Сурки по одному не ходят.
По разным странам я бродил И мой сурок со мною. И сыт всегда везде я был И мой сурок со мною. Господ не мало я видал, И мой сурок со мною. И любит кто кого, я знал, И мой сурок со мною.**
Очнулся Гримм снова в постели. Помятуя предыдущее пробуждение, поборол желание тут же вскочить на ноги, и для начла осторожно пошевелил руками. Теперь он был абсолютно свободен и совершенно неуместно — радостен. Хотя, что вызвало подобные эмоции — в толк взять не мог. Ощущение необычайной легкости и покоя приятно наполняло изнутри. Вся горечь ситуации если и не исчезла полностью, то уже не давила с такой опустошающей силой. Тело больше не оплетала паутина боли, в голове было ясно, как никогда. Все события прошедших суток воспринимались все так же ярко, но бушевавшие эмоции и бессильная ярость, к удивлению Беркхарта, ушли. Сейчас он чувствовал себя больше сторонним наблюдателем, чем непосредственным участником этой провальной вылазки. Откинув одеяло, он с удивлением уставился на себя — ни ссадин, ни синяков не обнаружилось. Не веря глазам — ощупал ребра; воспоминания о бессчетных пинках ищеек заставили болезненно осклабиться, но здесь, в настоящем все было цело и невредимо. Завершили картину запястья — о вчерашнем поединке с наручниками напоминали только шрамы, все еще свежие, но уже абсолютно зажившие. След от пореза и вовсе бесследно исчез. Что за колдовство опробовал на нем капитан, он не мог представить даже отдаленно. Такая регенерация только бы порадовала Ника в иной ситуации, но не сейчас. Вряд ли магическое вмешательство пройдет для него бесследно, а когда и чем аукнуться — неизвестно. Розалии и Монро были за тысячи километров, трейлер тёти Мари — тоже. Получить информацию на этот счет ему было теперь и негде и не у кого. «Пожалуй, настала пора изучить обстановку поближе», — он огляделся в поисках своей одежды и обуви, но не увидел ни первого, ни второго. — «Теперь ты решил меня не пристегивать к койке, а просто спёр мои ботинки и штаны». — Гримм, не стесняясь в выражениях в адрес и самого капитана, и его матери, и всех прочих королевских родственников, обшаривал взглядом обстановку. Комната, теперь освещенная солнцем, была не менее роскошна, чем та, куда они вломились с Мейснером прошлой ночью. Он силился вспомнить — здесь он очнулся первый раз или его снова куда-то перетащили. Расположение дверей и мебели вроде бы говорило в пользу первого варианта. «Странно, неужели освещение может настолько изменить восприятие?» — Беркхарт бросил взгляд на столик, где все еще стоял кувшин с водой. Острый приступ голода и жажды накрыл его, и он бездумно потянулся к сосуду, и остановился лишь когда серебряный носик коснулся губ. «Ну нет, хватит экспериментов. Откуда тебе знать, какого дерьма чертов колдун намешал туда в этот раз». Поставив на место кувшин, он направился прямиком в ванную. «Может хоть в кране у этих королевских выродков просто вода, а не отрава» — жажда вдруг стала настолько нестерпимой, что Беркхарт пулей влетел в ванную и, открутив на всю кран, сунул лицо под струю воды. «Как мало нужно человеку для счастья, оказывается. Обычная вода, а какой кайф!» — он забавлялся, будто ребенок, расплескивая вокруг мириады брызг. — Вроде Гримм, а хлещешь воду как верблюд. Знакомый глумливый голос раздался за спиной неожиданно, заставив Беркхарта бросить кран и развернуться на сто восемьдесят градусов, на ходу соображая, что из стоящих пузырьков и мыльниц можно использовать в качестве оружия. — Ренфи! Ах ты подонок! — Беркхарт не верил своим глазам. — Ведь ты же знал, куда нас ведешь. И сейчас у тебя хватило дурости явиться сюда?! Нукелави подпер косяк и скрестил руки на груди. — Конечно. Куда принц приказал, туда и привел. А вы действительно думали, что замок — это проходной двор? — Ну все, — Беркхарт стиснул кулаки. — Ага. Уже боюсь. Едва оклемавшийся Гримм в одних трусах — это очень страшно. Ренфи кивнул в сторону огромного зеркала. — Не навернись, смотри. Ты все полы залил, а это, между прочим, мрамор. Очень хорошо отполированный мрамор. Разобьешь себе башку, а потом я буду Ренарду доказывать, что я не верблюд. И это не мое копыто столкнулось с твоей головой. — Ты…! — Беркхарт скосил взгляд на стену. Подернутая брызгами поверхность являла ему наглядно всю комичность и нелепость ситуации, что называется, в полный рост. — Я! — подхватив интонацию, осклабился нукелави. — Я, между прочим, тебе одежду принес и еду. Или ты собрался рассекать по замку в своих драных тряпках и принципиально заморишь себя голодом? — Где моя одежда? — На помойке, надеюсь. Одевайся. Шон скоро будет. — А где он сам? — Ник озадаченно смотрел на дорогой костюм, который Ренфи предусмотрительно оставил на кровати. — Извини, мне принц не отчитывается. Я глава службы безопасности, а не его секретарша. — Тогда чего ты тут бегаешь с тряпками, как камеристка? На ответный выпад Ника нукелави лишь расплылся в еще более широкой, лошадиной улыбке. — Так и сказочные принцессы в замок не каждый день попадают, — уже более серьезным тоном Ренфи добавил: — Шон не шибко жаждет афишировать твое нахождение здесь. Но одна встреча тебе сегодня предстоит. Если собираешься предстать перед королем в чем мать родила, можешь продолжать и дальше стоять тут, как истукан. У меня, знаешь ли, служба. Пока. Скоро увидимся. «Трепло непарнокопытное» — бросил Ник в уже закрывшуюся дверь. — «Почему про аудиенцию у Фредерика я узнаю от этого мудака, а не от капитана? Куда делся Ренард? Отсыпается после столь насыщенной ночи. Или что-то пошло наперекосяк?» — вопросов в голове Гримма вдруг стало гораздо больше чем ответов. Недавний оптимизм улетучивался, а паскудные перспективы развития события снова выползали на свет божий.***
— Надеюсь, я не испортил тебе аппетит? — Виктор уселся напротив, и не дожидаясь ответа Шона, продолжил: — Впрочем, мне наплевать, дорогой кузен. И на все эти придворные расшаркивания тоже. Мы оба знаем, почему ты тут. Жаль, что мой венценосный дядя крайне щепетилен в отношении всего этого архаического хлама. Ренард продолжил трапезу, не удостоив кузена даже взглядом. Лицо капитана было так же спокойно, как если бы вместо кронпринца напортив стоял телевизор со скучной программой. — Виктор, не мути воду. Переходи сразу к делу, что тебе надо? — Его Величество желает тебя видеть, как только прибудет в Вену, — кронпринц усмехнулся. — Я немного подготовил почву. Превознес твои старания в поимке убийцы Эрика и предотвращении покушения на самого короля. Добавь к ним раскаяние, тоску по отчему дому и прочую чепуху. Старик тебя любит. Признаюсь — никогда не понимал за что. Ты создавал столько проблем всему Дому…. Впрочем, не будем отходить от темы. Думаю, если ты покиваешь головой и примешь смиренный вид, он во все поверит. А большего пока и не требуется. Только не рассчитывай, что поверит кто-то еще, — Виктор хмыкнул и возвел очи горе. — Это всё? — Шон равнодушно взирал на кузена. Кронпринц утвердительно покачал головой. Собрался было подняться, но привстав — завис над столом, подавшись вперед. — Ах да, совсем забыл. Ты же у нас полицейский? Допросы всякой швали — твоя прямая обязанность. Едва заметная тень пробежала по лицу капитана. Но незамеченной не осталась. — О! Ну наконец-то я заинтересовал тебя, дорогой кузен. Ты же понимаешь, что Фредерик не знает, что с Сопротивлением у тебя долгие и нежные отношения. А уж герр Мейснер тебе и вовсе близок как… — кронпринц состроил гримасу, будто силясь что-то вспомнить. — Мотается с тобой по всяким явкам и подвалам. Вот и думай тут… — И ты подсказал отцу одну идею. Да, кузен? Кронпринц лишь примирительно развел руками и продолжил, наслаждаясь производимым эффектом. — Ну не мне же его допрашивать — сам подумай? Мог бы попросить помочь Хааса, но он привык к везенскому материалу. Я выразил опасение, что наш сопротивленец подохнет быстрее, чем что-то расскажет. Была у меня, правда, еще парочка толковых в этом деле людей. Но твой дружок Себастьян отправил их на тот свет. И, справедливости ради — это твоя законная добыча. Я не хотел преподносить ее Фредерику без тебя. Как никак, мы теперь деловые партнеры. Я стараюсь быть честным. Кронпринц ловил каждое движение принца-бастарда. Выжидал, будто гиена, изматывающая свою нечаянную жертву. Но чертов ублюдок не выглядел расстроенным, скорее наоборот. Ренард откинулся на спинку стула и слегка подпер подбородок кончиками сцепленных пальцев. — Партнеры? Скорее соучастники, Виктор. Ты разочаровываешь меня. Нельзя всецело отдаваться мести, забывая о здравом смысле. — Неужели? Объяснись. — Ты не подумал о сущей ерунде. Заходя сюда, ты все еще был уверен, что я с Лауфер заодно. Что Мейснер будет молчать о неудобных моментах, выгораживая меня. И тебя за компанию. А он знает гораздо больше того, что нужно знать Его Величеству, Виктор. И заговорить может весьма охотно. И заговорит, едва в камере появиться мой отец. Ты решил уравнение неправильно. А теперь, сложи парочку фактов в своей голове. Знаешь, что получится в сумме? — Ренард на пару секунд мечтательно прикрыл глаза, — получится корона на голове Кеннета. Так что я допрошу нашего дорого Лауфер. Сделай так, чтоб твоего Гримма даже близко не было. Идиотов — стражников обмануть будет не сложно, но не Хааса. — А Фредерика? Его можно? — Мой отец был падок на ведьм, Виктор. Но интересовало его в них отнюдь не ремесло. Он никогда не отличит смерть магическую от самой обыкновенной, хоть и внезапной. Позаботься, чтоб правильные люди, самым убедительным образом подтвердили, что Мейснер умер… ну скажем, от инфаркта. Это уже не мое дело, кузен. Я устраняю проблему. Ты — улаживаешь все остальное. Или ты думал, что корона Кроненбергов достанется тебе просто так? Придется поработать. Виктор мрачнел на глазах. Напускная веселость сползала с его лица, уступая место серой, безжизненной маске. — А я недооценил тебя, — он смотрел куда-то в пустоту, за спиной Ренарда. — Ты действительно думал, что этот Лауфер что-то значит для меня? Ты неважно выглядишь, Виктор. Может вина? — Нет, — кронпринц, наконец, совладал с собой. — Мейснер был лишь ступенькой в лестнице. И далеко не единственной. Не отрицаю, лестница к замку вышла очень длинной. Наверное, мне следует поблагодарить тебя за помощь в постройке. Я удивлен, что ты этого не понял, дорогой кузен. Ренард замолчал, обдумывая что-то. — Твоя задача избавиться на пару дней от Хааса. Убрать от меня всех твоих соглядатаев и позаботиться, чтобы никто не узнал, что я буду делать в замковой лаборатории. А еще лучше, чтоб никто не знал, что я вообще там был. Увижу, что хоть кто-то или что-то следит — будешь разгребать проблемы сам. Далее. Кроме нас и Фредерика на допросе никого быть не должно. Надеюсь, сейчас ты понимаешь все точно и правильно, Виктор. А то лишишься не только короны, но и того, на чем ее носят. — Но ведь и ты лишишься, — Виктора почти трясло. — Уверен? — Ренард поднялся, поправляя и без того идеальный костюм. — Вот и кузен Круг был уверен. И моего дорогого брата эта вера свела в могилу. — А ты ублюдок во всех смыслах, дорогой кузен, — лицо Виктора пошло пятнами, пальцы сжавшихся в кулаки рук побелели от напряжения. — Ну что ты, Виктор. Мне до тебя очень далеко. Шон улыбнулся. Если бы на месте Виктора стоял Эрик, он бы понял эту улыбку и этот взгляд. Но Виктору было не понять, что с этой минуты он приговорён. Личным, очень скорым и неотвратимым судом колдуна. Судом, у которого есть только один приговор — смерть.