***
Я открыл глаза. Вокруг была темнота, прерываемая миганием разноцветных гирлянд за окном. Был четверг, рождественские каникулы, за ночь выпал пушистый белый снег. Он создаёт прекрасную рождественскую атмосферу, как говорили друзья и знакомые, который приглашали родители на праздничные посиделки. Я старался всеми силами избегать их, что получалось вполне неплохо, но один раз я всё-таки пришёл домой и попал на одну такую трапезу. Я возвращался от Патрика, и мне пришлось выслушивать то, какой я хороший сын, как изменился за последнее время, как хорошо закончил четверть и прочую, не интересную для меня информацию. Кое-как вырвавшись из круга незнакомых мне людей, я заперся в своей комнате, не пуская туда никого, как и в свою душу. Взяв свой телефон со столика, я посмотрел на экран. Он показывал уже половину девятого. Посещение в больнице начинается с десяти утра, и я решил ещё немного поваляться. За окном начинало светать, и я пошёл собираться. Родители уже привыкли, что я по выходным рано ухожу и поздно приезжаю и перестали допрашивать и выяснять причины подобных пропаж. Я стоял на перекрестке, в ожидании зелёного цвета. Ещё чуть-чуть, всё, старт! Я нажал на педаль газа, но быстро остановился, заметив тёмное пятно и услышал глухой стук металла. — Хэй, ты в порядке? — Я выскочил из машины и увидел на асфальте лежащего человека, сбитого мною. В этот момент я перепугался, но то, что произошло дальше меня даже немного рассмешило. — Всё окей! — человек сделал жест, означающий его фразу рукой, и начал подниматься. Это был Брендон. — Какого черта, чувак, а что если бы я не остановился? — сквозь улыбку я проговорил. — Ну ты же остановился. — Брендон встал на ноги и отряхнулся. — Я в порядке. — Зачем ты это сделал? И не говори, что это случайность. — Специально? Да. Просто мне нужно узнать, куда ты всё время пропадаешь. Днём тебя дома нет, только вечером появляешься. — Нос не в свои дела суёшь. — я грубо буркнул и направился к машине. — Пит, скажи, пожалуйста, легче станет. — Брендон сделал щенячий взгляд. — Ты такой приставучий, как репейник, честное слово. — я взвесил все «за» и «против» поделиться с ним своей тайной. «За» было больше, поэтому я решился. — Обещай, что не скажешь никому, не хочу, чтобы кто-то узнал. Обещаешь? — Да, конечно. — Брендон улыбнулся одними уголками губ. — Короче, я — гей. — Ты серьёзно? — мой собеседник недоверчиво на меня посмотрел. — Ты думаешь, что этого никто не знает? Да, черт побери, я уверен, что все замечали, какие взгляды ты бросал на многих парней. — он реально был расстроен такой правдой. — Да ладно? — я недоверчиво покосился на него и сел за руль. — Да, да и да! — Брендон залез на пассажирское сидение. — Как тут тепло то. А теперь — говори правду. Не увиливай и не говори очевидное. — он развалился на сидении и внимательно смотрел на меня. — Ну, мне понравился один парень, — я почувствовал, как щёки начали краснеть, но в полумраке машины этого не было видно. — И он сейчас в больнице. Туда я и еду. Доволен? — Да, но я заметил, что ты ещё с сентября начал пропадать. Что-то серьёзное? — Брендон явно сочувствовал. Это чувствовалась в его интонации, в его замедлившихся движениях. — Да, он в коме. — я почувствовал ком, который подкатывает, мне стало тошно и я начал вспоминать подробности всего произошедшего с Патриком. — Даже не знаю, что сказать. Мне жаль. — он помолчал, а потом добавил, уже тише: — А как это произошло? — Авария. — Я соврал. Ну не буду же я говорить, что Трик пошёл в лес и на него напал оборотень. Это глупо и вероятность взгляда «че ты несёшь?» возрастала в миллион раз. Мало того, ещё и к психиатру отправит, мол, фантазия у тебя бурно разыгралась и галлюцинации видишь. — Тебя подвести? Как никак, я тебя сбил. — Не, я хочу немного прогуляться. Подышать свежим воздухом, там, и ещё что-нибудь. Пока. — Брендон выскочил из машины и направился в сторону супермаркета. Странный он. Я зашёл в палату, в который сейчас лежал Патрик. Мне показалось, что он стал ещё бледнее, будто исчезая с каждым днём, становясь призраком. Палата была пустой, только Трик, который не двигался, шум за окном и ритмичный писк аппаратов. — Ну, привет. — Я снял куртку, повесил её на вешалку, стоящую возле двери и сел в кресло. — Завтра уже Рождество. У нас каникулы, все отдыхают, веселятся, покупают подарки родным и друзьям, ходят в кино. Сегодня утром по телеку «Один дома» шёл. Ты любишь этот фильм? — я сделал паузу, надеясь, что сейчас он откроет глаза и ответит, но единственным звуком в палате был писк аппаратов. — Я люблю этот фильм. Я вообще люблю Рождество. Эти украшения, праздничная атмосфера, подарки, фильмы по телеку, вкусная еда. Да кто это не любит? Кстати, сегодня ночью выпал снег. Он такой классный. Когда я ехал к тебе, то видел, как во дворах дети играют в снежки и возятся в сугробах. Веселятся и радуются. Мы с тобой обязательно поиграем. Замерзнем, придем домой все в снегу, с заражающим смехом, сделаем себе что-нибудь горяченькое, чай или какао, и сядем перед телеком, залезем под плед и будем смотреть фильмы. — я часто делился с ним своими мечтами. Такими простыми, но в то же время значимыми, делающими обычных людей счастливыми и довольными. Я долго молчал. — Привет, Пит. — Миссис Стамп тихонько прошла в палату и села на второе кресло. — Здравствуйте. — я грустно улыбнулся. За окном начинало темнеть. Сколько уже времени? Я посмотрел на часы, висящие над дверью. Уже половина шестого. Надолго я ушёл в себя. — Как дела? Как Рождество собираешься провести? — мама Патрика пыталась разговорить меня. Вообще, за это время мы познакомились и узнали друг друга. Мы часто разговаривали, обедали вместе. Только сейчас я понял, как хочу есть. — Да нормально, вроде. — если не считать то, что тот человек, в которого я влюблён не может сказать мне ни одного слова. Я бы обрадовался его фирменному «Иди нахрен, Пит». Я встал с кресла. — Ты домой? — она подняла на меня взгляд. — Нет, я за кофе пойду. Вам взять? — Нет, нет. Я недавно пила. — она отвела взгляд от меня и посмотрела на своего сына. Я вернулся с пластмассовым горячим стаканчиком. Миссис Стамп всё ещё сидела на своём месте и смотрела на Трика. — Так какие планы на Рождество? — ей, видимо, было это очень интересно. — Я не знаю. — я пожал плечами. — Пока что нет никаких. На самом деле я уже спланировал, что проведу этот день с Патриком. Надеюсь, что мне никто не помешает «отпраздновать» этот праздник. Я просто хочу быть рядом с ним. В Рождество всегда случаются чудеса. Ну, вернее, все так говорят. И я надеюсь, что и в это Рождество произойдёт маленькое чудо.Глава 9
15 ноября 2015 г. в 17:10
Завтра уже Рождество. Занятия в школе закончились. Учителя и родители не могут прекратить радоваться за меня. Я стал хорошо учиться, закончил полугодие без троек. Всё потому, что я сижу с Триком. Я узнал, что он был отличником и, порой читал ему учебники по истории, рассказывал, что было на уроках. Я не знаю зачем, но мне не хотелось, чтобы из-за своего заболевания он начал учиться хуже. Хоть, как говорили врачи, он там ничего не слышит, я не устану. Никогда. Вот так, читая ему, запоминая на уроках материал, я подтянулся и сам.
Гейб сказал, что в меня вселился ботаник, а Брендон, что я молодец.
За последнее время я и Брендон сильно сблизились. Мы и раньше общались, но сейчас я нашёл в нем что-то, чего мне не хватало.
Да, он был болваном, который постоянно ходит на тусовки, любил выпить, но всё равно, в душе он оказался не таким. Сам Брендон называет это горячей молодой кровью, которая течёт в его жилах и заставляет искать приключения на пятую точку.
Он всегда позитивный, постоянно что-то делает, можно сказать даже, что он гиперактивный подросток. Брендон много шутит и пытается вывести меня из этой ужасной депрессии, которая за последние несколько месяцев стала неотъемлемой частью меня. Но когда он видит, что я не в настроении и плохо реагирую на его действия, Брендон прекращает. Он знает меру. Знает, что стоит сказать, а что не стоит, что может разозлить или ранить меня.
Не смотря на все эти плюсы Брендона, я ему не сказал, что именно вогнало меня в эту депрессию, и что я смогу из неё выйти, только двумя способами — моя смерть или выход Патрика из комы.