Весь мир - кино, а люди в нем - придурки

Репортер уселся на высокий табурет и, заглянув через плечо оператора в экран ноутбука, задумчиво почесал бородку. — Режиссер избила исполнителя роли Какаши в прямом эфире, — произнес он. — Исполнитель роли Конохомару явился в кадр пьяным. Это нельзя пускать на программу. — Ничего, — напомнил оператор. — Можно пустить в эфир запись уже отснятого процесса. Репортер видимо воодушевился. — Каким образом? — Мы отсняли материал про съёмки шестнадцатого эпизода второго сезона, и запись в эфир не вышла. Можно пустить старую запись, она перекроет скандал с избиением Какаши. — Логично, — протянул режиссер. — Хотя рейтинги упадут. Так, что у нас есть? Оператор отыскал в глубинах папок ноутбука нужный материал и, включив видео, отснятое два месяца назад, на весь экран, отправился пить кофе. Пузатенький репортер подпер подбородок кулаком и уставился в экран. Два месяца назад Светлая гримерка. На высоких стульях сидят режиссер Тсунаде, рыжеволосый парень с отсутствующим выражением лица и злобного вида актер, чьи короткие темные волосы скрыты банданой, выпуская лишь пару прядей. — Я настолько заебался сниматься в этой богадельне, что даже носил взятку сценаристу, чтоб он меня слил побыстрее и я вернулся домой, — протянул злобный актер в бандане. — Я отвечаю, это не сериал, это гов… — Дейдара, — улыбаясь на камеру, прорычала Тсунаде. — Закрой рот. — Дейдара, почему вам не нравятся съемки? — жадно ухватился за тему репортер. Дейдара выпрямил спину и отодвинулся подальше от режиссера. — Я играю террориста в бабском парике, — пояснил он. — Я ебу, где режиссер нашла этот сраный парик, с какого она бомжа его сняла, но он, клянусь, весь в блохах, мы когда оппенинг снимали, я чувствовал, как у меня по голове бегают блохи, голова чешется, парик грязный, пиздец грязный… — У нас некоторые финансовые трудности, — пытаясь незаметно пырнуть Дейдару открывалкой. — Приходится внедрять режим экономии. — Тсунаде-сама, в связи с этим вопрос, — пискнул рыжий паренек. — А когда зарплата? Тсунаде потупила взгляд. Дейдара закивал. — Это очень хороший вопрос. Сасори вообще в тему сказал. Я не буду играть трансвестита-террориста за спасибо, хотя, хуй мне эта женщина скажет это «спасибо». — Это потому что ты материшься в кадре, — терпеливо объяснила Тсунаде. — Вы сценарий читали? Как здесь не материться?! — заорал Дейдара, раскинув руки так, что едва не сбил камеру. — Что мы вообще снимаем? Чему мы детей учим? Носить бабские блохастые парики и взрывать людей? Мы снимаем тысячу серий о том, как дети убивают взрослых оружием ниндзя! У меня есть сын, ему восемь лет, это ж какие моральные ценности он подчерпнет из «Наруто»? — Но вы материтесь в кадре, — напомнил репортер. Дейдара резко обернулся. Репортер замолчал и заискивающе улыбнулся. — Так когда зарплата? — снова спросил Сасори. Оператор повернул камеру к Тсунаде. Режиссер выглядела так, словно разрывалась между жаждой пустить кровь актерам и разбить камеру. — В следующем квартале, — лаконично ответила она и решила немного сменить тему. — У нас скоро съёмки, будут еще вопросы? — О, конечно, — спохватился репортер. — Сасори-семпай, как вы попали на съёмочную площадку. Сасори пожал плечами. — Короче говоря, привезли нам декорации из «IKEА» и я единственный, кто понял, как их собрать. Ну вот меня и взяли на роль кукольника. — А как вы оказались в актерской труппе вообще? — Продавал пончики, — пояснил Сасори. — Ну нам пора, — поторопила Тсунаде, схватив актеров за руки. — Вы можете отснять работу сценариста, а вечером уже понаблюдать за самой съемкой. Репортер подскочил на ноги и закивал. Дверь за Тсунаде, Сасори и Дейдарой закрылась. В коридоре послышался грохот.

***

Тсунаде опустилась на режиссерский стул и критически оглядела декорации: нарисованная на ватмане панорама бескрайней пустыни, башенки вдали и накиданные в произвольном порядке камни на полу. Продюсер Орочимару давал томное интервью, периодически глазея в сторону гримерки, в которой ютился Учиха Саске. Джирайя лихорадочно листал сценарий. — Мы на съемочной площадке культового сериала «Наруто», где сейчас на наших глазах будет происходить творение шедевра современного кинематографа, — тараторил репортер. — Актеры взволнованны, режиссер на взводе. Кажется, для съемок все готово. Пожелаем творцам удачи. Тсунаде подозвала к себе актеров данного эпизода: Дейдару, которому гример на ходу цепляла на голову женский блондинистый парик, Сасори, тащившего за спиной тяжеленную марионетку, и несмышлёного вида рыжего подростка с ярко накрашенными глазищами. — Я намерена снять сцену с одного дубля, — прорычала Тсунаде. — Я тоже! — гаркнул Дейдара. — Я был всего в двух эпизодах до этого, но уже заебался. — Дейдара, не… — начала было Тсунаде, как присмотрелась к рыжему подростку. — Так, кто Гаару красил? Светловолосая девушка, исполнительница роли Ино Яманака, подняла руку. — А что не так? — прищурилась она. Тсунаде накинулась уже на нее. — Я сказала, синяки ему под глазами нарисуй! А это что?! — Это ночной smoky eyes, — сухо ответила Ино. — Это тренд. — Какой тренд?! Он сирота-шиноби из пустынной деревни! Обиженный судьбою мальчик! — А мне нравится, — протянул Орочимару, критически осмотрев Гаару. — Оставляем глазищи. Тсунаде, рыча от злости, плюхнулась на стул. — Понеслась, — только и сказала она. Розововолосая девушка выскочила вперед и щелкнула «хлопушкой». — «Наруто. Ураганные хроники», сцена 18, дубль 1. Тихая ненавязчивая музыка. Перед камерой стоит Сасори, сжимая в руке кунай. В кадре появляется Дейдара, лихо спрыгивая с бутафорской белой птицы из папье-маше. Откинув пряди парика, лезшие в глаз, Дейдара прищуривается и достает из кармана петарды. — Искусство это хуй! — кричит он и взрывает одну из петард. — Стоп! — рявкнула Тсунаде. — Взрыв, Дейдара! Искусство это взрыв! — Похуй, пусть будет взрыв, — отмахнулся Дейдара, поправив парик так, чтоб не было видно его темных волос. — Еще раз! — «Наруто. Ураганные хроники», сцена 18, дубль 2, — протрещала девушка с «хлопушкой». Тихая музыка. Сасори с марионеткой и кунаем. Дейдара спрыгивает с бутафорской птицы, прищуривается и швыряет в декорации петарду. — Искусство это взрыв! Тсунаде кивает. В кадре появляется Гаара, вооруженный пакетом с песком. Гаара стоит. — Гаара, говори, — прошипела Тсунаде. Перепуганный перекошенной рожи Дейдары в страшном парике, камеры, взрыва и самой камеры, Гаара синеет и начинает издавать нечленораздельные звуки. — Ну вот мы и нашли тебя, Казекаге! — рявкнул Сасори, следуя сценарию. — Гаара, сволочь, говори, — почти взвыла Тсунаде. Гаара моргнул. — Суфлеры, подскажите Казекаге его реплику! — крикнул Орочимару. — Дебила кусок, две строчки свои выучить год не может! — закатил глаза Дейдара. — Словарный запас как у кирпича, Казекаге сраный… — Стоп! — крикнула Тсунаде и, вскочив ноги, треснула Гаару сценарием, а Дейдару приложила носом о декорацию. — Слышишь, шмара, хуле ты мужа моего бьешь, я сейчас выйду! — послышался рык из гримерки. — Отвечаю, ты у меня до последней серии инвалида играть будешь! Гнида! — Хината, уймись там, разоралась она! — рявкнула в ответ Тсунаде. — А почему в вашем сериале шестнадцатилетнюю девочку играет тридцатилетняя женщина? — поинтересовался репортер, прервав избиения Дейдары. Тсунаде тут же заулыбалась, перестав душить Дейдару париком. — Все по местам, снимаем, — приторным голоском пропела она, не желая в очередной раз отвечать на вопросы прессы. — Начали! — «Наруто. Ураганные хроники», сцена 18, дубль 3. — Искусство это взрыв! — Ну вот мы и нашли тебя, Казекаге! Гаара хлопает накрашенными глазенками и незаметно, как ему кажется, подглядывает в сценарий. — Песчаная буря! — взверещал он. Тсунаде аплодирует. Гаара высыпает на плохишей пакет с песком. Техник включает вентиляторы. Сасори начинает захлебываться кашлем, а с Дейдары слетает потрепанный белобрысый парик. Тсунаде же не была намеренна сдаваться без боя. — Какаши, эпичная музыка. — Есть, эпичная музыка. Играет очень супергеройская музыка и, действительно, происходящая в кадре вакханалия начинает казаться очень даже неплохой. Дейдара, косо натянув парик, принялся зашвыривать Гаару петардами, а Сасори хотел было тоже изобразить битву, но запутался в своем плаще и рухнул на декорацию, повалив ее. — Сасори ранен! — не растерялся Дейдара. Орочимару закрыл лицо рукой. Джирайя перечитывает сценарий. Тсунаде потихоньку хлещет спиртное. — Хрен с ним, пошел флэшбек о детстве Гаары. Запускают флэшбек на четырнадцать минут. За это время уборщица сметает песок в кучку, а гример Ино поправляет макияж Гаары и расчесывает парик Дейдары. Какаши подклеивает скотчем декорации. — Когда меня уже убьют по сценарию? — поинтересовался Дейдара. — Меня вообще в «Темный Дворецкий» сниматься зовут. — Предатель, — фыркнула Тсунаде. — Тебе еще жить около сотни эпизодов, так что сам считай… — Флэшбек кончается через три… два… один! Нукенины быстро влетают в кадр. — Конец тебе, Казекаге! — крикнул Сасори и, не разобравшись, как распутать марионетку, швырнул ее целиком в Гаару.

***

— Урод ты рыжий, ты ребенка покалечил! — орала Тсунаде, тыкая в нос обмякшему Гааре ватку с нашатырем. — За это ты умрешь в следующей серии! Сасори ахнул. — И тебя убьет Сакура! — Издевательство! — крикнул Сасори. — Чего мелкий не увернулся? — Ну как знал, что надо было Гаару отхреначить, — сокрушался Дейдара. — Меня бы сразу слили. Съемки на этом закончили. На сегодня. Титаническими усилиями было отснято шестнадцать минут серии.