Да, Мастер!

Ямамото перевернулся на спину и вперился в потолок раздраженным взглядом. К концу шла третья неделя каникул, а он за все это время так и не встретился со Скуало. Вариец не звонил, не писал и вообще никак не давал о себе знать, а Такеши ведь предупредил, что у него будут каникулы и целый свободный месяц, когда отдавал записку с табу. Скуало сказал, что выберет время, и парень извелся в ожидании. Но вот каникулы начались, а вариец не звонил, не позвонил он и через два дня, три, неделю, и Ямамото начинал понемногу жалеть, что отказался от поездки на море с друзьями. Им там точно скучать не приходилось: Гокудера то и дело слал фотки Джудайме и девочек, плещущихся в воде. Хвастался, негодяй. Терпение его лопнуло на исходе второй недели, и он позвонил сам, но, ожидаемо, Скуало не ответил, точнее, телефон его был отключен. Такеши пытался забыться в додзе, но тонкие стены не спасали от летней духоты, поэтому молодой мечник быстро уставал. Он подрывался с места каждый раз, когда телефон вибрировал, но это были либо сообщения от подрывника, либо звонки от Тсуны, который справлялся о самочувствии своего Хранителя и каждый раз спрашивал, не хочет ли он все-таки приехать. Ямамото уже начинал задумываться о том, чтобы согласиться, но надежда на встречу с наставником его не оставляла. Однажды позвонил Хибари и предложил спарринг: Ямамото так опешил, что минут пять не мог дать нормальный ответ. Спарринг. С Хибари. Он сам позвонил! Видимо ГДК тоже изнывал от скуки пока шли каникулы. В тот день Такеши вернулся за полночь со свежими синяками, выбитым зубом и в порванной одежде. Нет, он не проиграл, конечно, но и не выиграл: даже Кёе пришлось признать ничью, когда их драку заметил полицейский патруль. Выговор получили оба, но в участок их забирать не стали – все же Хибари был известен не только в стенах школы. Три недели ничего неделания сводили с ума, жара стояла такая, что стоило выйти на улицу, как футболка тут же липла к телу и хотелось снова вернуться в дом. Посетителей в ресторане было не много, поэтому его помощь особо не требовалась, к тому же, к отцу на каникулы устроились несколько старшеклассников, которые делали все то, что обычно делал Ямамото-младший. В понедельник последней недели Такеши все-таки психанул, закидал в сумку вещи, решил позвонить Тсуне и сообщить, что едет к ним. Вот только телефон, как в каком-нибудь фильме, зазвонил сам. Ямамото несколько секунд вглядывался в имя на экране не верящим взглядом. - Скуало? – осторожно спросил он, боясь что все же ошибся. - А кто ж еще может звонить с моего телефона, мелочь? – голос наставника был чересчур весел, словно он выпил, хотя выпившим Такеши его ни разу не видел. – Значит так: твой самолет через два часа, билет уже забронирован. Не успеешь – пеняй на себя. Ямамото даже ответить ничего не успел: Скуало скинул вызов, а через минуту пришла смс с номером брони. Такеши пулей вылетел из дома, предварительно предупредив отца, что уезжает. На регистрацию он успел буквально в последний момент, порадовавшись, что собрал сумку заранее, пусть и не для этой поездки. Только уже находясь в воздухе он понял, что купальные плавки и цветные шорты с рубашками будут не к месту в доме Скуало. Про плавки ошибся. Когда Скуало вошел в комнату Такеши, не обратив внимания на подпрыгнувшего с кровати мальца, открыл шкаф и вытащил оттуда темно синие обтягивающие трусы с абстрактным принтом на заднице: почему-то раньше Ямамото его не замечал. - Надень и спускайся в мой кабинет. – Скуало вышел из комнаты так же тихо, как и вошел: без лишних слов и действий. Такеши начал раздеваться, думая о том не придется ли ему пять дней – а именно на такой срок Занзас дал своему заму отпуск – ходить только в плавках. Такеши не боялся холода, в доме было достаточно тепло, даже душно: лето в Италии было не менее изнуряющим, чем в Японии. Ямамото шел к кабинету отметив про себя, что обстановка в доме не изменилась ни на йоту. Робко постучал в дверь, и после громкого «Войди», толкнул дверь. - На колени! – Скуало стоял в центре кабинета с каким-то узким предметом в руках. Такеши сглотнул, подошел к наставнику и опустился перед ним. – Я всегда хотел собаку, - начал говорить блондин, чуть нагибаясь и закрепляя на шее Такеши ошейник с шипами и металлическим кольцом под подбородком, - овчарку. Вот только никак не получалось завести. Так что ты мне ее заменишь. Забудь, что ты человек – ты собака. А как обычно себя ведут собаки? Супербиа усмехнулся, увидев округлившиеся глаза парня, чуть покрасневшие щеки и немой вопрос. Мечник подошел к столу, взял с него поводок, ободок с торчащими ушками и пояс с мохнатым хвостом, поочередно закрепляя все элементы на мальчике. - Собаки выполняют команды хозяина. Голос! – Скуало чуть дернул поводок. - Г-гав? – Ямамото понимал, как глупо выглядит, вот только смеяться почему-то не хотелось. Хотелось спрятаться под стол и не вылезать оттуда все дни. Он. Собака. Это издевательство! А в туалет ему тоже по-собачьи ходить? Скуало ничего не сказал, быстро отвернулся, чтобы не засмеяться, прошел к столу и сел в кресло. Такеши, как послушный песик, шел за ним на четвереньках. Впрочем, поводок не дал бы поступить иначе. Скуало закрепил второй конец поводка за ножку стола и принялся перебирать бумаги и вносить данные в компьютер. Ямамото, сначала, сидел на полу и неотрывно наблюдал за ним, ожидая каких-нибудь приказов, потом надоело и он начал оглядываться по сторонам. В прошлый раз не удалось как следует осмотреть кабинет, хотя и в этот раз он не увидел ничего нового, кроме фотографии в рамке, стоящей в стеклянном шкафу с другой стороны стола. Вот только как не приглядывался, разглядеть кто на ней присутствует не мог. Через десять минут сидения стало скучно, да и ноги начали затекать. Встать нельзя – собаки ведь не ходят на двух лапах – по крайне мере не постоянно, а подать голос было страшно, да и глупо, что уж говорить. Стоило только представить себя лающего на Скуало, становилось смешно и жутко. Жутко от того, что наставник и врезать мог. Еще через десять минут, ноги неприятно закололо – очень хотелось их распрямить – и Такеши нашел единственный выход: лег у ног наставника, положив голову на согнутые руки. Джиро часто так делал, когда Такеши выпускал животных дома; к тому же на полу было прохладно, что оказалось очень кстати в душном кабинете Скуало. Супербиа глянул на макушку Ямамото, умостившуюся аккурат у его ног, и усмехнулся. Он буквально кожей чуял недовольство мальца от чего внутри разливалось какое-то злорадное удовольствие. «То ли еще будет», – думал он представляя реакции Такеши на другие испытания. Если уж это его не отпугнет, то можно переходить к более радикальным мерам.