Tanz mit dem Tod!

Северо-восточный квадрат D7 Шел второй день Турнира и хейни Нессиситас всерьез начинала уставать. Еще бы, ведь это на ее плечах сосредоточена вся ответственность и вся работа, ведь ее напарник был мужчиной и, естественно, не царское это дело, нести поклажу, добывать пищу, готовить ее и даже выслеживать врага. Впрочем, Нессиситас воспринимала такое положение вещей как должное. Просто начинала потихоньку сдавать, но ни единой жалобы бы не сорвалось с ее тонких кошачьих губ. Второй хейни, уже матерый самец, был вожаком одного из домов на их родной планете и единственное, что его волновало – это защита собственного дома, клана и власти. И, попав на инопланетный Турнир, был совершенно обескуражен переменами и долгое время не мог понять, что случилось и почему с ним произошла такая неприятность. Но родовые и гендерные инстинкты свое взяли быстро – прежде незнакомая хейни была взята под его покровительство как одна из жен, а само происходящее для легкости его довольно узкого восприятия, было классифицировано как захват территории. Единственное, что хорошо умел делать хейни мужского пола – это сражаться, так что огромный, донельзя внушительный антропоморфный лев величественно вышагивал вслед за тонкой гибкой львицей, великодушно оставив на нее простые бытовые трудности вроде добычи пропитания, поклажи и прочего. К его чести стоит отметить, что он уже успешно победил в схватке с парой противников, так что подобное разделение труда было как будто оправданно. Впрочем, для самих хейни это было самое естественное положение вещей, смущало это лишь устроителей. − Ты слышишь это, Несси? – бархатисто-низким голосом спросил здоровяк, останавливаясь в тени кустистого дерева и шевеля широкими мохнатыми ушами. Его вибрисы возбужденно подрагивали. Вдали явственно для их чуткого слуха грохотало. − Да, Туоз, - мурлыкающе отвечает хейни и плавно опускает поклажу на землю возле своего напарника-вожака, - Пойду посмотрю, что там. Туоз промолчал, лишь качнул массивной головой в обрамлении густой, черно-золотистой гривы. В волнении он забил хвостом, ожидая, когда его юркая помощница вернется с информацией. На удивление, он был спокоен и расчетлив, предыдущие успехи в бою только усилили его уверенность в себе. Хейни Нессиситас бесшумно скрылась в зарослях, приближаясь к скалистому перевалу, к которому примыкали их джунгли. Оба хейни слышали звук водопада и чуяли еле различимый запах мокрого костра. Вожак терпеливо ждал, не шевелясь, пока хейни не вернулась, с возбужденно блестящими глазами и подрагивающими вибрисами: − Там двое, идут через перевал. У них с собой какое-то оружие. Должно быть, нашли тайник, - рваными фразами сообщила она, энергично раскачивая длинным хвостом с кисточкой. – Рептилоиды. Один крупный, второй поменьше. Должно быть, женщина. Ранена, - облизнув черные губы, продолжила она свой доклад. В груди вожака медленно рождалось угрожающее рокотание, говорящее о том, что он настроен на бой и очень даже серьезно. Нессиситас поймала себя на том, что ей действительно нравится Туоз и она была бы не прочь стать его супругой и дома, когда они вернутся. Все в его стати вызывало у нее уважение и восхищение и если не он способен стать победителем, то кто? Этот хейни оказался достаточно сильным и внушительным, чтобы рассчитывать на победу. − Как быстро они доберутся сюда? – Туоз мягко смеживает веки, глядя на хейни вопросительно и спокойно. Его боевой настрой выдает только ставшая еще более объемной грива и хвост, резко стучащий о широкие крупные листья. −Минут сорок, не меньше. Часто останавливаются, ругаются, - Нессиситас тоже щурилась в ответ, предвкушая новый бой и новую победу. Им уже вручили две награды за свои достижения и они не откажутся от еще одной. − Тогда, устроим хорошую засаду, дорогая, - пророкотал Туоз и мягко коснулся носом аккуратной небольшой головы своей напарницы. Нессиситас заурчала, блаженно потираясь щекой о приятно, волнующе пахнущие щеки вожака. *** − Уууу, - умиленно пропели в микрофоны комментаторы, наблюдая за этой сценой, а количество звонков зрителей увеличилось вдвое. В равной степени от любителей разнообразных кошек до принципиальных противников подобной ванили. Впрочем, особых нареканий эта пара не вызывала ни у кого, особенно после того как дважды сорвала джекпот для тех умников, кто сразу поставил на них кругленькую сумму. А те, кто проигрался на первой ставке быстро поправили свое состояние, впредь не ставя против. − Ох, Пеллек, я отчего-то сразу вспомнила первое свидание со своим вторым бывшим мужем, - ведущая утерла скупую натуральную слезу со своей плотно намазанной кремами и пудрой щеки и пылко посмотрела в камеру, растрогано моргая шикарными ресницами с накладными птичьими перышками. Ведущий старательно влез в кадр, лучезарно сверкая белозубой улыбкой и тоже тщательно кривил брови домиком, демонстрируя, что и для него эта кошачья нежность не прошла даром. − Прекрасно понимаю тебя, Далила, ведь это было и мое первое свидание тоже! – сообщил он, притягивая коллегу к себе и заговорщически подмигивая прямо в объектив подъехавшей поближе камеры. Далила и Пеллек с готовностью захихикали над собственной шалостью и наигранно нежно клюнули друг друга в щеки по очереди, явно пародируя львиный дуэт, что сейчас продолжал ворковать в тени ракитника. − Но погоди, Пеллек, - деланно «опомнилась» женщина и отстранилась от бывшего супруга, умело изображая на лице озабоченность, − Ведь наши воинственные хейни вот-вот устроят засаду на еще одних фаворитов турнира! Как же нам всем быть, тем, кто поставил на этих двух силачей? − Ох, милая, я надеялся, это никогда не произойдет, - «сокрушался» Пеллек, скорбно заламывая руки, - Боюсь даже предполагать возможные варианты развития сюжета. Наши бронированные ребята и так пережили большое потрясения, боюсь загадывать, как они встретят этих двух! − И не говори, Пеллек! Давай же обратимся к нашим дорогим экспертам, как думаешь? – подсказала Далила и заискивающе уставилась в камеру, ожидая, когда эфир переключать на отдел аналитики, старательно улыбаясь под согласные возгласы коллеги. *** Южный квадрат D6 - D7 Клон в действительности провел один из самых своих мрачных и тяжелых часов в одиночестве, пока Рафаэль переваривал новости и с остервенением плескался в прибрежных озерных водах. Клон же думал. И то, что он надумывал, ничего хорошего ему не сулило. Как ни крути, а он в проигрышной ситуации, в сравнении с сородичем-клоном Леонардо, разумеется. Его напарник – чертова развалюха, к тому же скрипящая недовольства над ухом, и так и норовящая засунуть свою костяную башку очередному врагу в пасть, в то время как у Синего хотя бы здоровая на вид черепаха, пусть и бестолковая донельзя. Насколько Пурпурный знал, Микеланджело был придурковатым увальнем, но он был неплохим ниндзя, которому явно удается беречь себя куда успешнее, нежели Рафаэлю. Вот уж кто действительно являлся квинтэссенцией проблем, причем таких, что клон просто не знал, что проще, то ли угробить его собственноручно, то ли просто связать и припрятать в каком-нибудь укромном местечке. Отвести беду от слабого звена, так сказать… Темный Донателло был, несомненно, поразительно умным, унаследовав особенности нервной системы своего прототипа, но он был слишком малоопытным, не прошедшим никакой школы, чтобы, как настоящий Донателло, быстро сгенерировать нечто действительно стоящее ради собственного спасения. Бичом этого клона были собственные мозги, новенькие, и поразительно чистенькие, не на чем толком не «поупражнявшиеся». Но признать собственное пока еще идейное бессилье было, ясное дело, для гордого Пурпурного невозможным, но вид он при этом имел самый самоуверенный. Ничего, ночь принесет свои плоды, чтобы-нибудь он явно придумает. Какую-нибудь уловку, с помощью которой он в итоге опрокинет Синего и выйдет победителем с этого проклятого Турнира. Он мрачно дождался возвращения Рафаэля с озера, готовый в любой момент подорваться и побежать «принцессе» на выручку, но этого, к его непередаваемому удивлению, так и не потребовалось. Он даже подумывал отпустить по этому поводу какую-нибудь едкую шуточку, но в итоге просто плюнул на все и просто покомфортнее растянулся на траве под деревом, глядя на угольки костра. Настроение его было слишком паршивым, чтобы начинать хотя бы даже издевательский диалог. Рафаэль теперь не смердит кальмаром и то хорошо. Видимо, видеоизображение его балбеса-брата поставило мозги на место. Наконец-то. Дон уже всю надежду потерял на адекватного, способного напарника… Очень плавно, клон соскользнул в чуткий сон, снова и снова обдумывая их с напарником стратегии, приносило ли это ему отдых? Телу вполне. Грохот грома заставил его лениво распахнуть золотые глаза и уставиться в мрачное, темное небо. Деревья над ними гнулись, едва слышно поскрипывая, холодный ветер шерстил всю их крохотную лесную поляну – это до них вяло докатилась гроза из чужого сектора. В любом случае, пора было вставать, отдохнули и молодцы. Рафаэль тоже проснулся и поднялся, трепетной ланью метнувшись к кубу, не иначе, как проверить здоровье своего брата-кретина. Клон издевательски хмыкнул, неторопливо садясь, он искреннее надеялся, что Микеланджело успел откинуться за ночь, но нет, судя по вздоху облегчения, тот по-прежнему коптит небо, вышагивая рядом с Синим. Плохо, но терпимо. Пурпурный молча выслушивает напарника, внимательно глядя на мерцающую карту, старательно запоминая ее, и презрительно кривит губы, просто потому, что прототип ему тут на фоне втирает, что им надо делать. От последней угрожающей реплики в свою сторону он и вовсе глумливо хихикнул: − Не зарекайся. Как прижмет собственный хвост, живо продырявишь ему черепушку вперед меня. Он ни на грамм не верил в так называемое «братство» черепах-прототипов. Просто красивое позирование, не больше. И если пока еще Рафаэлю нравится играть роль любящего родственничка, пусть бьет себя пяткой в грудь до умопомрачения и утверждает, что ему заблагорассудится, решать все равно в итоге ему, Пурпурному. Клон за ночь размышлений принял твердое решение, в рамках которой веселый Микеланджело совершенно точно заканчивает свой жизненный цикл. Потому что именно его смерть приведет Синего к поражению, а от сладкого желания избавиться от собрата клону было очень сложно отказаться. Поэтому он и не отказывался. А нытье напарника, да плевать он хотел на мнение Рафа. Пока его рвение к брату будет приносить пользу, Дон ничем не выдаст своего твердого намерения убрать Микеланджело с их пути, лишая собрата-клона шанса на выживание. Вот еще. Да никто из этих двух уродов не покинет Турнир живым. А после Турнира и «принцесса» сыграет в ящик, уж будьте уверены. Клон нехорошо ухмыльнулся и поднялся на ноги, привычно выпрямляясь во весь свой немаленький рост. − А насчет перевала и тайников. Пожалуй, ими мы и займемся, - помахивая хвостом, решил он, потягиваясь беззаботно, игнорируя мрачные взгляды Рафа. – Если конечно, ты в состоянии топать своим ходом, а? Жаль, рыбы нет свежей, провиант нам нужен, - он задумчиво отвернулся к озеру, поглаживая подбородок. Потратить ли время на рыбалку или двинуть, наконец, дальше? − Пошли, - решил он и энергично двинул в сторону горного перевала. Его мозги пусть и не были переполнены разнообразными техническими и гуманитарными знаниями, но зато могли предоставить отличную память в полное распоряжение клона. Так что, несмотря на то, что информационный куб выработал свой ресурс, сама карта со своими обозначениями была хорошенько упакована в голову Темного Донателло, и при необходимости клон мог живо воспроизвести любой участок карты, включая последние маркеры участников. Чем он и занялся, пока они брели к нависающим скалам, образующим над ними то самое плато, с которого они спустились. − В той стороне могут быть противники. На карте они были обозначены как «хейни». Будь бдителен и не дай им достать себя, - счел нужным он поделиться прямо перед входом в тенистую часть перевала. Где-то впереди были тайники, а еще дальше, в соседней секторе, те самые львиноподобные твари. Не факт, конечно, что они бы пошли сюда, но было бы глупо рассчитывать на это. – Прежде я видел только маленьких хейни, но их сила необычайна. Как и когти-лезвия. Можно предположить, что крупный хейни - мужчина и он явно мощнее второго, вероятно, женщины. Не дай ей себя одурачить, - с тенью насмешки закончил он, бросая взгляд на прототипа. Тот выглядел будто бы даже подтянувшимся, весь такой серьезный, воинственный. Не хватает только петушиного гребня на голове в знак бодрого и готового к бою состояния, - Казанова. Крайний северный квадрат D1 - Восточный квадрат C8 Майк поверить не мог своему счастью. Серьезно, он готов был целовать землю, которая вдруг сменила гадкий горячий песок, а благодатная тень от высоких лиственных деревьев вынудила его пустить слезу облегчения и радости, когда он метнулся поскорее скрыться от солнца в самую гущу этого оазиса. − Увааа, наконец-то! Тень, славная тень, прохлада! – простонал он, обнимая ближайшее дерево и с упоением вдыхая влажный лесной запах древесины и мха. По стволу бежали муравьишки, и этот факт тоже до безобразия умилил Майка: − И никаких дурацких червей! Каюсь, минут 5 назад я бы ни за что не поверил, что мы доберемся до сюда живыми, но мы здесь! Клон позади него тяжело переступал своими ножищами, заходя под лесную крону, и наверняка делал то, что Майк сделать не удосужился – проверял местность на наличие врагов. Он вообще был как-то уж излишне напряжен, ну, по субъективному мнению Майка. Конечно, мутант понимал, в какую передрягу они попали и едва вообще пережил переход по пустыне, но он умел каким-то ловким способом выключать собственную тревогу, стоит только обстоятельствам хотя бы немного смягчиться. Вот и сейчас, несмотря на то, что весь в синяках и ссадинах, покрытый потом и песком от долгого перехода под палящим солнцем, с мечущимися околопаническими мыслями о подземных монстрах под ногами, он уже во всю наслаждался прохладой леса на новом секторе. И только низкий голос клона отвлек его от чисто физического наслаждения приятной и комфортной средой, до которой он наконец, дорвался. − За кого ты меня принимаешь! – обиженно оттопырив губу, воззрился на Синего Майк, − Да я к вашему Дону и на пушечный выстрел не подойду! – не моргнув глазом соврал он, возмущенно краснея. Главным образом, потому что это действительно было бы в его духе – ломануться Рафу наперерез по полю каких-нибудь ромашек. А то, что там еще за каким-то фигом будет рядом отсвечивать огромный хамоватый клон Донателло – это уже дело десятое и в расчет бы не принималось. По крайней мере, в начале забега точно. Поэтому прямой запрет Синего, ясное дело, задел Микеланджело, ткнул в глупость, что была его второй натурой. Засопев обиженно, Майк отлип от дерева и двинулся следом за клоном, бубня себе под нос о том, что его снова принижают и считают дурачком, который сам не может сообразить очевидных вещей. Но все же в его голове навязчиво закрутились последние слова клона. Ну, те, которые о том, что он и сам мастак с одного раза вынести Майка. То есть, Рафаэля. Разумеется, он имел ввиду Рафа, ведь Майки же напарник Синего, так? Но он хотя бы обещался поговорить. − Раф ни за что не нападет на меня. По крайней мере, следуя правилам Турнира… Я имею ввиду, так то он, конечно, может треснуть мне по голове, но чтобы ради победы здесь, да ни за что! – пылко начал он вещать своему впереди идущему напарнику. Широкая спина клона напрочь загораживала Майку то, что было впереди, и мутанту оставалось только вертеть головой по сторонам, выполняя уже прижившееся правило «следи за тылом». Ничего особенного не происходило, пока мутант болтал, любуясь разноцветными светлячками, что в этих рощах просто роились, весело мечась по округе, он был относительно расслаблен, пока вдруг не понял, что Темный Леонардо остановился, реагируя на шумный треск где-то в кроне дерева. Сверху на мутантов мягко полетели листья и веточки, Майк мигом выхватил нунчаки, а потом вдруг ощутил чье-то присутствие позади себя и от ужаса застыл, когда что-то ткнулось в его карапакс, скупо, словно палкой. Чудом не взлетев от неожиданности на метр в высоту, Майки обернулся и уставился в..дерево? Пустая голова без лица, тонкое тело, созданное перевитыми ветвями, лианами и Бог еще знает, чем. И рой ярких, вишневых светлячков, наполняющих пустоты этого существа и вьющиеся рядом. Майк раскрыл рот от удивления и опустил руки, разглядывая доселе не виданное существо, он смутно ощутил, как поворачивается клон, и они все застывают, пока существо скрипит и хрустит, безглазо глядя на Майка. В полете светлячков вокруг было что-то гипнотическое, мутанту стало казаться, что вокруг него начинают сгущаться сумрак, усиливая их сочное сияние. Снова скрип, пустая голова вдруг запрокидывается вверх, и Майк тоже повторяет это движение, глядя вверх, понимая, что теперь видит зеленых, как сочное яблоко, светящихся насекомых. И стоило ему задрать голову как то существо, что мирно стояло перед ним, мягко люминесцируя вишневым светом, вдруг ломанулось вверх, используя тело мутанта как подпорку, по которой можно взметнуться, словно кошке по штанине. Деревянные пальцы с когтями из янтаря больно впиваются в плечи Майка, мощно клацнули о пластрон, распоров кожу на бедрах, ноги существа и вот оно прыгнуло вверх, отталкиваясь от плеч мутанта, роняя его на землю – а над головой Майка свистит огромный тесак клона, который по какой-то прихоти принято считать катаной. Словно обезьяна, «вишневый» Спригган аналогичнейшим образом оттолкнулся от клона и исчез где-то в высоких ветвях деревьев, скрежет и треск наполнили пространство, а в воздухе словно вспыхивали тихие салюты из разноцветных светлячков. Майк ошарашенно внимал происходящему над ними, лежа на карапаксе и ловя ртом воздух. − Лео, какого хрена? – в итоге пропыхтел он, непонимающе уставившись в расцарапанную морду Синего. Его собственные свежие царапины от этого зрелища разом засаднили, голубовато-зеленая кожа кожа висела лохмотьями, а в порезах собиралась кровь. Не люди, а кошки, чесслово. Спригганы меж тем лихо метались по деревьям, ломая ветви и осыпая мутантов свежими листьями и ветками, словно толпа взбешенных орангутангов. Майк поднялся и на четвереньках метнулся в сторону, пытаясь уйти подальше от сумасшедших существ, в спину ему глухо приземлилась очередная ветка. − Охренеть можно, - задыхаясь выдавил он, когда расстояние между ними и этими странными древесными тварями увеличилось вдвое, - что это было? Готов поклясться, они напарники! Что..что это такое? – ему показалось, или тут снова снуют эти дурацкие светлячки? Удивительно, но здесь, где, казалось бы, все выглядело гораздо тривиальнее, какое-то шестое чувство вынудило Майка резко отдернуться в сторону – и дерево вспучилось, взрываясь изнутри от только что вошедшей в нее пули. Перекатившись, Микеланджело не стал ждать следующего выстрела, а ринулся в кусты – очевидно, снайпер вернулся и продолжает свою безумную охоту на них.