Just Married / Просто женаты

– Идемте, мистер, присядьте вот сюда, – молоденькая медсестра живо усадила сонного Хёкджэ, который еще слабо соображал, в кресло-коляску для больных и, оставив Донхэ заполнять бумаги и решать все формальности, увезла его мужа в неизвестном направлении. После того совещания с памятными «подарками» от Хёкджэ Донхэ думал, что больше никогда не испытает в жизни подобного стыда, но, как оказывается, его муж мог заставлять Донхэ испытывать это чувство снова и снова. Заполняя стандартную анкету обратившегося пациента, Донхэ понял, что ничего, абсолютно НИЧЕГО не знает о своем муже: ни группу крови, ни точные рост и вес, ни есть ли у него аллергия на какие-либо препараты и какие-то хронические или наследственные заболевания. Да что там, он даже был не в курсе даты рождения Хёкджэ и номера его страховки, и если бы он не догадался взять документы мужа, то его бы ждал еще больший позор. Наконец-то справившись с бумагами, Донхэ пришлось пережить еще один виток унижения во время вежливых расспросов услужливой дежурной медсестры, которая прекрасно знала, с кем она говорит сейчас. Когда Донхэ пробормотал что-то о том, что он не смог заполнить многие пункты, девушка понимающе улыбнулась и прощебетала: – Ничего, вы, наверное, совсем недавно женаты, мистер Ли: очень часто молодожены не знают таких мелочей друг о друге. Мы все уточним у вашего супруга и проведем все нужные анализы, – все продолжала улыбаться девушка, раздражая Донхэ еще сильнее. Хотя больше всего он злился сейчас сам на себя за свое безразличие. Они женаты четыре чертовых года, а он понятия не имеет, какая группа крови и у его мужа и есть ли у него аллергия на что-нибудь, например, на апельсины. Хотя на апельсины точно нет. Ведь Хёкджэ просто обожает апельсиновый сок и поглощает его литрами, но мало ли. Да что уж там, он даже точной даты их «свадьбы» не помнил, что говорить про все остальное… Слепой безразличный идиот. – Простите, мистер Ли, но я вынуждена задать этот вопрос… – Донхэ оторвал от тоскливых размышлений очередной вопрос девушки, которая бойко печатала на компьютере, заполняя карту пациента. – Нужно ли фиксировать побои и подавать данные в полицию?.. – Нет, – поджал губы Донхэ и зачем-то пояснил: – Мой муж занимается борьбой. Просто бой, не очень удачный бой… – почему-то начал оправдываться он. От одной мысли о том, что могут подумать, что это он нанес эти побои Хёкджэ, парня передергивало. Впрочем, ни у кого в этой больнице не могло возникнуть даже намека на подобное подозрение, но тем не менее… Когда Донхэ закончил с бумагами, его попросили подождать результатов обследования в приемном покое, и он едва не сошел с ума за тот час, что врачи мучили его супруга. И буквально подскочил навстречу шефу приемного отделения, когда тот специально вышел, чтобы сообщить мистеру Ли результаты обследования его супруга. Конечно, мужчина был очень удивлен, когда ему сообщили, что к ним поступил муж мистера Ли, потому что никто не подозревал, что их всеми горячо любимый Ли Донхэ женат, и тем более на мужчине, но это Соединенные Штаты, и здесь уже давно не принято заострять внимание на подобных вещах. Конечно же, супругу мистера Ли оказали самый теплый прием и самую быструю и квалифицированную помощь (сам шеф отделения и лучшие врачи оставили все свои дела ради него), тогда как сам парень поражал персонал своей потрясающей солнечностью и жизнерадостностью, даже несмотря на не самое легкое состояние. Впрочем, у их Ли Донхэ и не могло быть другого супруга. – Мистер Ли, добрый вечер, – улыбнулся шеф, пожимая руку бледному и явно нервничающему Донхэ, который сейчас был так похож на обычного влюбленного парня, искренне переживающего за своего возлюбленного. Хотя шеф даже не сомневался, что именно этим самым влюбленным парнем Донхэ и был. – Добрый вечер. Ну что там? – с каким-то глухим отчаянием спросил уже успевший накрутить себя Донхэ, который всегда надеялся на лучшее, но предпочитал готовиться к самому худшему. Все-таки Хёкджэ выглядел так плохо, его высокая температура и все эти побои… При воспоминании об этом у Донхэ замирало сердце. – Весьма разнообразный набор травм, мистер Ли, – тяжело вздохнул врач, начиная перечислять то, что им удалось обнаружить: ссадины и ушибы разной степени тяжести, плохо вправленные вывихи правого плеча и левой лодыжки, трещины в двух ребрах – и все это на фоне полноценного воспаления легких и легкого нервного истощения. Шеф приемного отделения вежливо предложил госпитализировать пациента, как того требовал протокол, но Донхэ, как и его муж пятью минутами ранее, отказался от этого варианта, поэтому мужчина пригласил Донхэ следовать за собой, чтобы выписать необходимые его мужу препараты, обговорить лечение и график посещения больницы, но стоило только Донхэ переступить порог зала ожидания и оказаться в самом шумном и несмотря ни на что веселом отделении больницы, как его тут же окружила стайка звонко щебечущих детей, прекрасно знающих мистера Ли и никак не желающих отпускать его от себя, ведь они не видели его так долго. Почти неделю. И уже успели соскучиться по дяде, который с таким удовольствием играл с ними в самые разные игры, постоянно привозил новые игрушки и книжки с картинками, пел веселые песенки и читал такие интересные сказки. Донхэ пришлось клятвенно пообещать своим маленьким друзьям, что он обязательно заглянет к ним чуть позже, а пока у него есть важные-преважные страшные-престрашные дела, и быстрым шагом последовал за улыбающимся и тихонько посмеивающимся шефом, который с умилением наблюдал за разворачивавшейся картиной. В этой больнице все действительно любили и знали Ли Донхэ, ведь он был ее главным меценатом уже больше пяти лет и не гнушался приезжать сюда раз в неделю, чтобы пообщаться с персоналом и поиграть с детьми, но еще больше всех восхищало то, что он эту свою помощь совершенно не афиширует, а даже наоборот, скрывает по одной ему известной причине, в отличие от этих снобов из попечительского совета, которые вкладывают в десятки раз меньше средств, появляются в больнице раз в год в окружении сотен репортеров и изо всех сил изображают сочувствие, чтобы заработать себе очередной плюсик к имиджу и еще на год уклониться от налогов. Но Ли Донхэ… Ли Донхэ никогда не был таким и не будет. И за это его любили здесь все, начиная с пожилых медсестер, которым он никогда не забывал привезти коробку вкусных конфет к чаю, и заканчивая постоянными пациентами отделения педиатрии, которые были ну очень разборчивы в своих симпатиях и слишком хорошо чувствовали людей, чтобы не любить такого замечательного, красивого, яркого, доброго, искреннего и приятного человека. Все эти люди были одними из тех немногих, кто знал настоящего Ли Донхэ, не прячущегося за проклятой маской, которую он придумал сам для себя много лет назад и которая так сильно облегчила ему существование в светском обществе и бизнесе.

***

– Сейчас я наложу тугую повязку на ребра, мистер Ли, и мы обработаем оставшиеся ссадины, – вежливо улыбнулась Хёкджэ медсестра, закончившая наносить обезболивающую мазь на ребра парня, который в этот самый момент мучительно простонал: – Я же просил… – Хорошо-хорошо, – звонко рассмеялась девушка, немного краснея, – Хёкджэ. Но знайте, что это нарушение правил. И меня могут оштрафовать за это или даже уволить. Если бы вы не были мужем мистера Ли, – девушка игриво стрельнула глазками на такого симпатичного парня с потрясающе обаятельной улыбкой и мысленно вздохнула: все лучшие всегда заняты, и глупо было подумать, когда она впервые час назад познакомилась с этим солнечным парнем, что это сокровище свободно. – Никто даже не знал, что он женат… – закинула удочку девушка, потому что ей, как и всем, было до жути любопытно, когда их любимый мистер Ли, по которому тайком вздыхала вся женская половина персонала в возрасте от 18 до 60-ти, успел жениться и почему скрывал этот факт до сегодняшнего дня. – Мы не афишировали наши отношения, – смущенно пробормотал не совсем понимающий, что происходит и почему все в этой больнице знают Донхэ, Хёкджэ, с помощью медсестры поднимая руки вверх и морщась от боли в заново вправленном плече. – Простите, – смущенно улыбнулся он медсестре, которая явно флиртовала с ним, причем настолько мило и абсолютно без сексуально-пошлого подтекста, – вы так хорошо знаете моего мужа?.. – он вопросительно посмотрел на девушку. – Да, конечно, можно сказать, что мистер Ли появился здесь раньше меня, я ведь закончила колледж всего два года назад… – начала щебетать девушка, без стеснения выбалтывая Хёкджэ информацию и попутно накладывая тугую повязку на его многострадальные ребра. Но эта боль сейчас меньше всего волновала Хёкджэ, в отличие от того, что рассказывала девушка о его муже. Донхэ – спонсор этой больницы? Не холдинг, а он сам, и это большой секрет? Мистер Ли приезжает сюда каждую неделю с коробками подарков и игрушек, чтобы поиграть с больными детьми и почитать им книжки? Это скорее было похоже на сказку, чем на правду, и этот образ ну никак не желал вязаться в голове Хёкджэ с образом высокомерной, наглой сволочи. И парню намного проще было поверить в то, что его муж зачем-то подкупил весь персонал больницы, чтобы они рассказывали ему эту байку, чем в то, что это самая настоящая правда. – Вот и все, сейчас еще наложим повязки на ваши лодыжку и запястье. – Хёкджэ облегченно выдохнул, когда медсестра закончила с повязкой и разрешила ему опустить руки. – Простите, можно еще один, последний вопрос? – снова робко улыбнулся парень, прекрасно зная, что эта очаровательная девушка-болтушка не сможет ему отказать. – Вы не помните, когда мой муж приезжал сюда последний раз? – Хм… – поджала губы девушка, меняя перчатки и доставая дезинфицирующий раствор. – Я точно не помню даже… Около недели назад? – нахмурилась она, начиная разматывать грязный бинт на запястье Хёкджэ, под которым была скрыта аккуратно заклеенная пленкой его новая татуировка. – Да, точно! – неожиданно улыбнулся она. – Ровно неделю назад. Я как раз уходила с утренней смены, и он приехал… так рано, в обед, у детей как раз был тихий час, и он очень расстроился, что ему придется ждать. – Понятно, – закусил губу Хёкджэ, чувствуя, как внутри начинает ворочаться странный комок недоверия. Это же был тот самый день, когда Хичоль украл кредитки Донхэ и прислал ему 20 посылок из секс-шопа, а вечером Кюхён огрел его сковородой? Хёкджэ как раз ночевал в студии, и Чонсу говорил ему, что Донхэ куда-то уехал. Но действительно ли его помощник не знал, куда именно? Почему-то Хёкджэ так слабо верилось во все это… – Ой, у вас тут татуировка, какая милая… – снова прощебетала медсестра, когда увидела, что скрывается под повязкой на запястье. Но Хёкджэ больше не был настроен на милую болтовню, напряженно размышляя над информацией, которую узнал и которая ну никак не желала сейчас укладываться в его голове. Милый добрый Донхэ, которому нравятся дети? Его муж? Ну уж нет… Пока Хёкджэ пытался переварить услышанное, девушка ловко разобралась со всеми его порезами и травмами и помогла Хёкджэ надеть обратно его одежду, расстроенная неожиданной неразговорчивостью этого красавчика. – Шеф сказал отвезти вас в его кабинет, как только мы закончим. Ваш муж уже ждет вас. Подождите минуточку, я прикачу кресло… – начала было медсестра, но поморщившийся Хёкджэ резко перебил ее: – Я сам могу дойти, – возмутился он. Не хватало еще разъезжать по больнице в коляске, как инвалиду какому-то. Тем более после укола жаропонижающего он чувствовал себя намного лучше и уж точно мог сделать два десятка шагов по коридору сам. И даже немного больше. – Но, мистер Ли, у вас повреждена нога, и это… – растерянно пробормотала девушка, глядя на то, как Хёкджэ спокойно поднимается с кушетки, осторожно опираясь на поврежденную ногу, которая сейчас почти не болела благодаря обезболивающим. – Не переживайте: я дойду, правда-правда, – Хёкджэ подарил девушке еще одну очаровательную улыбку и медленно отправился на выход. О своем опрометчивом отказе он пожалел уже спустя пару сотен метров, потому что даже не представлял, насколько огромной может оказаться эта больница и что кабинет шефа мало того, что находится на другом этаже (но, слава богу, тут был лифт), так еще и в противоположном крыле, до которого ему теперь предстояло доковылять самостоятельно. Хёкджэ тысячу раз проклял свое упрямство, едва-едва успевая за буквально несущимся куда-то и даже не оглядывающимся на него медбратом, которому перепоручила проводить мужа мистера Ли к шефу срочно вызванная в приемную медсестра. Когда до финишной прямой осталось совсем немного, Хёкджэ едва держался на ногах от накатывающей дурноты и слабости и уже всерьез думал начать передвигаться вдоль стеночки, как больная нога предательски подвернулась. Хёкджэ уже мужественно приготовился встретиться лицом с гранитным полом, предвкушая очередной фингал, как чьи-то сильные руки осторожно подхватили его, а насмешливое: «Решил убиться прямо посреди больницы мне назло, милый?» – не оставило сомнений в том, кому эти самые руки принадлежат.