***
– Иду, иду! – прокричал Донхэ, выходя в прихожую и пытаясь перекричать гвалт, заполнивший их дом до краев. Он был рад возможности наконец-то сбежать из цепких лап друзей Хёкджэ, которые взяли Донхэ в такой нехилый оборот, что парень уже начал забывать, кто он такой и как его зовут, что уж говорить о понимании происходящего вокруг него. С момента въезда этой шумной оравы на временное ПМЖ в их дом прошел всего час, но все эти люди… освоили их дом так быстро, что Донхэ действительно начинало казаться, что они здесь хозяева, а Донхэ – всего лишь гость, который не знает, как отделаться от слишком навязчивого внимания и радушия этих самых хозяев. – Открываю, – пробормотал Донхэ, распахивая входные двери, в которые настойчиво звонили уже минут десять, и надеясь, что это доставка еды, потому что благодаря такому незапланированному количеству ртов и бездонному желудку одного из «бандитов» (кажется, Шиндону) продукты питания в их доме стремительно подошли к концу, а если все эти люди и коты такие озверевшие, когда они сытые, то что будет, когда они проголодаются?.. Нет, лучше не рисковать так сильно. – Привет, ты Донхэ? – вихрем налетел на Донхэ высокий рыжеволосый азиат, говорящий явно с китайским акцентом. Не дождавшись ответа от Донхэ, не подтвержденный китаец схватил парня за руку и начал ее трясти: – Я – Чжоу Ми, – зачем-то представился он и кивнул на стоящего рядом азиата в круглых а-ля Гарри Поттер очках, бережно прижимающего к груди книгу и… игрушечного гуся нежно-розового цвета: – Это – Кюхён, мой парень. Мы друзья Хёкджэ, – улыбнулся китаец, аккуратно пододвигая Донхэ и вваливаясь в их прихожую вместе с двумя огромными чемоданами и своим парнем. Поймав полный недоумения взгляд Донхэ, китаец с улыбкой пояснил: – Ну раз все наши собрались у вас, то мы с Кю не могли не присоединиться. Вы же не будете против? К тому же парой человек больше, парой меньше… Разве это имеет какое-то значение?Глава 22
9 октября 2015 г. в 21:29
– Неужели в этом доме некому открыть двери?! – недовольно проорал только вышедший из душа Донхэ, на ходу натягивая домашнюю футболку и быстро спускаясь вниз по лестнице, чтобы открыть двери, в которые звонили так долго и настойчиво, периодически помогая себе кулаками, что у Донхэ уже начало звенеть в ушах.
– Кого там… – начал было Донхэ, распахивая двери, но изумленно замер, глупо раскрыв рот, когда увидел, КТО стоит на пороге их дома в окружении каких-то странных коробок.
– Добрый вечер, я думал, нам уже не откроют, – широко улыбнулся миловидный рыжеволосый азиат в ярко-красном пальто и странной зеленой шляпе, на которой громоздилось… чучело какой-то птицы.
– Простите, мы не даем пожертвований, – скривился Донхэ, собираясь уже захлопнуть дверь перед носом рыжеволосого, но тот ловко вставил ногу в остроносой ярко-фиолетовой туфле между дверью и порогом и, все так же мило улыбаясь, представился:
– Боюсь, вы немного неправильно поняли. Я друг Хёкджэ, нашу квартиру затопило, и мы договорились, что поживем пару дней у вас. Меня зовут Хичоль, – рыжеволосый протянул руку Донхэ, которую тот с опаской пожал. Кажется, Хёкджэ называл это имя, когда предупреждал Донхэ пару часов назад о новых постояльцах.
Донхэ еще раз окинул недоверчивым взглядом любимого крестника миссис Ли и друга своего мужа, поражаясь тому, как можно настолько безвкусно одеваться, и со вздохом распахнул двери.
– Приятно познакомиться, – пробурчал Донхэ, наблюдая за тем, как рыжеволосый подхватывает с пола две переноски, которые Донхэ изначально принял за коробки, и протягивает их ему.
– Что это? – Донхэ с опаской посмотрел на ярко-золотые переноски, которые буквально впихнули ему в руки.
– Не что, а кто, – фыркнул Хичоль, внося в прихожую еще две переноски. – Это наши котики, – пояснил он и с ловкостью фокусника начал открывать их: – Это Хибом, мой самый первый кот. Правда, он прелесть? – улыбнулся Хичоль, выпуская на свободу тощего серого кота, который тут же ощерился и зашипел на Донхэ. – Ты ему не нравишься, мне, впрочем, тоже, – снова расплылся в улыбке он, открывая вторую переноску и выпуская на свет пятнистого кота: – Это Черри, я так и не приучил его к лотку, так что временно придется ходить по дому и ложиться в постель аккуратнее: он просто обожает гадить на натуральный хлопок и шелк, требовательная зараза, – Хичоль потрепал кота между ушами и, поднявшись с корточек, забрал у опешившего от происходящего Донхэ две переноски, которые тот отчаянно сжимал в руках, надеясь, что это всего лишь дурной сон. – Это Шампань, у него поганый характер, но на самом деле он очень милый, главное – понравиться ему, – Хичоль выпустил на свободу сиамского кота, который одарил Донхэ таким презрительным взглядом, словно это Донхэ был гостем в доме этой шерстяной варежки, а не наоборот. – И наша единственная дама – Мэри, – Хичоль с гордостью продемонстрировал лысого сфинкса, от одного взгляда на которого Донхэ начало тошнить – настолько омерзительным было это создание.
– Но… но… – Донхэ с ужасом наблюдал за тем, как эта кошачья свора разбредается во все стороны по его дому. – У нас собаки… – неожиданно вспомнилось ему.
– Ничего, мои ребятки очень дружелюбные, – все так же приторно-сладко продолжал улыбаться рыжеволосый. – Кстати о ребятках, – словно вспомнив о чем-то, Хичоль выпорхнул на улицу, оставляя ошарашенного и все еще надеющегося на то, что это сон, Донхэ в одиночестве. К сожалению, всего на пару минут.
– А вот и мы, – вернулся рыжеволосый, жестом приглашая кого-то в прихожую, словно он был хозяином в этом доме, а Донхэ – предметом интерьера, чем-то вроде той проклятой подставки для зонтов, которая отбила ему все ноги.
– Это мой парень, Хангён, – Хичоль кивнул зашедшему в прихожую высокому азиату, судя по всему, китайцу, с сальными волосами мышиного цвета и болезненно бледным лицом, но насторожило Донхэ вовсе не это, а внешний вид этого странного типа: из-под элегантного плаща черного цвета торчали… голые волосаты ноги? Он что, без штанов?
Донхэ моргнул, но картинка не изменилась: классические черные туфли, носки, плащ, серые волосы и… голые ноги. Хичоль, проследив за взглядом Донхэ, немного смущенно пояснил:
– Эм, думаю тебе следует знать кое-что, раз мы пока поживем у вас. Дело в том, что мой парень… он... как бы… – мялся Хичоль, а потом, словно приняв для себя какое-то решение, выпалил: – В общем, если без купюр, то он наркоман-эксгибиционист. Но ты не переживай, – тут же начал успокаивать он явно «осчастливленного» такой новостью Донхэ, – мы боремся с этим, Ханни уже перешел с кокса на марихуану и ходит одетым по два часа в день, так что у нас все под контролем, к тому же чего мы там не видели, – нервно хихикнул Хичоль, пока Донхэ, не понимая, что это – тупая шутка или изощренное издевательство, –завороженно наблюдал за тем, как китаец словно нарочито медленно и показушно развязывает пояс на пальто.
– О, не переживай: на улицу мы теперь обязательно надеваем трусики, да, милый? – Хичоль с удовольствием чмокнул щеку своего разулыбавшегося парня, на котором действительно помимо пальто, носков и туфель были еще веселенькие семейные трусы, разрисованные улыбающимися солнышками. – Моя ты умничка, – Хичоль игриво почесал живот своего парня и помог ему повесить пальто на вешалку, после чего собрался было уже начать возмущаться по поводу того, что его любимый хомяк не вышел встречать своего друга, как его внимание привлек грохот со стороны входной двери.
Донхэ с тихим ужасом наблюдал за тем, как в их прихожую вваливаются еще два рослых, явно бандитской наружности азиата с четырьмя огромными чемоданами ярко-красного цвета, которые, кажется, заняли все свободное место в прихожей. И чемоданы, и их носильщики.
– Ах да, я и забыл про вас. Это Канин и Шиндон, – кивнул на «бандитов» Хичоль. – Честно говоря, я понятия не имею, кто они такие, – Хичоль заговорщически улыбнулся и подмигнул потерявшему дар речи Донхэ, – но они постоянно с нами. К тому же бросать их на улице поздней осенью было бы крайне негуманно, поэтому я взял их с собой. Считай, что они тоже котики. И кстати... – тут же продолжил Хичоль, не давая уже собравшемуся что-то выдавить из себя Донхэ, вставить ни слова, – где Хёкджэ?! Где мой любимый хомяк?! – оглушительно заорал он, так громко, что его крик оглушил всех в прихожей, а стекла в окнах тихонько зазвенели. – Хёкки!!! – проорал еще раз рыжеволосый и со счастливой улыбкой бросился обниматься с буквально кубарем скатившимся по лестнице со второго этажа Хёкджэ, который улыбался так ярко и заразительно и с таким удовольствием повис на Хичоле, что Донхэ даже было как-то странно влезать в эту идиллию. Но, казалось, все присутствующие и так забыли о его существовании.
Вдоволь наобнимавшись с Хичолем, его полуголым парнем-наркоманом и двумя бугаями, которым самое место в исправительной колонии, Хёкджэ с удовольствием познакомил своих друзей с выплывшим из кухни домработником, который по пути умудрился расколотить кота, которого Донхэ вчера подарил Хёкджэ (как он сделал это, для парня осталось загадкой, ведь кот-то был металлическим). Бледный и трясущийся от недостатка алкоголя в организме домработник заслужил восхищенное «Айгу, какой милашка!» и щипок за щеку от явно страдающего неконтролируемыми приступами симпатии к пациентам реабилитационных центров Хичоля. На шум внизу со второго этажа спустились опекуны их домработника, и знакомство вкупе со вздохами умиления и восхищения пошло по второму кругу. Все это грозило растянуться на целую ночь, но Хёкджэ, наконец-то вспомнивший (не без напоминая Хичоля), что гостей неприлично держать столько времени на пороге, пригласил всех следовать за собой, на второй этаж, чтобы показать им их комнаты, словно он заранее знал, что количество гостей в доме будет таким… внушительным.
Пока Хёкджэ расселял новоприбывших по комнатам, пришибленный таким количеством людей и новостей Донхэ с тоской наблюдал за тем, как Хибом, в котором проснулся странный материнский инстинкт, вылизывает Комино и Мело, воспринявшим (вопреки всем ожиданиям Донхэ) появление совершенно посторонней волосатой скотины в их доме как нечто должное, а пятнистый котяра, кличку которого Донхэ не запомнил, накладывает выразительную вонючую кучку прямо посреди прихожей, явно выражая одному ему известный протест.
– Эй, ты, – Донхэ поймал за шкирку так вовремя пробегающего мимо домработника, – убери это, – он брезгливо ткнул пальцем в сторону творения Черри, наконец-то начиная осознавать, что все это действительно происходит на самом деле и что ему срочно нужно поговорить с Хёкджэ и выяснить, что это за балаган, прежде чем вышвырнуть этот самый цирк на выезде из их дома.
Слишком много котов и людей на один квадратный метр жилого пространства. Когда муж сказал ему о своем друге и любимом крестнике матери со своим парнем, то Донхэ морально приготовился к чему угодно. К тому же он, наивный, думал, что после истории с треклятым домработником, который сейчас смотрел на него как баран на новые ворота, его ничем не удивить, но… К такому его жизнь не готовила. Точно не готовила. И в Гарварде про такое тоже не рассказывают, пусть он и носит статус самого лучшего вуза в стране и с гордостью возглавляет Лигу плюща.
– Нет, – отрицательно покачал головой Чонун, высвобождаясь из хватки Донхэ.
– Что? Что значит «нет»? – брови Донхэ изумленно поползли вверх, хотя ему казалось, что он уже потерял способность удивляться.
– Я не буду убирать это, – брезгливо скривился Чонун, указывая на кучку кошачьего дерьма пальцем.
– Как не будешь? Разве это не твоя работа? – потихоньку начал злиться Донхэ. Не хватало еще, чтобы всякие алкоголики, которых они, вообще-то, наняли на работу, перечили ему.
– Нет, – поджал губы Чонун, – моя работа – подметать пыль вот этим, – он потряс перед лицом Донхэ разноцветной метелкой, с которой не расставался ни на минуту, – и варка кофе. И все, – фыркнул он и гордо удалился на второй этаж, оставляя Донхэ наедине с кучкой пахучего кошачьего дерьма.
Что вообще происходит в этом доме? И как Донхэ вляпался во все это? Увы, ответов на эти вопросы у парня не было…