Адресат: Клаудия Стилински

«Это нечестно. Несправедливо. Так не должно быть, мама, разве я заслужил? Почему, когда кажется, что все налаживается и твоя жизнь не такое уж дерьмо – всё моментально идет по косой? Почему отец вдруг сообщает, что у него отношения с Мелиссой МакКолл? Почему я должен видеть, как он обнимает ее, и радоваться этой новости? Она приготовила вкусный ужин, она улыбалась и была… ну, ты знаешь, такой, как всегда: доброй, искренней и участливой. Но теперь это воспринимается иначе. Теперь я вижу ее, а вспоминаю тебя, представляю тебя; хочу, черт возьми, чтобы на ее месте была ТЫ! Прости. Это сложнее, чем я думал. И мне жаль, что я так реагирую; мне стыдно перед Мелиссой, ведь я понимаю, что отец заслуживает счастья, а она может дать ему это счастье сполна. Даже Скотт молчит, потому что неловкость между нами невероятная. Помнишь, у нас всегда была мечта стать братьями? Мне тогда казалось это клевой идеей, самой лучшей на свете, а сейчас… Сейчас я готов сдохнуть, лишь бы Скотт оставался для меня просто лучшим другом. И это еще не все, представляешь? Это только самое начало. Ведь я – Стайлз, твой никудышный сын, который не может отделаться только одной проблемой. Дерек тоже разбивает мое сердце, которое и без него на острые осколки. Я был на той вечеринке. Я видел там его и… Знаешь, раньше я любил Лидию, потом встретил Дерека, и он вытеснил оттуда все мысли о ней, а вчера эти двое вытеснили из меня душу. Вместе. Это так нереально, мам. Это больно бьет по челюсти, и даже тот факт, что они оба напились до чертиков, не дает им права целоваться у меня на глазах. Нет. Я не заслуживаю такого, я ведь тоже имею предел. Кажется, этот предел уже достигнут. Сначала вечеринка, а теперь этот ужин, который закончился несколько часов назад. Я не знаю, было ли так заметно мое настроение, хотя, кого это волнует? Иногда, мне так хочется сказать все это вслух, а не строчить, как умалишенный, закрывшись в своей комнате. Но иначе нельзя. Я не могу сказать им, в чем мои слабости. В Дереке. И в тебе. Теперь еще и отец прибавился. Моя гребаная жизнь – одни сплошные слабости, а я должен оставаться сильным в их глазах, чтобы не слушать сожаления. Не нужна мне жалость. Мне ты нужна. Про Дерека я даже и говорить не хочу, как и вспоминать тот взгляд, которым он провожал меня после поцелуя: удивленным и каким-то виноватым, что ли. Да, я сбежал. Как маленький трусливый щенок, которому плюнули прямо в лицо. И мне не стыдно за это, потому что я просто развернулся и снова сделал вид, что разболелась голова. Никто даже не заметил моего ухода; полагаю, что и Дерек забыл обо мне сразу же, как только я скрылся за дверью. Ну и ладно. Переживу. И не такое переживали, да, мам? Как там у тебя дела, кстати? Я даже не поздоровался, прости. Наверно, у вас сегодня холодно, потому что дождь льет не переставая. Во дворе скоро будет море плескаться о ноги, так сильно раззадорилась непогода. Как будто отражает все, что творится у меня внутри. Или это ты переживаешь? Не надо, мам, все хорошо. Ты ведь знаешь – я сильный. Я справлюсь. У меня все еще есть Скотт. И папа… что бы ни произошло, он все равно у меня есть. Как и ты. Даже если у меня никогда не будет Дерека, это еще не значит, что я неудачник. Просто каждому свое. Каждому по заслугам. Спасибо, что снова выслушала. Спасибо, что снова молчишь. Сегодня даже за это спасибо. Твой Стайлз».

* * *

Рука дрожит, карандаш падает на стол, а дождь постукивает по оконному стеклу. В комнате тихо, уютно и грустно; Стайлз чувствует вину за это письмо, которое выражает болезненные эмоции, потому что ему хочется отдавать в этих письмах тепло и нежность. Хочется говорить матери, как сильно он ее любит, как она ему дорога. Но вместо этого Стайлз выплескивает на нее свои переживания и боль. Наверно, ему никогда не стать примерным сыном. А еще нужно извиниться перед отцом, потому что в письме Стайлз не упомянул о том, как закончился сегодняшний ужин. Он не просто ушел в свою комнату, когда увидел, что на безымянном пальце Джона больше нет обручального кольца. И осколки салатницы возле стены, где висит их общая фотография с Клаудией, тоже лежат на полу не просто так…