More l...

Завтра обещали гонку сопровождения. Именно поэтому сейчас Демо сидел, почесывая подбородок, и наблюдал за химической реакцией в пробирке. Бутылки с алкоголем были отброшены в сторону: шотландец выпил достаточно много, чтобы опьянеть, но достаточно мало, чтобы потерять разум. Красным понравятся новые гранаты и бомбы-липучки, которыми их угостит черный циклоп в килте в синюю клетку. Он уже почти закончил опыты, когда в дверь постучали – ногами, судя по звуку. Оторвался и бросил взгляд на едва живые настенные часы: полпервого ночи. Кому понадобилось? А, ну конечно же Скауту. – Потому что нехер было рассказывать мне все эти байки про свое Лох-несское чудовище, – буркнул он, протискиваясь мимо Демо. Стало ясно, почему стучал ногами: руки были заняты подушкой и одеялом. Шотландец зевнул и закрыл дверь. Скаут тем временем бросил шмот на чужую кровать и теперь сидел, обхватив колени руками. – Только вот не думай, что я к те приперся, потому что мне страхово, нет, – слегка поерзал. – То, что ты рассказываешь, – нифига не страшно. Демо усмехнулся: – Эт ты еще не слышл историю, которую мне рассказвала моя бабка, будучи пьяной. Я гврил тебе о банши? Скаут скривился и помотал головой. – Даж слушать не хочу, чувак, – сказал он. Шотландец вновь усмехнулся, туша огонь горелки под колбами, и, переодевшись в рубашку и штаны, улегся, укрываясь одеялом. И почти сразу же почувствовал, как его груди коснулись сначала мягкие в мелких царапинках руки, а потом – чужие волосы и нос; в конце концов Скаут, донельзя взъерошенный и нахохлившийся, высунул голову из его же, Демо, футболки, а потом ткнулся носом в темную кожу на шее. – Вот теперь рассказывай, – глухо произнес он, ерзая, чтобы устроиться поудобней. Демо высунул руки и обнял пацана. – Ну, тода слушай. Вздумайтся бродить по ночам – будь осторожен. Если вдруг услышишь вопли, пхожие на волчий вой, гусиные крики, рыдания… вощем, те, какие наш Солли издаёт, когда бьет ся лопатой по бшке, – шотландец скорее почувствовал, чем услышал тихий смешок, – то эт не просто вопли, а киэнинг – плач банши. – Или сигнал, что в сортире опять закончилась бумага, – опять хихикнул Скаут, за что получил тычок под коленку. – Вот те смешно, шкет, а я их видел. Двух. Бостонец тут же затих. – Эт давно еще было. Топаю я на точку, заврачиваю в коридор и вижу их. Одна из них была старой ткой каргой с черными-черными волосами. Худая, как склет, и страшная такая же. А другая – бледная, молдая девчушка, тож черноволосая. Ну тык смотрят они на меня, а я на них, и тут карга открывает пасть и как взвоет: «МЫ ЗАХВАТИЛИ КОНТРОЛЬНУЮ ТОЧКУ!». Не было понятно, чего вскрикнувший Скаут испугался больше – вопля, которым Демо слишком удачно спародировал Администратора, или дикого хохота шотландца спустя пару мгновений после этого. – Ты! – парень, однако, быстро пришел в себя, выпутываясь из чужой футболки. – Ты, блин!.. Да пошел ты!.. Почти выпутался, отскочил на свою половину кровати – и тут же был сграбастан в объятия и, даже несмотря на сопротивление, утащен обратно. – Не, ты йщо не дослушал. Я, значт, врубаюсь такой с похмелья – а я на точке. Ну, стою я, значт, разбрасываю бомбы и вижу: наш пацан Скаут чешет ко мне, а в другом углу – чужой кемпер, вовсю в него целтся. И я такой бегу в его сторону с Аллапульским бревном, взрваю его, подлетаю и… Скаут перестал дергаться, смотря на шотландца ясными глазами. – …и я летел, – продолжал Демо, – и пнимал, шо вот если я не долчу – это будет реально страшно. Стало тихо. Потом Скаут пошевелился, устраиваясь поудобнее. – Ток ты все равно долетел. И так вмазал этому кенгурятнку, что тот даже с Респа возвращаться не стал. Он еще поёрзал и зевнул. – Я ж говорил, что у тебя все истории нифига не страшные, – сказал совсем уж сонным голосом. – Ну, вот потащим завтра вагнетку – расскажу тебе о моей мамаше. Поверь, ты намочишь свои штнишки, общаю. Бостонец его уже не слышал.