Троянский лис

День сурка начинается.

      Возвращение к реальности для Беркхарта было резким и неприятным. Произошедшее навалилось на него невыносимым грузом: предательство капитана и страшная участь его временного напарника. Ни в первое, ни во второе верить не хотелось.       Он дернулся в полуосознаной попытке вскочить на ноги, но тут же повалился обратно — правую руку что-то надежно удерживало и рывок привел лишь к болезненным ощущениям в плече и саднящей боли в запястье. Уже гораздо более аккуратно Ник пошевелил левой рукой. На удивление та была совершенно свободна. Он уже полностью очнулся, но белесая муть перед глазами не желала исчезать. Избитое тело ныло на все лады, а в голове будто черти со всего ада решили сыграть на ударных. — Мартин? — позвал Беркхарт куда-то в пустоту. Но вместо своего голоса услышал лишь хриплый шепот. В глотке запершило и он, закашлявшись, уткнулся лицом в плечо. «Чертов колдун едва не задушил меня. Но что было дальше? Сколько я пробыл без сознания? И самое главное — где я нахожусь?» — этого Гримм, как ни старался, вычислить не мог.       Зрение понемногу возвращалось к норме. Он перевернулся на живот, пытаясь разглядеть в полумраке причину своей не свободы. Браслет наручника пристегнутого к кровати говорил сам за себя — здесь он пленник. Однако, капитан все же проявил человечность — на запястье белела свежая и достаточно толстая повязка. Он поднес к глазам другую руку — повязка красовалась и там. «Да, Беркхарт… идея разорвать наручники, когда они на тебе — была идиотской» - детектив снова перевернулся на спину и уставился в темный потолок.       Услышать именно сейчас голос Шона детектив ожидал меньше всего. До этого момента он был абсолютно уверен в том, что в помещении больше никого нет. — Я сожалею, что все так вышло, Ник. Постарайся выслушать меня.       Мягкий свет заструился со стен, но Беркхарт все равно прикрыл глаза свободной ладонью. Даже это ненавязчивое освещение врезалось в глаза, вызывая в голове очередную болезненную волну. Шон подошел не спеша, и, отстранив руку, с полминуты, молча, что-то изучал на его лице. Гримм отплатил «взаимностью», вперив в колдуна презрительный взгляд. — Тебе и вправду придется многое объяснить. Что ты сделал с Мейснером, ублюдок? — Я — ничего.       Ренард демонстративно — медленно вынул из кармана ключ. — Извини, вынужденная мера. Надеюсь, что повторно к ней прибегать не придется. Мне не хотелось ловить тебя по замку и причинять новую боль.       Механизм наручников раскрылся, наконец-то выпуская из своей хватки затекшую конечность. — Какая забота, капитан. — Я знаю, что ты думаешь. Но поверь, ты сильно ошибаешься.       Ренард отошел к небольшому столику у стены и вернулся со стаканом воды. Гримм смерил его очередным ледяным взглядом, отстраняясь от протянутого питья. — Это просто вода. Никакой химии, никакой магии. Ник, поверь… мне не доставило никакого удовольствия избивать тебя. Но другого выхода не было — для Хааса все должно было выглядеть натурально. Иначе бы мы все сейчас сидели там. — Капитан красноречиво ткнул пальцем в сторону пола. — А в мои планы это никак не входит. — Вот оно как, капитан. Или кто теперь? Ваше высочество? Ваши планы… — Последнюю часть фразы Гримм процедил с каким-то особенным отвращением. Он уселся на краю кровати, аккуратно разминая шею и соображая, сможет ли он удержаться на ногах, если встанет. Встреча его головы сначала с кулаками Хааса, а потом и вовсе со стеной, прошла однозначно не в пользу детектива. Все, что сейчас Беркхарт мог себе позволить — это представить с какой бы радостью он вцепился в своего начальника. Но Ренард — колдун теперь легко сладит с ним, а новые повреждения навряд ли помогут в предстоящем деле. «Деле?» — Ник удивился этому неуместному слову в свих размышлениях. «Какое, к чертям собачьим, тут может быть дело…» — приступ тошноты подкатил к горлу, не дав сделать и двух шагов. — Так дело не пойдет, — Ренард едва успел подхватить его за плечо. Ник снова почувствовал на своей шкуре всю мощь этой холёной и изнеженной, для несведущего взгляда, руки. Но на сей раз, хватка принца была предельно аккуратной. — Давай-ка, пошли. Ванная комната там.       Когда Ник привел себя в порядок и вернулся, он застал Шона сидящего за столиком, с самым располагающим видом. Только теперь к серебряному кувшину с водой присоединились кофейник и пара чашек. Беркхарт потянул ноздрями тонкий аромат свежего кофе. — За Мартина не переживай и не строй иллюзий на его счет. Он может быть зверем в большей степени, чем любой везен,  — выражение лица у колдуна было такое, будто он рассуждает не о человеке, отправленном прямиком в руки палачей Виктора, а о вчерашней погоде. — Он прекрасно знал, во что ввязывается и на что идет. А еще… он прекрасно знает, что я своих людей не бросаю. И не меняю.       Легким движением капитан наполнил чашки и жестом пригласил Ника в кресло напротив. — Себастьян пострадал, в том числе, и по вине Мейснера. Скорее всего, об этом Мартин не стал распространяться. Так что, он вполне осознанно ненадолго решил занять его место. И пока он тянет время там, нам очень быстро и слаженно придется действовать здесь. — И когда вы все только успеваете передоговориться? И почему я обо всем узнаю последним? — чашка со звоном опустилась на стол. Тончайший фарфор разлетелся в стороны. Беркхарт запоздало отдернул руку — один из осколков черканул его по пальцам. Остатки кофе на столешнице бесформенными грязными кляксами мешались с каплями его собственной крови. — Да что ж за день то такой проклятый?! — прорычал Беркхарт вскакивая.       Ренард протянул ему свою не пострадавшую салфетку. Белоснежная ткань с вышитым гербом дома Кроненбергов расцвела алым. В этот момент Беркхарту показалось, что капитан одобрительно кивнул, глядя на его замотанную наспех кисть. — Не пойми превратно, — колдун аккуратно взял его за пострадавшую руку и отлепил мокрый материал от пореза. Кровь вновь заструилась, перетекая уже на пальцы Шона. — Я лишь пытаюсь помочь. Сделай одолжение — попытайся пять минут не мешать мне. Не сопротивляйся.       Беркхарт непонимающе уставился на него. — Вот здесь — капитан легко стукнул его в лоб свободной рукой. Очисти свои мысли, Ник и не сопротивляйся: ни физически, ни ментально. Я не причиню тебе вреда. У нас нет времени ждать, когда ты восстановишься естественным путем. — Что… что ты намешал в кофе? — туман забвения снова поплыл перед глазами, но, на сей раз он обволакивал Гримма мягко, сгущаясь и впитывая в себя и физическую боль и дурные мысли. Через марево он лишь чувствовал, как разогревается ладонь колдуна на его собственных пальцах. — Ничего такого, что могло бы причинить тебе вред, — голос Шона звучал теперь издалека. И этому голосу, удивительным образом, хотелось верить.