Совершенное оружие

Саурон услышал тяжелую поступь своего хозяина и торопливо спрятал в глубинах одеяния рукописный томик смешных и фривольных эльфийских стихов. Среди дивного народа эти вирши считались безмерно пошлыми и развращающими умы и сердца, однако такие томики продолжали отчего-то гулять по рукам трепетных созданий. Саурон сделал серьезное лицо и склонился над картой. Самого Саурона и хозяина отображали на карте два потрясающей красоты и чистоты черных бриллианта. - Саурон, можешь не делать вид, что занимался этим и до моего прихода, - насмешливо произнес Мелькор. Гортхаур внимательно и тревожно вгляделся в лицо хозяина, опасаясь его ярости, однако сейчас на прекрасном лице блуждала только мечтательная полуулыбка. Саурон испытал смешанные чувства: с одной стороны, было очень приятно видеть повелителя таким довольным, а с другой... В душе просыпалась черная злоба от того, что он знал, чем это вызвано — с полчаса назад в коридоре слышались неровные девичьи шаги и сдавленные рыдания. - Мой повелитель, - мягко произнес Саурон, поднимая светлые глаза, - моя служанка вас не разочаровала? - Нет, она была хороша... Знаешь, немного таких... искренних и глупых... надо оставить в живых. Для контраста. - Я рад, что смог угодить вам. Но вы же не благодарить меня пришли? - Конечно, нет. Твоя рабыня забавляет меня. Поэтому я пришел, чтобы сказать тебе — освободи от работы ее брата. Мне недосуг этим заниматься, но если он сейчас подохнет, мне не удастся вызвать у нее таких прекрасных чувств боли и страха. Она смирится с его смертью, и мне быстро это наскучит... А я еще не успел насладиться. Саурон мысленно выругался. Какая-то эльфийская девка ему теперь интересна, видите ли... Но для своего хозяина Гортхаур был готов на многое. - Оставить эльфа среди его отребья или забрать сюда? - Пожалуй, забери... - задумчиво проговорил Мелькор. - А то остальные решат, что он предал своих, или еще какую-нибудь глупость придумают. Это у них быстро. Саурон довольно улыбнулся. Подталкивать хозяина к нужным мыслям у него получалось мастерски, лишь одного он донести никак не мог. - И сохранить ему жизнь? - уточнил майа. - Да. Держи его пока в товарном виде. Эльф может еще пригодиться. - Как прикажете, - вклинился Саурон, пока хозяин не ляпнул что-нибудь лишнее. Мелькор о чем-то задумался, после чего спросил: - Что любит твоя рабыня? - Что вы имеете в виду? - опешил собеседник. - К чему лежит ее сердце? Может, она засматривалась на твои камни? Или ей по душе дорогие ткани? - Да откуда же мне знать?! - изумленно воззрился на хозяина Саурон. - Вроде, я слышал, она что-то пела. Но эльфы постоянно что-то воют... И от боли воют, и от радости тоже. - На музыку у меня с некоторых пор аллергия, - мрачно отозвался Мелькор. – Впрочем, ладно, посмотрим. А больше ты ничего не видел и не слышал? - Да я на нее вообще не смотрел! Комплект из них красивый, стирают хорошо, за столом прислуживают отлично. А вы что же, ухаживать за нею собрались? - Не дерзи, - буркнул Мелькор. - Хочу посмотреть на ее лицо, когда я ее чем-нибудь одарю. Я многое повидал, но такого вроде еще не видел. Саурон почтительно склонился: - Разумеется, я выполню ваш приказ со всем рвением, на какое способен. Может быть, вы хотите забрать Аэро... опять забыл, как ее зовут... в общем, вы хотите забрать ее к себе? - Нет, пусть помучается, - улыбнулся чему-то Мелькор. - Утешения, опять же, послушает... От эльфийских утешений, наверное, сам первый из окна выпрыгнешь... - В их комнате решетки на окнах, - зачем-то уточнил Саурон. - Тем лучше, - одобрительно отозвался Мелькор. - А завтра... нет, лучше послезавтра, так интереснее... пусть приходит ко мне. - Как прикажете, - Саурон опять склонился, но хозяин уже не смотрел на него, а, развернувшись, уходил к двери. Гортхаур закусил губу и призвал к себе начальника стражи: - Приведи этого эльфа еще раз, - скомандовал он. - Аэ... - Его имя у меня записано, - поклонился хозяину Харнул. Вот за что темный майа ценил этого орка — так это за умение угождать. - Приведи, и побыстрее. Аэренор вытянулся на холодном камне, подложив под голову что-то полусгнившее. Если к этой тряпке приглядеться, то еще можно разглядеть чудесную вязь золотых нитей, но это было слишком больно вспоминать. Рядом с эльфом устроились его новые собратья из кузнецов. Согреться здесь можно было только одним способом — прижаться друг к другу потеснее. Измотанные работой эльфы уснули мгновенно, а самого Аэренора мучили мысли. Аэрендель явно что-то замыслила, но Аэренор давно позабыл, что такое надежда. Зато страх за отчаянную сестру у него остался. - Эй, ты! - в пещеру заглянул уже знакомый высокий орк в компании своих более мелких сородичей. - Аэренор! На выход! - Опять? - едва не простонал эльф, но поднялся. Не хотелось мешать спать своим товарищам — им и так доставалось слишком мало минут драгоценного отдыха. - Пойдешь с нами. Аэренор уже устал бояться, и спокойно шел в знакомые чертоги. Однако на этот раз все было несколько иначе. Орки привели его в какой-то другой зал, и оставили одного. Эльф постоял немного и решился двинуться с места. Тяжелые цепи громко позвякивали о блестящие плиты пола. Наконец, где-то в стене распахнулась дверь, и в слабом отсвете факела, который явно находился за этой дверью, мелькнула фигура в красном. Аэренор поднял взгляд и понял, что перед ним не Моргот — этот был пониже и как-то полегче, а самое главное — на его голове не было знаменитой короны, увенчанной Сильмариллами. Аэренор молчал, дожидаясь, что ему скажут на этот раз. - Жаль, что сейчас ты не приветствуешь меня, опустившись на колени, - с грустной ноткой сообщил ему Саурон. – Сегодня это было красиво. Но это я еще увижу... - Я не встану пред тобой на колени, - твердо возразил эльф. - По крайней мере, добровольно. - Как раз это и есть самое интересное, - глухо проговорил темный майа. - Иди за мной. Аэренор двинулся в указанном Сауроном направлении – все происходящее в течение последних часов временно лишило его способности удивляться. После узких коридоров эльф оказался в большой, но уютной комнате. Здесь горели факелы, валялись книги и бумаги, а на стене висел роскошный гобелен, изображающий самого Саурона. Аэренор слегка улыбнулся, поняв, что именно его вышила сестра — он даже узнал ее руку, хотя мало что понимал в рукоделии. - На твои отрепья противно смотреть, - поморщился Саурон. – Снимай все это. Аэренор послушался было, но вдруг остановился. - Я не могу. Дай мне хотя бы лоскут ткани. - Осторожнее с такими просьбами, - усмехнулся Саурон. - Просишь лоскут — рискуешь его и получить... Гортхаур небрежно бросил пленнику под ноги длинный отрез шелковой ткани цвета топаза. Аэренор торопливо скинул грязные лохмотья и постарался завернуться в ткань: - Зачем ты привел меня сюда? Саурону явно доставляло удовольствие делать паузы и наслаждаться растерянностью и страхом пленника. - Твоя сестра прогневила Мелькора, - наконец произнес он. Это было то самое, что так боялся услышать Аэренор. Он невольно вцепился в роскошную ткань пальцами, сминая ее в кулаке, и шепотом проговорил: - Она... жива? - Пока да, - небрежно махнул рукой майа. - Но ее жизнь не стоит и самой крошечной монеты. Аэренор соображал быстро: - Раз ты позвал меня сюда, значит... Я могу как-то помочь сестре? - Можешь... Если захочешь, конечно. - Конечно, хочу! - яростно выпалил Аэренор. Саурон с минуту молчал, рассматривая эльфа чуть прищуренным взглядом ярких глаз, после чего приблизился к нему и вкрадчиво произнес: - Я мог бы просить Мелькора за твою сестру... Но мне это не нужно. Найти еще одну светловолосую эльфийскую деву будет не так уж трудно... - Что тебе нужно от меня? Гортхаур улыбнулся: - Готов ли ты заплатить своей честью за жизнь сестры? - Да, - сразу же ответил Аэренор, даже не задумавшись, после чего осекся. - А ты обещаешь, что он... дарует ей жизнь? - Я могу пообещать только то, что она не умрет, если не разозлит его еще раз, - пожал плечами Саурон. - О, Эру... да я в любом случае готов... А что ты понимаешь под честью? Темный поморщился: - Тебе не стоит упоминать это имя в моем присутствии… Я хочу твое тело, эльф. Аэренор переступил с ноги на ногу. Кандалы звякнули, словно возвращая его в реальность. Он беспомощно огляделся, словно пытаясь в обстановке найти ответ на свои вопросы... и нашел его. На одном из изящных столиков лежали пыточные инструменты, тускло поблескивая в свете факелов. Аэренор прикрыл глаза и четко выговорил: - Да, я готов. - Отлично, - протянул Саурон. - На колени. - Но... - Без «но». Я мог бы сделать с тобой все что угодно, эльф. Мне бы ничто не помешало. Но я хочу чтобы ты сам, добровольно пошел на это. Твоя сестра пришлась вполне кстати. - Ты понимаешь, что даже если я выполню твои требования, моя душа не покорится тебе? Саурон рассмеялся, но это был вовсе не злорадный или ужасающий хохот. Он смеялся, как человек, услышавший смешную шутку в захудалом кабаке. - Меня не интересует твоя душа, - отсмеявшись, произнес он. - Меня интересует твое тело. Аэренор глубоко вздохнул, собрал волю в кулак и опустился на колени, склонив голову, хотя, кажется, скрежет зубов чуть ли не эхом раздавался под высокими сводами. - А ты красив, - Саурон быстро переместился и теперь нависал над пленником. - Даже жаль, что волосы едва прикрывают плечи. С длинными ты был бы еще лучше. Тонкие пальцы с изящными кольцами пробежали по светлым волосам, заплетенным вчера сестрой, но Аэренор стерпел это прикосновение и не поднял головы. - Посмотри же на меня, - чуть удивленно потребовал Гортхаур. Эльф закусил губу и поднял взгляд. Светлые глаза Саурона отливали красным. То ли от освещения, то ли сами по себе. Палец скользнул по прикушенной нижней губе и немного надавил. Аэренор машинально отстранился, отвернувшись. - И это тоже красиво, - задумчиво произнес Саурон. - Я не буду тебя принуждать. Одно твое слово — и ты отправишься обратно в кузницы. - Что я должен сделать за свободу сестры? - глухо сказал Аэренор. - Ты получишь от меня всё. - Последняя фраза мне очень нравится, - Саурон посмотрел на него сверху вниз, но не надменно, а страстно. - Я хочу владеть тобой. Аэренор плохо себе представлял, что от него хотят, но ответил искренне: - Делай, что хочешь. Саурон отступил в сторону, потребовав: - Ложись. - Как и куда? - уточнил эльф, с трудом поднимаясь на ноги. - Грудью. Сюда, - указал ему на стол Гортхаур. Аэренор не был уверен, что делает то, что от него требуется, но склонился над столом. Светлые волосы упали на глаза, и он, не поднимая головы, уточнил: - Так? - Так, - удовлетворенно мурлыкнул Саурон. Аэренор чувствовал, как по спине скользят ладони, как пальцы нащупывают вход в тело, и догадался, как его собираются использовать. Горло мгновенно сдавило, и эльф едва не задохнулся. Аэренор до этого момента и представить себе не мог, до какой низости могут зайти в своих темных страстях враги мира. Они обращали гордость в гордыню; милость — в самолюбование; жалость — в насмешку; смелость — в алчность; но того, что им удастся опорочить самое лучшее, что есть в мире — любовь — да еще и таким образом, ему и в голову не приходило. - Я хочу, чтобы тебе нравилось, - выдохнул Саурон. - Это невозможно, - покачал головой Аэренор, и замер — чуткие пальцы неожиданно нежно надавили и немного продвинулись внутрь. Эльф никогда такого не испытывал. Он не был женат и не знал женских ласк. Тем острее сейчас ощущалось то, что с ним делает Саурон. Тот склонился над эльфом и прошептал : - Не бойся, он не будет ее истязать... если я попрошу. Да и ей дальше будет легче. Она ведь уже не дева... - Он... ее..? - с трудом спросил Аэренор. Ему самому было не по себе, но все это не шло в сравнение со страданиями сестры. - Да, он сделал ее своей, - несколько огорченно произнес Саурон, но быстро сменил тон обратно на вкрадчивый. - Но я считаю, что ей повезло. - В чем? - шумно выдохнул эльф. Было больно, и к боли Аэренор был готов, но внизу живота уже скручивалось в узел какое-то незнакомое чувство. Эльф и сам не мог понять, скверное оно или приятное. - Многие бы хотели оказаться на ее месте, - туманно отозвался Гортхаур, разворачивая пальцы. Аэренор невольно вскрикнул и позорно про себя признал, что вовсе не от боли. Дарованное Эру тело отзывалось на неестественные ласки так, как будто Илуватар продумал и это. Было стыдно, но Аэренор не умел сдержать себя в такой момент и постыдно качнулся назад, стремясь вернуть утраченное ощущение. Саурон явственно усмехнулся. - Тебе хорошо со мной, эльф? - Нет... не знаю, - и это было чистой правдой. Пальцы выскользнули. Аэренор не знал, чего ожидать дальше, но вдруг почувствовал, как его медленно и невыносимо растягивает что-то более объемное, горячее и тяжелое. Он охнул, когда осознал, что собственная плоть его постыдно поднимается. - Я не хочу так, - вырвалось у эльфа, когда он осознал, что Саурон уже овладел им, а собственное тело предало его. - А как ты хочешь? - заинтересованно спросил Саурон, останавливаясь. - Тебя развернуть? Хочешь видеть меня? - Нет! - слишком быстро отозвался Аэренор. - Я не хочу... тебя хотеть... - Но ты хочешь, - возразил Саурон. - Твоя сестра кричала под Мелькором. Но я-то не он... Мне нравится, когда мои жертвы кричат не от боли. Аэренора прошиб холодный пот. Значит, Аэрендель... его Аэрендель кричала от боли? Нет, это невыносимо... - Нет... - Аэренор отчаянно забился, пытаясь вырваться, поскольку осознал, что даже эти слова не лишают его желания. - Да, - возразил Саурон, начиная двигаться сильно, но медленно. Эльф невольно расставил ноги шире, ощущая, как натянулась цепь кандалов. - Тебе нравится то, что я владею тобой, синда, - прошелестел ему в ухо Гортхаур. - Ты хочешь большего? - Да, - Аэренор выдохнул это, но постарался утешиться тем, что эти слова, несомненно, понравятся. Обжигающие ощущения становились сильнее, Аэренор даже прикрыл рот рукой, чтобы не выдать себя, но Саурон это заметил и перехватил пленника за руки, сжимая запястья на пояснице и двигаясь резко, даже грубо. Аэренор застонал. Он понимал, что это как подписать себе смертный приговор. Движение становилось слишком быстрым, исступленным. Аэренор попытался высвободиться из цепких рук, невольно коснулся плотью гладкой столешницы и сорвался. Тело окончательно подвело его. Наконец, насильник отпустил его. Аэренор чувствовал себя униженным и ничтожным. Он не смел поднять головы, опасаясь увидеть насмешку. - Завтра я подумаю, что еще можно с тобой сделать, - произнес Саурон за его спиной. - Я могу еще раз увидеть сестру? Она ведь где-то здесь неподалеку? - Нет, не можешь. - Но ей плохо! Я должен поговорить с ней! - Вот и оцени, что тебе лучше. Впрочем, обратно я тебя тоже не отправлю. Аэренора закрыли в «темнице для особо почетных гостей», как выразился Саурон. В самом начале своего пребывания в Ангбанде Аэренору уже довелось перед отправкой в рудники провести так несколько дней. В этой камере было не в пример лучше прежней – куда теплее и суше, но ему было не до удобств. Эльф свернулся на топчане, заваленном тряпками, и подтянул колени к подбородку. Если раньше Аэренор считал Саурона лишь жалким прихлебателем Моргота, то сейчас был готов признать — эти двое друг друга стоили. Пока Аэрендель добиралась обратно, она даже пожалела, что так поспешно ушла, стоило бы прийти в себя, собраться с силами... Но она не могла долее выносить рядом присутствие Моргота. И дело было не только и не столько в том, что он с ней сделал, а в том, что он ей говорил. Крепость Ангбанд была огромной, целый город, замок также поражал размерами, и до покоев Саурона Аэрендель было очень далеко — они располагались на восточной стороне. Придется идти либо очень далеко в обход, либо через площадь, которая вечно наводнена орками в любое время суток. Они, конечно, ничего ей не сделают, но за год в плену эльфийка научилась хорошо понимать их речь, да и слышать вслед издевательский хохот сейчас не хотелось совершенно. Но идти в обход - при том, что быстро передвигаться она не может, при том, что болит живот и подкашиваются ноги... Придется пройти по площади. Аэрендель поплотнее запахнулась в длинное одеяние, подняла голову и вышла из арки. На площади, как всегда, горело множество костров, на которых что-то жарили орки. Что именно — она даже не хотела задумываться. К двум эльфийкам эти отродья давно привыкли, знали, что трогать служанок хозяина нельзя, а потому и не обращали на них особого внимания. Но сейчас Аэрендель видела, как к ней поворачиваются морды разной степени отвратительности. Кто-то, не сдержавшись, схватил ее за край одежд. Девушка мгновенно развернулась. - Отпусти меня, дрянь, - прошипела она. Никто из собравшихся на площади ранее не слышал в устах эльфийки их собственного наречия, поэтому ее сразу же отпустили и даже расступились. Аэрендель дошла до противоположной арки беспрепятственно, и дойдя, тут же без сил прислонилась к холодному камню. Слезы, которые она вытерла, выходя на площадь, снова заструились по щекам. Вот теперь точно все. Нужно добиться освобождения брата, любой ценой — а потом... Собственная свобода ей уже не только не важна, но и не нужна. Вернуться в родной Белерианд такой, какой она стала... нет, это невозможно. Хватаясь за стены и поминутно переводя дыхание, Аэрендель добралась по бесконечным лестницам до комнаты, которую делила с Ниэриэннэль. На пороге силы окончательно оставили деву, в глазах помутилось, свет факелов, горевших в коридорах, заплясал перед глазами... Помрачение разума была недолгим — Аэрендель открыла глаза, услышав, как ее зовут по имени. Ниэриэннэль склонилась над ней, в глазах у подруги плескался ужас, а в черные волосы был наспех воткнут гребень. - Ты ранена? Что с тобой сделали? - вопрошала она, помогая Аэрендель подняться и дойти до узкого ложа. - Нет, - слабо запротестовала эльфийка. - Только не сюда. Прошу тебя, помоги мне... Аэрендель знала, куда хочет пойти. Их комната сообщалась еще с двумя — в одной была кладовая, в другой стояли большие чаны. - Там вода сейчас есть? - Есть... двое орков таскали, те самые — один без уха, другой обожженный. Как всегда. - Это хорошо... мне сейчас нужно. - Тебе помочь? - встревоженно спросила Ниэриэннэль. - Ты на ногах не стоишь. Где ты была? Я не ложилась спать без тебя. Вместо ответа Аэрендель, уже подошедшая к чану, скинула с себя длинное красное одеяние. Она не знала, как сейчас выглядит ее тело, но судя по тому, как ахнула подруга — выглядело оно ужасно. Аэрендель быстро оглядела себя и сразу же отвела взгляд. На ногах засохшие следы крови, на бедрах и талии — красные пятна, которые в ближайшем будущем превратятся в синяки. Больше Ниэриэннэль ни о чем не спрашивала, только бросилась зажигать огонь, чтобы согреть воду, и без зазрения совести вытащила откуда-то расшитую золотом ткань — кажется, покрывало из комнат Саурона. Аэрендель, отмываясь и расчесываясь, смутно подумала, что Ниэриэннэль можно обо всем рассказать. Она была замужем, у нее в Дортонионе остались муж и сын — и ради возможности вспоминать их Ниэриэннэль все еще жила. - Может, тебе... - с сомнением начала подруга по несчастью, устроив вымытую Аэрендель в их комнате под тонким покрывалом. - Может, тебе хоть бы того орочьего снадобья? Я могу у Харнула попросить. - Не надо, - тихо ответила Аэрендель. - Со мной все хорошо. - Мне тебя оставить? - спросила Ниэриэннэль. - Нет... не оставляй меня... мне еще и завтра туда придется идти. Ниэриэннэль даже отстранилась. Справившись с собой, черноволосая эльфийка наконец тихо заговорила: - Я, конечно, здесь не так долго, как ты... но мне почему-то раньше казалось, что Саурон не склонен к такой грубости. Вот долго и изощренно мучить — это он любит, но чтобы так... - Это не он. Несколько секунд Ниэриэннэль молчала, осознавая сказанное. Судя по звукам из-за двери, по коридору прошли несколько орков, почему-то послышался звон цепи, но обе девушки, погруженные в молчание, не обратили на это внимания. - Зачем? - наконец сдавленно вопросила Ниэриэннэль. - Мне казалось, что он вообще... - Я тоже так думала, - наконец-то, Аэрендель удалось немного расслабиться, стало легче. Но зато теперь она уже вновь не могла удержаться от слез. - Ниэриэннэль, можешь поговорить со мной? Прошу, не сердись на меня... у тебя тоже так было? - Ты имеешь в виду... с мужем? - Да. - Конечно же, нет! - пылко воскликнула Ниэриэннэль. - А как... было? - А что ты хочешь узнать? - все же смутилась подруга. - Я даже не знаю, - теперь смутилась и Аэрендель, хотя думала, что после сегодняшнего у нее это уже вряд ли получится. - Это же совсем разные вещи — по любви и... вот так, - неловко сказала Ниэриэннэль. - Я не противилась ему... - Но ведь ты этого не хотела. - А... бывает, что хочется? - Да, - щеки Ниэриэннэль слегка покраснели. - Когда любишь. Аэрендель задумалась. Ей сразу же вспомнилась прошлая жизнь, братья-эльфы, жившие по соседству, которые оба робко ухаживали за ней. Несмотря на то, что все было вполне невинно, дело чуть не дошло до поединка Аэренора с одним из братьев. Но нет, все же она не любила ни одного из них. Если бы она полюбила, она поняла бы это. - Что мне делать? - спросила Аэрендель. - Дай мне совет. Моргот всесилен здесь, он может освободить моего брата. А я ничего больше не желаю, кроме этого. И еще, скажи: он был жесток со мной или это... всегда так? - Конечно, нет. Но от Моргота я и не ждала ничего другого, - Ниэриэннэль закусила губу, глаза ее прищурились. - Разумеется, он был жесток с тобой. - Видимо, это повторится еще не раз, - печально сказала Аэрендель. - Боли я не страшусь, а за брата готова поступиться и честью. Что мне делать? Как помочь Аэренору? - Я не думаю, что тебе стоит верить обещаниям отпустить твоего брата. - А мне и не обещали. - Ты хочешь ему понравиться? - Мне все равно уже нечего терять. - Я не понимаю происходящего, - Ниэриэннэль впервые об этом задумалась. - Моргот говорит с тобой? - Да, мы говорили. И это было хуже всего остального. - Тогда продолжай с ним говорить, - печально пожала плечами Ниэриэннэль. - Его заинтересовало что-то в тебе. А это вряд ли ведет к чему-то хорошему. В лучшем случае... - Что в лучшем случае? - В лучшем случае ты забудешь и себя, и брата, и станешь той, кем он пожелает тебя видеть. Твоя душа примет его, и ты будешь жить, наслаждаясь... - Нет, - вздрогнула Аэрендель. - Это не лучшее. - Это — лучшее, что теперь может быть для тебя.