Только известное безопасно. Только известное терпимо. Неизвестность является… уязвимостью. Стефани Майер. Рассвет
Капитан Ренард переступил порог своей квартиры и потянулся к выключателю, но свет загорелся раньше, чем он коснулся его. — Здравствуй, дорогой кузен, — фальшиво-дружелюбный голос Виктора долетел из гостиной. — Ты пожелал, что б я лично пришел за твоим ответом. Что ж? Я пришел. — Мог бы и позвонить. Ты опустился до воровства запасных ключей у консьержа? Шон запер входную дверь и шагнул в комнату. Виктор сидел, развалившись в кресле за его столом. Позади него, застыв, будто горгулья на храмовой стене, торчала уже знакомая фигура королевского Гримма. — Не понимаю, чем ты не доволен. Кронпринцы обычно не являются по прихоти бастардов. Но! Как видишь, я пришел — может, теперь ты поверишь в искренность моих намерений. — Если твои намерения столь честны, может, решишься поговорить один на один? Дорогой кузен. — О, Шон! Сколько капризов. Но, так и быть. — Кронпринц дал знак, и Хаас послушно направился к дверям. — Может, ты уже снимешь пальто, кузен? Я прекрасно знаю, что у тебя там пистолет. Давай обойдемся без игры в ковбоев? — Ты на редкость немногословен, Шон. Позволь, я еще раз обрисую тебе твои перспективы, — Виктор вынул руки из-под стола и положил свой браунинг на крышку. — Попробуй. — Милость твоего отца огромна, но не безгранична. Должен тебя огорчить, но внучка Фредерику куда нужнее, чем отбившийся от рук уб… бастард. А если наш горячо любимый монарх узнает, что его сынок пал столь низко, что связался с Сопротивлением? — Виктор многозначительно вздохнул и воздел очи к потолку. — Думаю, Шон, что после этого, за твою жизнь никто и гроша ломаного не даст. Я предлагаю тебе вполне достойную сделку. Ты вернешься в Вену, займешь министерское кресло — для начала. А не это жалкое капитанское, в полицейском участке городка в заднице мироздания. В качестве жеста доброй воли, я готов вернуть тебе твоего облажавшегося дружка — Себастьяна. Заметь — без всяких условий. И даже готов забыть весь этот цирк с Сопротивлением, Адалиндой и Мейснером. Я ведь могу озвучить Его Величеству мысль, что ты не знаешь, куда она делась вместе с ребенком. — С чего такая щедрость, Виктор? — Шон оперся о противоположный край стола и слегка наклонился в его сторону. — Нет нужды заворачивать твою ложь в красивые обертки, переходи сразу к делу. От злой и беззвучной усмешки капитана, кронпринца пробрало замогильным холодом. Но Виктор не подал вида и продолжил с улыбкой, излучающей само спокойствие и братскую любовь. — Времена нынче неспокойные, кузен мой. Верных, а самое главное — толковых людей теперь не сыщешь, а планы у Семьи далеко идущие. Однажды трон опустеет — и тогда его займу я. Кстати! Хочу передать твоим друзьям — Лауфер, спасибо. Они очень вовремя отправили Эрика к праотцам, освободив мне дорогу — такого подарка я и не ожидал. Или стоит поблагодарить непосредственно тебя? — На сей раз злой огонек загорелся в глазах Виктора. — Видишь, какая ирония? Все последнее время ты, своими руками, расчищал мне дорогу к трону Кроненбергов. Сначала тот несчастный случай на складе с кузеном Кругом. А потом этот ужасный взрыв. За эти смерти до сих пор так никто и не ответил, Шон. А твой отец жаждет крови. Я думаю, у тебя найдутся кандидатуры, чтобы задобрить старика? Виктор по-дружески подмигнул и скрестил руки на груди. — Я знаю, как ты всегда вожделел власти и трона, Шон. Но стать королем ты не сможешь. Это не моя прихоть, это закон, которому тысячи лет. Я предлагаю тебе стать вторым человеком после короля. Этого тебе не предложил бы и Эрик. Мне, в отличии от твоего брата, наплевать на твою неполную кровь. Я ценю деловые качества, а не набор никому не нужных в нынешнем мире титулов. Кронпринц снова замолчал, уставившись на Ренарда с заинтересованностью охотничий собаки. — Однажды, королевство может снова стать империей. А новым землям понадобится новый правитель. Живой ты можешь быть очень полезен Дому и с немалой выгодой для себя. И, что немаловажно, твоя дочь будет рядом. Я отнюдь не призываю к альтруизму. Тебе стоит всего лишь сказать «Да». И ты можешь хоть сейчас отправляться в Вену. Любой самолет Семьи в твоем полном распоряжении. Видишь — я даже не прошу содействия с поисками твоей же дочери. — Ты нашел элегантный способ попросить не мешать с поисками моей дочери, Виктор. Давай называть вещи своими именами. А если я скажу «Нет»? — Ты не скажешь «Нет», Шон. Ты слишком умен и честолюбив для этого. Не стоит коситься на пистолет, кузен. Глава Феррат уже получил все надлежащие распоряжения. Даже если ты убьешь меня сейчас, всех, кто так или иначе, тебе дорог — отправят вслед за мной быстрее, чем ты наберешь номер на телефоне. Твоя мать, Себастьян, и даже этот щенок — Гримм Беркхарт с его девчонкой. А уж что ждет Адалинду — когда мы ее найдем. Что там делают с ведьмами? Кажется, сжигают? А тебя… тебя ненадолго оставят в живых. Чтобы ты успел вдоволь насладиться моментом. — Виктор поднялся, подобрал свой пистолет и направился к выходу. — Итак, твой ответ? — Считай, что ты убедил меня, — Шон согласно покачал головой. Виктор довольно улыбнулся. — Я рад, что не ошибся в тебе. Блудному сыну пора предстать перед отцом, не так ли? О, извини, забыл сказать, что он здесь. Резиденция Соулридж. Надеюсь, ты не заставишь его ждать слишком долго. Едва Ренард открыл дверь, как за ней выросла фигура Хааса. Он смерил капитана холодным взглядом, но Виктор махнул рукой, и Гримм молча последовал за кронпринцем. Шон закрыл замок, выключил свет и, пройдя через гостиную, привалился лбом к огромному панорамному стеклу окна. Поверил ли ему Виктор? Скорее всего — нет. Но крошечную отсрочку во времени он, все же, сумел заработать. Явившись к отцу, эту отсрочку удастся еще немного растянуть. Выйдя на площадку технической лестницы, Виктор наконец-то заговорил: — Если этот выродок решит покинуть дом и направится не в сторону Соулриджа — проследи за ним. Если тебе покажется, что он едет не туда или делает что-то не то — убей его. И постарайся сделать так, чтоб тело не нашли. Ты же знаешь, как Фредерик привязан к своему ублюдку. Ты все понял? Королевский Гримм лишь утвердительно кивнул и все так же молча двинулся вниз по лестнице, осматривая на всякий случай пролет за пролетом, перед тем как туда спускался Виктор. Шон наблюдал с высоты своего шестнадцатого этажа, как крошечная фигурка Виктора исчезла в лимузине. Однако, Хаас не последовал за своим хозяином, а захлопнув дверцу за кронпринцем, отправился к внедорожнику, стоявшему чуть поодаль. Иган обвел пустеющую улицу взглядом, и не заметив ничего подозрительного, открыл дверцу машины и занял водительское место. Но навязчивое чувство чужого взгляда не покинуло его и внутри машины. Он покосился на пару ищеек, сидевших позади. Те, состряпав на лицах заинтересованное выражение, подались в сторону босса. — Будут какие-то распоряжения, сэр? — Будут, — Хаас завел двигатель. Отъехав от дома Ренарда и сделав круг, Иган вернулся, вывернув из проулка напротив. Стена дома скрывала их от лишних взглядов, и от света уличных фонарей, но позволяла видеть и окна и парадный подъезд дома капитана. — Один к пожарной лестнице, второй — к выезду с паркинга. Если наш бастард появится — не трогать. Сообщите мне — остальное не ваше дело. Убирайтесь. Королевский Гримм проводил взглядом удаляющиеся спины ищеек. Неприятное, смутное и пока что беспочвенное предчувствие пришло к нему еще в самолете, по пути в Портленд. Иган в задумчивости уставился на потемневшие окна в квартире бастарда. Он не слышал разговора кронпринца с Шоном. Но послевкусие этой встречи удивительным образом сплеталось с ощущением опасности и лжи. И источником их был отнюдь не Шон Ренард.***
Долгая осеняя ночь уже подходила к концу. Порывистый ветер и неспокойные воды Коламбии-ривер слегка покачивали яхту у пустого и темного пирса. Свист и шелест воздуха перемежался со звуками плещущейся воды. Ник высвободил из-под пледа руку и еще раз поглядел на часы. Перевел взгляд на едва проступившую на востоке призрачную, размытую среди туч, полоску света и на тающие в светлеющем небе, огни Портленда вдалеке. Капитан так и не появился в назначенное время. Не появился он ни через час, ни даже под утро. Время шло, а телефон Ренарда по-прежнему молчал. Взвесив все «за» и «против», Беркхарт спустился с палубы в кают-компанию и легко тряхнул за плечо спящего на диване человека. — …angekommen…? — пробурчал тот, но заметив непонимающий взгляд Беркхарта, перешел на английский: — Шон приехал? Мартин уселся, стряхивая последние остатки сна, и, нашарив ботинки, принялся обуваться. Детектив отрицательно покачал головой. — Нет. И мне это совершенно не нравится, — Беркхарт развернул к нему экраном свой мобильный, показывая список недозвонов и не доставленных сообщений. Мейснер вынул свой телефон — но и там ничего не было. — Это и впрямь скверно. Но если Ренард так поступает, значит, у него есть на это веские причины. Детектив в раздумьях провел рукой по кобуре под курткой. — Оставайся здесь, я вернусь в город и попробую найти капитана. Мартин поднялся с дивана, наклонил голову, будто разминая шею и плечи. — Он приказал ждать его здесь и не высовываться. Я повторюсь — значит, для задержки были веские причины. — Мы и так прождали всю ночь. Что-то наверняка случилось. Я еду к нему. Мейснер уселся на лесенке, ведущей на палубу, в руках у него мелькнул пистолет. Он не направил его на Беркхарта, и не выказывал какой-либо угрозы, но такого поворота Гримм явно не ожидал. — Ник! Сядь и послушай меня. Мы не должны вмешиваться. Так надо. Просто поверь. Беркхарта будто пружиной подкинуло. Он выхватил свой пистолет и направил его на гостя. Но тот даже не пошевелился. — Какого черта я должен тебе верить? — Я не прошу верить мне, Ник. Но своему капитану то ты доверяешь? Совершив необдуманные действия, ты можешь сорвать все его планы. Могут погибнуть люди, понимаешь? — Планы? Да какого черта здесь вообще происходит? Слушай, или ты мне все объясняешь прямо сейчас, или я буду делать то, что посчитаю нужным. — Хорошо. Ник нехотя опустил пистолет и сделал пару шагов назад. Мартин поднялся со ступеньки, убирая свое оружие. На его лице снова появилась легкая улыбка. Окинув взглядом пространство вокруг, он указал на небольшой камбуз за ширмой. — Неплохо было бы перекусить. Неизвестно, сколько нам тут еще сидеть и куда, возможно, придется сорваться. Еда нужна даже Гримму, не так ли? Время за разговором и едой потянулось быстрее. К концу беседы Беркхарт сидел мрачнее пасмурного осеннего неба за окном. Все события последних недель, и в особенно последних нескольких дней стали приобретать совершенно иную, жестокую и некрасивую подоплеку. — Извини, но некоторые вещи тебе сможет объяснить только Шон. Ничего личного — но чужие тайны, это чужие тайны. — Да, само собой… куда-то в пустоту отозвался Гримм, — ты везен? Мейснер понимающе ухмыльнулся. — Нет. И не везен, и не Гримм. Хотя видеть существ могу. И с некоторыми даже вполне удачно научился управляться. Особенно если они из Феррат. Разговор прервал телефон Беркхарта. Ник лихорадочно выдернул его из куртки, едва не порвав подкладку в кармане. Имя звонящего вернуло его к реальности. Его собственной реальности, отошедшей вдруг куда-то на второй план и теперь вернувшейся и затрещавшей по всем швам. «Доброе утро, Джульетта» «Извини, что так получилось. Да… я всё объясню, обещаю». «Я не могу разговаривать. У меня очень сложное дело, я не знаю, когда освобожусь. Джульетта, пожалуйста, не звони мне, пока я сам не перезвоню. Так надо. И передай мои извинения Монро и Розалии». Он сбросил звонок. Жаль, что отключить телефон не было возможности. Давящее чувство неправильности всего происходящего окончательно испоганило и без того дрянное настроение. Ник поймал себя на мысли, что он не привык проигрывать. А теперь, вдруг все стало выходить из-под контроля, и даже его личная жизнь окончательно пошла кувырком. «Плохо это — привыкать к победам. Или к определенности и предсказуемости, — размышлял он про себя. — Едва ты привыкнешь к ним, как любой промах, любое развитие событий не по плану выбивает у тебя землю из-под ног».