. – Черт… – все-таки получилось. – Я… я увлекся, – он поднял голову и посмотрел на свои окровавленные руки, сжимающие ребра Хеви. Тот в ответ убрал свои руки с бедер немца, нутром чувствуя, что следы от пальцев начали наливаться синевой. – Не только ты, доктор. Медик криво улыбнулся, прикрыв глаза. Потянулся, нашарил на столике рядом с кушеткой свои очки, и с тихим стоном спустился с кушетки на пол. Покачнулся, вновь пробормотал какое-то проклятие и, пошатываясь, побрел за своей одеждой. Хеви, повернув голову, посмотрел на немца – на растрепанные волосы, окровавленный и мятый халат, влагу, стекающую по ногам – и неожиданно позвал: – Доктор. Тот не обернулся, с трудом сев на стул у письменного стола и поморщившись, но кивком головы дал понять, что внимательно слушает. – Я люблю тебя, доктор. – Ich kenne, – усмехнулся немец, пытаясь натянуть рубашку и застегнуть пуговицы, – я тоже люблю тебя. – Можно я помогу тебе с одеждой? – Нет, – прозвучало это твердо и жестко: Медик понемногу приходил в себя, – мне не понравилось, как звучало твое сердце, я должен проверить его. Собственно говоря, с этого-то все и началось, а потом уже вылилось в то, что произошло. В конце концов, Медик справился с одеждой, отшвырнув грязный халат в сторону, почти твердым шагом подошел к Хеви и запустил руки внутрь его туловища. – Ja, – заметил, вытащив необходимый орган, – почему-то так я и думал. И, ничего не объясняя, бросил его обратно, разворачиваясь и начиная рыться в инструментах, лежащих на столике. Внезапно развернулся и, слегка закусив губу, посмотрел на Хеви. – Übrigens… у тебя довольно крепкие кости, – посмотрел на свои руки, – крепче, чем я думал. Впрочем, это нисколько не удивительно. – Звучит как похвала, доктор. – Да, das ist Kompliment, – он подошел ближе. – Кстати, это напомнило мне одну историю… Я рассказывал тебе про врача, который украл скелет у своего пациента?