Сломанный мир

С точки зрения Министерства Магии Британии, в этой главе не пострадал ни один волшебник. Мнение автора может не совпадать с мнением официальных властей. Утро первого августа началось для Альбуса Дамблдора с оглушительного звона сигнальных чар замка. В панике со сна запутавшись в ночной рубашке, маг свалился с кровати и, поминая Мордреда, постанывая и держась за спину, доковылял до управляющего защитой камня, расположенного в кабинете этажом ниже. Отключив сигнал о нарушении, Дамблдор начал просматривать записи в журнале рядом с камнем. Выходило что-то странное. Судя по ним, несколько минут назад была грубо нарушена работа антиаппарационного купола, причем не снаружи, как это было бы, решись кто-то напасть на школу, а изнутри. Местом взлома и проникновения были указаны покои главы факультета Слизерин. – Северус? Но как?! – удивился Дамблдор. Возможность аппарировать по территории замка, он же школа чародейства и волшебства Хогвартс, была только у директора, и то только в случае чрезвычайной ситуации. В остальное же время для перемещения внутри замка можно было пользоваться только лестницами, некоторыми каминами и тайными переходами, во множестве понатыканными предыдущими хозяевами в разных местах. И вот прецедент: нарушив все мыслимые и немыслимые запреты, территорию школы покинул прямо из своих покоев Северус Снейп. Мысленно попеняв на некоторых несознательных личностей, директор направился выяснять, что произошло, однако, спустившись в подземелья, обнаружил, что отследить путь аппарации было невозможно, так как это была вовсе не она. Что именно заставило зельевара Хогвартса покинуть свои покои в такое раннее время, не оставив никаких сообщений, не удалось. Способ перемещения также оставался загадкой: это точно была не аппарация и не портключ, у них были примерно одинаковые рисунки заклинаний. Камин был заблокирован и, судя по виду, не использовался уже несколько дней. Решив, что побеседует со Снейпом по возвращении, Альбус наложил на все двери в покоях декана сигнальные чары и направился в свою башню. Лестница, которая обычно позволяла сократить путь чуть ли не вдвое, в этот раз почему-то свернула совершенно на другой маршрут да там и застряла. В очередной раз упомянув Мордреда, строителей замка и своевольные лестницы, Дамблдор вынужден был добираться до своих покоев обычным путем, которым пользовались ученики и некоторые преподаватели школы. За размышлениями о произошедшем прошло время до обеда. Вкушая вкуснейший супчик, изготовленный умелыми руками домовых эльфов, Альбус вспомнил про своего будущего ученика – Гарри Поттера – и довольно зажмурился. Мальчик вырос именно таким, как и ожидалось. Решение отправить Хагрида оказалось верным на все сто процентов, первого сентября в школу прибудет истинный сын своих родителей, настоящий гриффиндорец, нашедший свое место в мире магии. А уж необходимые испытания для закалки характера Альбус ему подготовит. Мальчик должен вырасти и исполнить свою миссию, а затем умереть. Увы, в планах Дамблдора предполагался только один герой, которого будет чествовать весь волшебный мир, и это вовсе не Гарри. Тогда, почти 10 лет назад, в злосчастный Хэллоуин все должно было пойти немного не так: Том Риддл должен был уничтожить Поттеров вместе с малышом, а затем «на сцене» появлялся Дамблдор и побеждал второго в своей жизни Темного Лорда. Но, увы, мальчик почему-то выжил, а Риддл – нет. Дамблдор точно знал, что Том не умер окончательно, ведь в шраме, оставленном на лбу мальчика, оказался осколок души Темного Лорда – крестраж – творение самой черной магии. Отправив ребенка к родственникам-маглам, где у него не будет доступа к магии, Дамблдор в письме приказал тем быть с приемышем пожестче, предупредив, что в случае неповиновения могут пострадать сами маглы, в особенности их ребенок. Перепуганные Дурсли распоряжения мага выполняли со всей строгостью: мальчик все свое детство провел в чулане под лестницей, питался плохо и крайне периодически и все свободное время проводил в трудах по дому или садовому участку. Выращенный таким образом герой будет безмерно благодарен тем, кто забрал его от родственников и ввел в чудесный мир магии. Задумавшись о будущем героя, Дамблдор чуть не подавился супом. Он еще не знал, что Гарри Поттер мертв, а все его планы вот-вот полетят в тартарары. После вкусного обеда и размышлений о будущем, Дамблдор уделил время дневному сну, из которого его вырвал громкий стук со стороны двери. Кто-то решил нарушить покой директора, нагло ломясь в его привычный сон. В другой раз Дамблдор просто проигнорировал бы наглеца или выпроводил, отговорившись важными делами, но сегодня был даже рад: сон, который начинался весьма радужно (в прямом и переносном смысле) закончился тем, что его должны были казнить путем отсечения головы, причем в роли исполнителя наказания выступал юный Гарри Поттер. В момент стука он как раз, ослепительно улыбаясь и кивая кому-то из зрителей, опускал на шею Альбуса огромный, сверкающий в лучах закатного солнца топор. Брр… Приснится же такое. Нарушителем или точнее нарушительницей оказалась Минерва Макгонагалл, его вечный заместитель, а, по сути, управляющая всеми делами школы, так как самому Дамблдору из-за кучи обязанностей и должностей (и еще немного лени, самую малость) возиться со всеми этими отчетами, приказами и прочей ерундой было совершенно некогда. - Альбус! Альбус, у нас ЧП! - Что у нас? Минерва, ты же знаешь, я после обеда занят, нельзя было прийти немного попозже? - Да знаю я, чем ты тут занят, не дура. У нас чрезвычайное происшествие. Все лестницы остановились. Это же настоящий кошмар. Только представь себе, как ученики будут перемещаться по замку, обходные пути такие длинные, нам придется… - Минерва, милочка, успокойся. Как лестницы могут остановиться? Ведь их зачаровывали еще Основатели, а их заклинания самые надежные. Тысячу лет проработали и еще столько же продержатся. Может быть тебе показалось? - Альбус, - Макгонагалл бросила на собеседника свой коронный осуждающий взгляд, - мне определенно ничего не показалось, а если ты мне не веришь, то можешь сам оторвать свою… хм… можешь сам спуститься и проверить, в конце концов, кто из нас двоих директор этой школы?! - Ну хорошо, хорошо, - не желая выслушивать нотации, так любимые собеседницей, Дамблдор поднялся со своего любимого кресла и направился к выходу из кабинета. – Ну, так ты идешь или здесь подождешь? - Конечно иду. Должна же я увидеть твое лицо, когда ты убедишься в моей правоте. Лестницы стоят, Альбус, нам надо что-то делать… - Идем, Минерва, - «Мерлин, дай мне терпения». Минерва Макгонагалл оказалась права, кто бы сомневался, лестницы действительно стояли неподвижно, застыв в совершенно разных местах: одни на своих местах, другие поменялись маршрутами, третьи и вовсе застряли на полпути. - Вот видишь, Альбус, я же говорила! Сделай что-нибудь, скоро прибудут ученики, и я не представляю, как вся эта толпа будет носиться по школе обходными… Дамблдор глубоко вдохнул и мысленно сосчитал до десяти. Не помогло. Начал репетировать речь на суде в качестве обвиняемого, но вспомнил, что является Верховным Судьей, и задумался, что же делать с непокорными лестницами. Перебрав несколько заклинаний и тут же сходу опробовав их на соседней к проходу лестнице, но так ничего и не добившись, решил воспользоваться правом директора к принудительной активации чар замка, но и это не помогло. Макгонагалл продолжала нудить, мордредовы лестницы отказывались подчиняться, картинка с улыбающимся Поттером с топором в руках из сна вновь вспыхнула в голове, а в дополнение появился рыдающий лесничий Хагрид, поднимающийся на директорский этаж по правой боковой лестнице. - Профессор Дамблдор! Горе, такое горе у нас, ыыы…. – Хагрид громко высморкался в свой носовой платок размером с маленькую скатерть. – Всамделишнее горе, профессор. Вы даже представить себе не можете! - Хагрид, а у тебя-то что случилось? – Минерва нашла себе нового собеседника, отвлекаясь от стенаний по поводу лестниц и грядущего нашествия учеников. Хагрид в ответ лишь что-то пробормотал и снова затянул свое «ыыы». – Альбус, у тебя есть успокоительное? Ты же видишь, Хагрид не в себе. Заведя рыдающего полувеликана в кабинет и споив тому три порции успокоительного зелья, директор и его заместитель приготовились выслушать историю, случившуюся с лесничим. - Ну, Хагрид, поведай нам, что же случилось такого, что ты залил все вокруг своими слезами? - Дык я это, - все еще вздрагивающий лесничий и в нормальном своем состоянии не отличался красноречием, а в нынешнем состоянии и подавно, - в лес я ходил, а там, ну, я же хожу, зверушек подкармливаю, травки собираю, чего бы и не собирать, я ж так, для удовольствия… - Хагрид! - Ну, я и говорю, пошел в лес, а там… там единороги… лошади. - Э, - выражения лиц Макгонагалл и Дамблдора явственно показывали оценку умственных способностей школьного лесничего. – Но ведь они и так в какой-то мере лошади, только волшебные и с рогами. - Нету у них больше рогов, - совершенно спокойно произнес Хагрид, - обычные белые лошади. И фестралы – лошади, только черные. И кентавры – лошадииии… - спокойствия лесничему хватило ненадолго. - Как лошади? – такого удивленного выражения на лице Минервы еще никто и никогда не видел. – Обычные лошади? - Ну да, ходят по лесу, значица, траву жрут, ту самую, что я для чаю обычно собираю, про звезды свои любимые даже не вспоминают. Дамблдор нахмурился. Застывшие лестницы, единороги, фестралы, ставшие обычными животными. Представить себе кентавров, жующих траву он никак не мог, Хагрид явно перепутал их с табуном обычных лошадей, случайно забредших в Запретный лес. Наверняка ведь у маглов есть дикие лошади? Тут взгляд мага упал на клетку феникса. Он в очередной раз сгорел вчера вечером, совсем старый стал, а сегодня уже должен был чирикать и просить корма, как любой птенец, однако за весь день не проронил даже писка. Игнорируя что-то бормотавших Макгонагалл и Хагрида, Дамблдор рванул к клетке. Пустая. Пустая? Пустая! Как же так?! Где же Фоукс? Он ведь всегда возрождается, это сама суть фениксов: умирать в своем пламени и возрождаться из пепла. Пепел в клетке был, а птенца в нем не обнаружилось. Действия мага не остались незамеченными присутствующими. - Альбус, что-то случилось с Фоуксом? Он куда-то улетел? Или что? - Его нет, Минерва. Его совсем нет. Фоукс сгорел вчера вечером и уже должен был возродиться, но пепел совсем холодный и пустой. Не мог же он… - Умереть? – Хагрид вновь разрыдался, а Дамблдор сел на пол прямо на том месте, где стоял. Его фамильяр не мог умереть. Эта новость стала бы для волшебника последней каплей, если бы не замечание все еще ревущего лесничего: - Профессор Дамблдор, - хлюп, - а чего эта штука у вас не крутится. Сломалась что ли? – очередной хлюп. - Она мне так нравилась. Все еще сидящий на полу Дамблдор перевел взгляд в направлении руки Хагрида и просипел: «Гарри Поттер». С трудом поднявшись на ослабевшие разом ноги, он попросил Минерву проводить рыдающего Хагрида до больничного крыла, а сам рухнул в кресло и уткнулся головой в ладони. Неподвижный прибор означал только одно – Гарри Поттер мертв. Все его планы рушились с вполне слышимым грохотом, который раздавался почему-то из-за дверей. *** Минерва Макгонагалл выходила из кабинета директора с тяжелым сердцем и не менее тяжелыми мыслями. Непонятное происшествие с единорогами, фестралами и кентаврами (честно говоря, в превращение этих полулюдей-полуконей в животных она не слишком поверила), пропажа феникса, а затем странная реакция Дамблдора на остановившийся прибор и «Гарри Поттер», уловленное чутким слухом, были как-то связаны между собой. Как-то нехорошо, очень нехорошо. Тут мысли пришлось отложить на потом, так как Хагрид в очередной раз разрыдался, и Минерве пришлось его утешать. Так за утешениями, она и ступила вслед за лесничим на лестницу, ведущую с директорского этажа. Лестницу, которой не было на своем месте с самого утра. Путь вниз оказался невероятно быстрым, и только способность к анимагии спасла Минерву от смерти. На пол она приземлилась на все четыре лапы в своем кошачьем облике. Увы, ее спутник аналогичными способностями не обладал. Раздался оглушительный грохот от удара крупного тела о землю, на который кошка Минни не обратила никакого внимания. Учуяв своим тонким кошачьим нюхом мышиный запах, доносящийся от ближайшей стены, а следом ощутив желание перекусить, она повела хвостом, и отправилась на охоту, оставляя позади мертвое тело лесничего и выскочивших на шум директора школы и школьного завхоза. Скребущиеся за стеной мыши были явно интереснее глупых двуногих.