Да, Мастер!

Такеши засыпал в кофеварку зерна, залил воду в резервуар, нажал кнопку включения и с лязгом поставил стакан на стол, решив, что за шумом кофемашины все равно не слышно. Парень прикрыл глаза, глубоко вдохнув и медленно выдохнув, но раздражение все равно никуда не делось. Умом Ямамото понимал, что Скуало, как его хозяин, может делать с ним что хочет, но все равно юношескую гордость задевало то, что его заставили напялить женские тряпки. «Извращенец!», — пронеслось в голове парня в отношении наставника. «Еще и это надеть заставил!» Такеши опустил голову, положил руки на оборки юбки и медленно, словно боясь, поднял её вверх: белые кружевные трусики едва закрывали мужское достоинство и черные паховые волоски. Как всё выглядело сзади даже представлять не хотелось. «Извращенец!», — ещё раз подумал Такеши, припомнив прижимающегося Скуало и его стояк. Стыдный жар снова ударил в голову, и Ямамото стукнулся лбом о шкафчик, припомнив свои ощущения. «Неужели девушки чувствуют себя также, когда к ним парни пристают? Словно загнанные в угол…» Такеши вдруг чётко понял, что если Скуало захочет, он не сможет сбежать, никто не придёт на помощь, никто не услышит. Здесь, сейчас, в этом доме Скуало может делать с ним всё что захочет, его никто не остановит… И Такеши сам добровольно пошел на это… Кофемашина пикнула, оповещая о готовности напитка; Такеши вздрогнул, вырванный из своих нерадостных мыслей, положил в стакан две ложки сахара и залил горячим кофе. Подходя к кабинету, он как никогда ощущал себя преступником, идущим на казнь. Конечно, можно было прекратить игры, сказав лишь одно слово, и тогда Скуало отпустит его; одно слово, и можно будет переодеться в привычную одежду, собрать сумку, улететь домой, где не будет унижений и странных желаний… Улететь и остаться в глазах Скуало трусом, отступающим при малейшей трудности. Наверное, именно это и держало его здесь: желание показать наставнику, что он может принимать обдуманные решения и отвечать за собственные поступки. Такеши снова глубоко вдохнул и выдохнул, чувствуя легкость и уверенность; поднял руку, постучал в кабинет и после уже привычного «Войди», открыл дверь. Взгляд Скуало ему не понравился сразу, слишком уж недовольным он был. — Тебе не кажется, — начал обманчиво спокойно вариец, — что чего-то не хватает? Ямамото начал лихорадочно соображать, что сделал не так: Мастер просил кофе — он принес кофе; платье нигде не задралось, не помялось, ни один чулок не съехал и даже чепчик остался на месте. Он вопросительно посмотрел на наставника, тот только сильнее нахмурился, отложил стопку документов и указал пальцем в пол, туда, где ещё позавчера Такеши сидел собакой: — Иди сюда, — парень быстро пересек кабинет, приближаясь к наставнику. — Кружку на стол! На колени! Руки на пол! Такеши быстро и четко выполнил приказы, и, стоя на четвереньках, ожидал наказания. Что предпримет Скуало, он даже не представлял: может кнут, может цепи, может и того хуже. — Такеши, как я должен пить кофе, если мне некуда поставить кружку? — парень не понял сути вопроса, так как кружка сейчас стояла на столе. — Рабочий стол не считается, — тут же прервал мысли наставник, — он на то и рабочий, чтобы за ним работать. Так как ты не догадался прикатить сюда столик, будешь его заменой. С этими словами Скуало положил на спину Ямамото толстую книгу, а сверху поставил кружку с напитком. — Даже не вздумай дернуться: если хоть капля попадет на эту книгу, я прикую тебя к полу в темнице и оставлю на ночь, раз уж ты не подумал взять хотя бы поднос. Скуало зло рыкнул и больше не произнес и слова, отвлекаясь на работу. Такеши, боясь шелохнуться и вздохнуть лишний раз, уже через пару минут покрылся испариной. Руки и ноги дрожали от напряжения, шею начало ломить, в горле пересохло. Ямамото боялся закрыть глаза, так как знал, что потеряет равновесие и горячий напиток прольется на почти незащищенную спину, но намного хуже будет, если стакан опрокинется в момент, когда наставник потянется за ним. Такеши коротко вдыхал-выдыхал; каждую секунду ему казалось, что вот сейчас он дернется и кружка упадет на пол, а Скуало словно и забыл про кофе, так ни разу к нему не притронувшись. Бедра уже начало сводить от напряжения, руки затряслись сильнее, а голова от приливающего жара немного кружилась. Такеши понимал, что нужно расслабиться хоть чуть-чуть; он медленно опустил голову, снимая напряжение с шеи, резко замер, почувствовав, как книга слегка поехала в бок; в этот момент наставник взял кружку, поправил книгу, отпил и вернул кофе на место. За те несколько секунд Такеши успел опустить голову, и чуть расслабить ноги. Буквально через минуту парень пожалел о своем решении: с опущенной головой было намного сложнее держать равновесие, а смотреть на свои трясущиеся конечности и того хуже. Синтетическое платье неприятно липло к взмокшей спине, пот щекотно катился по вискам, лбу и бедрам; жутко хотелось почесаться или хотя бы смахнуть влагу, но шелохнуться страшно. Время тянулось, как резиновое, Такеши даже предположить не мог сколько уже так стоит; в голове билась одна единственная мысль «не упасть!», хотя с каждой секундой руки и ноги всё больше подкашивались. Парень не обращал внимания, когда Скуало отпивал кофе и поглядывал на его измученный профиль, поэтому даже не заметил, когда тяжесть со спины исчезла. — Сядь, — раздалось над ухом, и Такеши почти плюхнулся на задницу, громко выдыхая; ноги и руки колотило от перенапряжения, и в голове стоял сплошной туман от прилившей крови; прохладная ладонь наставника, прикоснувшаяся к горячему лбу, показалась приливом блаженства. Такеши смотрел на Скуало отрешенным и уставшим взглядом, при этом не выражая никакого недовольства. Вариец смахнул капли пота с висков и носа Такеши, приблизил лицо к нему и легонько коснулся губами губ. — Это был вкусный кофе, — тихо произнес Скуало, наблюдая, как усталой радостью наполняются карие глаза.