Сломанный мир

Северус Снейп, преподаватель зельеварения и, по совместительству, декан факультета Слизерин в Хогвартсе, сидя на ужине в Большом зале, размышлял, в какой момент его жизнь покатилась под откос. Когда он согласился работать в школе, девять месяцев в году переполненной малолетними идиотами? Когда согласился служить Темному Лорду или донес до него пророчество, подслушанное в «Кабаньей голове»? Когда назвал свою лучшую подругу, а в перспективе любимую девушку и будущую жену, «грязнокровкой» в ответ на попытку помочь? Когда поступил в Слизерин, хотя шляпа настойчиво предлагала Равенкло? Или когда в возрасте десяти лет познакомился с двумя соседскими девчонками, одна из которых стала ему самым нужным человеком на Земле? В любом случае, в список всех этих перипетий судьбы нелюдимого зельевара смело можно было добавлять тридцать первое июля – день рождения Мальчика-Который-Выжил (как его пафосно звали окружающие) или Чертова Поттера (как звал его сам профессор). Хоть он и в глаза не видел мальчишку, но уже заочно ненавидел и внес в список личных врагов, наравне с Дамблдором, пусть ему пусто будет, который каждый год в этот день затягивает шарманку о том, как здорово, что скоро в школу поступит замечательный добрый мальчик, так похожий на своих родителей. От воспоминания о подруге детства мужчину передернуло. Сегодняшний вечер вечно раздраженный Снейп был готов посвятить убийству одного полувеликана, жалко что яды того не берут, как раз-таки из-за этого самого «полу». Оказывается, Дамблдор окончательно сошел с ума и не нашел ничего лучше, как отправить к мальчишке не преподавателя, а лесничего, да еще и такого недалекого. «Впрочем, им явно понравилось совместное времяпрепровождение», - мелькнула шальная мысль. Вздрогнув при упоминании зеленых глаз мальчишки, Снейп бросил вилку с ножом на тарелку, промокнул губы салфеткой и поднялся из-за стола. – Простите, но мне некогда выслушивать дифирамбы вашему Поттеру, меня ждут зелья для больничного крыла. – Да-да, конечно, Северус, – Альбус Дамблдор, не оборачиваясь к зельевару, продолжил беседу с Хагридом. – Так ты говоришь, крайне милый мальчик и очень скромный? Чудесно, чудесно. И что ты ему подарил? Снейп фыркнул, эффектно взмахнул гривой черных как смоль волос и направился в подземелье. На самом деле, зелья были уже сварены и давно переданы в надежные руки школьной медведьмы, ему просто нужен был повод уйти из-за стола пораньше. Какое-то непонятное предчувствие терзало душу, и как бы мужчина не силился, никак не мог от него избавиться. Немного посидев над учебными планами, а затем почитав у камина, Снейп плюнул на всякие предчувствия, директора с его мальчишкой, и отправился спать. Стоило голове коснуться подушки, мужчина отключился, чтобы через некоторое время вынырнуть из лавины невнятных образов и жутких кошмаров, преследующих его с десяток лет, от тихого «Северус». – Кто здесь? Профессор Дамблдор? – в спальне было пусто, впрочем, в других комнатах тоже. – Наверное, показалось. – С этими словами Снейп вернулся в спальню, чтобы продолжить свой сон, но, неожиданно о чем-то задумавшись, зацепил плечом косяк, оступился и рухнул на пол, чудом увернувшись от удара об угол прикроватной тумбочки. – Северус, - прошептал кто-то практически под самое ухо, - Се-ве-руссс… Мужчина выругался: «Пивз, скотина, если это ты, то лучше бы тебе свалить отсюда, пока я не поднялся и не вспомнил парочку заклинаний от беспокойных призраков!» Ответа не последовало. С трудом поднявшись на ноги, Снейп чуть не рухнул обратно от резкой боли, вспыхнувшей в висках. «Да что с тобой, старая развалина», - обругал он себя, - «соберись уже и вали досматривать свои кошмары, времени до утра полно». Часы на полке показывали начало первого… Сон оборвался резко, будто его и не было, боль в висках стала еще сильнее, к ней добавилось давящее чувство в груди. Через силу поднявшись с кровати и выпив пару успокоительных и обезболивающих зелий с прикроватной тумбочки, Снейп натянул на себя потертые джинсы и рубашку, в которых он чувствовал себя комфортнее, чем во всяких строгих мантиях, черт бы побрал этот устав, запрещающий одеваться так во время занятий. – Северус, ты обещал мне… Помнишь, Северус? Утихнувшая боль вернулась вновь с утроенной силой, мужчину затошнило, что-то буквально дернуло на себя в районе пупка и с легким хлопком выкинуло в каком-то незнакомом месте. Поборов приступ тошноты, Снейп осмотрелся. Вокруг, насколько хватало взгляда, влево и вправо по обе стороны улицы явно магловского городка тянулись однотипные дома. Надпись на почтовом ящике указывала, что перед ним дом № 4 Тисовой улицы. Размышляя, как он здесь оказался, Снейп подошел к дому и взялся за дверную ручку. – Северус, обещай мне, – молодая рыжеволосая девушка стояла на пороге дома напротив черноволосого мужчины, застывшего на крыльце. – Все, что угодно, ты же знаешь, Лили. Ради тебя – все, что угодно. – А ради моего сына? – мужчина скривился, и девушка фыркнула. – Он не только сын Джеймса, Гарри и мой сын, ты помнишь? – Как я могу забыть, когда мне никто не дает это сделать? – Хотелось бы мне верить тебе, Северус, но ты же однажды предал меня, - невысказанное вслух «грязнокровка» полоснуло мужчину не хуже ножа. – Я поклянусь, хочешь? Ради тебя, Лили, чем угодно поклянусь. Только прости меня, я не знал, я, правда, не знал… – Клянись, поклянись мне своей жизнью, Северус Тобиас Снейп, что будешь заботиться о моем сыне и защищать его, если меня не станет. – Клянусь! – мужчина опускается на колени. – Клянусь своей жизнью… Как же он мог это забыть? В голове стучали барабаны. Дверь открылась от простой Алохоморы, и мужчина оказался внутри. Обычный дом со стандартной планировкой, видно, что хозяева заботятся о чистоте и уюте, причем даже чересчур. На фоне этой чуть ли не медицинской чистоты иррациональной картиной выделялись бурые пятна на светлых ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж. И огромная лужа в самом ее основании. От увиденного мужчину мучительно стошнило прямо на ковер. Увидеть столько крови, а это была именно она, ее одуряюще железный привкус ощущался каждым вдохом, в доме, в который привела клятва, было страшно. Еще более страшным было обнаружить тонкую кровавую дорожку, ведущую к двери чулана под лестницей и внушительный замок на самой двери. Замирая от жуткого предчувствия, Снейп с силой дернул замок на себя, и тот неожиданно легко вылетел из петель. Дверь открылась сама, явно приглашая заглянуть внутрь. А там… Снейпа снова стошнило… на неком подобии кровати, весь переломанный, в крови, лежал мальчик. Судя по всему, ребенка просто зашвырнули внутрь и оставили умирать. - Гарри, Гарри. Малыш, как же так. Да что же это… - забыв о том, что совсем недавно готов был ненавидеть этого ребенка, мужчина рухнул перед кроваткой на колени и прижал к себе худенькое тельце. – Прости меня, ребенок, прости, прости, прости… Дальнейшее происходило перед Снейпом как в тумане. Вот он вызывает полицию по телефону, стоящему в прихожей. Вот на шум сирены подъехавшей скорой и патрульной машины выползает из своей комнаты Вернон Дурсль, а он рвется вверх по лестнице с единственной мыслью: «Разорвать, задушить эту тварь». Вот полицейские надевают на него наручники и усаживают на диван, кто-то из них ступает ногой в лужу крови, а затем по кровавому следу направляется к чулану. И вот напарник уже удерживает его от попытки сделать то, что не сумел Снейп. Кажется, врачи вкололи ему какое-то успокоительное, наручники сменили владельца, толстая туша хозяина дома смотрится удивительно гармонично, вбитая тяжелыми ботинками в пол. Приезжают еще патрульные машины, из-за дверей выглядывают любопытные соседи, пронюхавшие сенсацию в доме спесивых Дурслей, вечно смотрящих на окружающих свысока. Медики аккуратно достают тело ребенка из чулана, помещают на носилки и выносят из дома. Падающая в обморок Петуния Дурсль, вернувшаяся из клиники пораньше, чтобы любимый Вернон не остался голодным перед уходом на работу. Серые лица присутствующих, молоденький практикант-медик, которого выворачивает от увиденного в чулане. Мир вокруг стремительно темнел, звуки становились глуше. – Сэр, вам нехорошо? Прилягте, сейчас вам сделают еще укол, и станет легче. Кто вам этот мальчик? – обращается к нему офицер полиции. – Сын… - говорить становится трудно, - сын моей лучшей подруги. Я обещал присмотреть. Не уберег. – Отдохните, сэр. Мы еще поговорим с вами. Сэр? Медики, мать вашу, мужчине плохо, где вы там прохлаждаетесь? – последних слов Северус Снейп уже не слышал. *** У Марка Гринграсса как раз заканчивалось дежурство, когда на пульт диспетчерской поступил тревожный вызов: жестокое убийство ребенка, Литтл Уингинг, Тисовая, дом 4. По словам диспетчера, звонивший мужчина, судя по всему, находился в состоянии аффекта, так как бормотал что-то непонятное. Прихватив напарника, полисмен направился по адресу, указанному в ориентировке. К дому № 4 они подъехали вместе с машиной скорой помощи как раз в тот момент, когда высокий худой мужчина с длинными черными волосами бросился на светловолосого толстяка, судя по всему, хозяина дома – Вернона Дурсля. С трудом оторвав мужчин друг от друга, Марк застегнул на черноволосом наручники и усадил на диван, а напарник в это время поднимал с пола хозяина. Машинально бросив взгляд на ковер, Марк вздрогнул, обнаружив на нем кровавые следы, тянущиеся от подножия лестницы. Вернувшись к ней, он обнаружил тонкую дорожку, тянувшуюся в сторону дверки чулана, сейчас приглашающе распахнутой. На следующий день, обсуждая с коллегами произошедшее в Литтл Уингинге, Марк удивлялся, как он сам не убил этого моржа-хозяина. Распластанное тело мальчика, брошенное в чулане, как ненужная вещь, заставило железного полицейского, которого знакомые в шутку называли «непробиваемым», буквально взвыть от ужаса. С трудом поднявший Дурсля напарник отлетел в сторону, когда тяжелый ботинок Гринграсса впечатался толстяку в живот. - Эй, приятель, Марк, ты чего? – мужчина лишь махнул головой в сторону чулана. Он узнал этого мальчика, даже не видя его ни разу в своей жизни. Марк Гринграсс был сквибом, поэтому жил в обычном мире. С детства мечтавший стать аврором, он исполнил свою мечту, став полицейским. А еще у Марка был брат и две замечательных племянницы: Дафна и Астория. Девочки с детства зачитывались книжками про мальчика, спасшего волшебный мир от злого волшебника. Гарри Поттер был ровесником Дафны. И уж конечно, любимого дядю малышки не могли не просветить, что обязательно рассмотрят в школе знаменитый шрам в виде молнии, оставшийся от заклинания, убивавшего всякого, кроме ребенка Поттеров. И вот теперь этот малыш мертв. Какая ирония, выжить после смертельного проклятия великого темного мага и умереть от руки простого магла. Когда парамедики аккуратно уложили тело ребенка на носилки и понесли к выходу, в дом влетела женщина, судя по фотографиям, жена хозяина. С фразой «Что здесь происходит?» она повернулась в сторону выходивших из дома парамедиков, побледнела и рухнула в обморок. В этот же миг плохо стало мужчине, сидевшему на диване. Наручники с него уже сняли, врачи вкололи какую-то успокоительную гадость, видимо не подействовавшую или подействовавшую, но не так. – Сэр, вам нехорошо? Прилягте, сейчас вам сделают еще укол, и станет легче. Кто вам этот мальчик? – Сын… - мужчина закашлял, - сын моей лучшей подруги. Я обещал присмотреть. Не уберег. – Отдохните, сэр. Мы еще поговорим с вами. Сэр? Медики, мать вашу, мужчине плохо, где вы там прохлаждаетесь? – Марк бросился к машине скорой помощи, еще не зная, что уже слишком поздно. *** На суде, который состоялся буквально через неделю после ареста Вернона Дурсля и его жены Петунии, присутствовали десятки журналистов и общественных деятелей. Возмущенная произошедшим в тихом провинциальном городке жестоким убийством общественность была шокирована еще больше, когда обвинитель зачитывал протоколы допроса обвиняемых. Мальчика буквально с момента появления на пороге дома семейства Дурсль считали чуть ли не рабом. Его часто закрывали в темном и маленьком чулане за любые проступки, могли не кормить несколько дней или кормить совсем понемногу, «лишь бы не сдох». А результаты вскрытия показали, что избитый, спущенный с лестницы ребенок был еще жив, когда его зашвыривали в чулан. С кучей переломов и разрывов внутренних органов, но жив, а его родной дядя спокойно и хладнокровно закрыл дверь на замок и отправился спать. Вернона Дурсля приговорили к высшей мере наказания – пожизненному заключению в колонии категории «А». В первую же ночь его труп обнаружили охранники. По официальной причине, мужчина не вынес мук совести и повесился. Про вырезанное неизвестным острым предметом слово «ублюдок» на груди трупа и многочисленные переломы начальство тюрьмы умолчало. Равно как умолчало и про то, что обычно делают в тюрьме с убийцами детей. Людям, не знакомым с методами тюремных "судий" об этом лучше не знать. Петунию Дурсль приговорили к пяти годам в колонии категории «С» [А – самый строгий режим, B – строгий режим, С – общий режим, D – колония-поселение]. Их несовершеннолетнего сына передали под опеку тетке – Марджори Дурсль, она также была допрошена в ходе следствия, но признана невиновной. Марк Гринграсс сразу же по окончании дежурной смены связался со своим братом. Лорд и леди Гринграсс были в ужасе от того, как рос, воспитывался и умер самый известный ребенок волшебной Британии. Их девочки так никогда и не встретят своего героя, не будут учиться с ним в одной школе, не полюбуются на знаменитый шрам. Так много «не». Семья Гринграсс еще не подозревала, что впереди не будет вообще ничего. Через несколько дней, когда вся семья соберется на праздновании десятилетия маленькой Астории, дом рухнет, погребая под руинами тела своих обитателей.