Другая жизнь. Новый конец.

      Я как всегда проснулся в поту и слезах.       Я вскочил с кровати и начал носиться по дому. Я заходил в каждую комнату и искал его. В лаборатории было пусто, на кухне, в ванне и гостиной было пусто. В двух гостевых спальнях было пусто.       В третей я застал воображаемого Росса, сидящим на воображаемом Ури. Они с упоением целовались. Руки сплетались, перемещались, лаская полуобнаженные тела. Я склонил голову на бок и наблюдал за этим действием минут пять.       Хэй! Я не извращенец, окей? Просто это было действительно удивительно.       Я имею в виду, да, определённая степень недотраха у меня была. Но я даже не думал, что настолько, чтобы воображать своих друзей в постели. Это ужасно.       Похоже мне всё-таки надо как-нибудь подрочить. Но это потом. Сейчас это не важно.       Важно, что его нигде нет.       Я тихо закрыл за собой дверь, подумав, что пусть хотя бы где-то в закоулках моего сознания, хоть и в фантазиях кто-то да получит удовольствие. А может, и нет. Я понятия не имею, как это все устроено.       Я обошел сад, ещё раз проверил все комнаты. Ну, кроме той самой. И окончательно расстроился.       Сидя около столешницы на кухне я закрыл глаза, и воспоминания нахлынули на меня. Губы Патрика были такими реальными в моей голове. Я ощущал их прикосновения и сейчас наяву. Сердце моё ныло и разрывалось. Его голос стоял у меня в ушах.       Но всё же, это было только в моей голове.       Галлюцинационный стук в дверь вывел меня из оцепенения. Ох, как же не вовремя.       Я открыл глаза и посмотрел на лужицы на ровной поверхности стойки, за которой сидел. Я взял кухонное полотенце и вытер лицо, им же я протер лужицы.       Стучащая галлюцинация не унималась. Теперь она ещё и звонила. Я не тронулся с места. Я не стану участвовать в этом абсурде.       И кто знает, может, если достаточно долго не обращать внимания, ей надоест, и она исчезнет.       На лестнице послышались шаги галлюцинации-Росса.       Ну конечно, мы же просто не можем прекратить этот цирк.       Парень хмуро покосился на меня из коридора и открыл дверь. На пороге стоял галлюцинация-Сапорта с коробкой в руках.       - Эээ… Вы хотя бы закончили? Или я прервал прямо в разгаре? - слегка смущенно проговорил Гейб после того, как оценивающе осмотрел Райана с ног до головы.       Вот вам и подтверждение. Настоящий Сапорта и глазом бы не моргнул, обсуждая чьи-то грязные делишки.       - Нет. Мы… успели, - промямлил Росс и отошёл, выпуская его.       Гейб встретился со мной взглядом, но я оборвал зрительный контакт и уставился в окно.       - У него красные глаза? Он что плакал? - зашептала самая тихая галлюцинация Сапорты в мире.       - Я понятия не имею. Я только спустился, - не менее тихо ответил ему воображаемый Райан.       Я поднялся со стула и направился в свою комнату. Не хватало, чтобы мои же галлюцинации обсуждали меня за моей спиной. Я прошёл мимо парней и начал подниматься по лестнице. Навстречу мне спускался весьма помятый Бойд в пижамных штанах и майке.       - Останови его, - крикнул Сапорта и Брендон недвусмысленно перегородил мне дорогу.       Я посмотрел на него с лёгким презрением, развернулся и начал спускаться вниз. Там меня уже ждали Райан и Гейб. Я вопросительно поднял бровь и уже почти прошёл мимо них, когда рука Сапорты легла мне на плечо. Ничего особенного он не делал, но сила в руке была весомым аргументом остановиться.       - Присядь с нами, Пит. Пожалуйста, - строже, чем требовалось, процедил Гейб.       Прошлая практика показала, что галлюцинации могут хорошо драться. В связи с этим я решил не сопротивляться. Я опустился на середину дивана, слева сел Росс, а справа Ури. Спорта подвинул кресло, чтобы сидеть точно напротив меня.       - Пит, ты давно слушал музыку?       Я смотрел на него своим суперничегоневыражающим взглядом, который приберегаю для покера. Он выждал секунду и полез в коробку.       - Не хочешь немного послушать её, Пит? - парень медленно начал раскладывать на столе подписанные коробочки с дисками. - Что ты думаешь об этом Пит?       Он доставал все новые диски с моими песнями. И это показалось мне крайне глупым. Чего он пытался добиться этим?       Я попытался встать, но воображаемые Росс и Ури не позволили мне. Тогда я откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.       - Ладно, - проговорил Гейб и снова зашуршал чем-то.       Послышался звук расстегиваемой молнии. Зашуршала ткань обивки кресла. Из этого я сделал вывод, что парень уселся поудобнее.       А потом раздался звук, который я совсем не ожидал услышать.       Пальцы воображаемого Сапорты пробежали по струнам гитары. Я резко открыл глаза и уставился на парня, внимательно наблюдающего за моей реакцией. Сукин сын держал в руках красно-чёрную гитару. Мою гитару.       Он наигрывал вступления нескольких самых известных наших песен. Но я не издал ни звука. Тогда парень прищурился и попробовал кое-что ещё.       Этот ублюдок начал играть последнюю песню, над которой мы работали. Она так и не увидела свет.       Она была о нас с Патриком.       Это была наша песня.       Я подорвался как ужаленный, резко развернулся и попытался перескочить через спинку дивана. Но кто-то из парней схватил меня за лодыжку, и оба снова повалили меня на диван. Я упрямо пытался вырваться, но меня полностью лишили подвижности. Сапорта отложил гитару и медленно выпрямился. Он обошёл столик и встал прямо надо мной.       - Пит, у меня есть ещё одна вещь. - парень повертел в руках чёрную бархатную коробочку, и моё сердце пропустило удар.       Он медленно открыл её и протянул к самому моему лицу. Ободок белого металла оказался прямо у меня перед глазами. И я взорвался.       Я совершенно не заметил, как накопил энергию. Но не заметить то, как я разрядил её с чудовищным звериным криком, было невозможно. Ударная волна откинула парней от меня. Каждый глухо ударился о стену и упал на пол.       Я резко вскочил и подошёл к Сапорте. Я наступил на его руку, от чего тот охнул и выпустил коробочку из пальцев. Картонная коробка со стола упала от волны энергии, и из неё вылетела пачка фотографий перетянутых резинкой. Я схватил их и кольцо и выбежал в прихожую. Я сунул ноги в первые попавшиеся кроссовки и снял любимую толстовку с вешалки. Спотыкаясь, я вывалился на улицу и со всей силы хлопнул дверью на прощание.