You and I were fire, fire, fireworks...

      Тьма! Крики, полные боли. Повсюду. Со всех сторон. Сквозь это переплетение криков разных голосов, я распознал один знакомый и теперь такой любимый голос. Патрик!       Ужас, который я испытал в тот момент был похуже всяких там ужастиков. Мои страхи выплыли наружу. Я ничего особо не боюсь. Ни боли, ни фильмов ужасов. А вот потерять Трика для меня это ужас. Кошмар, от которого я начну уничтожать всё, что вокруг меня. Так он мне дорог.       Я открыл глаза. Спина жутко болит.       Я уснул на кресле в больнице. Сон отходил на второй план. Мне важно знать, что случилось с Патриком.       Врач! Где этот грёбаный врач?       Я вскочил с кресла и бросился к регистратуре. Мило улыбнувшись на меня посмотрела дама среднего возраста. — Вам что-то нужно? — у неё был довольно приятный голос. — Да… Патрик Стамп. Где он находится? — моё беспокойство становилось всё сильнее. — На данный момент он в операционной. А кем вы ему приходитесь? — она вопросительно посмотрела на меня. — Я... эм... я — друг. — женщина посмотрела на моё взволнованное выражение лица с пониманием. — Здравствуйте, Доктор Браун! — она начала выглядывать за мою спину. — Доброй ночи, Миссис Клейтон! — я оглянулся. Сзади стоял высокий человек в белом халате. Голос был басовитым, лицо испещрено тонкими линиями морщинок и, начинающие седеть, волосы средней длины. — Мистер… — женщина в регистратуре посмотрела на меня. — Вентц. — я быстро понял, что ей от меня нужно. — Мистер Вентц, это лечащий врач вашего друга. — она кивнула в сторону высокого доктора и уткнулась в монитор.       Я быстро перевёл взгляд на врача. Сейчас, когда я начал рассматривать его лицо, заметил ужасную усталость в глазах этого человека. — Как зовут вашего друга? — он осторожно спросил. — Патрик Стамп. — Доктор задержал свой взгляд на стенке, а потом тяжело вздохнул. — Что-то не так? — К сожалению, да. — он нахмурился и крепко закрыл глаза. — Вы знаете его родственников? — Да. То есть — нет! — я знаю, где он живёт, но родителей не знаю. — Так да или нет? — я подумал, что смогу съездить к ним в дом и сообщить о случившемся. — Да, знаю. — Тогда можете сказать им? — А у вас нет данных? Номера телефонов или ещё что-то? — его родителям ещё не сообщили, хотя у всех сейчас имеются различные средства связи, 21 век, как никак. — Наша база данных… скажем так, — она задумалась, подбирая подходящее слово. — сломалась. — всё равно глупо звучит. — Приносим извинения за доставленные неудобства.       Я вздохнул. — Ладно, я скажу. Может вы скажете, что с Патриком? — я уставился на врача в ожидании ответа. — А… Да, конечно. Он потерял много крови и ударился головой, из-за чего получил сильное сотрясение мозга. Несколько минут назад мы закончили операцию. — он немного помедлил. — Он находится в коме. — эти слова заставили моё сердце и дыхание остановиться, а душа словно покинула тело на несколько мгновений. — Насколько это серьёзно? — мой голос дрожал. — Это довольно серьёзно. И не известно, когда он очнётся. — доктор посмотрел на наручные часы. — Простите, но мне пора. — он последний раз окинул меня взглядом, развернулся и пошёл в сторону лифта. — А когда я могу увидеть его? — я посмотрел на Миссис Клейтон. — Через 7 часов. Приём начинается с десяти утра.       Я ничего не сказал ей, а просто кивнул и пошёл к выходу.       Где моя машина? А, ну да. Я ж на скорой.       А что это за больница?       Я осмотрелся вокруг. На табличке светилась надпись «Городская больница номер 5». Это не та больница, в которой меня всегда обслуживали.       Я достал телефон и вызвал такси. Машина приехала через 10 минут. Я сел в неё и назвал свой адрес. По привычке. Это даже и лучше. Возьму свою машину и поеду к дому Патрика.       Доехав до дома, я быстро расплатился с таксистом и побежал в дом за ключами.       Две минуты назад сообщить родителям Патрика плохую новость, казалась мне довольно простой задачей, однако, когда я стоял напротив двери их дома, мне стало страшно.       «СОБЕРИСЬ!»       Я набрался смелости и, наконец, постучал в дверь.       Спустя некоторое время я услышал шаги, а потом и сонный женский голос. — Кто там?       «Что говорить? Блин!» — Простите, что разбудил. Я Питер Вентц. Ваш сосед. — в какой-то степени это была правда.       Время шло, а дверь до сих пор не открылась.       «Ну же! Может она боится? Ведь соседи каждый день заходят в 4 утра друг к другу!»       Я услышал щелчок замка. Она всё-таки решила открыть.       Дверь отворилась. За ней оказалась красивая женщина. Скорее всего, его мама. Я собрался, глубоко вздохнул и начал: — Миссис Стамп? — Да… — она посмотрела на меня. — Ваш сын, Патрик, он в больнице. — я кое-как выдавил эти слова и почувствовал, как на моих глазах появляются слёзы.       Мама Патрика с ужасом смотрела на меня. — Вы… вы шутите? — её голос дрожал. — Мне очень жаль. — я опустил взгляд. Ком подступил к горлу, и мне стало трудно дышать.       Миссис Стамп, не закрывая дверь, побежала внутрь дома, а через несколько секунд она снова появилась, пытаясь одеть пальто.       Она уже хлопнула дверью. — Ключи! — скорее всего от машины, потому что от дома были в её руке. — Не стоит. Я отвезу. — она посмотрела на меня. Холодный свет уличного фонаря не давал рассмотреть её, но на её щеках я увидел слёзы. — Спасибо. — Миссис Стамп пробормотала и пошла за мной в машину.       Мы поехали по ночному городу. Она не смогла бы нормально вести машину. Её руки тряслись, она постоянно всхлипывала и что-то шептала.       Я не знаю, как я вёл машину, но старался сохранять спокойствие. Я чувствовал, что могу в любой момент сорваться, но также понимал, что должен в целости и сохранности довезти маму Патрика до больницы.       Мы доехали до неё в полном молчании. Как только я припарковался, она быстро выскочила из машины и побежала в больницу. Я бросился за ней следом. — Простите, Патрик Стамп в какой палате? — миссис Стамп уже стояла возле регистратуры. Миссис Клейтон немного помедлила, а потом сказала: — В пятьдесят шестой. — мама Трика осмотрелась и, увидев лифт, направилась к нему. Я пошёл следом. — Простите, мистер Вентц, но вам нельзя! — я остановился. — Только родным можно. — я коротко кивнул ей и пошёл к выходу. Делать тут всё равно нечего, а в машине будет немного лучше.       «Это я виноват! Я мог остановить всё это. И сейчас мама Патрика не убивалась горем, сидя радом с лежащим Патриком в больнице, причитая и плача. Я мог отреагировать быстрее»       Грустные мысли накатывали одна за другой, будто волны океана накатывают на песчаный пляж. Я не мог смириться с тем, что произошло.       Прошёл месяц с тех пор. Мои родители приехали с отпуска и уже две недели пытаются заставить меня ходить в школу. Ещё неделю до этого я притворялся больным и не ходил туда, но больше одной недели было слишком.       Кроме больницы я никуда не ходил. Дом — больница, дом — больница. Когда приёмные часы я постоянно там.       За месяц несколько раз приходили Джо и Энди. Они пытались узнать, что случилось, но я молчал. Медсёстры начали считать меня за декор. Я сижу постоянно на одном месте и тупо смотрю в одну точку.       Ко мне домой иногда приходили Гейб и Брендон, пытались понять, что случилось, но и тут я молчал, либо врал. Потом они уходили, и я оставался один в тёмной и пустой комнате. — Пит, если ты не вернёшься в школу, мне придётся лишить тебя машины и карманных денег. — у нас всегда говорит мама, папа, обычно, стоит за её спиной и строго смотрит.       Я сидел на своей кровати. Настольная лампа освещала меня, мою тетрадь и половину комнаты.       Я начал сочинять стихи около месяца назад, после происшествия. Я их писал, а когда в палате я оставался один на один с ним, я их читал. Я знал, что он не слышит, но в глубине души надеялся.       Его состояние не менялось. Он был в порядке. Если не считать кому. — Пит! — крик мамы вернул меня в реальность. — Ладно! — Всё равно утром там его мама и уходит она ближе к вечеру. Я могу посетить школу. Но не учиться. Нет.       Да и если меня машины с деньгами лишат, то что? — Завтра я пойду в школу. — Вот и славно! — мама хлопнула дверью, и я остался в своей комнате, освещённой искусственным жёлтым светом настольной лампы. Вместе с моими новыми друзьями: тетрадью, огрызком карандаша и своими мыслями.