ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ — ПЛАН ПОБЕГА
▶✖◀
Вики, О, боже мой, чёрт, Вики. Я так волновалась. Ты меня до чёртиков напугала. Я думала, что ты… ну, ты понимаешь. Но я рада, что тебе смогут помочь. Гораздо лучше, чем это могла бы сделать я. Я надеюсь, что там с тобой всё хорошо. Я так по тебе скучаю, без тебя всё по-другому. Мне очень бы хотелось написать ещё что-то, но сейчас средина урока и я, вроде как, должна слушать то, что говорит преподаватель. Но прежде чем я закончу, я хочу сказать, что люблю тебя, очень сильно. Очень-очень сильно. — Сиерра P. S. Я слушала The Rolling Stones, сойдёт? Я даже немного потанцевала.▶✖◀
Я улыбнулась с этого милого письма от моей лучшей подруги, теребя его в руках. Сама бумага напоминала мне о ней: неуклюжие цветочки, нарисованные по углам листа, её красивый почерк, я могла даже чувствовать её запах — летний спрей для тела. Мне было очень интересно, как письмо смогло дойти сюда так быстро. Первой мыслью было то, что, возможно, это заслуга моих родителей, но потом я поняла, что у них бы была возможность хотя бы повидаться со мной. Но, будучи такими сволочами как они, видимо это было невыполнимой задачей. Или, возможно, им было запрещено меня навещать. Я несколько раз перечитала это письмо, вчитываясь в каждое слово, написанное Сиеррой. И одну строчку я перечитывала снова и снова. Я надеюсь, что с тобой всё хорошо. Я не была в этом полностью уверена; со мной всё хорошо? У меня по-прежнему не было полного представления об этом месте. Больше всего на свете мне хотелось узнать здешних людей; они все каким-то образом заинтересовали меня, и я сама была не в силах объяснить чем именно. Несмотря на то, насколько сильно он действовал мне на нервы, Джимми был самым первым в моём списке. Он был мудаком, это уж точно. Но мне хотелось выяснить, почему он вёл себя именно так, и никак иначе. Мне хотелось увидеть настоящего Джимми, а не тщеславного мудака, который заботиться только о себе. Я хотела увидеть его изнутри; искренне поговорить с ним и узнать его самые глубокие и тайные мысли. Мне хотелось попытаться понять Энн, которая всегда была такой тихой, застенчивой. Ей никогда не хотелось ни с кем разговаривать. А мне в свою очередь хотелось стать для неё старшей сестрой. Только по тому, как она смотрит на окружающих её людей, создаётся впечатление, будто у неё нет никого. И я очень хотела стать этим кем-то для неё. Кэтрин вообще была другой историей. Мне очень хотелось услышать её рассказ о себе. Мне хотелось лично поговорить с ней, не обращая внимания на то, в каком сумасшедшем свете выставил её Кэл. Я бы спросила её о том, какую краску для волос она использует, возможно, или о том, что только в голову взбредёт. Она казалась мне такой интригующей, и я должна была собрать все её кусочки в один целый пазл. И плевать, что я лишь мельком видела эту девушку. И передо мной по-прежнему стояла задача получше узнать Стефани, мою соседку по комнате. Она была младше меня, всего на год, но вела себя гораздо старше своего настоящего возраста, она будто была моей старшей сестрой. Она научила меня всем правилам, царящим в этом месте, и помогла мне к ним приспособиться. Мне хотелось, чтобы у нас состоялся один из тех ночных разговоров, которые возникают в три часа ночи, когда вы остаётесь у своего друга на ночёвку. Разговоры, в которых вы обсуждаете свои бывших, или просто людей, в которых вы влюблены, или что-то банальное вроде любимых фильмов или любимого аромата духов. Это всё неважно — мне просто хотелось узнать Стеф. Но больше всего мне хотелось узнать Калума. Он был человеком, которого здесь я знала лучше всех. Но, в то же время, я практически ничего о нём не знала. В этом парне было что-то особенное, и это делало его другим, не таким, как все остальные. То, как он улыбается, или то, как он иногда издаёт тихие звуки, прочищая горло, прежде чем заговорить. Но больше всего меня волновал вопрос: как Калуму удалось так быстро со мной подружиться? Я была нормальной, депрессивной девочкой-подростком, которая ненавидела свою жизнь. У которой не было никаких планов на будущее. У которой не было блеска в глазах. Но он что-то увидел во мне, ещё в первый вечер моего пребывания здесь, и я не могла понять что это. Мне хотелось разобраться в многих вещах, которые касались только нас двоих — наши разговоры, неловкие прикосновения лодыжек под столом, и то, как мы переплетали наши мизинцы вместе. Как нам удалось так сдружиться на протяжении этих трёх дней? Я не была уверена, но это просто было одной из тайн этой захудалой психиатрической больницы.***
— Итак, Вики, — сказал Калум, глядя на меня со своего места за столом. — Хм? — ответила я, запихивая в себя дневную порцию хлопьев. Он протянул мне клочок бумаги под столом, он был порванным, выцветшим и помятым — было видно, что он через многое прошёл. Я посмотрела на него, подняв бровь, а он кивнул, подталкивая меня поскорее прочесть содержимое записки. Я держала бумагу у себя на коленях, медленно разворачивая её. Два слова были написаны маленьким почерком Калума — план побега. Я тихо усмехнулась, продолжая читать. Дальше следовал список из всех наших имён, но некоторые из них были вычеркнуты, и мне не составило труда понять, что это имена людей, которых уже выписали. Кто-то уже добавил моё имя, и я быстро его отыскала. Кроме имен, на бумаге больше ничего написано не было. Лишь пустой чистый лист для создания плана побега. — Плана пока нет? — спросила я, протягивая бумагу ему обратно под столом. — Пока нет, — замялся он. — У нас было несколько вариантов, но мы не определились ни с одним из них. — Почему бы не выбрать себе кого-то вроде партнера в побеге? — предложила я, постукивая ложкой по ободку тарелки. Калум вопросительного поднял бровь, смотря на меня, ожидая объяснений этого предложения. — К примеру, когда один человек говорит, что его выписывают, нужно выбрать ему партнёра. Когда приходит время уезжать, человек, которого уже выписали, помогает другому сбежать. Или как-то так. Я не слишком хороша в планировании. — Я застенчиво улыбнулась, сползая вниз по стулу. — На самом деле, это не так уж плохо. — Калум пожал плечами. — Просто нужно его немного доработать, и да, план готов. Он рассказал эту идею всем ребятам за столом. Я не считала этот план достаточно хорошим, но они думали совершенно по-другому. Мудак сказал, что эта идея была немного глупой, и я была с ним согласна. Я сама сказала им, что не слишком хороша в планировании. — Но, ребята, вы только подумайте об этом, — сказал Калум, переводя взгляд от одного подростка к другому. — Предположим, что меня выписывают. Вы же знаете, что когда приходит время уезжать, мы все проходим через тот некий прощальный ритуал на первом этаже. Первом этаже. На том этаже, где и главный вход. А главный вход также значит и выход. После того, как я попрощаюсь, я возьму своего партнёра и мы просто сбежим. Мы сможем пойти куда только захотим. Сбежим. Понимаете? — Он слегка кивнул в сторону Джимми, ожидая от него ответа. Джимми лишь пожал плечами, но я уверена, что Калум принял это за согласие. — Окей, здорово. — Калум достал из кармана брюк шариковую ручку и начал писать содержание нашего плана на бумаге. Когда он закончил, он снова протянул мне записку. Там было написано:Непобедимый План Вики Партнёр в побеге: выбрать позже
— Мы выберем себе партнёров сегодня во время уроков. Нас чётное число, так что всё должно сработать, — Калум улыбнулся. Итак, сумасшедшие детишки в психбольнице планируют побег. Это место никогда не заставит вас скучать.***
Я пропустила все уроки этим утром, потому что встречалась со своим доктором. Эта встреча проводилась в моей комнате, и он сидел на моей кровати рядом со мной. На самом же деле наш разговор был примерно таковым: — Итак, Вики, как ты себя сегодня чувствуешь? — Нормально. — Ты стала чувствовать себя лучше, после того, как попала сюда? — Хм, нет. — Почему нет? — Это психбольница. — И что же в этом плохого? — Это психбольница. — И как ты думаешь, почему ты здесь? — Потому что у меня депрессия. — И почему же у тебя депрессия? — Потому что жизнь — дерьмо. — Почему ты так считаешь? — Почему вы задаёте столько глупых вопросов? К тому времени, я была уже по горло сыта этим дерьмом, но я всё же решилась прислушаться к совету Стеф и не стала кричать "Да пошёл ты!" ему в след. Я была шокирована после его ухода — он был лишь очередным козлом, которого я должна терпеть. Доктора должны же помочь вам, не так ли? Но от него не было никакой помощи — всё, что он делал, так это спрашивал, как я себя чувствую, и о депрессии, и не было ничего хуже этого. Он даже однажды назвал меня жирной, сказав что-то вроде: "Ну, тебе бы не помешало сбросить пару лишних килограмм". К тому времени, как он закончил задавать мне все эти глупые вопросы, я уже пропустила ланч, но у меня всё равно не было никакого аппетита. Так что я направилась сразу на послеобеденные уроки, готовясь разглагольствовать (но не так ярко, как Джимми) о своём говняном докторе. Я всё ещё была немного расстроена, когда села рядом с Калумом в самом конце классной комнаты. — Что стряслось, дорогая? — По всей видимости, Калуму очень нравилось называть меня разными прозвищами — Вискерс, медвежонок Вики, сладкая, дорогая, и многими другими, которые только могли взбрести в его голову. Должна отметить, что мне нравились все эти глупые прозвища, которые он придумывал для меня, — они заставляли меня чувствовать себя ближе с ним. — Мой доктор козёл. — Я начала теребить в руках подол рубашки. — Мой тоже, — сказал Калум. — Они все такие. — Он просто видит меня насквозь, — покачала головой я, уставившись в пол. Сказав это, я вспомнила то, о чём думала сегодня утром, — мне уже больше не хочется видеть здешних людей насквозь. Мне хотелось узнать их, их настоящих, а не их грустное обличие. — Я ненавижу, когда одни люди видят насквозь других. — Калум, и сам того не осознавая, завёл разговор на тему, о которой я сама хотела поговорить, и я не стала останавливаться. Я рассказала этому парню, насколько сильно мне хотелось познакомиться со всеми, насколько сильно мне хотелось поговорить с Джимми, и с Энн, и с Кэтрин, независимо от того, как сильно смеялся Калум, когда я это сказала. Я только что выдала всё, и он, казалось, меня понял. — Я хочу познакомиться с настоящими людьми, понимаешь? Я хочу покинуть это место, действительно чему-то научившись. Я хочу научиться знакомиться с людьми, не только с теми, кто имеет прекрасную внешность, а также с теми, кто прекрасен внутри. Когда я закончила, Калум смотрел на меня с чистым пониманием в глазах. Они сияли, и никогда не выглядели более живыми чем сейчас, с того самого дня, как я его встретила. И тогда он снова вытащил из кармана брюк смятый лист бумаги — план побега. Только в этот раз он был практически весь исписан. Они уже распределились по парам и выбрали себе партнёров. Меня мучил вопрос, кто же мой партнёр. Вероятно, это Стеф, а, может, и нет. Он протянул мне бумагу, и я начала искать в списке своё имя. Верхняя часть листа была разрисована кругами, в каждом из которых было написано по два имени. Я быстро отыскала своё имя, и рядом с ним было написано имя Калум. Я взглянула на кареглазого парня, который сейчас улыбался. — Ты выбрал меня, — тихо сказала я, всматриваясь в его наполненные тёплом глаза. — Ага, — быстро ответил он, не желая разрывать со мной зрительный контакт. Моё сердце в этот момент билось настолько громко, и мне казалось, что Калум тоже может слышать моё бешеное сердцебиение. Он выбрал меня, меня, из всех этих людей, которых он знал гораздо дольше меня. — Почему? — А почему нет? Я закатила глаза, а он лишь засмеялся. — Нет, правда, почему? — Ты другая, Вики, ты отличаешься от всех остальных людей, которых мне довелось встречать. Даже то, о чём ты только что мне рассказывала, — я бы никогда об этом даже не задумался. Я бы никогда не стал так смотреть на людей. Но ты, ты делаешь это. Ты смотришь на мир не так, как другие люди. Ты видишь это и понимаешь. Я не так уж много знаю о тебе, но я знаю, что ты особенная. И мне хотелось бы сбежать из этой западни ни с кем иным, кроме как с тобой. И до самого конца занятий я смотрела на наши имена, написанные рядом друг с другом, после того как переплела под партой свой мизинец с мизинцем Калума.