И те, кто был низвергнут, Те демоны, не ставшие богами, Шептали из гробниц своих подземных, Искусом наполняя слух людской, И внял Тевинтер им, и алтари Воздвигли ложным божествам в угоду, А шёпот их взамен раскрыл им тайны Чернейших чар. — Погребальные песни 5:8.
И когда его королевство пало, исчезли и украденные богатства того века. Сей зверь, Неупокоенный, погружен в забытье, пока некто, сильный духом, не предъявит право на его трон. Вот что должен сделать герой своего народа, тот, кто отправится на поиски древнего зла. Только так можно достичь успеха. — Три потертых пергамента с тремя вариантами одной и той же истории.
₪₪₪
Дайлен чувствовал, что слабеет. Его окружал зыбкий зеленоватый туман Тени, вдалеке вверху виднелся Чёрный город. «Надо же, — подумал он, — раньше я бы без всякого труда мог продолжать погружение на протяжении долгого времени. Но не теперь. Теперь Тень обернулась против меня». Фейнриэль, наконец открыв глаза, обратился к Амеллу: — Мне кажется, мы уже нащупали нужное место, господин. Только сначала я… — Фейнриэль, — Страж вздохнул, — я же сказал тебе, что обсуждать здесь больше нечего. Просто необходимо смириться с тем, что если нас постигнет неудача, я умру. — Не только вы… — робко отозвался полуэльф. — Да, конечно, — Дайлен прикрыл глаза, — для тебя как для Сомниари разрыв Якоря тоже представляет опасность, но… — Нет, я не про себя, — Фейнриэль покачал головой, — моя связь с Тенью несколько иного характера, чем ваша или Андерса. Мне просто не верится в то, что Якорь может убить всех вас троих, включая Инквизитора. — Я же уже объяснял тебе причину, Фейнриэль. Что же касается меня, то в моём случае всё обстоит просто. Моя связь с Тенью, скреплённая скверной и магией крови, очень прочна. К тому же я рассказывал тебе о ритуале, на который согласился когда-то… Искажение Тени повлечёт за собой разрушение магии этого ритуала, отмену его силы и как следствие — мою смерть… Больше тут добавить нечего, Фейнриэль. Пожалуйста, давай продолжим исследования, пока я ещё в силах это делать. Я слабею очень быстро… — Вы должны рассказать господину Араннаю обо всём! — Фейнриэль не отступал. — Это мы тоже уже не единожды обсуждали, — Амелл устало вздохнул, — Зевран не может помочь мне в этом. По этой причине я не собираюсь рассказывать ему о том, что может случиться. В этом нет смысла. — Но… — Фейнриэль, пожалуйста, — Дайлен открыл глаза. — Хорошо, — полуэльф опустил голову, — мне просто страшно. — Мне тоже, — спокойно ответил Амелл, — продолжим, Фейнриэль. Объединив силы, они продолжили погружение. Пространство вокруг них искажалось, являя образы, которые они оба могли почувствовать, но не увидеть или услышать.Древние руины в лесу. Два эльфа, вооруженные луками. Один из них, повернись жизнь иначе, мог бы сейчас занимать чужое место. «Я хочу посмотреть, Махариэль», — один из эльфов, ступая по холодным плитам пола, приближается к странному огромному зеркалу, стоящему в пещере. «Тамлен, не надо. Пойдём отсюда», — первый пытается остановить его. Но эльф по имени Тамлен приближается к зеркалу и касается его поверхности.
— Осторожнее, Фейнриэль, — прошептал Дайлен, — держи дистанцию.Тамлен, касаясь зеркала, говорит: «Эй, ты видишь? Кажется, внутри зеркала что-то двигалось… Кажется, оно знает, что мы здесь. Нужно присмотреться поближе… Оно… показывает мне разные места. Я вижу… что-то вроде… города под землёй? И… там что-то черное и огромное… Оно увидело меня! Помоги! Я не могу отвернуться!». Вспышка света и крик Махариэля. Густая тьма заполняет всё вокруг.
Образы растворились, Фейнриэль тяжело вздохнул, дрожа всем телом: — Это было ужасно… — Постой… — задумчиво проговорил Дайлен, — По ощущениям это случилось не так давно, ненамного больше десяти лет назад. Какая связь между временами Арлатана и этими двумя? Что этот эльф мог видеть в элувиане? — Эта чернота показалась мне знакомой, — прошептал полуэльф, — от неё странное ощущение. В последнее время я часто чувствую что-то подобное. — Зеркало было осквернено, если ты об этом, — Страж кивнул, — но здесь я чувствую что-то, что никак не сходится… Ладно, давай продолжим. Фейнриэль кивнул, закрыв глаза. Тень вновь изменила форму, являя на этот раз то, что происходило совсем давно.«Его преступление — измена. Приняв вид, доступный лишь богам и их избранникам, он посмел лететь в священном обличье. Грешник принадлежит Диртамену; он говорит, что взял крылья, побуждаемый Гиланнайн, и молит Митал о защите. Она не оказала ему такой милости, и мы позволили суду Эльгарнана свершиться над ним». На мгновение возникает картина: тёмная живая масса со сверкающими глазами, которой доступна одна или много форм. Потом всё темнеет.
— Чернота та же, — с готовностью проговорил Фейнриэль, — точно такая же, что и в предыдущем видении. — Да, ты прав, — Амелл кивнул, — только пока ещё остаётся много неясного. Однако теперь я знаю, что делать. — О чём вы? — Я чувствую, что путь мой подходит к концу, Фейнриэль, — тихо проговорил Страж, — Настоящие испытания не заканчиваются никогда… Я найду то, что нужно, через элувиан. — Я… Но Фейнриэль не успел договорить. Тень вновь исказилась, словно по инерции, увлечённая водоворотом сил, с помощью которых на неё воздействовали Амелл и Фейнриэль.«Однажды Андруил устала охотиться на смертных и на тварей. Она взялась за Забытых — нечестивых созданий, обитающих в бездне»… Неясные фигуры, восстающие против слепящего золотого света… Высокая фигура в волчьей шкуре: «Мы стираем клеймо эванурисов с лица, чтобы все знали, что мы против их жестокости»… Фигура в волчьей шкуре сгибается от отчаяния, от боли, что давит отовсюду, от черноты, разбуженной ей… Он стоит в месте, которое было его домом, в месте, где сдерживаются небеса… Tarasylʼan Teʼlas… Фигура наконец проявляется чётко: это высокий худой эльф, лишённый волос, взгляд его суров и твёрд… Он возводит защиту, заслон, границу, дабы скрыть почерневшее золото, дабы заточить тех, что погубили красоту и любовь, дабы не дать темноте распространиться…
Дайлен с удивлением узнал в этом эльфе одного из спутников Инквизитора. Мгновенно в его голове сложилась картина, все события слились воедино. Образы рассеялись, и Амелл повернулся к не менее удивлённому Фейнриэлю, но не успел ничего сказать. Где-то вдалеке от них послышалось какое-то движение. Крики людей, звон стали, шипение молний, — всё это доносилось словно из-под воды, приглушённо и издалека, но всё отчётливей. Чувствовалась кровь и смерть. — Что происходит? — Амелл развернулся в ту сторону, высматривая в тумане неясные фигуры, сражающиеся друг с другом. Фейнриэль, прикрыв глаза, устремил свой внутренний взор в ту сторону и проговорил: — В Минратосе… там восстание. Вооружённые рабы крушат всё, что им попадается. Только… — Только их ведёт нечто им неподвластное, — подхватил Дайлен, прислушиваясь, — Восстание случилось не само по себе. Я слышу демонов, Фейнриэль. — Да, и черноту. Ту самую черноту, господин!.. Они оба посмотрели друг на друга. — Вы говорили, что господин Араннай сейчас в городе… — Да, — Страж казался спокойным, — именно по этой причине я отправлюсь туда. Он тяжело вздохнул, воздух вокруг него сгустился от пробуждающейся силы, готовой обрушиться на врагов: — Вытаскивай нас отсюда, Фейнриэль. Мне чрезвычайно любопытно, с каким дерьмом я столкнусь на этот раз.₪₪₪
Зевран, выхватив из-за пояса кинжал, полоснул обезумевшего раба по шее, ловко увернувшись от неуклюжего удара палицы. Затем убийца, пригнувшись, перекатился по земле за ближайший дом и, прислонившись к стене, перевёл дух. Солнце, находясь в зените, освещало погружённый в хаос город. Часть западного Минратоса залила кровь. Араннай, отправившийся в столицу по своим делам, не подозревал, что станет свидетелем самого настоящего восстания рабов. Однако настоящим его назвать нельзя. Около получаса назад весь город словно взбесился. Рабы, разрывая цепи, начали убивать всё, что движется. Рядом с ними, словно подпитывая их злобу, возникали из ниоткуда демоны. В основном это были демоны гнева, что неудивительно. Магистериум отреагировал мгновенно и уже давно подавил бы внезапный бунт с помощью городской стражи и магии, если бы не бесконечный поток демонов, который невозможно было остановить. Сами же рабы, опьянённые жаждой мести и крови, сражались, не чувствуя боли и страха. Зевран понимал, что восстание это не было спланировано. Точнее, оно не было спланировано самими восстающими. За всем этим ужасом стояло нечто иное, воспользовавшееся угнетённым и бесправным положением рабов, воспользовавшееся их гневом и болью, взрастившее в них эти чувства и направившее их в сторону Магистериума и простых невинных жителей. Араннай увидел, как вооружённый отобранным у стражника копьём тал-васгот, охваченный безумием, бежит между домами, разя окровавленным оружием не успевающих отреагировать стражников. Эльф, сжав крепче клинки, подскочил к кунари и двумя ловкими ударами прикончил его. Отовсюду доносились крики ужаса и ярости, плач женщин и детей. «Нужно убираться отсюда, — подумал Зевран, — найти Амелла и…». Вспышка желтоватого, грязного пламени озарила узкую улицу. В ней обозначилась фигура высокого мужчины, облачённого в дорогую красивую одежду. Несколько демонов гнева, зарычав, устремились к мужчине, защищая его от окруживших его стражников. Лицо мужчины показалось Зеврану знакомым. Во всём его облике чувствовались сила, мужество и поражающая своими масштабами гордыня, смешанная с сумасшествием. Несколько вооружённых посохами магов выбежало из-за угла. Мужчина, продолжая парить в воздухе, рассмеялся и выбросил вперёд руку. Бурое жёлтое пламя, сорвавшись с его пальцев, поразило их. Тевинтерцы отчаянно пытались отразить смертельные чары, но вскоре все их барьеры лопнули, а сами они, разъедаемые пламенем, обратились в пепел. Следующими ударом мужчина поразил стражников, вооружённых копьями, разорвав их на части. — Помнишь меня, убийца? — лицо мужчины расплылось в улыбке; на мгновение Зевран увидел на его месте огромного устрашающего клыкастого демона. Демон, снова приняв облик мужчины, швырнул в сторону эльфа магический снаряд. Зевран, прыгнув в сторону, ловко увернулся от удара и, выхватив из-за пояса нож, метнул его, не оборачиваясь, в одного из рабов-эльфов, попытавшегося напасть на него из-за спины. Нож вошёл прямо в лоб, умертвив нападающего. — Что-то не припоминаю! — эльф улыбнулся, а затем ловко увернулся от очередного удара демона. — Вы убили меня, — лицо мужчины исказилось в гневе, — заставив скрыться в собственной тени. Твой Страж сокрушил меня, лишив шанса вернуть красоту. Когда-то давным-давно эту красоту забрали у меня. Banalhan… harillen… А теперь я заберу её у Стража! Emma shemʼnan!.. Демон, собирая силы для очередного, намного более мощного, чем первые, удара, раскинул руки. Внезапно пространство между Зевраном и демоном исказилось, в воздухе вспыхнул и взорвался изнутри сгусток чёрного тягучего дыма. Прямо напротив демона, паря в воздухе, показался Дайлен Амелл. Извивающаяся буро-жёлтая молния, рассыпая искры, сорвалась с пальцев демона. Страж, продолжая висеть в воздухе, выставил руку вперёд. Молния, ударив прямо в его ладонь, словно натолкнулась на непреодолимое препятствие. Через несколько мгновений она потухла, а Дайлен лишь тряхнул рукой, сбрасывая остатки искрящихся чар на землю. Затем он обернулся, посмотрев на Зеврана. Тот спокойно кивнул ему, едва заметно улыбнувшись. «Какой же он всё-таки красивый», — пронеслось в голове у Амелла. — Смеешь обращать против нас нашу же собственную силу, Страж? — глаза демона сощурились, волна жёлтого пламени, вспыхнув, накрыла всё вокруг, повинуясь движению его рук. — Не жадничай, Гаксканг! — Дайлен, раскинув руки, сотворил искажающую всё вокруг пульсирующую сферу молний, направив её навстречу заклинанию демона. Чары сражающихся, столкнувшись друг с другом, взорвались. Зевран позади повалился на спину, сбитый с ног ударной волной. А демонам же, попытавшимся напасть на Амелла, повезло меньше: все они, натолкнувшись на чары Стража, обратились в пепел, пожираемые молниями. Дайлен, по-прежнему паря в воздухе, вновь повернулся в сторону Зеврана и небрежно махнул рукой. Эльф почувствовал, как пространство вокруг него сгустилось, накрывая его магическим барьером, через который до него никто не мог добраться. Более того, сам Зевран при желании так же не смог бы покинуть пределы барьера. — Эта сила не принадлежит тебе, Страж, — Гаксканг улыбнулся, — один из нас одарил ею тебя. — Мы заключили договор, — спокойно отвечал Амелл, — с тех пор эта сила — моя. — Имшэль вернулся! — демон словно не слышал его, — Он потребует назад то, что принадлежит ему! Воздух между ними вновь раскалился от боевых заклинаний. На этот раз чары Амелла, принявшие форму разрушительного вихря, устремились к Гакскангу, круша всё на своём пути. Но демон, вскинув руки, обратил вихрь в тучу пыли, развеивая заклинание. Зевран, попытавшись приблизиться к Амеллу, натолкнулся на окружающий его барьер, который он не мог преодолеть. Ему оставалось лишь смотреть на Стража, яростно сражающегося с Гакскангом. — Ты отобрал у меня красоту. Чтобы вернуться, я должен отплатить, — голос демона заглушал всё вокруг. — Зачем? — лицо Дайлена становилось всё более обеспокоенным, — Куда ты хочешь вернуться? — Во времена, когда всё пело в унисон! — глаза Гаксканга сверкнули, — Ты не должен жить, Страж! Ты уже давно должен быть мёртв. Сквозь тебя прошла тьма, но она не убила тебя. Проклятая ведьма из Диких Земель! Как она могла узнать секрет той, что зовётся AshaʼBelannar?! Той, что так несправедливо поступила с нами! Внутри у Амелла всё похолодело. Постепенно он начинал понимать, что ловушка, в которой он очутился, оказалась ещё опаснее, чем он думал поначалу. — Якорь! — демон кричал, продолжая битву с Дайленом, — Когда его чары расцветут, ещё одна цепь падёт с нас! Буро-жёлтое пламя, сорвавшееся с пальцев Гаксканга, приняло форму огромного когтистого дракона, устремившегося в сторону Стража и стоящего за его спиной Зеврана. Амелл, наискось взмахнув рукой, словно перерезал дракону глотку, заставив пламя сменить цвет на чёрный. Огонь, перехваченный Дайленом, устремился в сторону демона. Но Гаксканг, раскинув руки, окружил себя сияющей сферой, и пламя обогнуло его, не причинив вреда. — Все заслоны будут сломлены, — Гаксканг кричал всё громче и всё яростнее, лицо его исказилось от безумия, — волк пожалеет о том, что сделал! Очередной удар демона отличался от предыдущих. В магическом снаряде, пущенном в сторону Дайлена, чувствовалось что-то чёрное, древнее, бесповоротное. — Осторожнее, Дайлен! — Зевран мог лишь крикнуть. Луч пульсирующей тёмной энергии поразил Амелла в грудь, он оказался не в силах его отразить. Взрыв, последовавший за ударом, разрушил барьер, окружающий Зеврана. Страж повалился на землю рядом с ним, словно тряпичная кукла. Глаза его были плотно закрыты. Эльф, подхватив кинжалы и вскочив с земли, выбежал вперёд, вставая между Гакскангом и лежащим без сознания Дайленом. Араннай, приняв боевую стойку, выжидал удобного момента, готовый в любое мгновение кинуться на демона и поразить его кинжалом в самое сердце. Зевран слышал, как позади стонет раненный Амелл, вслушивающийся в слова всё не замолкающего демона. — Ты потеряешь его, убийца, — Гаксканг медленно плыл к нему по воздуху, собирая силы для последнего удара, — твой Страж лишится всего, оставшись в одиночестве за стенами Чёрного города… Перед их глазами замелькали устрашающие образы, которые они не в силах были отогнать. Голос демона проникал в самое сердце, разрывая их обоих изнутри: «Ты знаешь, на что ты обречён, Дайлен Амелл. Понимание наконец-то осенило тебя. Скверна поглотит всех вас, зеркало будет разбито вдребезги. Горячий песок, оливковое масло и море сменятся гнилью и кровью, золото станет чёрным, денеримское утро будет повторяться вновь и вновь. Убийца, слушай меня! Прикосновение Стража станет последним для тебя, и Вечная Жестокость отнимет его у тебя навсегда…». Араннай, сжав зубы, уже готовился нанести удар, стараясь не обращать внимание на необъяснимую дрожь в теле, вызванную словами демона, звучащими у них обоих в голове, как вдруг почувствовал что-то за своей спиной. — Нет, — прогремело позади. Зевран с трудом узнал голос Стража: вместо привычного низкого и немного хриплого голоса эльф услышал звенящую сталь, шум бушующего моря, рёв ветра, рык дракона. Араннай обернулся. Дайлен Амелл встал, выпрямившись. Облик его изменился до неузнаваемости, лицо исказилось от гнева. Глаза обратились в два ярко горящих уголька, одежда и волосы развевались на всё усиливающемся ветру, а сам он был окружён густым чёрным дымом. Все его тело словно обратилось в грозовую тучу мрака и крови, оно расплывалось тягучим смогом, вырастая ввысь и возвышаясь над Зевраном, скрывая его от Гаксканга. Лицо Стража обратилось хищной мордой чудовища, выползшего из глубин земли с одной единственной целью — убивать. — Убирайся прочь, — глаза Амелла сияли ярко-красным пламенем, он выставил вперёд руку в повелительном жесте, — Я лишаю тебя формы. Гаксканг, яростно закричав, попытался воспротивиться волне энергии, сносящей всё на своём пути. Земля и окружающие их дома задрожали, когда Дайлен поднял вторую руку: — Я изгоняю тебя, Гаксканг Неупокоенный, — слова Стража сотрясали всё вокруг, — Vir lath saʼvunin! Воздух вокруг раскалился до предела, запах горячего песка, оливкового масла и моря становился невыносимым, к нему примешался стальной привкус крови. Зевран закрыл глаза и, накрыв голову руками, повалился грудью на землю, пытаясь спастись от разрушающей всё вокруг силы. Рабы и стражники, маги и демоны, заполонившие улицу и привлечённые шумом, сгорали заживо, обращаясь в пепел. Гаксканг, издав крик отчаяния, упал на колени, окружённый буро-жёлтым пламенем. Он, из последних сил сопротивляясь чарам, которые уже уничтожили всё позади него, выставил вперёд руки. Кожа на его пальцах плавилась, обнажая плоть, чары разрушались, открывая его истинную сущность: огромное изуродованное струпьями тело гигантского рогатого демона. — Vir lath saʼvunin! — повелительно повторил Дайлен. Гаксканг, вновь закричав, исчез, окружённый слепящим глаза пламенем. Яркая вспышка света ударной волной озарила улицу. Открыв глаза, Араннай увидел Амелла, с трудом держащегося на ногах. Страж выглядел уже абсолютно нормально, лишь тёмные круги под глазами и смертельная бледность говорили о том, что он только что чуть не отдал последние силы. Эльф вскочил с земли и обхватил теряющего сознание Дайлена руками, удерживая его на ногах. — Он вернётся, — прошептал Амелл дрожащим от истощения голосом, — я не смог сокрушить его. Они все вернутся… — Плевать, — отвечал Зевран, — нужно уходить отсюда. И впредь никогда больше так не делай, мой дорогой Серый страж. И Зевран неожиданно поцеловал его, придерживая руками за затылок. Спустя мгновение Дайлен вымученно улыбнулся: — Да, ты прав. Мы уходим… обними меня. Эльф обнял Стража, и тот, обхватив его руками в ответ, окружил их чарами. Чёрный дым, обволакивая их тела, уносил убийцу и мага прочь из Минратоса. Вдыхая запах эльфа, прижимаясь щекой к его мягкой и горячей щеке, чувствуя своим телом его тело, а затем вглядываясь в глубокие глаза, Дайлен Амелл вновь подумал: «Какой же он всё-таки красивый…». Чары уносили их из города, погрязшего в смерти и уничтожении. Стражники и маги добивали оставшихся демонов и вновь заковывали в цепи ни в чём не повинных рабов, большинство из которых даже не помнило, что произошло. Но Зевран и Дайлен покидали Минратос, оставляя всё это позади. Перед тем, как они оба исчезли, в голове у Стража пронеслось: «Жаль, что нам двоим осталось совсем недолго».