Одно дело — рассуждать о необходимости сделать первый шаг, и совсем другое — по-настоящему шагнуть в никуда. Луис Ривера. Есть только те, кто сражается
Беркхарта, задремавшего в штурманском закутке, разбудил сигнал входящего сообщения. Мысленно уже подбирая слова очередного извинения для Джульетты, он открыл «Входящие». Сообщение с незнакомого номера было предельно коротким и совершенно не понятным — «Без меня». Он тут же перезвонил — но ответил ему лишь голос автоответчика, что абонент сейчас недоступен. Ник поднялся с кресла и вернулся в кают-компанию. Мейснер, возившийся с кофейником, на секунду замер, кинув на детектива вопросительный взгляд. — Ты знаешь этот номер? — Ник передал ему свой мобильник. — Нет. Но я знаю это сообщение, — резким движением он вернул кофейник на стол, метнулся к дивану, где лежала его куртка и, схватив ее, решительно направился к выходу на палубу. — Быстро, уходим отсюда. — Куда? — только и успел кинуть в исчезающую спину Ник. — Мартин! Какого черта ты опять делаешь? Ты меня едва не пристрелил, когда я хотел уйти с яхты! — На сей раз голос Гримма был уже откровенно злым и уставшим. Он едва поспевал за Мейснером, а тот — вместо объяснений еще прибавил ходу, и теперь уже практически бежал в сторону паркинга, где они вчера оставили машину. — Нам нужен мост у старого шлюза. Ты знаешь, где это? Беркхарт выругался, не особо сдерживаясь. — Да, я знаю, где это! — рявкнул он, захлопывая дверь. — Тогда поехали, по дороге объясню. «Объяснишь, как же», — мысль придушить немецкого приятеля капитана или утопить в ледяной реке вдруг показалась чертовски заманчивой. — Шон не приедет. Он тянет время. — Где он? — У Виктора. Беркхарт с остервенением хлопнул обеими ладонями по рулю. — Что?! И ты так спокойно об этом говоришь? — Он там по своей воле. Такой вариант мы тоже рассматривали. — Кто «мы»? Я устал переспрашивать каждое слово — перестань говорить загадками. Если ты не понял, то после Хармана я о вашем Сопротивлении если и слышал, то пару раз и то — вскользь. Капитан меня в курс дела не вводил. — Шон, еще несколько командиров Лауфер и я. Помнишь, что я тебе рассказывал про того парня, что сидит у Виктора в заложниках? — Такое не забудешь, — Беркхарт набычился. Смутное понимание отведенной ему роли во всей этой истории наконец-то начало вырисовываться. Воображение услужливо нарисовало очень неприятные последствия прямого столкновения с семейкой капитана. Воспоминания о выходке Эрика, с его собственным похищением, были еще весьма свежи. Проклятье! Если бы не Шон Ренард, один Бог знает, в каком каменном мешке замка сидел бы он сам. И какими бы методами кронпринц «уговаривал» его поработать на Семью. Да, попасть живым в лапы Виктора — было худшим вариантом по жизни. С этим Гримм не мог не согласиться. Примерно через полчаса они съехали с шоссе на узкую дорогу, ведущую к берегу реки. Подъезд к самому мосту был перекрыт чахлой конструкцией из столбов, с натянутой между ними сеткой. Преодолеть эту символическую преграду не составило труда, и через несколько минут они уже стояли под гремящим сводом. — И что мы тут делаем? — поинтересовался Ник. Мартин огляделся, и сориентировавшись, подошел к основанию одной из несущих конструкций. Грязные поверхности были в изобилии покрыты граффити всех цветов и размеров. Увидев что-то, только ему понятное, он подпрыгнул и, ухватившись за небольшой выступ, ловко взобрался на металлическое ребро опоры. Спрыгнул он обратно, держа небольшой сверток в руках. Обычный почтовый пакет был добросовестно замотан в пленку. Немного погодя, вернувшись в машину, Мейснер извлек паспорта, водительские права и приличную стопку купюр. — Мне понадобиться помощь, Ник. И Гримма, и просто хорошего человека. Если ты согласен, то это — твой. Перед Ником плюхнулся малиновый прямоугольник с тисненной надписью «Reisepass». Он открыл его — с разворота на него смотрела его же фотография, а рядом красовалось совершенно чужое имя. Беркхарта накрыло приступом неудержимого смеха. — Мартин? — выдавил он, наконец. — Кто из вас с капитаном додумался до этого? Я ни слова не знаю по-немецки. А судя по этому паспорту и имени в нём — должен. — Он поводил пальцем по строчкам, захлопнул паспорт и убрал его. — Это все, что тебя волнует в данной ситуации? — Мейснер усмехнулся. — Да. Шон явно не ошибся в тебе, парень. Беркхарт завел двигатель. — В Аэропорт? Я тебя правильно понимаю? Немец, разделив стопку денег и всучив половину Нику, утвердительно кивнул.***
В Вену они прибыли поздним вечером. Все вокруг разительно отличалось от того, к чему привык Беркхарт. Этот город не был похож ни на родной Райнбек, ни на Портленд. За четырнадцать часов перелета он успел и выспаться, и получить еще одну внушительную порцию информации о предстоящем деле. На сей раз Мартин не скупился на разговор, и помимо более подробной истории Себастьяна, капитана Ренарда, самого Мейснера и Адалинды, детектив существенно расширил свои познания относительно Королевских Семей, Лауфер, своих предков, устройства замка и черт знает чего еще. Даже память Гримма с трудом справлялась, распихивая по полочкам эти внезапно свалившиеся знания. Человек, встретивший их, был серьёзен и молчалив. Буркнув что-то в качестве приветствия, он уселся на водительское место черного Туарега. За все время, что они ехали от аэропорта до «надежного места», водитель перекинулся с Мартином лишь парой фраз на немецком, не проявляя никакого видимого интереса к Беркхарту. — Извини, — улыбнулся Мейснер. — Моего друга душой компании не назовешь, да еще он придерживается принципа «Меньше знаешь — крепче спишь». Да, Ганс? — «Дольше проживешь», Мартин, — отозвался водитель. К удивлению Ника, приехали они не в какой-нибудь заброшенный дом или ферму подальше от города. Машина остановилась возле красивого старинного трехэтажного дома. Хотя, детектив не имел ни малейшего представления о том, где находится — ему казалось, что место это расположено в самом центре Вены. Мартин, перехватив его настороженный взгляд, подмигнул: — Отнюдь не все, что ты видишь, является тем, что ты видишь. Все скоро поймешь. Дверь позади них открылась, и из подъезда вышла миловидная девушка. Не удостоив троицу даже ввзглядом, она уселась за руль машины, на которой они только что прибыли, и уехала. — Пойдем. Детектив поспешил за обоими Лауфер. Вместо того чтоб подняться наверх, его провожатые начали спускаться вниз. Изысканная кованая лестница уводила под землю. Подвал оказался больше похожим на уменьшенную копию ветки метро и тянулся за пределы фундамента. Беркхарт прикинул, получится ли ему самому выбраться отсюда — в случае чего. — Это старая часть города, — Мейснер очертил пространство руками. — Почти все подвалы здесь соединены тоннелями и переходами и уходят под землю где на три, где на четыре этажа. По ним можно добраться до самых катакомб или выбраться за город. Точного плана этих коммуникаций нет даже в магистрате. — Катакомб? Беркхарт понял, что ему не удержать в памяти весь путь среди этих однообразных стен, с бесконечными дверями и ответвлениями. Коридор то расширялся, перетекая в пыльные, местами заваленные всяким хламом залы, то сужался так, что приходилось протискиваться едва ли не боком. Несколько раз, где-то совсем рядом, проходил поезд — и тогда со стен и потолка летела пыль и мелкий песок. — Далеко еще? — Беркхарт бросил бесполезную затею с отряхиванием рукавов куртки. — Не очень, скоро уже будем на месте. Конечной в этой прогулке оказалась облезлая, местами сильно ржавая дверь, перед которой они оказались, выбравшись из очередного перехода, больше похожего на дренажный водоотвод. Провожатый, повозившись с массивными замками, открыл проход. Детектив смерил взглядом толщину двери и присвистнул. — А вы неплохо устроились, — он шагнул внутрь и оказался в просторном, но едва освещенном помещении. Где-то едва различимо гудела вентиляция. — Это бункер какой-то, что ли? — Гримм так и застыл на пороге, оглядываясь по сторонам. — Вроде того, тут с последней войны достаточно странных мест осталось. Недалеко ветка метро и все городские коммуникации. Позволяют много чего скрыть, и кое-чего одалживать у города безвозмездно. Первой на глаза Беркхарту попалась импровизированная кухня, состоящая из древнего холодильника, микроволновки и чайника. Два последних предмета нехитрого интерьера стояли на каких-то ящиках, весьма напоминавших оружейные, но в отличии от оных - лишенные какой-либо маркировки. — Пойдем, покажу тебе тут всё и твой номер люкс. Работенка нас ждет серьезная, Ник. Нужно хорошенько отдохнуть. — Мейснер стал каким-то отчужденным и задумчивым. В текущей ситуации, выделенный Беркхарту угол, был и вправду неплох. Раскладная походная кровать и добротный спальник, после полутора суток на ногах показалась Нику верхом комфорта. Наконец-то он смог улечься и вытянуться, а не дремать, затекая в очередном кресле. Когда детектив проснулся через пять часов — чувствовал он себя вполне отдохнувшим и нечеловечески голодным. Стараясь не шуметь, он прокрался на «кухню» и зарылся в дебри холодильника. Ругаясь сквозь зубы, выискивал на упаковках и банках хоть что-то на английском, относительно их содержимого. — Не знал, что Гриммы довольствуются столь коротким сном, — раздался за спиной голос Тавитяна. — Доброе утро. — Доброе утро, Вьетнам,* — фраза сама собой слетела с языка. Ник приветливо помахал упаковкой ветчины. — Я тебя разбудил, извини. За других Гриммов не скажу, мне времени выспаться вполне хватило. Ганс уселся за стол, сложенный все из тех же ящиков. — Разбудил ты меня, — из полумрака появился, потягиваясь на ходу, сонный и растрепанный Мейснер. — О каком сюрпризе ты вчера говорил? — Мартин взял с полки кружки и по-хозяйски расставил их на столе — ящике. Тавитян, вместо объяснений, встал со своего места и, хитро подмигнув — удалился. Через несколько минут до слуха Беркхарта и Мейснера долетели шаги двух человек. Ганс возвращался к ним не один. «Здесь был четвертый, а я этого даже не понял», — Ник прикинул, сколько еще подобных сюрпризов может прятаться в этом странном месте. — Это кто еще? — Мартин опустил кружку с кофе и заинтересованно уставился на фигуру застывшую между ними и Тавитяном. — Запасной вариант Шона. Впрочем, пусть он сам расскажет, — Ганс подтолкнул «сюрприз» ближе к столу. Человек оглядел исподлобья собравшихся. На Беркхарте его взгляд задержался немного дольше. Ник, разглядев лицо стоящего, удивленно приподнял брови, но промолчал. Тот, ответил Гримму лишь бесцветной гримасой, не выказав ни страха, ни агрессии. — Вот как, Ганс. Может ты забыл — но я пришел к тебе сам. И что? Ты черти сколько продержал меня под замком, а теперь привел ко мне Гримма, — незнакомец, не дожидаясь приглашения, уселся за стол, и скрестил на груди руки. — Не делай поспешных выводов, Ренфи, — отозвался Ганс. — Гримм здесь не по твою душу. Пока что. Просто расскажи им все то же, что рассказал мне.