«Ничто не вредит чувству безопасности сильнее, чем нападение в собственном доме». Спенсер Рид – Что есть величайшая иллюзия жизни? – Невинность, брат мой. Убежище Темного Братства в Данстаре.*
Холод стены, ощущающийся спиной… Жар горячего тела, прижимающего её к этой самой стене… Сильные мужские руки, не дающие вырваться… И губы, вызывающие дрожь во всем теле… Она всегда знала, что если он захочет, то сможет сделать с ней всё, что только пожелает. Молодая девушка, которая была в два раза меньше него, не могла всерьёз сопротивляться взрослому мужчине. Куколка прекрасно это понимала, именно поэтому постоянно цепенела, когда Винсент проявлял свои нежности наедине с ней. Но не в этот раз – сейчас девушку охватил животный страх и настоящая паника. Она была уверена в том, чего хочет зеленоглазый мужчина. Уже дважды она смогла спастись от попыток сотворить с ней это… Куколка начала отчаянно сопротивляться, но это было бесполезно, Винсент лишь сильнее сжал её в своих объятьях. Её попытки вырваться всё больше возбуждали мужчину. Его поцелуй становился всё настойчивее, вынуждая девушку играть по его правилам. А когда его обжигающе горячая рука, проскользнув под тонкую ткань ночной рубашки, сжала её грудь, Куколка непроизвольно охнула, приоткрыв немного свой ротик, тем самым дав Винсенту больше возможностей для действий. Глаза девушки широко распахнулись, как только она почувствовала, как язык мужчины скользнул между её губами, до этого плотно сжатыми. Затуманенным слезами взглядом Ки-Ки видела, что он внимательно наблюдает за её реакцией через полуприкрытые веки. То, что она увидела в его зеленых глазах, напугало её ещё сильнее и заставило решиться на отчаянный шаг. Зажмурив глаза, Куколка перестала сопротивляться и начала несмело отвечать на поцелуй Винсента. Такая покорность приятно удивила мужчину, он был уверен, зная её характер, что она будет сопротивляться до последнего. Но вопреки всему девушка целовала его в ответ, постепенно делая это всё увереннее, от чего у него просто начала кружиться голова. Именно об этом он мечтал уже несколько лет – получить взаимность от его малышки. Из-за переполнявших его чувств Винсент потерял бдительность и совсем обо всем забыл, и совершенно напрасно… Почувствовав, что мужчина перестал сжимать её в своих объятьях так же сильно, как и раньше, Куколка незаметно высвободила одну руку и, собравшись с духом, со всей силы… укусила Винсента! От резкой боли он разорвал поцелуй и отстранился, а девушка попыталась ударить его по лицу рукой, но он успел перехватить её в самый последний момент. «Хитрая девочка!» – усмехнулся про себя Винсент. Он улыбался своей привычной улыбкой, слизывая выступившую кровь с прокушенной нижней губы, и смотрел на лицо пребывающей в шоке Куколки, которая широко раскрытыми от испуга глазами смотрела на свою руку, замершую буквально в паре миллиметров от щеки мужчины. Тонкое изящное запястье опутывал похожий на лиану сгусток черного дыма, тянувшийся откуда-то из-за спины механика. Это странное нечто держало крепко, но нежно, словно лаская чувствительную кожу. – Нет, моя милая Кирика, так дело не пойдёт! – тихо, но властно произнес Винсент, потершись щекой о раскрытую девичью ладошку. Услышав своё имя из уст единственного человека, который в этом городе всё это время знал его, Ки-Ки вздрогнула и перевела взгляд на его лицо, встретившись с ним глазами. – Ты не должна мне сопротивляться… больше! Слишком долго ты от меня бегала, моя маленькая… так много лет ускользала из моих рук. Теперь ты никуда от меня не денешься. Мужчина с нежностью погладил девушку по белоснежным волосам и провел кончиками пальцев по тонкому шраму на её щеке, от чего она дернулась, уходя от его прикосновений, и вновь попыталась вырваться. Но у неё ничего не вышло, Куколка совершенно не заметила, что её всю опутали, словно веревки, сгустки черного дыма. Винсент и глазом не моргнул, смотря на её сопротивление, и продолжал всё так же улыбаться. Повинуясь его воле, магические путы соединили руки девушки над её головой, прижимая их к стене. – Тише, Ки-Ки, – соблазняюще прошептал темноволосый мужчина, целуя с любовью левую щёку своей пленницы и проведя ласково языком вдоль маленького шрама, от чего Куколка поморщилась и попыталась отвернуться. – Малышка, ну хватит уже, иначе я могу ненароком причинить тебе боль… В его руке сам собой появился из черного дыма небольших размеров острый охотничий нож. И когда его холодное лезвие коснулось кожи бедра чуть ниже подола сорочки, Куколка испугано распахнула глаза и вновь повернулась к лицу человека, которого боялась больше всех на свете. Винсент же вновь слизнул кровь с нижней губы, улыбнувшись. Темный магический дым с лёгкостью отклонил голову девушки назад, открывая её изящную шею для поцелуя своего хозяина. Свободной от ножа рукой он обнимал свою малышку за талию, прижимая её к себе, а его губы обжигали нежную чувствительную кожу страстным поцелуем. Он наслаждался пьянящим запахом мелиссы, легонько прикусывая шею девушки, после чего ласкал языком место укуса. А тем временем, нож с легкостью разрезал тонкую ткань, легонько, почти нежно царапая кожу Куколки, не оставляя на ней никаких следов. Сама же Кирика уже чуть ли не плакала от отчаянного бессилия, ей было безумно страшно. Она совершенно не хотела того, что собирался сделать с ней Винсент,… но вопреки всему её тело откликалось сладкой дрожью на его прикосновения, а внизу живота начало появляться странное ощущение и становилось безумно горячо… Как только ткань сорочки была полностью разрезана, Винсент наконец оторвался от шеи своей жертвы и закончил раздевать её, разрезав лямочки и оставив тонкую кровавую царапину на груди девушки. Остатки одежды тут же упали на пол к её ногам, открывая соблазнительное тело, на ней остались лишь белые кружевные трусики. Отойдя немного назад, мужчина стал любоваться открывшимся ему зрелищем. Его взгляд скользил по фигурке Ки-Ки с восхищением. В его глазах она выглядела невообразимо прекрасной: смущенное личико, залитое краской; необычные глаза, полные отчаянья и страха; белоснежные шелковистые волосы, волнами спускающиеся до тонкой изящной талии, некоторые локоны которых слегка прикрывают красивую пышную грудь; стройные длинные ножки, переходящие в соблазнительные бедра. Винсент наконец увидел свою малышку во всей её чистой и невинной красе, и это было даже намного лучше, чем он себе представлял. За свою жизнь мужчина видел множество женщин, но Кирика всегда была и оставалась особенной, он всего лишь лишний раз в этом убедился. Он мог бы любоваться ей часами, если бы желание прикасаться к ней не было столь сильным… – Ты можешь меня хоть убить, я всё равно не перестану тебе сопротивляться! – тихий, но решительный голос вывел Винсента из задумчивости. Внезапно тело девушки окуталось неярким мягким золотистым сиянием, которое рассеяло черный дым опутывающий её. Кирика прижала освободившиеся руки к груди, прикрывая её, и начала отступать в комнату спиной вперёд, не сводя глаз с Винсента. Тот лишь усмехнулся: его позабавили отчаянные попытки жертвы избежать своей участи. – Малышка, ты меня не так поняла, – с усмешкой произнес он, делая шаг по направлению к девушке. – Я не могу причинить тебе вред, любовь моя. Но твои механические друзья могут сильно пострадать… – Что? Винсент, ты не можешь им что-либо сделать! – воскликнула Куколка, но в её голосе совершенно не было уверенности. – Ошибаешься, малышка. Ещё как могу… – ласково сказал мужчина, подходя к ней ближе и приковывая её взгляд к своим зеленым гипнотизирующим глазам. От соблазняющего тона по коже Ки-Ки поползли мурашки, ей хотелось оказаться как можно дальше от него, и она начала быстрее отходить. Но внезапно за её спиной возникла стена из черного непроглядного тумана. Врезавшись в мягкую, но плотную преграду, девушка испугано взвизгнула от ласкающего прикосновения к её коже и отшатнулась вперед, угодив прямо в раскрытые мужские объятья. Винсент прижал к себе Кирику так, что её руки оказались у него на груди, а она сама не могла вырваться. – Маленькая моя, – ласково прошептал он, прижавшись своим лбом к её и глядя в желто-зеленые глаза. – Пойми, этих аниматроников спасает от свалки лишь моя прихоть. Я без всяких сожалений избавлюсь от них, если ты не будешь меня слушаться. Особенно пострадает один фиолетовый кролик… Можешь даже не сомневаться в моих словах, малышка. Глаза Куколки расширились от удивления, и в них появился немой вопрос, неужели этот человек знает о том, что стало на самом деле с аниматрониками и что происходит теперь по ночам в ресторане. Словно прочитав её мысли, мужчина засмеялся. – А ты думала, я ничего не заподозрил после того, как закончили их «модернизацию»? – усмехаясь, спросил он, ласково гладя обнажённую спину девушки. – Какая же ты всё ещё наивная, девочка моя. Я обо всем знал с самого начала… Кирика была просто в шоке, ей совершенно не хотелось верить в то, что говорит этот пугающий её человек. Но даже за столь короткое время их знакомства она прекрасно поняла, что слова Винсента никогда не подлежат сомнению. Ей он всегда говорил правду, да, он мог о чём-то умолчать, но не солгать… – Тогда… тогда почему… – девушка начала заикаться и не смогла закончить свой вопрос, но мужчина её прекрасно понял. – Потому что тогда мне было это только на руку, – ответил Винсент, пристально смотря в столь любимые им глаза. – Я терпеливо ждал и не хотел вновь тебя потерять. Но сейчас, мой ангел, моему терпению настал конец, и я не остановлюсь ни перед чем, лишь бы ты была только моей. Слишком много лет я этого ждал… – Я не… не понимаю, – испуганно едва слышно пролепетала Куколка. – О чём ты?! Винсент, мы знакомы с тобой лишь полгода! – Это не так, малышка, – рассмеялся мужчина. – Мы знакомы почти всю твою жизнь, просто ты об этом не помнишь. Но я тебе обещаю, любимая, к концу этой ночи ты обо всем вспомнишь… А теперь хватит этой пустой болтовни! Тебе решать, что будет с твоими механическими друзьями. Кирика с ужасом смотрела в глаза цвета летнего леса, и понимала, что выбора у неё нет. Себя ей было совершенно не жалко, но она не могла допустить, чтобы с её дорогими друзьями что-то случилось. Она не понимала почему, но за, казалось бы, такое короткое время они стали для неё очень близкими и родными. Рядом с ними у девушки возникало какое-то странное ощущение, такое знакомое, но одновременно давно забытое. Особенно это чувствовалось рядом с Бонни… Обреченно тихо вздохнув, Куколка прикрыла глаза и перестала пытаться оттолкнуть от себя обнимающего её мужчину. Винсент довольно улыбнулся и, облизнув в предвкушении губы, накрыл поцелуем нежные, столь манящие губы девушки. И в этот раз она отвечала ему, пусть и с неохотой, робко, но всё же отвечала… Удивительно, его поцелуй был на вкус похож на горький шоколад, и совершенно отсутствовал запах дыма сигарет… И где-то в глубине сознания ей казалось это знакомым, и даже нравилось, но она старалась отогнать от себя эти мысли. Жар мужского тела чувствовался даже сквозь его одежду… Вопреки её чувствам, от его поцелуев она начинала пьянеть… А кожу между лопатками холодил металл ножа…***
Кирика лежала на кровати, к спинке которой были привязаны темно-фиолетовым галстуком поднятые над головой руки девушки. Она немного ежилась от дуновений холодного осеннего ветра, гуляющего по квартире – окна всё ещё оставались настежь открытыми. Белоснежные волосы рассыпались в живописном беспорядке, красиво контрастируя с фиолетовой простыней. На щеках виднелся смущённый румянец, девушка была полностью обнажена, из-за чего чувствовала себя неуютно под взглядом зеленых глаз, пристально наблюдавших за ней… Ки-Ки старалась не смотреть в сторону темноволосого мужчины, всё время отворачивалась к стенке, но всё равно периодически её взгляд приковывало к себе его рельефное тело… Сейчас, даже не смотря на её страх перед ним и абсолютное нежелание того, что должно с ней произойти, Куколке было интересно увидеть, какой он без одежды. И всё же она не хотела показывать свой интерес к нему, и отчаянно боролась со своим природным любопытством… К тому же теперь, когда он не прикасался к ней, то странное ощущение пропало… Винсент неспешно раздевался, пристально наблюдая с улыбкой за метаниями Кирики. За столько лет он насмотрелся на множество реакций женщин на его тело, но такой ещё не было никогда – его малышка действительно была особенной во всех смыслах. Даже если не вспоминать о том, что она была единственной девушкой, которая в принципе могла вызвать в нем сексуальные желания… Мужчина совершенно не торопился приступать к дальнейшим действиям, ему сначала надо было решить, чего же он хочет сильнее… Внезапно в его памяти всплыл один интересный сон, двухмесячной давности… «Точно, сначала нужно тебя наказать, моя малышка… Конечно, я знаю, что ты не имеешь к нему никакого отношения – просто не можешь сама видеть сны.* Но за тот поцелуй ты точно заслуживаешь наказание и за взгляды в сторону мальчишки тоже!» Хоть он и понимал, что то был всего лишь сон, что в реальности этого просто не могло произойти и никогда не произойдёт, в нем всё равно начинала бушевать ревность, стоило только вспомнить, как изменилось отношение друг к другу у аниматроника и его малышки… Винсент никогда не был груб в постели с женщинами, в нем не было склонности к определенным сексуальным извращениям. Хоть некоторые девушки, с которыми он встречался, и просили его намеренно причинять им боль во время секса, он оставался равнодушным, как и в остальных случаях, выполняя их просьбы. Мужчина всегда оставался холоден ко всем женщинам (кроме его малышки, конечно), он с легкостью менял партнёрш, когда они нарушали установленные им правила поведения с ним и пытались претендовать на что-то большее в отношениях. Они все нужны были ему лишь для снятия напряжения и возбуждения, появлявшегося у него… Но сейчас перед ним на постели лежала единственная девушка, которая вызывала в нем совершенно особенные чувства и эмоции, и Винсенту впервые в жизни хотелось одновременно причинять ей нестерпимую боль и дарить райское наслаждение… Когда руки мужчины коснулись пряжки ремня брюк, расстёгивая его, Кирика, окончательно засмущавшись, отвернулась к стенке и испугано зажмурилась, понимая, что медлить он больше не намерен. Винсент лишь усмехнулся, заметив поведение девушки, для него это было забавным. Она была единственной, кто могла рассмотреть его во всех подробностях, но не стала этого делать. Дело было в том, что мужчине совершенно не хотелось смотреть на тела женщин, с которыми он спал, поэтому всегда выключал свет. Но в этот раз комнату освещал лишь слегка приглушенный мягкий свет… Куколке было безумно страшно, наверно, даже сильнее чем тогда, в логове «некромантов». Её начала бить дрожь, когда послышался шорох снимаемой до конца одежды. Практически сразу после этого послышался тихий звук пружин матраса, и девушка почувствовала горячие прикосновения по сторонам от её бёдер и сквозь прикрытые ресницами глаза упавшую на неё тень. – Малышка моя, – нежно прошептал Винсент, целуя её в изящную ключицу. – Будь хорошей девочкой и посмотри на меня… Как только его горячее дыхание перестало щекотать её кожу, Ки-Ки нерешительно открыла глаза и повернула к мужчине своё лицо. Она совершенно не понимала к чему это всё, почему он так медлит… Это пугало её ещё сильнее. – Умница моя, – похвалил Винсент, с улыбкой пристально смотря испуганной девушке в глаза. – Была бы ты всегда такой послушной, и никаких проблем бы никогда не возникло… А сейчас мне к сожалению придётся тебя наказать, чтобы впредь ты меня всегда слушалась. Прости, моя маленькая, но сначала я буду грубым. Ты просто сводишь меня с ума, и мне не совладать со своими желаниями… Говоря эти слова, темноволосый мужчина ласково убирал белоснежные волосы с лица и груди своей жертвы, а Куколка, как заворожённая, смотрела в его глаза, со страхом ожидая того, что же будет с ней делать её мучитель. Винсент вновь наклонился к ней и поцеловал в губы страстным поцелуем, от которого у Кирики потемнело в глазах и перехватило дыхание. В этот момент она поняла, что до этого мужчина сдерживал себя, но теперь окончательно потерял над собой контроль. Это был всего лишь поцелуй, только соприкосновение губ, но даже этого было достаточно, чтобы вызвать в ней волну горячего возбуждения. Винсент прекрасно знал, как добиться нужного ему эффекта… Он умело подчинял себе девушку, целуя её то мягко и нежно, то страстно и чувственно, а иногда даже грубо и жестко. Словно играя с ней, заставлял отвечать ему, совершенно забыв о том, кто он для неё… Наконец Винсент оторвался от припухших, непривычных к столь страстным поцелуям, нежных губ и, отклонившись назад, стоя на коленях, принялся внимательно изучать объект своего обожания. Куколка тяжело дышала, слегка приоткрыв ротик, её грудь неровно вздымалась, пытаясь выровнять дыхание. Помимо своей воли девушка чувствовала сильное возбуждение, отдававшееся внизу живота приятным жаром и тянущим ощущением. Из-под полуприкрытых век сквозь длинные ресницы Ки-Ки украдкой смотрела на темноволосого мужчину. Ей всё ещё было очень страшно, но по какой-то причине он притягивал её, заставлял желать его прикосновений. Как будто её собственное тело плевать хотело, что девушка была влюблена в другого, что человека, смотрящего на неё, она боялась до дрожи и, возможно, ненавидела, что ей ужасно не хотелось быть изнасилованной… Взгляд Куколки против её воли скользил по обнаженному телу своего мучителя. Винсент одетым никогда не производил впечатления, что обладает впечатляющим телосложением, но в действительности всё было наоборот. Довольно мощное, мускулистое, рельефное тело, которым мог бы вполне обладать какой-нибудь древнегреческий бог, не могло оставить равнодушной ни одну представительницу противоположного пола… И это даже если не смотреть на самую интригующую его часть. «Ой… мамочки, я не хочу… нет…» На её глаза начали наворачиваться слёзы, ей становилось всё страшнее… А тело девушки словно не слышало голоса разума, хотело его ещё сильнее… «Хм… зелье действует, как надо. Где-то через час достигнет наибольшего эффекта, и ты, моя маленькая, не будешь совсем чувствовать боли… Ну что ж, до этого момента я успею тебя наказать!» Винсент улыбался довольной улыбкой, как хорошо, что у него сегодня оказалось с собой это сильнодействующее возбуждающее средство. Даже если бы Куколка сама хотела с ним провести эту ночь, она бы всё равно сильно боялась из-за своего первого раза, и поэтому могли быть определенные трудности… Мужчина прекрасно это знал и позаботился о том, чтобы избежать их, раздобыв это необычное зелье; в том, что его малышка была невинна, он даже не сомневался. Убедившись, что всё идёт как надо, Винсент вновь на какое-то мгновение залюбовался своей любимой девочкой, пока его взгляд не остановился на небольшом шраме, представляющем собой узкую небольшую белую рваную полоску, расположенную на её животе справа немного ниже ребер. «О, я прекрасно помню, откуда он у тебя, моя малышка, – с особой нежностью подумал мужчина, наклоняясь и прикасаясь горячими губами к этому маленькому следу. – Ещё одна метка, оставленная мной…» Неожиданное касание к коже заставило Ки-Ки вздрогнуть. А тем временем Винсент всё более страстно целовал, заставляя вновь сбиться дыхание… Запах её нежного тела, смешивающийся с ароматом мелиссы, сводил его с ума, заставляя желать ещё другого вкуса… Его зубы сомкнулись, впиваясь в мягкую плоть болезненным укусом… Послышался испуганный вскрик, и девушка инстинктивно попыталась уйти от приносящих боль ласк, но они тут же сменились на нежные прикосновения горячего и влажного языка. Но ласков он был совсем недолго… В его руке вновь появился нож, созданный из клубов черного дыма, а его глаза искали место, где он бы хотел оставить ещё одну метку на её теле, подтверждающую, что она только его. Наконец Винсент улыбнулся, приняв решение. Он аккуратно перевернул отчаянно зажмурившуюся от страха девушку на живот и принялся ласкать нежную кожу свободной рукой, убирая белоснежные локоны, закрывающие её спину. Его действия заставляли Кирику дрожать и вздрагивать, когда он прикасался к ней горячими страстными поцелуями. А когда она почувствовала холод металлического лезвия, с нежностью царапающего её и оставляющего после себя кровавые тонкие линии, у неё выступили слёзы и она прикусила губу лишь бы не застонать – это было больно и ужасно страшно, потому что девушка не могла видеть действия мужчины… На лице Винсента расползлась безумная улыбка, а тишину разорвал крик боли и ужаса. По спине девушки потекли струйки горячей крови, сводящей своим ароматом его с ума, они окрашивали белые волосы в красный цвет. А крик сменился судорожным всхлипыванием, приглушенным подушкой, которую Куколка отчаянно кусала. А темноволосый мужчина с какой-то маниакальной нежной жестокостью тщательно вырезал на нежной коже спины под левой лопаткой букву «V». Когда он закончил, оставшись довольным результатом, Кирика уже беззвучно рыдала, дрожа всем телом от боли. А Винсент на время отложил свой окровавленный нож в сторону и принялся слизывать сладкую дурманящую кровь, стекающую из раны, оставленной им, при этом нежно и возбуждающе лаская тело девушки руками. Прикосновения мужчины вызывали у неё сладкую приятную дрожь, смешивающуюся с ощущением боли… Его язык начал скользить по ещё кровоточащей отметине, он наслаждался тихими болезненными стонами и вкусом её крови. Все остальные раны, нанесенные им, бесследно затянутся, а эта навечно останется свидетельством того, кому она принадлежит… Наконец насладившись сполна болью девушки, Винсент перевернул к себе лицом свою жертву и продолжил свои садистские ласки. Он вновь взялся за нож, с особой извращенной нежностью оставляя на нежной коже кровоточащие порезы, слизывал капельки крови, выступавшие словно роса над ними. Целовал со страстью и желанием, возбуждая и распаляя не привыкшее к мужским ласкам тело. А затем с остервенением кусал мягкую нежную плоть, почти до крови прокусывая тонкую кожу, вырывая из груди малышки болезненные вскрики. Мужчина уже просто потерял над собой контроль и не отдавал себе отчёта, что творит. Его даже не волновало, что после такого его точно возненавидит его возлюбленная. Им овладело просто животное, зверское желание мучать ее, держа на грани между болью и удовольствием. Он дразнил сам себя, всё никак не позволяя самому себе приступить к тому, чего хотел сейчас больше всего. Кирика пыталась сдерживать рыдания, но у неё плохо получалось. Всё, что с ней творилось, было ужасно. Сквозь полуприкрытые веки затуманенные слезами глаза она смотрела на своего мучителя, и её душа наполнялась безумным страхом от вида мужчины, испачканного её кровью, с безумным блеском в зеленых глазах. Но больше всего её пугало то, что, несмотря на всё это, её тело всё больше и больше возбуждалось, наполняясь тянущим горячим желанием… Причиной этому было зелье Винсента, подлитое ей вечером в чай, но девушка об этом даже не догадывалась. Почувствовав, что больше терпеть он не сможет, Винсент припал поцелуем к губам Ки-Ки, словно измученный жаждой путник к холодному ручейку воды. Он отбросил в сторону нож, который тут же истаял черным дымом, а его горячие руки принялись возбуждающее ласкать тело девушки. Удивительно, но при этом даже если они прикасались к царапинам на её коже, то не вызывали никаких болезненных ощущений, лишь приятные мурашки. Ласки мужчины спускались всё ниже и ниже, пока не достигли плотно сжатых вместе стройных ножек. С легкостью преодолев вялое сопротивление Куколки, его рука протиснулась между её бедрами и прикоснулась к пылающему жаром влажному лону девушки. Кирика дернулась, попыталась уйти от возбуждающих ласк и разорвать поцелуй, Винсент мгновенно пресек все её попытки сопротивляться ему. Его поцелуй стал более властным и требовательным, а его вторая рука, лежащая на груди девушки, нежно и болезненно сжала её. Ласки мужчины возбуждали столь сильно, что, если бы она только могла, Куколка застонала бы от удовольствия, но её ротик закрывали горячие губы, и поэтому было слышно лишь несвязное мычание. Как только Винсент наконец прервал их долгий поцелуй, из уст девушки раздался сладкий стон. А мужчина тем временем коснулся губами нежной чувствительной коже за ушком, обжигая её горячим дыханием. – Моя маленькая сладкая девочка, – нежно интимно прошептал он, не прерывая своих ласк. – Как же я безумно тебя люблю. Ты сводишь меня с ума своим существованием. Никогда никому тебя не отдам, ты только моя, малышка… Кирике было нечем дышать, а из глаз её текли горькие слёзы отчаяния. Она не хотела, чтобы всё было так, как происходило… Но у неё не было даже надежды на спасение… Внезапно, девушка почувствовала, что мужчина перестал её ласкать, отстранился и теперь даже не прикасается к ней. Куколка с опаской приоткрыла глаза и посмотрела на своего мучителя. Винсент возвышался над ней, сидя на согнутых коленях, улыбаясь своей безумной улыбкой и смотря на неё «голодным» взглядом. – Малышка, ты помнишь о том, что не должна сопротивляться? – ласково спросил он. И дождавшись согласного кивка, продолжил: – Хорошо… Тогда сейчас ты должна расслабиться, моя маленькая, иначе тебе будет очень больно. Ки-Ки вздрогнула от его слов и даже не попыталась сопротивляться, когда Винсент осторожно сначала согнул её ноги в коленях, а затем раздвинул их в сторону. Девушка почувствовала, как в ней нарастает страх и паника, она не могла на него больше смотреть и отчаянно зажмурилась. Кирика пыталась расслабиться, как ей и сказал мужчина, но ей было слишком страшно и у неё ничего не получалось. Придвинувшись практически вплотную к своей обожаемой малышке, Винсент просунул руки под мягкие ягодицы и приподнял её попку, чтобы чуть погодя опустить на свои ноги. Ему понадобилось некоторое время для того, чтобы наконец приступить к тому, чего он так страстно и так долго желал… Тишину разорвал мучительный вскрик боли. Куколка до крови прокусила губу, а её связанные ручки сжались в кулаки с такой силой, что ногти врезались в кожу. Эта боль была не сравнима ни с чем испытанным раньше. Сначала острая режущая боль, а за ней сразу же ощущение, словно её разрывают изнутри. Винсент вошёл в неё резко, как только прорвал девственную плеву, заполняя её полностью собой. Но даже там она была по сравнению с ним маленькой и не могла принять его всего… и всё равно он испытывал безумное наслаждение и возбуждался ещё сильнее. Её крики боли, дрожащее мягкое нежное тело в его руках, горячая кровь со сладковатым ароматом, стекающая ему на ноги. Столько лет сдерживаемое желание обладать ею, его малышкой, брало над его сознанием верх, доводя его до безумства и заставляя забыть, что он хотел быть с Кирикой нежным и ласковым в её первый раз. Мужчина просто озверел… Подхватив одной рукой девушку под коленку, а другой обняв её за тонкую талию, Винсент приподнял Ки-Ки над постелью, не выходя из неё, и начал резко и жестко двигаться, наращивая темп. Это было каким-то безумием… Тело девушки пронизывала дикая боль, заставляющая кричать и захлёбываться слезами. Она выгибалась дугой от грубых и страстных действий мужчины. Рана на спине вновь начинала кровоточить, что лишь больше возбуждало её насильника. Он срывался на бешеный ритм, с силой и яростью вжимаясь в неё, стараясь войти в неё полностью, тем самым причиняя ей невыносимые страдания… Это было слишком для невинной девушки, у которой никогда раньше не было секса. И ещё немного – и Кирика бы просто не выдержала столь яростного напора со стороны Винсента, но к её счастью, эта пытка длилась недолго. Мужчина был слишком сильно возбужден, а его организм слишком долго не получал полноценной разрядки, так что ему потребовалось совсем немного времени, чтобы достигнуть пика наслаждения… Совершив последний толчок и прижав к себе как можно плотнее свою малышку, Винсент издал рык, подобный рыку дикого зверя, и через какое-то время, после того как тянущее напряжение у него в паху прошло, осторожно опустил Кирику на кровать. Он нежно обнял девушку, прижимаясь к её горячему дрожащему телу своим, и, словно извиняясь перед ней, ласково поцеловал чувствительную кожу шеи. Запах лимонной мяты, казалось, стал сильнее, туманя его сознание, и он вновь начал чувствовать нарастающее возбуждение и желание… Ему этого всего было мало, но его любимой девочке требовался отдых, хотя бы непродолжительный…***
По комнате гулял ледяной холодный ветер, он, словно издеваясь, прикасался к разгоряченной израненной коже, тем самым не давая утихнуть боли. Кирика дрожала всем своим телом… Ей было безумно больно, а холод лишь усиливал неприятные ощущения. Простыня под ней пропиталась её кровью и противно липла к страшной ране на её спине, причиняя ей страдания. Но больше всего девушку мучала всё никак не ослабевающая боль внизу живота и между её вновь плотно сжатыми ножками, согнутыми в коленях. Она словно пыталась закрыться. По щекам Ки-Ки текли горячие слёзы боли и унижения, ей было невероятно плохо от осознания того, что с ней произошло. Девушке до ужаса хотелось сжаться в комочек и спрятаться куда-нибудь, но она не могла – её руки всё ещё были связаны. А в голове у Куколки крутилась только одна мысль: как же она теперь будет смотреть в глаза Бонни. Она чувствовала себя предательницей по отношению к своему возлюбленному. Пусть даже и была не виновата в случившемся, девушка винила только себя одну… Из открытых дверей с кухни тянуло запахом дорогих сигарет. Она всегда ненавидела этот запах, он забирался в нос и неприятно щекотал горло, заставляя кашлять. Но почему же от мужчины, который постоянно курил эти чёртовы сигареты, всегда ощущался аромат её любимого горького шоколада?!...***
Он вернулся в комнату через непродолжительное время, уже успев смыть с себя её кровь. На его губах сияла счастливая улыбка, а зеленые глаза были полны какой-то безумной любви и нежности к измученной девушке, лежащей перед ним на кровати. Винсент сел на край постели, прикасаясь своим бедром к её дрожащему от боли и холода телу. – Кирика, мой ангелочек, тише… не плачь, сейчас боль пройдёт, – нежно произнес мужчина, вытирая дорожки слёз с лица своей любимой девочки. Он наклонился к ней и ласково поцеловал в губы, а тело девушки окутал черный дым. Простыня под ней мгновенно стала сухой и теплой. И боль постепенно уменьшалась, окончательно исчезая под ласкающими прикосновениями магического дыма. Остались неприятные ощущения лишь внизу живота там, где клубы тумана её не касались. А тем временем поцелуй Винсента становился всё более властным и возбуждающим, а его руки принялись ласкать столь желанное для него тело Кирики. И вновь помимо своей воли девушка начала чувствовать страстное желание, отдающееся жарким возбуждающим ощущением внизу живота, смешивающимся с всё ещё пульсирующей там болью. Горячие губы начали смещаться постепенно всё ниже, даря обжигающие и будоражащие кровь поцелуи. Периодически ласково покусывая нежную бархатную кожу и лаская её языком, мужчина наслаждался её вкусом и ощущением полной власти над объектом своего обожания – он вызывал в ней именно те эмоции, которые хотел. Дыхание Куколки участилось, и она прикусывала губу, чтобы не начать постанывать, но так и не смогла сдержать сладкого стона, когда ласки Винсента дошли до её груди… Контраст холодного воздуха и горячих прикосновений возбуждал обоих. – Малышка, раздвинь ножки, – нежно приказал мужчина, временно прекращая свои ласки, и, забравшись на кровать, навис над девушкой. – Нет, Винсент, пожалуйста, не надо! – отчаянно взмолилась Кирика немного охрипшим из-за криков боли голосом, со страхом смотря на своего насильника. – Я… я больше не выдержу этого… – она начала заикаться, на её глазах вновь появились слёзы. – Не бойся, моя маленькая, боли больше не будет, – ласково прошептал Винсент, целуя с любовью тоненький шрам на левой щеке. – Я тебе обещаю… Испуганно всхлипнув, Ки-Ки обречённо зажмурила глаза и сделала то, о чем он её попросил. Это было унизительно подчиняться этому монстру, но она боялась его разозлить – её друзья могли пострадать из-за её неповиновения. Кирика в страхе ожидала действий мужчины, которые должны были принести ей новые страдания, как она считала. Но девушка даже и предположить не могла, что ощущения, которые она испытает, будут совсем другими. «Боже, что он творит?!» С маниакальной улыбкой на губах, Винсент принялся слизывать всё ещё идущую кровь. Начал с внутренней поверхности бедер, постепенно приближаясь к разорванному им же самим горячему лону девушки. Он делал это не спеша, наслаждаясь сладковатым дурманящим вкусом крови и безуспешными попытками малышки сдерживать вздохи и стоны. Ему нравилось дразнить её, всё сильнее возбуждая, в чем ему помогали зелье и его магия, успокаивающие боль и останавливающие кровотечение. И как бы Кирике ни было противно и страшно от осознания всего происходящего с ней, она всё равно получала дикое удовольствие… Тишину разорвал громкий чувственный стон, и мужчина наконец прекратил свою нежную пытку. Он с легкостью добился того, чего хотел, и теперь улыбался, пошло облизываясь, и пристально смотря на сгорающее от стыда личико его любимой девушки. Не дав ей отдышаться, Винсент приблизил своё лицо к её и накрыл поцелуем искусанные в кровь губы. Одновременно с этим он принялся развязывать узел галстука, который был завязан на спинке кровати. Справившись с путами и так до конца и не освободив руки Куколки, мужчина заставил её закинуть их ему за голову и, обняв тонкую талию и прижав мягкое соблазнительное тело к себе, сел. Всё так же не прерывая поцелуй, придерживая девушку руками за бёдра, Винсент посадил её на себя, медленно и осторожно входя в горячее и влажное лоно. Кирика приглушенно застонала в обжигающие губы, на удивление в этот раз она совсем не почувствовала боли, было лишь приятное будоражащее ощущение заполненности, которого так страстно желало её тело. Винсент довольно улыбнулся. «А теперь, моя любимая зайка, я сделаю так, что ты забудешь про тот проклятый сон и про красноглазого мальчишку тоже…» Он принялся страстно ласкать свою малышку руками, при этом, совершенно не двигаясь внутри неё. Он целовал умопомрачительными поцелуями её губы, шею, мягкую грудь. Заставлял трепетать от своих прикосновений, возбуждаться ещё сильнее. Кирика постепенно пьянела от чувственных ласк, её сознание начинало затуманиваться, и через какое-то время она уже не осознавала саму себя, таяла от объятий ненавистного ей человека. Его черные как смоль волосы щекотали её чувствительную кожу, а запах горького шоколада дурманил не хуже зелья. Она отдавалась ему полностью, подчиняясь ему до конца… «Какая же ты у меня нежная и чувствительная, моя малышка…» Не удержавшись, Винсент тихо засмеялся, когда не осознающая уже ничего Кирика, поддаваясь желанию своего тела, начала неумело и нерешительно двигаться, стараясь прижаться к нему как можно теснее. Его переполнял какой-то невообразимый радостный восторг – в реальности всё было намного лучше, чем в его фантазиях. Мужчина вновь начал терять над собой контроль, когда после того, как он поцеловал Ки-Ки, она ответила ему невообразимо страстно и чувственно, целуя его так, как не целовала ни одна другая девушка до неё. А возможно, просто именно её поцелуев он всегда желал… – Кирика… – задыхаясь, выдохнул Винсент, опрокидывая свою малышку спиной на кровать. Услышав своё имя, она открыла свои волшебные, затуманенные наслаждением глаза и посмотрела в его глаза с тёплой нежностью во взгляде. Господи, она не смотрела на него так уже пять лет, это сводило его просто с ума. «Неужели она вспомнила?.. Нет, не может этого быть… я ещё не разрушил то заклятье». В действительности девушка просто не понимала кто, перед ней, её разум отключился, и контроль взяло одурманенное желаниями тело… Отогнав от себя ненужные сейчас мысли, мужчина возобновил их сладкий и возбуждающий поцелуй. Винсент медленно начал двигаться, постепенно наращивая темп и непрерывно лаская свою возлюбленную руками, заставляя её постанывать от удовольствия. Кирикой овладели всецело и полностью невообразимые чувства и желания, они были намного сильнее, чем испытанное ей во сне. Она начинала стонать всё громче от становящихся всё более страстными действий её мучителя. А он вновь начинал постепенно звереть и сходить с ума от чувств к ней, от горячих и нежных объятий её ножек вокруг его бедер, от дурманящих поцелуев в её бархатные губы… Винсент увеличивал силу и скорость своих проникновений, как и в прошлый раз, но теперь это доставляло Куколке лишь удовольствие. Такой бешеный темп в сочетании с её чувствительностью довольно быстро довели девушку до безумного оргазма. Она громко застонала, выгибаясь дугой в объятиях мужчины, всё её тело пронизывали горячие волны наслаждения. Почувствовав изменившееся состояние его малышки, Винсент улыбнулся безумной улыбкой, но даже не замедлился – для него этого было недостаточно. В этот раз ему потребовалось больше времени на то, чтобы достигнуть пика наслаждения, но теперь его ощущения были намного сильнее и приятнее благодаря его любимой девушке, поддающейся ему навстречу. Но больше всего ему удовольствие доставило то, что практически сразу после того, как он получил разрядку, тело девушки снова выгнулось, плотнее прижимаясь к нему, а из её груди раздался особенно чувственный стон наслаждения…***
Винсент лежал на кровати, крепко и нежно прижимая к себе только что уснувшую девушку. Ему потребовалось некоторое время, чтобы её успокоить – сразу после того как она пришла в себя, Ки-Ки разревелась. Но мужчина был готов к такому повороту событий, наверное, сейчас он был единственным среди живых людей, кто настолько хорошо знал её, что мог с легкостью предугадать её реакцию… С любовью проведя рукой по шелковистым белоснежным волосам, он улыбнулся, рассматривая личико своей любимой девушки с высохшими дорожками от слёз. В комнате было темно, но ему не нужен был свет, чтобы любоваться ею. По квартире больше не гулял промозглый осенний ветер – ещё полчаса назад мужчина закрыл плотно все окна. Кирика имела обыкновение мерзнуть по ночам, о чём Винсент всегда знал, поэтому сейчас грел её своими объятьями под пушистым одеялом. Его кожу, дразня, щекотало теплое размеренное дыхание спящей девушки, а он наслаждался теплом её мягкого нежного тела. Об этом мгновении он мечтал уже много лет. Где-то в глубине своего сознания он прекрасно понимал, что то, что он совершил со своей любимой, было ужасно, но иначе он поступить не мог. Его далеко не ангельскому терпению пришёл конец. Столько лет сначала ждать пока она повзрослеет, а потом ещё пять лет мучиться в неизвестности, безуспешно пытаясь её найти – это время было для него просто адом. А когда он наконец нашел её, ещё и оказалось, что малышка его совершенно не помнит, мало того, ещё до ужаса боится. Винсент думал, что окончательно сойдёт с ума… Но к его счастью, Фриц всё таки сумел выяснить, причины потери памяти у девушки. Отчасти из-за этого проклятого заклинания мужчина окончательно решился изнасиловать Куколку, – чтобы его снять нужно было сильное психологическое потрясение… «Прости меня, моя маленькая, я не мог иначе поступить…» Не удержавшись, Винсент с особой любовью поцеловал тонкий, едва заметный шрам на левой щечке Кирики. Девушка немного пошевелилась от нежных прикосновений к ней, и слуха мужчины достиг еле различимый звук, похожий на звяканье металла. С интересом он принялся осматривать свою малышку в поисках источника этого звука. На её груди висела тоненькая цепочка с маленьким кулоном в виде сердечка, который даже в темноте поблёскивал золотом. «Хм… занятная вещица», – подумал Винсент, беря и рассматривая украшение. Раньше он не обратил на него внимания, да и в другое время никогда не замечал его на Куколке. Повертев сердечко в руке, мужчина отметил, что оно открывается. «Кажется, именно от него исходило то золотистое сияние… Хм… ладно, с этим можно разобраться и позже…» Винсент осторожно положил украшение обратно на грудь девушки и нежно притянул её к себе плотнее, устраиваясь поудобнее. Он улыбнулся довольной улыбкой и с любовью поцеловал Ки-Ки в лоб… «Кирика, сокровище моё, пришло время вспомнить меня…» Конец 21 главы.