More l...

Скаут с каким-то странно-медленным рвением стянул чужую желтую резиновую перчатку и во все глаза уставился на открывшееся зрелище. Потом протянул руку, касаясь холодного металла. Инженер чуть нахмурился – не каждый день его механическую руку осматривали как восьмое чудо света – и, хмыкнув с какой-то толикой смеха, напряг мышцы: механические пальцы с едва слышным звуком двинулись и переплелись с пальцами бостонца. – Охренеть, – парень, казалось, на пару секунд перестал дышать. – Охрене-е-еть… Это реально круто. – Только не проси меня сделать тебе такую же. – Не, мясорубка на ходу это конечно клево, – поделился мыслями Скаут, – но не, не мое, – он продолжал ощупывать механизм, проводя пальцами по маленьким проводочкам и согревая металл теплом своих рук. – Ощущения, наверно, охрененные… – Чего ощущения? – Ну… – парень отвел взгляд, но его лицо, покрасневшее так, что футболка казалась бледной, отвечало на вопрос куда лучше слов. Инженер вновь хмыкнул, на этот раз улыбаясь, а потом поддался промелькнувшей в голове шальной мысли: механическая рука, отпустив пальцы Скаута, к его дикому удивлению скользнула вниз и, забравшись под наспех заправленную в штаны футболку, обхватила пах, несильно – Инженер понадеялся, что несильно – на нем сжавшись. Скаут взвился, напрягшись моментально, открыв рот, заглотнул воздуха, не выпустив его наружу; краска на лице залила теперь всю шею и ключицы, а серо-голубые глаза подернулись пьяной дымкой. Хорошая реакция, подумал Инженер, обычно на такую же минут пять-десять уходило. – Как ощущения? – небрежно поинтересовался он, усмехаясь. – Твою мать, – сказал Скаут. Хотел сказать что-то еще, но задохнулся вопросом, когда все та же рука, двинувшись вперед, нырнула теперь за край трусов. – Думаю, да, – техасец снял гогглы, поэтому можно было видеть, что в его глазах плясали такие же огоньки, как тогда, когда он зарабатывал превосходство над кем-то с помощью своей турели. – Ощущения действительно… – Твою ма-а-а-а-ать, – слишком громко протянул Скаут, сгибаясь почти пополам и всеми десятью ногтями вцепившись в предплечье механика. Несмотря на боль, этот полустон и горячее дыхание опалили, и реакция не заставила себя долго ждать. Инженер сжал зубы и на пробу двинул рукой, чувствуя, как десять чужих пальцев вцепляются в него еще крепче. Конечно, он и сам экспериментировал со своей рукой. Раз, два, три – потом начало надоедать. К себе-то он приноровился, а вот Скаут… Для Скаута все это было в новинку. Хотя его вина: месяц приставал с просьбой показать механизм, вот пусть теперь расплачивается. Тот, кстати, тоже времени зря не терял: осоловевшим взглядом оглядев происходящее, отцепил одну руку и тоже положил на чужой пах, сжимая сильнее, чем нужно было. Техасец дернулся было – Скаут отрывисто застонал и уткнулся носом в чужой комбез. – Если ты ща… включишь… эту молотящую… хре-е-е-ень… я тебя… Ничего ты в таком состоянии не сделаешь, хотел сказать Инженер, но не успел: Скаут на пробу дернул рукой – вверх-вниз, даже через комбинезон это чувствовалось слишком сильно – и думать стало как-то лень. В мастерской и так было не особо холодно, а теперь, казалось, даже стены плавились, а от обоих наемников поднимался пар. Вниз-вверх, чуть задержаться на головке, а потом опять вниз – грубо и болезненно даже. Скаут отрывисто поскуливал, дергаясь, как эпилептик и тычась лбом и носом в чужую грудь, до крови расцарапал техасцу руку и изредка забывал о том, что ему вообще-то тоже было чем занять руки. Инженер глубоко в душе был благодарен ему за это: от реакции Скаута и без дрочки в штанах ощутимо жало и ныло, а уж если парнишка решит довести дело до конца… Не оторвать бы ему что-нибудь случайно, если механик перестанет контролировать себя. Не довел, кончил первым: судорожно глотнул воздуха, произнес явно что-то нецензурное, пусть и неразборчиво, но очень громко, выгнулся и вздрогнул несколько раз. Потом – ноги не держали – сполз на пол, почти расслабившись и ткнувшись лбом в колено техасца. Тот не стал мешать. Отдышавшись, Скаут поднял на Инженера взгляд – мутный, но более осмысленный, чем раньше. – Ненавижу тебя. Инженер усмехнулся, тряхнул рукой, стряхивая белесые капли. Руке ничего не будет, она и не такое видала. Он вновь натянул перчатку и посмотрел на бостонца. – Что, удовлетворил свое любопытство? Чужие глаза вновь подернулись дымкой. Скаут перевернулся, вставая на колени, прижался ближе и вновь горячо выдохнул, поглаживая заметный бугорок на чужом комбинезоне. – А ты – свое? – сказано это было глухо и явно с издевкой.