Harry Potter and the Battle of Wills (Гарри Поттер и битва желаний)

Перевод Shayndel. Мир ограничился для Рона и Гарри домом под номером двенадцать на площади Гриммо. У Гарри перехватило дыхание — он не был здесь со смерти Сириуса. Рон вздрогнул. — Извини, я должен был предупредить тебя. — Все в порядке, — сказал Гарри, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться. Рон указал на нижнюю ступеньку: — Мы вон там. Гарри повернулся и увидел Рона и Гермиону, сидящих на ступеньках — оба обхватили колени руками и сидели в тишине и напряжении. Рон прислонился к перилам — Гермиона к Рону. — Сколько времени уже прошло? — спросила она. Рон посмотрел на свои часы. — Почти час. — Все будет хорошо, — прошептала Гермиона себе под нос, — с ним все будет хорошо. Рон кивнул, судорожно сглотнув. Из камина прозвучал свист, Рон и Гермиона вскочили на ноги и вбежали в комнату. — Что произошло?! — закричали они одновременно. Это была член Ордена, Эммелина Ванс — Гарри вспомнил ее. Она была ранена и выглядела потрепанной и грязной; было похоже, она только что проиграла сражение. Эммелина вздрогнула при виде Рона и Гермионы. — Не могу ничего сказать, дорогие мои. Я лишь пришла забрать некоторые заживляющие микстуры, — и она пробежала мимо них на кухню, после чего вернулась назад с черным ящиком, прежде чем исчезнуть в бликах зеленого огня. Рон и Гермиона посмотрели друг на друга. — Думаю, все кончено, — сказала Гермиона. — иначе она бы торопилась больше, и авроры не лечат травмы на месте, пока длится сражение. — Тогда где же Гарри? — прошептал Рон. — Я не знаю, — хрипло ответила Гермиона, подавляя слезы. Рон уставился на камин. — Гермиона… через этот камин можно попасть в дом миссис Фигг. Она сквиб, живет в соседнем доме с Гарри, — он указал на контейнер с летучим порохом, стоящий неподалеку. Глаза Гермионы расширились. — O-o-o… они убили бы нас… — Но я хочу выяснить, все ли хорошо с Гарри, — руки Рона дрожали, пока он набирал полную горсть порошка. — Тебе идти необязательно. Я прокрадусь, узнаю, в чем дело, и вернусь обратно, чтобы рассказать. Но Гермиона уже направлялась за порошком. — Лучше нам держаться подальше от их пути. Мы лишь появимся ненадолго, заглянем в окно и вернемся обратно. Готов? Вместе они прокричали: — Номер два, Тисовая улица! — и Гарри с Роном унесло вместе с ними. Комната дома миссис Фигг оказалась пуста, но снаружи было шумно. Рон и Гермиона сжали в руках палочки и поспешили к окну. — Я не вижу дома Гарри — прошептала Гермиона, — должно быть, все уже закончилось. Авроры просто ходят вокруг… Ты только посмотри на все эти здания! О, бедные люди! — Бедные старые магглы, — пробормотал Рон, оценивая разрушение улицы. — Никогда не знают, откуда их ждет удар. Сражение, должно быть, уже закончилось. Давай посмотрим снаружи. Гермиона схватила его за руку. — Нет, давай сначала проверим другое окно. Если мы выбежим, они могут отправить нас назад, прежде чем мы что-либо узнаем. Они побежали, все еще сжимая руки друг друга, в кухню миссис Фигг, и раздвинули занавески на маленьком кухонном окне. — Гермиона! — Рон отскочил в ужасе, и Гермиона повторила его действие. — О, нет… о Боже… Гарри! Его бедная семья! — в ужасе воскликнула Гермиона. Рону не пришлось озвучивать, а Гарри смотреть — он и так знал, что увидели его друзья: Темную метку, извивающуюся над домом номер четыре, и сам дом, пылающий в огне. Он видел отблески. Если бы не рука Рона на его плече сейчас, он бы вряд ли смог пережить все заново. Гермиона и Рон забыли про скрытность и побежали к парадной двери миссис Фигг. Они распахнули дверь и попали на крыльцо, где миссис Фигг помогала с уходом за ранеными аврорами на собственном газоне. — Это хуже, чем-то, что папа рассказывал, — Рон вздохнул, все еще глядя на Темную Метку. — Рон, где Гарри?! — Гермиона почти плакала. — Я не знаю! Мерлинова борода, я не знаю! Пойдем! Они почти пробежали через сад миссис Фигг, прежде чем она их заметила: — Эй! Что вы двое здесь делаете?! — Бежим! — зашипел Рон, и они постарались проскочить мимо миссис Фигг. — Вернитесь! Это место не для… Аластор! Здесь не место детям! — А ну возвращайтесь обратно! Гарри и Рон следовали за Гермионой и Роном в дом Дурслей, где авроры использовали пожаротушащие заклинания. — Профессор Дамблдор! — Гермиона закричала, увидев его. Гарри никогда не видел, чтобы Дамблдор выглядел таким… потерянным. Он говорил с одним из авроров, его плечи поникли, рукой он держался за лоб, голова была низко опущена. На крик Гермионы он повернулся, и гримаса чрезвычайного горя отразилась на его лице при виде лучших друзей Гарри. Те тут же резко остановились. — Профессор…— голос Рона дрогнул, он приблизился к Дамблдору, игнорируя громко ругавшихся авроров вокруг. — Где он? — Рон озирался, очевидно, надеясь, что Гарри появится из толпы авроров. Гарри никогда не видел своих друзей настолько растерянными. Оба прерывисто дышали, держа друг друга за руки, побледневшие, близкие к истерике. Какое-то движение отвлекло внимание Гарри, как и остальных в воспоминании: несколько авроров выходили из все еще тлеющего дома, сбрасывая вещи в кучу у горящего сада. Последняя пара выходила медленнее, в их руках было меньше вещей. Сердце Гарри подпрыгнуло: это были Тонкс и Ремус. Тонкс несла огненный шар Гарри в одной руке, поддерживая Ремуса другой. Ремус держал палочку Гарри и опирался на Тонкс — он едва мог идти самостоятельно. Гермиона всхлипнула: — Профессор Люпин? Ремус поднял голову, и свет от огня ударил по глазам, отражая такую потерю и горесть, страх и отчаяние, что Гарри прервался от просмотра. Видя это сейчас, казалось, происходящее подействовало гораздо сильнее на Рона и Гермиону. — Нет!!! — Рон закричал со всей злости. — Гарри, не мог умереть! Он не МОЖЕТ быть мертвым! — Нет, Уизли, — сказал Муди удивительно вежливым тоном. — Он не погиб. Он был похищен. — Похищен, — прошептала Гермиона, слезы катились из широко распахнутых глаз. — Похищен… где… кем… В саду Ремус опустился на колени, словно сил стоять больше не осталось. Он сжимал палочку Гарри в своих руках, его била мелкая дрожь. Гарри чувствовал, как слезы скатывались с его лица, и не смел посмотреть на Рона из настоящего времени, стоявшего позади. Гермиона и Рон бросились к Ремусу, заключив его в объятья, пока он плакал, прижимая волшебную палочку ко лбу. — Сириус, — Ремус судорожно вздохнул, — Лили, Джеймс, я так сожалею! Я делал, что мог, мне так жаль! Тонкс отступила в сторону, чтобы пропустить Рона и Гермиону, но сейчас она вместе с Муди и миссис Фигг возвратились, чтобы увести их подальше. — Поднимайтесь, вы двое. Здесь небезопасно. Вам пора домой. — Но с ним ведь все будет хорошо, правда?! — кричала Гермиона, хватаясь за мантию Тонкс. — Вы же вернете его назад?! — Не будет нам покоя, пока мы этого не сделаем, барышня, — сказал Муди. — А теперь поднимайтесь. Больше вам здесь нечего делать. Рон не хотел уходить. — Ремус, это не ваша ошибка, — он продолжал повторять. — Я обещал, — Ремус стонал, словно от ранения. — Я поклялся, что буду защищать его! — С ним все будет хорошо, — убеждал Рон, игнорируя нежные руки, пытающиеся оттащить его от Люпина, — мы вернем его, с ним все будет хорошо! — Рон!!! — знакомый голос заставил его поднять голову и посмотреть наверх. Миссис Уизли мчалась к ним через газон, в ужасе зажав рот руками. Люпина снова пробила дрожь, когда Рон бросился навстречу матери. — Мама, они забрали Гарри! Ублюдки забрали Гарри! — Я знаю, знаю, — миссис Уизли всхлипывала, обнимая сына. — Молли, — обратился к ней профессор Дамблдор, — мы делаем все, что можем, чтобы найти его. Но Рону и Гермионе здесь нечем помочь. Быстро смахнув слезы, миссис Уизли протянула свободную руку Гермионе, которая подбежала к ней. — Пойдемте, — произнесла Молли на удивление твердым голосом, придерживая Рона и Гермиону, — будем вместе ждать новостей. Сил сопротивляться не осталось, и они позволили ей увести себя. Гарри наблюдал, пока они не вернулись на площадь Гриммо. Осипший голос Рона позади заставил его подпрыгнуть — Мы прождали всю ночь. Гермиона в самом деле прокляла Кикимера, когда тот начал бубнить про тебя. Она наложила на него силенцио и заперла его в шкафу. Гарри был впечатлен. У него не осталось ни любви, ни жалости к Кикимеру, но то, что Гермиона в всплеске эмоций могла его заколдовать, казалось непостижимым. Рон указал волшебной палочкой наверх и сказал: — Второе июля, семь часов утра. Мир не претерпел больших изменений — лишь несколько теней промелькнули вдоль стены. Это было ранее утро, Рон и Гермиона устроились на диване с миссис Уизли, спавшей между ними, их головы покоились на ее плечах. — Родители Гермионы все еще спали, — пояснил Рон, — Я… мне кажется, они не до конца понимали, что происходило. Она рассказала им позже этим утром. — Где…— голос Гарри дрогнул и он откашлялся. — Где была Джинни? — В магазине с Фредом и Джорджем. Она находилась там, когда мы получили вести о нападении. Скоро прибудет сюда, — Рон кивнул на дверь комнаты. Шум аппараций и вопли портрета миссис Блэк заставили Рона, Гермиону и миссис Уизли подняться. Мгновение спустя, двери гостиной комнаты распахнулись, чтобы пропустить мистера Уизли, который немедленно заключил в объятия миссис Уизли, Джинни (которая обнимала Рона), Билла, Чарли и близнецов, которые выглядели мрачными и напуганными, когда подошли обняться с Гермионой. Грейнджеры спустились вниз чуть позже, и Гермиона, расплакавшись, побежала к ним, чтобы сообщить о похищении Гарри. Они обняли дочь и со страхом в глазах посмотрели на семью Уизли. — Они, разумеется, понятия не имели, на что способен Волдеморт, — сказал Рон, — и на то, что половина из нас была способна. Кикимер немало напугал их, когда впервые увидел магглов в доме. Вместе с миссис Блэк. Я думаю, несколько раз они порывались забрать Гермиону, но Дамблдор в итоге отговорил их. Мистер и миссис Уизли тихо говорили с Грейнджрами в углу, в то время как остальная часть семьи Уизли и Гермиона теснились вместе на диване; они все выглядели побледневшими и сидели тихо в момент, когда дверь комнаты вновь распахнулась, и вошел Ремус. Он выглядел отвратительно: глаза налились кровью, лицо все еще в испарине вперемешку с сажей и слезами, а палочка Гарри была все еще сжата в его руках. Уизли и Грейнджеры молчали в ожидании его слов. — Мне нечего сказать, — ответил он на их молчание мертвым голосом, который заставил Гарри вздрогнуть, — они ищут… Все ищут… Но вестей пока никаких. Они до сих пор продолжают поиски. Меня отослали назад. Завтра полнолуние. Я должен идти… — Ремус с усилием перешагнул порог и спустился с лестницы. Гермиона и Рон подскочили и побежали за ним. — Ремус! — тревожно позвала Гермиона, настигнув его на последних ступеньках. Люпин остановился и посмотрел на нее. Она выглядела так, словно забыла, что хотела сказать. Внезапно ее лицо исказила боль, и она упала в его руки, задыхаясь в рыданиях. — Ремус, я так боюсь! Ремус закрыл глаза и крепко ее обнял, ощущая, как слезы вновь текут по лицу. — Я тоже, Гермиона, — прошептал он. Рон прислонился к стене рядом с ними, его глаза покраснели. — Мы должны держаться, — Ремус отпустил Гермиону и перевел взгляд на Рона, — ради него мы не должны сдаваться. Гарри нуждается в нашей вере и поддержке, которую мы можем дать ему, — оба энергично кивнули. Ремус слабо улыбнулся в ответ, — теперь мне нужно идти, — он повернулся и побрел по лестнице. — Вот и все, — сказал Рон, пока они наблюдали его воспоминание из прошлого на лестнице, где он в отчаяние обнял Гермиону. — Целых два месяца. Я слышал, как Гермиона пела «С днем рождения» у окна в полночь тридцать первого июля. Иногда… я просто думал, что сойду с ума в любую минуту, не зная… жив ты или нет, — он слабо улыбнулся Гарри, — черт возьми, я так рад, что ты вернулся. — Я тоже, -тихо ответил Гарри. Они посмотрели друг на друга затем неловко отвернулись. — Мы можем перейти к последней части? Где вы увидели Снейпа? — Именно сейчас, — Рон указал палочкой вверх, — первого сентября, в половину восьмого! Площадь Гриммо исчезла и на ее месте появился Большой зал Хогвартса. Рон и Гермиона следили за сортировкой. Гарри вновь был потрясен изменением в его друзьях. Оба заметно похудели, лица осунулись, взгляд хмурый, словно они забыли, как улыбаться. Казалось, они не очень интересовались сортировкой, иногда забывали приветствовать, когда новый гриффиндорец садился за стол. Джинни положила голову на плечо Рона, Гермиона смотрела в пустоту. У многих за гриффиндорским столом были покрасневшие глаза. Драко Малфой же сидел и ухмылялся. Профессор Дамблдор встал, чтобы произнести привычную вступительную речь. — Я хотел бы сказать несколько слов, прежде чем мы начнем наш пир… Его прервали: с грохотом двери в Большой зал открылись и фигура проскользнула во внутрь. Гарри громко охнул от удивления наряду со всеми в Большом зале. Даже рот Дамблдора открылся. Это был Снейп. Его шатало, лицо грязное, в кровоточащих порезах, а в руках он бережно нес явно живого, но пребывающего в бессознательном состоянии Гарри. Кто-то закричал. И началось столпотворение. Снейп опустился на колени, не в силах более нести Гарри, Рон и Гермиона вскочили с мест и побежали к нему. Каким-то образом Дамблдор очутился там раньше и одной поднятой рукой остановил безумную суету. — Все возвращаются к своим местам сейчас же! — приказал он. Взволнованно вздыхая и перешептываясь, студенты повиновались — все кроме Рона и Гермионы, которые остались на месте. — Хагрид? Прошу, помогите нам. Хагрид протиснулся через учителей к ним навстречу. — Мерлинова борода, Гарри! Слава небесам! — он забрал Гарри из рук Снейпа и поспешил из Большого зала за госпожой Помфри, которая уже на всех парах мчалась к Больничному крылу. Профессор Дамблдор помог Снейпу встать, поддерживая с раненой стороны. — Все кончено, Директор, — Снейп зашипел сквозь сжатые зубы, — он знает. Он обо всем знает. — Я знаю, Северус, этого нельзя было избежать, — сказал Дамблдор, помогая Снейпу выйти из Большого зала. — Ты хорошо постарался. Очень хорошо. Профессор МакГонагалл все еще пребывала в шоке после ухода Хагрида, но затем встряхнулась и увидела Рона и Гермиону, оставшихся на месте. Она было открыла рот, чтобы приказать возвратиться по местам, затем вздохнула и произнесла: — Мисс Грейнджер. Мистер Уизли. Если вы собираетесь со мной, то не мешайтесь в проходе. — Не будем, — прошептала Гермиона. Профессор МакГонагалл кивнула. — Тогда следуйте за мной, — Рон и Гермиона поспешили за ней к Больничному крылу… Когда они перенеслись из дневника обратно, Гарри и Рон молчали в течение долгого времени. — Я рад, что не бодрствовал во время всего этого, — сказал Гарри наконец. Рон закрыл дневник и посмотрел на него без улыбки. — Я тоже. В пятницу был первый урок Гарри по Особой Защите вместе с Роном и Гермионой. Когда они вошли в класс, Гарри был поражен (но нисколько не разочарован) видеть, что незнакомый профессор сидит за столом. — Кто это? — прошептал он Рону и Гермионе, — где профессор Люпин? — Он не преподает этот урок, — ответила Гермиона, — это — профессор Смэйс-Веллингтон. Она работает в офисе госпожи Боунс в Министерстве, но она раньше была мракоборцем. — И она пробыла им в течение пятнадцати лет, затем перешла на обучение стажеров, — пояснил Рон, — Тонкс, вероятно, обучалась у нее. Если в офис госпожи Боунс та пошла в прошлом году, когда ее попросили преподавать этот класс. — И какая она? — спросил Гарри, следя за новым профессором с некоторой толикой подозрения. Женщина была средних лет и очень высокая, и что-то было в ее аристократически-слаженной выправке и в том, как она носила свои изящно вышитые мантии, будто все в ней кричало — чистокровная волшебница. Ее волосы были светлыми, не столь светлые как у Малфоев, более темно-медового оттенка, и атмосфера снисхождения присутствовала вокруг нее. Но брошь в форме Когтевранского орла из меди и сапфира в итоге была тем, что заставило взглянуть на нее непринужденно; она, возможно, не походила на Долорес Амбридж. Гермиона заметила его исследование. — Трудно оценить с первого урока. На прошлой неделе она казалась… проще. Звонок прозвенел, и профессор Смэйс-Веллингтон взглянула на них таким строгим взглядом, что он заставил нестись к своим местам. — С возвращением, мистер Поттер, — она сказала тоном, не столь прямолинейно враждебным как у Снейпа, но не менее недоброжелательным. — Я полагаю, у вас есть причина, чтобы зайти ко мне? Гарри колебался; он еще не закончил свою домашнюю работу по Особой Защите, предположив, что профессор Люпин даст ему больше времени, чем другие учителя. — Простите… я еще не закончил свою работу. Одна резко очерченная бровь взлетела вверх, и новый учитель ответила кратко: — Вы были выпущены из Больничного крыла шесть дней назад, и школьные инструкции требуют не больше, чем недели для выполнения заданий, мистер Поттер. Я буду ожидать вашу законченную работу в своем офисе не позднее понедельника, если вы все еще заинтересованы в ее оценке. Его лицо зарделось под ее пристальным взглядом, Гарри пробормотал: — Да, мэм. Она отвернулась, будто не нуждалась в каком-либо ответе, и обратилось к классу: — Пожалуйста, откройте свои учебники на… Что такого забавного, мистер Малфой?! Все подскочили. Драко, который посмеивался над Гарри, застыл на мгновение, затем выкрикнул: — Ничего! — И лучше этому оказаться правдой, — отрезала профессор Смэйс-Веллингтон. Обведя всех взглядом, она произнесла холодным тоном: — Поскольку это — класс, предназначенный для студентов с серьезным намерением продолжить карьеру в Волшебной Охране Правопорядка, ни при каких обстоятельствах я не буду терпеть развлечение, хулиганство, или нарушение порядка какого-либо вида, это достаточно ясно?! — Да, профессор! — воскликнул весь класс. — Откройте свои учебники на странице двести тридцать шесть: сегодня мы начнем обсуждать мракоборцев. Гарри не смог подавить прилив волнения, приступив так сразу к теме, которой он больше всего интересовался. — Профессия мракоборца является самой известной, однако требуются только самые лучшие и обученные — это одна из самых опасных профессии в волшебном мире. И это, студенты, является причиной, по которой большая часть этого предмета будет сосредоточена на тестах, навыках и способностях, которые требуются для работы мракоборца. Любые иллюзии, что вы, возможно, питаете о жизни мракоборцев, быстро рассеются, — внезапно взгляд ее строгих голубых глаз сосредоточился снова на Гарри. — Что забавного на этот раз, мистер Поттер? «Черт, улыбка в этом классе явно под запретом», — подумал в отчаянии Гарри. Вслух он четко ответил: — Нет, профессор, я лишь… рад узнать об мракоборцах. Я хочу быть одним из них, — он надеялся, подобная реплика остудит ее гнев. — Вы хотите… — она фыркнула и продолжила читать лекции о полном отсутствии блеска в жизни мракоборца. Гарри боролся с желанием закатить глаза. Кто-либо, кроме профессора МакГонагалл, мог поддержать его выбор профессии? Поручилась бы профессор МакГонагалл за него, если бы не была так полна решимости разоблачить профессора Амбридж в то время? Он действительно закатил глаза, но к счастью, профессор Смэйс-Веллингтон была занята, отсчитывая Малфоя снова, и стояла к нему спиной. В оставшееся от урока время профессор Смэйс-Веллингтон заставляла их отвечать на вопросы, которые она называла «Проблема и решение», и, по мнению Гарри, они не имели ничего общего с предметом, или хотя бы к волшебной охране правопорядка. Гермиона приняла задачу с энтузиазмом, но почти все остальные смотрели друг на друга в замешательстве. Тем не менее, Гарри ответил на вопросы (подавляя в себе острое желание написать что-то безумное, как они вместе с Роном часто поступали на уроках у Трелони), и сохранял выражение лица на столько безучастным, на сколько только был способен, когда приблизился к столу Смэйс-Веллингтон, чтобы вручить свои ответы. Она выдавала пергамент каждому окончившему работу студенту, таким образом, пришлось подождать, пока она сканировала ответы на свои бессмысленные вопросы. Взгляд, который она подняла на него, был так похож на Снейпов и выражал что-то вроде: «Вы определенно получите „Н“ (неудовлетворительно) за это задание», что Гарри почти отскочил назад от стола. Бросая ответы в стопку к другим, она вручила ему пергамент. — Ваша домашняя работа на эту неделю, мистер Поттер. И я буду ожидать ее вовремя — к следующей пятнице, как и от ваших одноклассников. Ее взгляд, казалось, провоцировал его на просьбу продлить срок сдачи, учитывая ежедневные задачи и его эссе, ему бы посчастливилось выйти из библиотеки не раньше конца недели. Но он был полон решимости не давать повода глумиться над собой. Он кратко кивнул в ответ, больно закусив губу изнутри, развернулся и возвратился к своему столу. Дойти не получилось. Внезапно, комната начала кружится вокруг него, вынуждая остановиться и опереться о ближайший стол. — Ты в порядке, Гарри? — спросил Дин Томас. — Сядьте, мистер Томас, звонок еще не прозвенел… — Гарри?! — воскликнула Гермиона, подрываясь с места. Казалось, Гарри не мог сфокусировать взгляд. И при этом сосредоточиться на происходящем вокруг тоже не получалось; что-то рассеивало его внимание. Он смутно слышал, как Смэйс-Веллингтон встала. — Мистер Поттер, что… — Вы только посмотрите на это! Поттер снова теряет сознание! — Что-то он зачастил, не правда ли? — Тихо! Двадцать баллов со Слизерина! Поттер! Кто-то схватил его за плечи. Он различил пятно рыжих волос. — Гарри?! Ты меня слышишь? Гарри даже не ощутил, что упал на колени. Чьи-то руки на его плечах — единственное, что не давало упасть и растянуться во всю длину на полу. Весь класс вокруг него, их голоса, руки, они все исчезали, пропадали… Он скрестил свои длинные бледные пальцы, ощущая, как терпение и концентрация заполняют его. Крики и завывания отозвались эхом через каменную стену помещения. Волшебники в черных мантиях несли пленников, связанных, но без кляпов, и приковывали их цепью в кругу, созданном из факелов. Поверхность круга, на которую заводили пленников — они все были гоблинами — была намазана чем-то жирным и красным, и мерцала в свете факелов. Один из волшебников в черной мантии вышел вперед к Гарри и низко поклонился. — Все готово, Повелитель. Гарри и так знал; он знал обо всем, что происходило вокруг, но концентрировался на насущном. Та магия, та сила, которую нужно потратить, чтобы вытащить мощь, навыки, знание гоблинов, на это потребуется вся его концентрация… все его внимание… — Сохраняйте их сытыми, Хвост, — сказал он высоким, холодным голосом. — Их силу нельзя тратить до полуночи. — Да, мой господин, — Хвост поклонился снова и поспешно ушел. Гарри скрестил руки снова и ступил в кольцо факела, игнорируя шипение и плевание гоблинов, когда он приблизился и встал в центре. Женщине и мужчине, стоявших за пределами кольца, также одетых в черное, он сказал: — Опустошающее заклятие окончится спустя три часа после заката. Проследите, чтобы я не был прерван. — Да, Повелитель, — они поклонились. Гарри закрыл глаза, чувствуя силу волшебства гоблинов, сгущающуюся вокруг него, питаемую их страхом и гневом, ожидая, пока она отделится… Он призвал всю свою силу, концентрацию, чтобы забрать их магию… «Не-е-ет!» — Гарри! Ты слышишь меня?! — женский крик рядом с его ухом. Глаза Гарри распахнулись. Его шрам не горел, вместо этого он пульсировал странным образом. Он вырвался из рук, пытающихся сдержать его. — Поттер! Прекратите бороться! — Что с ним происходит? Мир прекратил кружится, но столько лиц склонились к нему, что Гарри был все еще в замешательстве. — Что… где… — Вы упали в обморок, Поттер, на уроке по Особой Защите, — сказала женщина средних лет с тяжелым взглядом голубых глаз. — Вы должны пойти в Больничное крыло… — Нет! — Гарри ошеломило понимание увиденного видения. — Дамблдор! Позовите… Дамблдора… немедленно… Волдеморт… — борясь с удушьем обрывочно говорил он. Весь класс все еще стоял вокруг него. — Я здесь, Гарри, — сказал знакомый голос, и чьи-то руки помогли Гарри сесть. Он понял, что Дамблдор присел на колени перед ним, он низко наклонил лицо, чтобы не встретиться с Гарри взглядом. — Что ты видел? — Гоблинов, — Гарри закашлялся, шрам все еще пульсировал от воздействия силы Волдеморта. — Волдеморт… заклятие… пытается… отнять их магию… — Что за чушь он говорит? — прозвучал чей-то голос. — Тихо там! — он услышал женский голос, наконец узнавая в нем учителя по Особой Защите. Без возможности сконцентрироваться на чем-либо кроме Волдеморта, Гарри схватился за мантию Дамблдора. — Вы должны… остановить его — бормотал он, — это сделает его сильнее… Он забирает их силу… — Тихо, Гарри! — сказал Дамблдор. — Мы примем меры. Мисс Грейнджер, мистер Уизли, пожалуйста помогите Гарри дойти до Больничного крыла, — тогда он поднялся с удивительной легкостью для волшебника его возраста и поспешил покинуть класс. Гарри покачал головой и потер шрам. — Нужно, чтобы он остановился! — пробормотал он. — Остановился? — спросила Гермиона. — Он пробует исполнить сложное заклятие… очень большая концентрация энергии… это сведет меня с ума! — Гарри был сбит с толку, чтобы понять, что весь класс все еще наблюдал за ним, но профессор Смэйс-Веллингтон услышала достаточно. — Хорошо, Поттер, помолчите. Грейнджер, Уизли, вы слышали, что сказал директор. Остальные — сейчас же освободите помещение и идите заниматься своими делами! Рон и Гермиона помогли Гарри встать на ноги, и ему удалось пройти без посторонней помощи до двери (хотя Рон настоял на том, чтобы нести его сумку с учебниками). Довольно много участников АД, присутствующих на уроке (на самом деле, это были почти все шестикурсники) обступили их. — Гарри… — сказал Дин робко, — люди говорят… ты можешь читать мысли Ты-Сам-Знаешь-Кого? Гарри тяжело вздохнул, заставив Рона и Гермиону подскочить в страхе, что он упадет в обморок снова. — Нет, я не могу. Едва ли, — ответил он и, сам не зная зачем, продолжил: — Только когда он становится очень сердитым или доволен чем-то, иногда я чувствую это… я предполагаю, он был так сильно сосредоточен на заклятии и использовал всю свою мощь, что это просто выбило меня из колеи. — Как это возможно? — спросила Парвати. Гарри повернулся к ней и молча указал на свой шрам. Ее глаза округлились. — То есть это не просто вздор, который выдумывает «Ежедневный пророк»? — воскликнул Майкл Корнер. — Поверь, я был бы рад, окажись оно так, — ворчливо ответил Гарри, и некоторые нервно рассмеялись. — Это — чертова проблема. Отвлекает меня от моей домашней работы и всего остального, — смех стал менее напряженным. — А какое заклятие он предположительно пытается исполнить? — спросил Невилл. — И что Дамблдор может сделать, чтобы остановить его? — Я не знаю, — ответил Гарри. — Я просто надеюсь… Боль пронзила его голову, заставляя согнуться пополам и схватиться за шрам… его жгло и будто ошпарило… Глубоко изнутри Гарри почувствовал такой мощный взрыв ярости… столь ужасный гнев… от которого заледенела кровь… мощь поглощала его… столь неистовая ненависть… За это заплатят, и нет ни единого сомнения чья это вина… щенок заплатит… Бешеный рев ярости вырвался из его горла, взрывающий слух, отзывающийся эхом в голове. Казалось, глаза лопнут от столь мощной силовой волны, исходящей изнутри головы… — Г-гарри? Гарри пришел в себя с ощущением каменной ступени давящей в спину. Воцарилась тишина. Все, что он слышал: всхлипы, вздохи ужаса и его собственное рваное дыхание. Горло саднило ужасно, но шрам болел еще больше. Было такое чувство, что кто-то вонзил в него нож. Но пульсация прошла. Гарри закрыл глаза и застонал. — Чтож… он… определенно… недоволен… — Гарри… что произошло? — прошептала дрожащим голосом Гермиона. Он медленно сел, протирая глаза, слыша суматоху вокруг. Кто-то вложил очки в его руку, и он надел их и увидел в коридоре всех, кроме Рона и Гермионы, стоящих гораздо дальше, крайне напуганных. О чем они говорили перед… «Ох…» Черт возьми. Только что все стали свидетелями этой…«демонстрации». — Я думаю, — он мучительно закашлялся — горло ужасно болело, — я думаю, Дамблдор сделал что-то…чтобы заставить Волдеморта остановить заклятие. И он зол… доведен до белого каления. Он потратил на это много сил, а теперь все разрушено. — Гарри? — профессор Люпин бежал по коридору. — С тобой все в порядке? — Думаю, да, — сказал Гарри, поднявшись с помощью Люпина, — Дамблдор остановил его? — Я не говорил с ним, но судя по твоей реакции, это произошло, — Люпин посмотрел на него. — Думаешь, Волдеморт знал, что ты это видел? Гарри прислонился к прохладной каменной стене. Его лицо горело: — Я не уверен. Он был очень… сосредоточен. Но…когда он был зол, был определенно кто-то конкретный… Я точно не вспомню, — он скривился и тихо продолжил. — Хвост был там. Помогал с заклятием. Ремус несколько напрягся: — Ясно. Ты узнал кого-либо еще? — Беллатриса Лестрейндж и Люциус Малфой. Голос профессора МакГонагалл послышался в холле, указывая ученикам дорогу. Рон и Гермиона обменялись взглядами и не сдвинулись с места. Как шум внизу коридора приутих, Люпин дал Гарри легкий толчок. — Тебя стоит отвести к кабинету директора. Я не сомневаюсь, они захотят полный отчет. А остальные… — Ремус улыбнулся им, — с вас достаточно. Вы сможете выудить подробности у Гарри позже. С робкими улыбками они повиновались, и Гарри позволил Люпину привести его в кабинет Дамблдора. Но как только они достигли горгульи, они обнаружили Корнелиуса Фаджа, направляющегося туда же, сопровождаемого Перси Уизли. Фадж подскочил при виде Гарри: — Ах… Поттер. Тот самый мальчик, которого мы хотели видеть.