Свой чужой

— Пип-пилип-пип, — бодро пропиликал коммуникатор, выводя Айка из транса. Он сидел на полу в одной из палат медблока и медитировал. Здесь, в тишине бескрайнего космоса, было даже проще отрешиться от действительности, чем на родном Таине. Там всегда раздавались какие-нибудь звуки: завывание ветра, пение птиц, лай собак, скрип колес или бряцанье тренировочного оружия… Тут же царила почти абсолютная тишина. Но и за временем здесь приходилось следить тщательнее: весь его день был расписан буквально по минутам. Тренировки с донорами, медитации, изучение законов Рарратской империи… а ведь были еще обязательные завтраки, обеды и ужины в офицерской кают-компании. Айк потянулся, разминая затекшие спину и плечи, через одежду помассировал ноги. Нужно было вставать и идти к себе переодеваться к очередной вечерней трапезе. Но Айк медлил, наслаждаясь столь редкими минутами одиночества. Ведь стоит ему покинуть палату, как к нему тут же присоединится один из доноров. Айк догадывался, что шестерка отборных офицеров из свиты лорда Харена отнюдь не в восторге от возложенной на них задачи нянчиться с омегой, но к своей миссии они относились, не в пример Сулю, крайне ответственно. Лишь в личных комнатах да во время медитаций Айку теперь дозволялось побыть одному. Да и то… кто-нибудь из доноров неизменно караулил под дверью, готовый вмешаться в случае чего. Что имелось в виду под этим загадочным «в случае чего», Айк так и не смог понять. При столкновении с Неведомым доноры ему не помогут, ну а защищать его от здешних альфа-аров не было никакой необходимости. Едва ли на «Гончем Псе» нашелся бы хоть один самоубийца, посмевший покуситься на «гостя» Харена Кровавого. С ним и заговорить-то лишний раз опасались! Впрочем, даже если бы кто-нибудь вдруг сошел с ума и решил на него напасть, Айк бы лишь посочувствовал бедолаге. Он отнюдь не являлся беспомощным омегой. Пусть пока не полностью, но его магия вновь была с ним! С тех пор, как Айк столкнулся с Неведомым, прошло десять дней. Всего десять дней или уже десять дней? Пожалуй, и то, и другое. Время здесь текло странно. Иногда Айку казалось, что он уже целую вечность летит сквозь необъятные космические просторы в обществе Харена и его офицеров. Что вся жизнь на Таине происходила настолько давно, будто и вовсе пригрезилась или приснилась. Но вместе с тем внутри Айка словно бы включился хронометр, отсчитывающий дни и часы до прилета на Аруну. Сколь многое ему нужно было успеть до этого сделать! Разобраться со своим статусом, правами и обязанностями. Вернуть магию в как можно большем объеме. И главное — понять, как донести до Харена свое виденье их дальнейших отношений. Да-да, Айк отчетливо осознавал, что все личные проблемы нужно решать здесь, на корабле, пока они находятся в одном замкнутом пространстве. А то ведь на Аруне может быть слишком поздно. Если Харен решит для безопасности запереть его в закрытом гареме, им сложно будет даже встретиться, чтобы поговорить. Но пока Айк не знал, как подступиться к Харену и занимался другими делами. На следующий день после столкновения с Неведомым он возобновил тренировки со своими прежними донорами. Вернее, поначалу те мучительные потуги осознанно подключиться к каналам альфа-аров сложно было бы назвать тренировками. Вместе с двумя или тремя донорами, а также с неизменным доктором Росденом, Айк приходил в выделенную ему палату медблока и пытался разобраться со своей магией. Он десятки раз просмотрел записи, сделанные для него фла Балхиалом, тем самым фламином-полукровкой, который вот уже десять лет жил на Аруне. В этих записях говорилось об общих принципах работы с энергиями вне Таина. О том, что на любой планете, населенной разумными существами, рано или поздно образуется магический фон. Что чистокровные таинары к чужим энергиям невосприимчивы, но у некоторых полукровок есть шанс расширить собственные магические каналы и подключиться к новому эгрегору. Далее фла Балхиал приводил комплекс упражнений, который сам он использовал для синхронизации с Источником Аруны. О, это, бесспорно, были революционные исследования и методики! Если бы только фла Балхиал сумел каким-то образом передать их на Таин! Какие удивительные возможности открылись бы тогда перед орденом фламинов! Но, увы, для Айка эти наработки оказались почти бесполезны. Здесь, вдали от планет, он не чувствовал божественных сущностей, а продолжать заигрывать с Неведомым не рискнул. При этом его собственный Источник вел себя так, будто синхронизация с неким новым эгрегором идет полным ходом. Простые заклинания требовали все меньше энергии. И если в первые дни базовые связки родной магии воздуха могли вычерпать его практически досуха, то теперь они забирали не многим больше энергии, чем на Таине. Это радовало, но и тревожило одновременно. Айк с детства знал: нельзя полагаться на силы, природы которых не понимаешь. Тогда, в смотровой, ему повезло, и Неведомое отпустило его, но, кто знает, какую цену потребует нечто, наполняющее его Источник. С другой стороны, ему не грозило умереть от магического истощения, и хотя бы это внушало некоторый оптимизм. Впрочем, Айк не был уверен, что продолжил бы опасные эксперименты, если б не настойчивость доктора Росдена. Тот в первый же день обвешал и Айка, и его доноров, всевозможными датчиками и измерительными приборами, данные с которых поступали на его личный комм. Якобы контроль доктора Росдена гарантировал им всем безопасность. Но Айк не раз и не два ловил на себе его маниакальные взгляды и готов был поклясться: если бы что-то пошло не так, доктор Росден вмешался бы только в самом крайнем случае. Да и то… Среди фламинов было много фанатичных исследователей. Большинство членов ордена самой целью своего существования считало открытие нового, восстановление былой славы Таина. Но еще полгода назад Айк верил, что даже самый упертый из них никогда не пожертвовал бы жизнями ни таинаров, ни арунгов для открытия истины. Увы, судя по тому, что ему рассказал фла Симеран об исследованиях в столичном Храме, он был слишком хорошего мнения о собратьях. Как бы то ни было, глядя на доктора Росдена, Айк был почему-то уверен: ему к жертвам науки не привыкать. И если поначалу строгий доктор вызывал скорее симпатию, то чем больше проходило времени, тем сильнее Айк его опасался. Но ни многочисленные датчики, ни советы фла Балхиала или доктора Росдена, не могли помочь Айку переключиться на магическое зрение. А без него он чувствовал себя слепым котенком. Пользовался заклинаниями, но не видел нитей, оплетающих все живое и неживое, энергетических причинно-следственных связей. И вот однажды произошло чудо. Был вечер пятого дня безуспешных тренировок, и Айк буквально валился с ног от усталости. Он вставал с постеленного на пол медблока коврика, как вдруг пошатнулся. Возможно, он бы даже упал, но ар Рихильд поймал его, предложил руку. Стоило Айку прикоснуться к ладони донора, как мир вокруг расцвел множеством красок и линий, буквально ослепил своей насыщенной яркостью. Это было как глоток свежего воздуха после долгого сидения в затхлом подвале. Как первая прогулка после тяжелой болезни. Как дождь после засухи! Айк огляделся, впитывая в себя привычно-непривычную картину. Да, конечно, на корабле, полном техники арунгов, нити и связи были совершенно другими, чем на Таине. Но они были! Он их видел! Наконец-то видел! Непроизвольно Айк сделал шаг назад, отпустил руку ара Рихильда. И тут же нити и краски исчезли, возвращая Айка в стерильно-бесцветный медблок. Он попытался вновь переключиться на магическое зрение, но, как и десятки, сотни раз за последние дни, у него ничего не получилось. Тогда Айк отчаянно ухватился за руку ара Рихильда. И да! При физическом контакте с донором магическое зрение ему было доступно! — Оме Айканар, все в порядке? — обеспокоенно спросил ар Рихильд. На всегда невозмутимом лице альфа-ара промелькнуло легкое удивление. Да уж, прежде Айк своих доноров так бесцеремонно за руки не хватал! — Вы что-то видите? — тут же догадался доктор Росден. — Да! Вижу! Я снова вижу! — поделился радостью Айк. Следующие два дня Айк разбирался, какие линии и цветовые оттенки чему соответствуют. А когда осознал, что именно видит, почувствовал резкий приступ удушья. О нет! Он не хотел уподобляться тем столичным фламинам, с которыми до приезда в Риаран столкнулись Харен и его арунги. Не хотел! Но уподобился. От его Внутреннего Источника в разные стороны тянулись тонкие полупрозрачные нити. Одновременно похожие и не похожие на те каналы, что он сам открывал, работая с донорами. Эта-та непохожесть и не позволила Айку сразу понять, что он наделал! Непроизвольно, сам того не желая, Айк установил связи со всеми арунгами на корабле. Именно так здесь пополнялся его Источник: он просто потихонечку «пил» энергию окружающих. Как только Айк это понял, он сразу рассказал об увиденном доктору Росдену. Но вопреки его опасениям, тот отнесся к известию довольно спокойно. Даже сказал, что давно предполагал нечто подобное. Но все-таки немедленно доложил о ситуации Харену, в тот же день объявил всеобщий внеочередной медосмотр. Поразительно, но энергетическое вмешательство Айка нисколько не отразилось на здоровье арунгов. Напротив, каждый второй говорил, что чувствует себя как никогда собранным и спокойным. Будто бы Айк забирал у них только «лишнюю», дурную энергию, ту, что делала альфа-аров излишне вспыльчивыми и конфликтными. И все же без полноценных исследований Айк не рискнул сохранить связи со всеми арунгами на корабле. Мало ли, может, им попросту повезло, и его вмешательство в энергетические циклы окружающих было столь деликатным лишь поначалу. Может, теперь, когда ему стало доступно магическое зрение, его Источник начал бы забирать у альфа-аров и жизненную энергию. Но совсем без подпитки Айк оставаться не мог. Так что доктор Росден привел к нему десятерых добровольцев, помимо официальных доноров, готовых делиться с ним энергией. Что ж… это было их право. Тем более что за участие в эксперименте Харен назначил им большую награду. Харен… он теперь частенько заглядывал к ним на тренировки. И, честно говоря, довольно сильно отвлекал от работы. В его присутствии Айк не мог полностью сосредоточиться на нитях и связях, а потому, опасаясь ошибки, десятки раз себе проверял и перепроверял. Айк боялся, что Харен рано или поздно не сдержится, проявит свое недовольство тем фактом, что его омега держит за руки чужих альф. Но тот лишь сердито хмурился, поджимал губы, подолгу молча стоял у двери. А затем неизменно вежливо интересовался у доктора Росдена здоровьем Айка, разворачивался и уходил. А Айк еще долго после таких визитов пытался привести в порядок сбившееся дыхание. Почему-то в последние дни он особенно остро реагировал на встречи с Хареном. Такого с ним не случалось с подросткового возраста, когда он, еще совсем юный омега, смущался и трепетал в присутствии любого привлекательного альфа-ара. Нет, сейчас, конечно же, привести его в трепет мог отнюдь не любой. Но Харен, сам о том даже не подозревая, неизменно нарушал его сердечный покой. Каждую ночь Айку снились его крепкие объятия и грубоватые ласки. Снилась их встреча на крыше донжона Риарана. Как Харен подсаживает его на парапет и целует жадно и страстно. Как берет его там же, а любопытный ветер ласкает их разгоряченные тела… Снилась их общая спальня в замке и окрестные луга, где они частенько валялись в траве. Но сильнее всего Айка тревожили не эти сны-воспоминания. Не раз и не два ему снилось, что он стоит и любуется звездами в смотровой. Как вдруг в отражении стекла замечает любимого альфу у себя за спиной. Но не успевает ничего сказать: Харен кладет руки ему на плечи, разворачивает, втягивает в долгий, томительный поцелуй. А потом они, все так же не говоря ни слова, судорожно стаскивают друг с друга одежду. Харен толкает его к панорамному окну, грубовато нагибает и входит без подготовки. Даже во сне Айк чувствует боль, но при этом — и ни с чем не сравнимое наслаждение. Ох! Зря он вспомнил об этих снах. Внизу живота потяжелело, соски напряглись. Айк наконец-то встал с пола, глубоко вдохнул-выдохнул и вышел из медблока. Вполне ожидаемо за дверью его встретил один из доноров, ар Виагур. Айк кивнул ему, показывая, что все в порядке, и привычным маршрутом направился к своим покоям. При виде ленты самодвижущейся дорожки Айк удовлетворенно улыбнулся. А все-таки многого он успел добиться за десять дней! Научился пользоваться коммуникатором и другой привычной арунгам бытовой техникой, хотя бы поверхностно изучил материалы по законодательству Рарратской империи. Теперь он куда лучше понимал свой статус, знал свои практически отсутствующие права и весьма внушительный список обязанностей. Но главное — представлял, о чем нужно попросить Харена, чтобы обезопасить себя на Аруне. Харен, Харен… да, все мысли Айка рано или поздно возвращались к нему. Но оно и не удивительно. Ведь помимо романтической составляющей в их отношениях была и сугубо практическая. Именно от Харена зависела жизнь Айка на Аруне. Он мог сделать ее весьма комфортной, а мог — и невыносимой. Причем не со зла… Да, им, определенно, нужно было поговорить. Но при том, что они виделись каждый день, причем не по одному разу, удобного случая все не представлялось. Даже на общие трапезы в офицерской кают-компании Харен приходил через раз, неизменно посещая лишь ужины. Но там за их столом присутствовало слишком много арунгов, и личный разговор оказался бы совсем неуместен. Днем же и вовсе они пересекались лишь на бегу в коридорах или в медблоке, куда Харен заходил в разгар напряженных экспериментов. И Айк отчетливо понимал, что скучает по своему Харену. Не только по объятиям, поцелуям и бурному сексу, но прежде всего — по их разговорам. По тому легкому общению, что сложилось у них в Риаране. По возможности рассказать о прошедшем дне и услышать в ответ едкие, но точные и забавные комментарии. Что ж. Однажды он уже сделал первый шаг в их отношениях, предложил себя вместо Эрти и получил желаемое. Видимо, и теперь придется брать ситуацию в свои руки. Жаль только, на этот раз будет недостаточно приласкать Харена, добровольно отправиться с ним в постель. Без серьезного разговора не обойтись. А все-таки хорошо, что он попросил у Харена времени на раздумье. Хорошо, что Харен, вопреки опасениям и ожиданиям, на него не давил. Если еще дней десять назад… да что там десять, еще совсем недавно, Айк считал, что должен добиться от Харена возможности вернуться на Таин, то теперь… Теперь он смирился с мыслью пожить на Аруне. Узнать новый мир, научиться синхронизироваться с чужим эгрегором. Это было даже интересно. Настоящий вызов, задача, сопоставимая с созданием порталов. Наконец они дошли до двери в покои Айка. Так как он все еще не мог переключаться на магическое зрение без физического контакта с кем-нибудь из арунгов, все помещения на «Гончем Псе» получили свою яркую и четкую маркировку. Нежный небесно-голубой цветок на дверях Айка, на покоях напротив — крылатый серебряный лев лорда Харена, салатовое нечто — на каютах медблока… Оказавшись у себя, Айк быстро освежился и переоделся, перед выходом присел к туалетному столику. На нем стояло множество коробочек и флакончиков с духами, рассыпчатой пудрой, румянами, еще какими-то непонятными косметическими средствами. Айк периодически брал в руки то один пузырек, то другой, вдыхал или рассматривал его содержимое, но воспользоваться косметикой рискнул только раз. И то, дело было глубоким вечером и он, из любопытства подведя глаза тонкими черными линиями, тут же стер получившееся безобразие. Слишком непривычный и Айк бы даже сказал, неприличный, вид получился у омеги в зеркале. Настоящий гаремный красавчик — совсем не тот образ, который был нужен Айку, учитывая обстоятельства. И все же он был омегой. Любопытным и страстно желающим всегда оставаться самым привлекательным для своего альфы. Айк похлопал себя по щекам, вызывая естественный румянец, поправил выбившуюся из тугой косы прядь. Улыбнулся собственному отражению и загадал: если Харен придет на ужин в нормальном настроении, Айк попросит его о разговоре сегодня же. Офицерская кают-компания представляла собой самое просторное помещение изо всех, виденных Айком на «Гончем Псе». Она была оформлена в спокойных коричнево-бежевых тонах и разделена на несколько зон. В одной стояли диваны и кресла, журнальные столики, по желанию с потолка опускались экраны, чтобы офицеры могли сообща посмотреть голофильмы. Что такое голофильм, Айк так до конца и не понял. Он лишь однажды присутствовал при просмотре и пришел к выводу, что это — некий аналог театра. Словно бы из ниоткуда посреди кают-компании в тот раз возникли незнакомые арунги, альфы и даже омеги. Причем, как ему подсказали, если смотреть на актеров сквозь специальный экран, то складывалось ощущение присутствия в каком-то другом месте. При иных обстоятельствах, будь у него хоть чуть больше времени и меньше дел, Айк обязательно бы приобщился к новому виду искусства. Ему было любопытно узнать, какие сюжеты предпочитали арунги. Хоть так, через голофильмы, побывать в различных мирах: на улицах и площадях Аруны, в диких лесах далеких планет… Но сейчас у него были дела, которые требовали к себе самого пристального внимания. А с голофильмами он сумеет ознакомиться и потом. С другой стороны кают-компании находилась «столовая» зона с окошком раздатчика еды и несколькими столами. Рассадка здесь была постоянная, четко указывающая на статус того или иного арунга. За одним столом с Хареном, помимо Айка, сидела та же троица его приближенных, что и в Риаране, доктор Росден, капитан «Гончего Пса» и еще двое альф, с которыми Айк пока только здоровался. Еду выбирали заранее через виртуальную корабельную сеть, а оказавшись в столовой, прикладывали комм к специальному датчику. Окошко раздатчика тут же открывалось, и в нем появлялись нужные блюда. Меню каждый день было разным и удивительно разнообразным, Айк за десять дней так и не попробовал всех предлагаемых блюд. На сегодня он заказал себе рыбу в удивительно вкусном соусе, хрустящие ломтики ярко зеленого цвета, легкий салат. Айк старался не думать о том, откуда вся эта еда берется в открытом космосе. Но в один из дней не удержался, задал своему комму этот вопрос. Оказалось, на большинстве кораблей используется синтезатор, превращающий питательный сухой порошок в аналог того или иного блюда. Но на роскошных пассажирских лайнерах и некоторых частных яхтах имеется свой «зимний сад», оранжерея, в которой выращиваются натуральные овощи, фрукты и даже рыба. Впрочем, Харен, несмотря на свое положение и богатство, был довольно неприхотлив в быту и в еде. Так что Айк решил не задавать вопрос, ответ на который ему не понравится. Никакой оранжереи на «Гончем псе» он не видел, но мало ли, вдруг она находилась на Технической палубе. Тут Айк осознанно занимался самообманом: от одной мысли, что он ест синтезированный порошок, его буквально всего передергивало. Конечно же, на Таине ему приходилось питаться по-всякому. Он частенько присутствовал на роскошных пирах, но и простых постных каш ему было достаточно. Главное, там вся еда была натуральной! Когда Айк в сопровождении ара Виагура появился в офицерской кают-компании, почти все места уже были заняты. Айк поздоровался с присутствующими и прошел к своему стулу по правую руку от Харена. Когда он впервые увидел, какое место ему предназначено, то был немало обрадован и смущен. Даже живущие на Таине арунги были приверженцами традиций, всевозможных символов и иносказаний. А в центральных провинциях империи, тем более на Аруне, их общество было и вовсе сильно догматизировано. Простого пленника, как и будущего наложника, Харен никогда не посадил бы на столь почетное место. Да что там! Наложнику, скорее всего, еду приносили бы в его каюту. Да и по кораблю он бы вряд ли смог так спокойно гулять… Ох, как же на него тогда смотрели все офицеры! Причем не только незнакомые, но и те, что вместе с Хареном пожили в Риаране. Ну да. Его статус был им непонятен. Все они, конечно же, знали, что свой родной мир Айк покинул недобровольно. И считали очередной жертвой Харена, его постельной игрушкой. Которая вдруг почему-то была поставлена выше и капитан Бриена, и прочих приближенных к Харену альф. И ведь на этом публичные действия Харена не закончились! В отличие от того же капитана Бриена, бывшего соседом Айка по столу в Риаране, он не занимал его легкими беседами, вообще практически с ним не разговаривал. Но при этом, стоило стакану Айка опустеть, как Харен лично подливал ему освежающие или горячие напитки. А когда однажды у Айка упала салфетка, Харен, не глядя, протянул ему свою. Едва ли кто-нибудь назвал бы Харена мастером ухаживать за омегами. Но Айк видел: он старается изо всех сил. В его исполнении подлитый напиток воспринимался просто верхом галантности. А протянутая салфетка стоила роскошнейшего букета цветов. Да и то, что Харен выполнил его просьбу: вопреки обыкновению не давил, а дал Айку время подумать, грело душу, дарило надежду. Этим вечером Харен пребывал в весьма благодушном настроении. Весь вечер о чем-то тихо разговаривал с капитаном Бриеном, пару раз даже улыбнулся его шуткам. Так что Айк, когда тот закончил с едой и приготовился встать из-за стола, легонько дотронулся до его локтя. — Лорд Харен, мы не могли бы поговорить? — обращение прозвучало излишне официально, совсем как полгода назад на Таине. Но в присутствии посторонних арунгов Айк не хотел и не мог позволить себе фамильярность. Тут он заметил заинтересованный взгляд доктора Росдена и поспешил добавить: — Наедине. Харен повернулся к Айку всем корпусом, окинул его внимательным, цепким взглядом. На его лице появилась привычно-бесстрастная маска, и если бы Айк знал его хоть чуточку хуже, то и не понял бы, что он удивлен и встревожен. После затянувшейся паузы Харен наконец-то ответил: — Конечно, ты мог даже не спрашивать. Дверь в мою каюту настроена и на тебя. Айк кивнул, принимая информацию к сведению. Еще Суль, которого на следующий же день после встречи с Неведомым посадили в шаттл и отправили на Эс-тридцать, объяснил ему, что каждая дверь на корабле имеет свой уровень доступа. Что в большинство офицерских кают могут войти лишь их хозяева. Но да… если Харен надеялся на возобновление отношений… — Идем? — Харен поднялся и предложил Айку руку. Ох! Как же давно они не прикасались друг к другу! И честно говоря сейчас, перед важным разговором, Айк предпочел бы не отвлекаться на глупости. Но отказаться от руки лорда Харена на глазах у его офицеров было попросту невозможно. Айк вложил свою ладонь в его, чувствуя, как по всему телу побежали мурашки. Поспешно поднялся, тут же выдернул руку из не слишком-то крепкой хватки. — Нет, подожди, — остановил он Харена. — Мы не могли бы поговорить вон там? — Айк кивнул на пустующую сейчас «гостинную» часть кают-компании. Конечно, он и сам предпочел бы разговор без свидетелей, но оказаться сейчас с Хареном наедине в его комнатах было не лучшей идеей. Не то, чтобы Айк боялся насилия с его стороны… хотя, учитывая привычку Харена брать не спрашивая, это было возможно. Но нет! Просто — нет. Харен обещал не трогать его без согласия, и Айк ему почему-то верил. Даже несмотря на похищение — верил. А вот себе… слишком сильно ему хотелось вновь оказаться в объятиях любимого, чтобы подвергать собственную выдержку такому испытанию. Всему свое время. Харен сощурился, посмотрел на предложенные диванчики, затем — снова на Айка. Молча кивнул. Под многочисленными любопытными взглядами окружающих они прошли в «гостинную» часть кают-компании. Айк занял одно из кресел, и Харен тут же передвинул второе так, что они оказались напротив друг друга. Сел, вместе с креслом сдвинулся вперед, и теперь их колени разделяло сантиметров десять, не больше. Какое-то время Айк молчал, собираясь с мыслями. И едва ли не впервые за все время их знакомства сейчас он был благодарен привычке Харена выжидать, когда собеседник заговорит первым. — Спасибо за комм, — наконец сказал Айк и мимолетно дотронулся до серебристого браслета. За эти десять дней он полюбил перебирать многочисленные ремешки и цепочки, поворачивать руку, любуясь отблесками в голубых кристаллах. — Как ты и говорил, я почитал о жизни на Аруне. И честно скажу, мне многое не понравилось. Впрочем, я осознаю и то, что мы с вашими омегами слишком разные. И физиологически, и прежде всего — по воспитанию, так что то, что кажется мне настоящим кошмаром, для них привычно и удобно. Но давай я напомню тебе еще раз: я — не они. Я — прежде всего фламин, и лишь во вторую очередь — омега. Вот, например… если я соглашусь остаться на Аруне, где, по-твоему, я должен жить? — А ты согласен остаться? — во взгляде Харена зажегся хищный блеск. Всем своим видом в этот момент он напоминал почуявшего кровь драркониса. — Я сказал: если. Так все же, где я буду жить? — В моем доме, конечно. Где же еще? — В твоем доме — где? — продолжил настаивать Айк. — Ты же знаешь, — Харен интимно понизил голос, так что Айка бросило в жар, — моя спальня всегда в твоем распоряжении. Но если нет, для тебя уже приготовили просторные апартаменты на омежьей половине. Спальня, гостиная, отдельная купальня с бассейном. Кабинет… все для твоего удобства. Айк глубоко вздохнул. Ну конечно! Вполне ожидаемо, что Харен собирался запереть его на омежьей половине доме, в гареме. Под присмотром десятков евнухов и прислужников, в окружении других омег. Интересно, он сам-то понимает, насколько отличается жизнь на омежьей и альфьей половинах? Сколько ограничений существует для обитателей первой, как ревностно там все следят друг за другом? Айк бы и сам всего этого не знал и не понимал, если бы не общался с омега-арами на Таине. Если бы благодаря их рассказам не представлял, что именно искать через комм в голосети. — Нет и нет. Меня не устраивают оба варианта, — твердо сказал он. — То есть, я согласен жить в твоем доме. Это, и правда, довольно логично. Но твоя спальня… не торопи события. Я все еще не уверен, что после того, что ты сделал, готов вернуться к прежним отношениям. А что до омежьей половины… категорически — нет. Если тебя, и правда, хоть немного волнует мое удобство, не заставляй меня там жить. — Волнует, — коротко ответил Харен. — Но что ты предлагаешь? Я не могу поселить тебя по соседству со своими альфами. Ты же умный омега, должен понимать, как хрупка и ценна репутация. И мне бы очень не хотелось, чтобы о тебе пошли… неприятные слухи. О да! Айк прекрасно представлял себе, что такое репутация. Он не раз видел, как омега с вершины блистательного положения опускался на землю, стоило ему оступиться. Если благородный омега-ар терял девственность до свадьбы, его «стоимость» на брачном рынке резко падала. И его спешили пристроить абы за кого: за старика, за садиста с личным кладбищем прежних мужей… Ну а если замужнего омега-ара ловили на измене, муж имел официальное право его убить. Конечно, сам Айк не был омега-аром, и к нему предъявлялись совершенно иные требования. Но, как и все на Аруне, он должен будет четко следовать правилам, определенным для его статуса. — Да-да, я понимаю. И своей репутацией дорожу. Но я читал, что даже у вас на Аруне для омеги допустимо построить отдельный домик. Или… у тебя в саду есть для этого место? Затаив дыхание, Айк ждал ответ Харена. Теперь он знал, что даже у богатейших арунгов территория столичных домов весьма небольшая, что земля в центре империи столь дорога, что многие строят высотные башни, в которых на каждом этаже помещается лишь одна комната. Но Харен ведь еще недавно был правой рукой императора! Кому, как не ему, иметь в столице собственный сад! — Есть. В моем личном саду, — Харен интонацией подчеркнул слово «личном». На его лице расплылась довольная ухмылка. — Ты уверен, что этого хочешь? Судя по реакции Харена, тут скрывался подвох, но Айк не понял, какой именно. А потому постарался наиболее точно описать свою позицию: — Да. Если ты сразу выдашь мне пропуск на свободное перемещение как по твоему дому, так и за его пределами. Мне нужна возможность выходить в город в любое удобное для меня время, не спрашивая ни у тебя, ни у кого-либо еще, разрешения. Харен ответил не сразу. Но наконец кивнул: — В сопровождении. Я уже говорил, что ты — мой гость, а не пленник, так что да, хорошо, ты сможешь покидать дом в любое время. Но только в сопровождении проверенных альф. Что ж, Айк и не собирался гулять по Аруне в одиночестве. Насколько он знал, это было не принято. Омега из хорошей семьи никогда не оказался бы за пределами дома без сопровождения. Причем это касалось не только омега-аров, но и омег-работников других рас. — Да, спасибо. — Что-то еще? — Да. Мой статус. Как ты меня зарегистрируешь при прилете на Аруну? — Как своего гостя, я же говорил. — Верно, но ты еще говорил, чтобы я нашел себе дело по душе. Я, конечно, с удовольствием займусь исследованием того, как ведет себя магия на Аруне. Но мне этого мало. Ты должен был уже понять, что фламин — это не только работа с магией, я привык к ответственности за вверенных мне таинаров. И я хотел бы по-прежнему иметь возможность кому-нибудь помогать. Не так, как ваши омеги: через всевозможные фонды и благотворительные вечера. А помогать непосредственно, делом. Ты не подумай, я понимаю, что твой гость — лицо уважаемое, но… — Хорошо, — перебил его Харен. — Если ты правда этого хочешь, по прилету я представлю тебя императору. Он может дать статус почетного ара. Тебя это устроит? О! Ого! На подобное Айк даже и не надеялся. Он читал, что звание почетного арунга присваивается представителям других рас крайне редко, за какие-либо особые заслуги перед империей. Почетный альфа-ар может даже основать собственный благородный дом, и на него распространяются те же законы и привилегии, что и на истинных арунгов. Только вот… Айк совсем не был уверен, что хоть раз в истории статус заслуженного арунга получал омега. И за что ему такая честь?! Как Харен собирается объяснить свою щедрость императору?! Разве что владыка империи тоже заинтересуется магией… — Спасибо! Если ты правда сумеешь договориться с императором, я буду благодарен. Причем Айк сейчас имел в виду не только и не столько высокий статус, сколько собственную безопасность. Меньше всего ему хотелось бы, избежав неведомой опасности на Таине, оказаться подопытным в лабораториях на Аруне. А тот же доктор Росден с удовольствием заполучил бы его в свои руки! И сколько там еще таких докторов… — Насколько благодарен? — с намеком спросил Харен. — Просто благодарен, — покачал головой Айк и не сдержался, улыбнулся. Все-таки Харен иногда бывает так предсказуем!. — Я ведь уже неоднократно говорил тебе, что не смешиваю личное с общественным. И тогда, в Риаране, я не столько помогал Эрти, сколько… ты понравился мне еще при первой встрече. — И ты мне. — Я знаю. Но пока все слишком сложно. У меня еще нет однозначного ответа. Так что я вновь прошу тебя: дай мне время. Харен поджал губы, но молча кивнул. Айк же смотрел на родное лицо с такой привычно скупой-мимикой, и боролся с желанием забыть про здравый смысл, здесь и сейчас ответить Харену «да». На все заданные и незаданные вопросы — «да»! Ведь его глупое сердце уже давно для себя все решило.