Свобода есть звезда.

Открыв глаза, я почувствовал, что под ногами моими ничего нет, но я не падал, парил в воздухе, который ничем не пах, не был холодным или тёплым, полный штиль. Оглядевшись, увидел только арку, из которой вышел, и серую пустоту вокруг, заполненную туманом, будто тот просачивался через проход сюда извне. И куда мне дальше? Я совсем не такое представлял. Или это что-то типа экзамена? Я сделал пару шагов, ни на что не опираясь ступнями и всё же отдаляясь от арки. Куда идти? Я даже не чувствовал тут ничего чисто на подсознании. - Не уходи далеко, - прозвучал громкий голос, заставивший застыть и воровато оглянуться. Из-за тумана ничего не было видно. Он даже потолок застилал. - Кто здесь? – решаюсь спросить. Мой голос прозвучал глухо, будто я был в коробке, кое-как помещающей меня. - Мы, - снова голос неизвестного, раздавшийся эхом. – Мы встречаем каждого, кто впервые проходит Врата Богов. - Богов? Вы – Боги? – удивлённо спрашиваю, оглянувшись, но так никого и не увидев. - Нет. Мы лишь пережиток прежних могущественных существ. - И… что Вы от меня хотите? – холодок прошёлся по спине от того, что я даже не знаю, с кем разговариваю, и что им от меня надо. - Поговорить, - голос прозвучал снисходительно. – Наше желание едино: узнать твой ответ, Душа. - Ответ на что? Какой же вопрос? – вздрогнул, когда клубы тумана пришли в движение. - Мы предсказываем будущее во всех его вариациях, и сейчас ты выберешь себе путь. Но прежде Мы сообщим тебе, что названый брат твой отправлен Нами в совершенно иное место, нежели в то, которое ты путь держишь. - Что?! – в голове на мгновение стало пусто от такой новости. – Куда Вы его отправили?! Мы же вм!.. - Вам стоит научиться многому порознь, - перебил меня бесстрастный голос. – Когда вы найдёте своё счастье, вы встретитесь. - Утешили, - безнадёжно выдохнул и присел, скрывая лицо ладонями. Как я буду в неизвестном мне месте без Ривеля? Страшно… - А теперь задай вопрос и выбери себе дорогу в судьбе, - менторски произнесли надо мной, пробиваясь через вату в ушах. Вопрос? Какой вопрос, если я потерял названного брата? - Как мне?.. – почти выпаливаю, но тут же осекаюсь. Подожди – говорю себе и думаю. Ривель не оценил бы, если б я поступил так, как только что хотел. Думается мне, я бы даже получил по голове за такое расточительство. Что я могу узнать от них? Жил ли мой отец в счастье, когда женился, или когда я родился? Я знаю, что отец любил мою мать, но я не знаю, возненавидел ли он меня за то, что я принёс своим рождением ему смерть любимой. Но что мне сделается, если я узнаю ответ? Ничего. Я могу спросить, куда делся Ривель, попытаться найти его, но ведь это попросту впустую будет, они сами сказали, что рано или поздно отыщется названный брат. Тогда… Что меня вообще интересует в этой жизни? Я никогда ничем не увлекался, только и делал, что читал книги о других странах да развивал потихоньку свои способности. Ладно. - Я хочу знать, что Вы подразумевали под словами – «мы не Боги, а их пережиток», - произношу громко, вскинув голову. Клубы тумана на мгновение замерли и вновь пустились в ход. - Много тысячелетий назад Боги решили заселить этот необитаемый мир и со временем у Нас это получилось. Но Мы никак не ожидали, что Мы станем ненужными для Наших детей, которые будут проливать кровь друг друга ради клочка почвы, силы, знаний или просто так. Тогда Нами было принято решение – закрыть доступ враждующих сторон друг к другу. Так мир живых разделился на три части: острова людей, материк детей ночи и три материка для других существ. Мы установили Врата, не позволяющие пройти тем, кто несёт злой умысел. Мы заключили себя в них, рассудив, что Боги создали своих детей – Боги в ответе за них. Если Врата будут разрушены, Мы выйдем наружу, и мир погрузится в страх, отчаяние и ярость, что властвовали до этого. - Но почему Вы не вмешаетесь снова, только иначе, как-то по-другому? – отчаянно спросил, не совсем понимая, в чём проблема. - Мы отвернёмся от вас, Души Погибших Детей, - отзвучало эхом, показавшись мне приговором. – Из всех вариаций выбора твоего пути, насчитывающихся более пяти тысяч, выпадали лишь два развития событий, когда ты задаёшь Нам этот вопрос, и более половины, когда ты задаёшься вопрос о судьбе своего названного брата. Мы решили довериться тебе. А теперь иди, - меня мягко подтолкнули в спину к арке. – Найди половину своей души и супруга. И помни: ты сам избрал свой путь, - услышал я последнее, прежде чем вошёл во Врата. Открыв глаза, увидел всё ту же поляну, на которой росла зелёная трава, окружающий туман и серое небо. Меня отправили назад? Почему? Сделав пару шагов, упал на колени, оглядываясь. Я снова в Архарее? Зачем? Что я им сделал такого, что они обрекают меня на гиблое будущее? Я не сомневаюсь, что наши с Ривелем передвижения вычислили уже и отправили ищеек. А если об этом прознала и бабка, то мне точно светит несколько дней в подземелье на одной воде и каждодневные избиения прутьями до крови. От перспективы по коже пробежали мурашки, а тело забило мелкой дрожью. Главное, что Вель спасся! Это главное, а я… Всхлипнул, схватившись за волосы и уткнувшись лбом в сырую траву. - Эй, Душа, ты что делаешь? – раздалась чужая речь, режущая слух. Вздрогнув и поднявшись на руках, увидел перед собой высокого старика с густой бородой, синими глазами из-под кустистых бровей и здоровыми витыми рогами на макушке, одетого в тёплый меховой плащ. Догадка заставила разомкнуть пересохшие губы. - Где я? – сипло спрашиваю. - В Салахайи, конечно, Душа, - по-доброму улыбнувшись, произнёс на своём языке. Салахайи… Картинка перед глазами стала меркнуть и покачнулась, тело ослабло. Где-то прозвучал чужой голос, и сознание утопло в темноте. В себя я пришёл рывком, резко открыв глаза и уставившись в голубое небо, которое покачивалось. Приподнявшись на руках, огляделся, подтягивая тут же соскользнувшее с меня покрывало, которое до этого скрывало от колючего холода. Меня везли в небольшой деревянной тележке на высоких колёсах, и пришлось подогнуть ноги, чтобы не светить ими с края. Рядом лежала моя сумка, на шее шарф Ривеля покачивался, у самого борта покоилась пара холщёвых мешков, чем-то набитых. Тележку тащил за собой здоровый ящер, с коня высотой, но куда плотнее, покрытый зелёной чешуёй с гребнем на хребте до самого кончика короткого хвоста. Его седоком оказался тот самый рогоносец, встретивший меня у арки. Вокруг нас простилались, искрящие под лучами полуденного солнца, сугробы снега и горы, одну из которых я отметил благодаря туману, окутывающему её. Так как из-за туши рептилии я не мог заглянуть вперёд, посмотреть, куда мы движемся, то пришлось ложиться обратно, закутываясь по макушку в тяжёлое тёплое покрывало. Несмотря на мою предрасположенность к магии льда, я никогда не любил холод, хоть и не помнил, когда последний раз болел. Выдыхая клубки пара, я глядел в чистое голубое небо и прокручивал в голове разговор с Богами до тех пор, пока мы не остановились. Редкие покачивания прекратились внезапно, я даже не успел заметить этого, вздрогнул, когда сбоку приблизился дед с витыми рогами на голове. - Поднимайся, в дом пойдём, - проговорил он, подхватывая оба мешка и скрываясь в стороне. Подскочив, схватил свою сумку, натянул на плечи покрывало и принялся разглядывать окружающее место. Мы остановились у двухэтажного деревянного дома с просторными окнами и тремя ступенями лестницы, к которой вела дорожка, расчищенная от снега, буграми лежащего по сторонам. Соскочив с повозки, сделал пару шагов, и вдруг дёрнуло назад, отчего я машинально рванул на себя, послышался треск ткани, и меня по инерции кинуло вперёд. Сумка перевесила, и, не устояв, я завалился в сугроб. Лицо, руки по локоть и шею мгновенно обожгло холодом, так что попытался быстро выбраться. Этот стыд и срам наблюдал старик, стоя на крыльце. То ли от холода, то ли от смущения моё лицо горело, пока я шагал в его сторону, глядя только под ноги. Меня отправили в большую деревянную лохань с горячей водой, которая позволила мне отогреться и, наконец-то, помыться. Ванная комната представляла собой обычную комнатушку с печкой, обложенной камнями и кипящей водой внутри, парочкой широких лавок и тройкой бадей, наполненных холодной водой. Ничего подобного я никогда не видел. А ещё тут приятно пахло деревом. Выбрался я из этого места чистым и приятно пахнущим, даже успел отдохнуть и расслабиться, несмотря на то, что я сейчас неизвестно у кого и где. - Садись, - коротко произнёс старик, указывая на основательный стол, круглой формы с восемью стульями за ним. Мужчина не стал что-то стелить на отполированное тёмное дерево столешницы, так и поставил на него пару тарелок, большое блюдо с мясом на косточках в подливе и горшок с клубнями варёного картофеля. Я не стал что-то говорить, просто сел на указанное место и принялся за еду, как только начал хозяин дома. Было несколько неудобно, но голод своё знал и заставлял лопать вкуснющую еду. Когда с обедом было покончено, то я тихо и молча наблюдал за бесшумно двигающимся стариком, для которого меня будто не существовало. Он быстро убрал за нами, перемыл посуду, протёр стол, за которым я всё так же сидел, обняв свои колени. - Идём, - снова короткий указ и покладисто следую за ним, подхватив свою сумку, которую просто не знал, куда деть. Отчего-то я чувствовал на плечах тяжесть, коя усиливалась с приближением к седовласому незнакомцу. Мы поднялись на второй этаж, прошли немного по коридору, с одной стороны которого были панорамные окна, привлекающие глаз, с другой – редкие двери, у второй из которых остановились. Вошли. Комната оказалась длинной, в конце её у окна стояла двуспальная кровать, ближе к выходу справа находился основательный шкаф с минимум резьбы, а напротив него рабочий стол со стулом. В ширину комната была не более десяти шагов, так что потанцевать тут не сможешь, но развернуться есть где. - Располагайся, это твоя комната. Можешь пройтись осмотреться в доме, теперь это твоё пристанище на длительное время. Вечером поговорим, когда вернусь, - его голос звучал ровно, даже проскальзывала теплота, но я всё равно невольно выдохнул с облегчением, когда он оставил меня одного и ушёл. Прикрыв дверь, прошёлся по тёплому деревянному полу. А ведь в замке тётки такого не было, полы были вечно холодные и каменные. Выпустил сумку из рук и прошёлся к кровати, по пути скользнув кончиками пальцев по гладкому изогнутому ребру спинки стула. Кровать оказалась не жёсткой и не мягкой, так что когда я запрыгнул на неё, то меня лишь немного отпружинило. Ухватившись за изголовье, я поглядел в окно, у которого имелся широкий подоконник. Вид открывался на склон, по дороге которого в сторону деревни быстро бежала ящерица со знакомым мне седоком. На горизонте видны сизые горы, уходящие своими пиками в небо, и расщелина, кажущаяся единственным выходом из этой чаши с острыми скалистыми краями. Осмотр дома показал, что если тут и много комнат, аж шесть спальных, не считая двух – моей и хозяина, – то кроме старика тут давно никто не жил. Библиотека не нашлась, даже в спальной старика не было книг, что меня несколько опечалило. Отыскался санузел на первом этаже, та самая умывальня, в которой мне уже посчастливилось побывать, просторная кухня и лестница на чердак. Я долго думал, стоит ли туда ходить, но всё же любопытство перевалило. Забравшись на пару ступеней, откинул дверцу внутрь и вошёл. Я думал найти тут завалы барахла, но просто обомлел, так и замерев на пороге. Когда я шёл к крыльцу дома, то видел крутой склон крыши, покрытый каким-то стальным настилом тёмного цвета, но вот остальная часть крыши была пологой, прилегающей к стене, и что одно, что другое было выполнено из стекла, отчего заходящее солнце заглядывало лучами внутрь, освещая просторную комнату. У закрытой стены стояли стеллажи с книгами, заполненные до отказа, из-за чего на полу рядом стояли колонны, не нашедшей себе места на полках, литературы. В открытой же зоне комнаты, в стороне стеклянного покрытия, лежал огромный ковёр, придавленный парой широких диванов и столиком между ними. Пожалуй, это было самое сердце спокойствия этого дома – его душа. Я зачитался. Когда принялся выбирать книгу, то глаза просто разбегались. Я каким-то образом мог читать на чужом языке, хотя до перехода не замечал за собой такого, потому тут же схватился за историю этих материков, сразу поняв, что попал именно к существам света, а не тени, чему был рад. Иногда мыслями возвращался к Ривелю, хотелось от собственного бессилия обливаться слезами и громить всё, потому как за прожитые вместе с ним одиннадцать лет я успел прикипеть к названному брату. Но я сжимал кулаки и возвращался к книгам, вдыхая запах Веля с обмотанного вокруг моего горла шарфа, прекрасно понимая, что скоро тот выветрится, а потому старался запомнить и урвать напоследок. И от этого было ещё обидней. Когда оторвался от интересной книги, то заметил сидящего на диване хозяина дома. - Не пугайся, я только пришёл. Идём, будем говорить, - произносит и, поднявшись, стремительно уходит. Оставляю книги на столе, предполагая, что никто их не тронет, и следую за стариком, на ходу разминая затекшие мышцы ног. Спустившись на первый этаж и пройдя на кухню, замечаю сидящего за столом незнакомого парня, который резко оборачивается, реагируя на наше появление, подскакивает и вытягивается по струнке, смотря при этом просто и чуть заинтересованно. Алая грива волос собрана в хвост и доходит кончиками до пояса, синие глаза с узким вертикальным зрачком, не длиннее ладони рога на макушке, широкий разворот плеч и немалый рост. Вроде и ярко всё, но как-то просто в то же время. Названный брат куда эффектнее, сильнее цепляет глаз, чем я без зазрения совести горжусь. - Садитесь оба, - просто говорит хозяин дома, проходя в зону готовки. Пока он бренчит чашками, я усаживаюсь напротив незнакомого парня, по другую сторону от того места, куда в обед садился старик. - Дед, я!.. – в комнату влетает подросток, который тут же осекается, заметив меня. Выдыхает, заливаясь краской, и застывает на пороге. У этого волосы цвета меди, в которых проглядываются небольшие серые рожки, глаза алые с еле заметной ниткой зрачка, щёки заалели, да и весь он казался не старше девятнадцати лет (п/а: в данном мире люди живут в три раза дольше; на наш манер пареньку на вид не больше двенадцати лет). - Простите, - смущённо проблеял мальчишка, но глаз от меня не отвёл. - Ты тоже садись, - отозвался старик, подходя к нам и ставя на стол четыре пустых кружки. Пока паренёк садился напротив меня, на столе появились сладости в тарелке и полный чайник, содержимое которого старик стал разливать по кружкам. Мы так и лупали глазами друг на дружку, пока хозяин дома не занял своё место за столом. - Ну что? Начнём, - с лёгкой усмешкой произнёс он. Я сглотнул, придвигая к себе чашку и обхватывая её ладонями. Что ж, буду слушать.