***
Я продолжала скорбеть по брату. Каждый вечер перед сном, лёжа в постели, я представляла, как мы с ним встретимся и посмеёмся на этой нелепицей, которая произошла. «Он просто путешествует. У него закончился пергамент или сдохла чёртова сова», — повторяла я, как мантру. Вместе с тем я пыталась жить дальше. Конечно, я боялась представить, что дальнейшая моя жизнь возможна без Вулфрика, но и такие мысли меня посещали. Дамблдор не делился своими предположениями по поводу этого исчезновения, а от Гарри я узнала, что еще летом пропал член министерства, отправившийся в путешествие. Джинни и близнецы продолжали меня игнорировать. Драко совсем отдалился. Я все чаще встречала его в школьных коридорах за ручку с Пэнси. Я не могла понять, почему он, оберегавший меня все эти годы, вдруг так охладел. Повлияли ли на него отношения с Паркинсон, или же так сказалась пропажа Вулфрика, но что-то явно было не так. Впервые я чувствовала себя ужасно одиноко не просто в Хогвартсе, а в целом мире. Школа казалась мне пустыней, в которой я должна была волочить свое жалкое существование. В полнейшем одиночестве. Нет, я была не одна. Грегори Гойл пытался проводить со мной как можно больше времени. Он караулил меня у Большого зала, провожал на занятия и порядком надоел мне. Я считала дни до Святочного бала, надеясь поскорее отвязаться от него. Я могла бы отступиться, отказаться идти с ним на бал, но тогда я бы проиграла в нашей необъявленной войне с Малфоем. В первый раз я шагала в Хогсмид в одиночестве. Небо напоминало мне грязную лужу. Ветер беспощадно трепал голые деревья, а мороз стоял такой, что я всерьёз подумывала вернуться в школу. Мной не овладела, как другими, эйфория ожидания праздников. А единственным подарком, о котором я мечтала, был мой брат. Я так и видела, как этот прекрасный молодой человек, невероятно высокий и статный, с иссиня-черными волосами и потрясающими голубыми глазами входит в Большой зал посреди бала. Музыка останавливается, всё вокруг замирает и перестает существовать. И я несусь к нему со всех ног, рыдая от счастья. Я верю, я знаю, что с ним все хорошо. И пусть я одна, кто верит в это. Побродив немного по магазинам и поглазев на письменные принадлежности, выставленные на витрину магазина перьев Писсаро, я всё же решила зайти в «Три метлы», чтобы немного отогреться. Конечно, сидеть в одиночестве в кафе скучно, но мне больше ничего не оставалось. Я быстро проскользнула за свободный столик, присев рядом с компанией когтевранок. Девочки оживленно обсуждали Седрика Диггори. А в центре компании я заметила Чжоу Чанг, которая, судя по всему, собиралась на бал с вышеупомянутым пуффендуйцем. Я сняла шапку и аккуратно осмотрелась. Народу было, как всегда, полно. В основном это были, конечно, школьники. Они заняли все пространство «Трёх метел». Шум стоял невозможный. Дышать было трудно. Окна в кафе запотели. И тут я столкнулась с парой насмешливых голубых глаз. Это был один из близнецов. Рядом с ним сидел второй брат и Ли Джордан, которые не замечали меня, что-то бурно обсуждая. Но на душе мне стало немного теплее. Было что-то родное и любимое в этих голубых глазах. Дико сдавило виски. То ли от духоты, то ли от волнения. А может, и от бесконечного щебета когтевранок. Не в силах больше слушать бред, который они несли, я решила переместиться за барную стойку, за которой только что освободилось место, когда шумная толпа гриффиндорцев, что учились на пару курсов старше, с громким хохотом двинулись на улицу. Ближе ко входу и народа меньше, и воздух свежее. Я заказала сливочного пива и только когда мне принесли заказ вновь почувствовала на себе тяжелый взгляд. Было противно. Мурашки побежали по моей спине. Я не могла понять, где источник моего дискомфорта. Я снова и снова бродила взглядом по заведению, изучая каждого его посетителя. Но ни один не казался мне подозрительным. Лишь с некой досадой я отметила, что Уизли уже покинули «Три метлы». Мне снова стало одиноко. На душе заскребли кошки, и я повернулась к бармену, желая сделать заказ. И только теперь я заметила, что на расстоянии вытянутой руки рядом сидит тот самый мужчина в черном капюшоне. Внутри всё сжалось от ужаса. Я сидела в тёмном неприметном месте. Если сейчас этот псих решит утащить меня, ему никто не помешает, а я не успею позвать на помощь. Меня бросило в жар. Я стала судорожно соображать, как спастись, прикладывая к губам пустой стакан. — Повтори мне, а для леди сливочного пива и сахарной паутины, — раздался рядом со мной мужской голос. Я медленно повернула голову. Рядом сидел мужчина лет сорока. Волосы его были темными, немного задетыми сединой. Яркие лучистые голубые глаза. Тёмная щетина. И шрам, пересекавший всё лицо. Во рту всё пересохло. Он не был ужасным, если бы не этот шрам. Хотелось кричать, звать на помощь. — Бью — мужчина протянул руку. Я была потрясена и не могла пошевелится. Бью качнул головой, намекая, что мне стоит проявить вежливость и пожать ему руку. Приложив некоторые усилия, я смогла поднять свою руку и трясущимися пальцами, еле касаясь пальцев незнакомца, я пожала его руку. — Я угощаю. Не грызи пустой стакан? — Бью улыбнулся и пододвинул ко мне пиво. — Как тебя зовут? — Эллис? — пребывая в шоке, ответила я. Своего голоса я не слышала, как не слышала больше и шума и хохота, издаваемого школьниками. Казалось, что кафе опустело, и даже бармен покинул свой пост. — Эллис… — задумчиво повторил мужчина. — Красиво. Будь у меня дочь, я бы обязательно назвал её Эллис. — Бью осушил свой стакан и жестом указал бармену налить ещё. — А почему ты здесь одна? «Вот. Началось», — испуганно думала я. А вслух лишь произнесла: — Так получилось. Моя подруга… Она... заболела. — Обидно, наверное. Прям перед балом, — Бью состроил ужасную гримасу, которая должна была, наверное, выражать что-то вроде «и не такое дерьмо случается», но получилось что-то действительно грозное. Шрам на его лице напрягся, и правая бровь сползла к переносице, а верхняя губа задралась, оголяя белые зубы. Невольно я отодвинулась от него, придумывая план побега. А в голове назрел вопрос. — Откуда вы знаете про бал? — этот мужчина казался мне диким существом из леса, не читающим никаких газет. Старый чёрный плащ был сильно потрёпан, ботинки были в грязи, тёмные волосы растрёпаны и грязны, руки с длинными сильными пальцами были неухожены. И мне казалось абсолютной нелепицей, что он знает про Турнир и бал. — Я скажу тебе, только тс-с, — мужчина приложил указательный палец к губам. — Дамблдор просил не болтать об этом на каждом шагу. Я из охраны Турнира Трех Волшебников. Нас тут около сотни. Вокруг школы. — А… — я снова оценивающе осмотрела мужчину. Теперь его пальто мне казалось не таким уж и старым, а лицо не таким грозным. — От кого охраняете? — Вот это уже лишняя болтовня. — От Того-Кого-Нельзя-Называть? — неожиданно для самой себя выпалила я. Бью сначала поперхнулся своей выпивкой, затем закашлялся, а потом рассмеялся. — Какая смышлёная девочка. Наверное, после школы пойдешь в авроры? А может, сразу в министры магии? — мужчина весело рассмеялся, явно желая перевести тему. — Я ещё не думала об этом, но мне нравится ваш ход мыслей. Я набила рот сахарной паутинкой. От неё сделалось ужасно приторно, губы слиплись, а зубы свело от сладости. Мы просидели с Бью около двух часов. Он много шутил. Очень много шутил. Рассказал немного о своей учёбе в Хогвартсе. А затем он решил рассказать мне о своей нелёгкой работе. Все время я невольно пялилась на его шрам. От правого виска, пересекая бровь и переносицу, полностью рассекая левую щеку, отчего верхняя губа была всегда немного приподнята, шрам заканчивался под мочкой левого уха. Я сразу вспомнила нашего преподавателя по защите от тёмных искусств. Аластор Грюм выглядел куда более устрашающе. Его паранойя делала его совершенно безумным. Что и говорить, я посчитала его психом после той сумасшедшей, в плохом смысле этого слова, выходке с превращением Драко в хорька. Мне категорически не хотелось ходить на его предмет, я старалась избегать его в коридорах школы и не смотреть на него в Большом зале. В отличии от Грозного глаза, Бью казался мне вполне адекватным. Немного саркастичным, смешливым и вообще приятным. И если бы не этот шрам… — Хочешь знать, откуда он? — мужчина смущённо указал на свое увечье. Я испуганно моргнула и отвела взгляд, не говоря ни слова. Мне стало ужасно стыдно. — Я получил его после падения Того-Кого-Нельзя-Называть. Мы с моим лучшим другом отлавливали Пожирателей, которые, словно крысы во время потопа, расползались по всей стране. Но мерзкая натура не всем позволяла сидеть тихо, затаившись, спрятавшись от авроров. Тут и там периодически вылазили наружу эти подонки и убивали маглов или маглорожденных волшебников. Все магическое сообщество жило в страхе и напряжении, хотя главная угроза и была мертва. И вот я и Лекс отправились в одно магическое поселение в Шотландии, где недавно была замучена семья маглорожденных, — Бью одним глотком осушил свой стакан и продолжил рассказ, смотря куда-то в сторону. — В моей памяти до сих пор всплывают страшные картины того дня. Я первым вошёл в дом и, сделав первый шаг, почувствовал, что ботинок мой наполнился теплой липкой жидкостью. Я опустил глаза и ужаснулся. Весь пол был залит кровью. Ещё тёплой кровью. Повсюду была разбросана поломанная мебель, битая посуда и стёкла из окон. Я многое повидал за время служения аврором, но тогда что-то дрогнуло у меня внутри, мне совсем не хотелось идти дальше. Не хотелось видеть то, что нас ожидало. Но работа есть работа. И я смело двинулся в перед, освещая путь волшебной палочкой. А впереди меня ждал труп молодой девушки. Ей свернули шею, когда вдоволь наигрались. Все её тело было исписано словом «грязнокровка». На ней не было живого места… — Бью посмотрел на меня. Глаза его потемнели. Не знаю, что такого он увидел, но рассказ его резко прекратился. Мне не терпелось узнать продолжение, но по мужчине было видно, что вспоминать это ему больно и неприятно, а попросить его продолжать — то же самое, что применить к нему непростительное заклинание «Круциатус». Неизвестно, что было бы милосерднее. Я осмотрела кафе и с ужасом обнаружила, что оно почти опустело, а за окном давно стемнело. — Бью, мне было очень интересно с вами, но, боюсь, мне пора вернуться в школу, — я стала быстро натягивать на себя куртку и шапку. — Конечно! Я провожу тебя немного. На улице совсем темно, — мужчина встал и, застегнув плащ, вышел следом за мной. Мне не хотелось бежать от него. За то время, которое мы провели вместе, он показался мне очень интересным. Оставленная друзьями наедине со своим горем, обиженная и одинокая, я не стремилась подружиться с этим мужчиной, но на время я забыла обо всем, что меня беспокоило. Впервые с момента пропажи Вулфрика я действительно расслабилась, отвлеклась и отдохнула. Непонятно только, что могло привлечь Бью в тринадцатилетней девочке. — Снег пошел, — довольно подметил мужчина, раскрыв ладонь, чтобы поймать снежинку. — А где авроры празднуют рождество? — Если повезет, рядом с домом, — улыбаясь, ответил мужчина. Он накинул на голову капюшон, защищаясь от снега. Но теперь он мне не казался загадочным, мрачным или пугающим. Теперь я видела, что это обычный маг. — Хочешь пригласить меня? — Не в этом году, — с сожалением сказала я, рассматривая уютные огоньки в окошках домов, стоявших вдоль улицы. — Хотя, если Дамблдор позовет вас на бал, будет здорово. Бью рассмеялся, а затем остановился. — Холодно совсем, а ты без перчаток, — подметил он, хмурясь и рассматривая мои руки, которые я пыталась согреть дыханием. — Потеряла где-то. — Беги тогда быстрее в школу. Друзья тебя уже заждались. Я перевела взгляд к воротам школы и заметила Джинни. Она стояла совсем одна, прыгая с ноги на ногу, пытаясь таким образом согреться. — Да, спасибо… — но никого уже не было рядом. Бью будто растворился в воздухе. Я со всех ног побежала к подруге. — Эллис, ну где ты была? Мы тебя уже обыскались! — Джинни вцепилась в мои плечи и затрясла меня. Девушка была немного выше, такого же худощавого телосложения и вообще выглядела милой феей, но наличие такого количества братьев давало о себе знать. Она была очень сильна. И не только физически. — Я сидела в «Трёх метлах». Всё хорошо, Джинни, — я попыталась убрать её руки, но хватка была такой крепкой, что я бы не смогла справиться с ней одна. — Я думала, Фред и Джордж скажут тебе. — Их пока тоже нет, — девушка обеспокоенно смотрела мне в глаза. — Извини, что вспылила. Носишься со своим Малфоем. А он ревнует, переживает! — Кто? — удивилась я. — Ой… Я не должна была… — Джинни наконец разорвала свою хватку и приложила ладони к губам, поняв, что сболтнула лишнего. Глаза её расширились в испуге. — Неважно! Я решила, что выведаю у неё все подробности позже, когда она не будет внимательно следить за каждым своим словом, поэтому постаралась её успокоить и немного поставить на место. — Я знаю Малфоя дольше, чем тебя и всю твою семью. Я росла в другой семье, и для меня важно поддерживать отношения с Драко. Он помогал мне все эти годы в школе… И, я думаю, поможет снова, если я попрошу. Малфой — важная часть моей жизни ещё хотя бы потому, что для него потеря Вулфрика стала такой же трагедией, как для меня. Извини, Джинни, но ты вряд ли сможешь понять меня, пока не потеряешь брата. Но спасибо тебе за заботу. — Эллис, я волнуюсь. Правда волнуюсь. Что это был за мужчина? — Аврор. Вызвался проводить меня, увидев, что я иду одна по темной улице, — соврала я. — Весь Хогсмид утыкан ими. Это для защиты. Такой ответ вполне удовлетворил мою подругу, и мы, наконец, отправились в уютную гостиную Гриффиндора к теплому камину отогревать заледеневшие конечности.***
Воскресенье пролетело за выполнением домашнего задания так же незаметно, как и вся следующая неделя, загруженная занятиями. Я старательно навёрстывала все, что успела пропустить за время моей депрессии. Каждый день я думала о Бью, и о том, что если все авроры такие умные и приятные, то Вулфрика они разыщут еще до Рождества. Через две недели после нашего знакомства Бью прислал мне сову. Я сидела за завтраком, судорожно листая учебник по Зельеварению, которое стояло у нас первым в расписании. Снейп грозился провести сегодня очередной тест, который мне совсем не хотелось завалить, а перед этим дал невыполнимую гору домашнего задания. Написать эссе о противодраконьей сыворотке на три пергамента, выучить состав всех пройденных за четыре месяца зелий и подготовиться к тесту. Голова шла кругом. В рот ничего не лезло, и я с завистью наблюдала за Роном, который уплетал омлет с беконом за обе щеки, при этом умудряясь запихнуть в рот тост с маслом. Рядом сидела Джинни. Она лениво ковыряла свой омлет вилкой. Подруга учила Зелья до самого утра и практически не спала. А теперь рисковала уснуть посреди теста. Погода стояла ужасная. На улице бушевала страшная метель. Из окон не было видно соседнего крыла школы, поэтому Гербологию отменили. Я никак не ожидала, что в такую пургу совы донесут хоть до кого-то письма. Но в зал влетела сотня сов. С их крыльев полилась вода. Они беспорядочно садились к своим хозяевам в тарелки, обрызгивая всех вокруг растаявшим снегом, кашей и какао. Напротив меня приземлилась серая неясыть с яркими желтыми глазами. В лапках она сжимала небольшой сверточек. Я быстро освободила сову от ноши, и та, громко ухая, улетела. А я, проводив неясыть взглядом, развернула свёрток и обнаружила пару теплых шерстяных варежек. Сперва я подумала на миссис Уизли, это было в её духе. Но до Рождества оставались ещё почти две недели. Взглянув в записку, приложенную к подарку, я очень удивилась.Привет, Эллис! Я не мог покинуть Великобританию, не оставив тебе маленький презент. Надеюсь, больше твои руки не будут мерзнуть. Я же отправился по важному поручению в Албанию. Бью Букер.
Это был мой новый друг Бью. В тот день он снова поднял мне настроение, которое так и оставалось на высоте всю зиму, стоило мне надеть варежки. И никакие морозы, никакие снегопады или внезапные снежные войны с близнецами Уизли не могли мне его испортить.