***
— Не могу понять, что она здесь делает, м? — несколькими часами назад преспокойный Даичи сейчас нервно теребит пальцами край пиджака в попытке успокоиться и отвадить свою невесту из этого ресторана. Чёрт возьми, ей тут не место: она либо сама пострадать может, либо испортить все планы. — Прости, но противник меня обнаружил, перехватил, и теперь она здесь дожидается те… — Даичи Савамура, нам нужно поговорить, — к шатену с холодным колючим взглядом, шибающим наповал всю уверенность мужчины, направляется невысокая девушка. Нет, Даичи её не боится. Он просто хотел провести эту встречу в максимальной формальности и без посторонних факторов, явно мешающих делу. Асахи жалостливым взглядом проводил Даичи, медленно приближающегося к рассерженной даме. Он, если честно, уже давно сочувствует другу, и дело не в том, что его невеста — редкостная дрянь и жуткая бестия. Совсем нет. Она такой и не являлась, к счастью. Совершенно обычная дочь богатых предпринимателей, брак с которой будет весьма перспективным и полезным для будущего бизнеса. Но твою мать! Где романтика? Где любовь? Асахи не принимал такого рода дерьмо, вроде брака по расчёту, учитывая, что ни одна из страдающих сторон не в восторге от этой идеи. Но иногда туманное убеждение, что что-то может расцвести, будучи погребенным под толстым слоем асфальта, ослепляет, и люди соглашаются тащить на себе неуправляемый груз. Странное зрелище: серьёзный бизнесмен стоит перед сердитой девушкой, словно провинившийся школьник, который пытается сохранить частички гордости. Мда, забавно, но он немного забылся, ведь у них важная встреча с важными и нужными людьми. — А вам не кажется странным, что в окне того здания напротив время от времени что-то мелькает? — к Азумане подошёл высокий парень, с серыми волосами и зелёными кошачьими глазами, подозрительно косящийся на здание перед рестораном. И, дьявол, это что-то нехорошее! — Всем на пол! Это было очень вовремя, ведь звук разбивающегося стекла наполнил всё помещение, сливаясь с криками и свистом выстрелов. Чёрт, чёрт, чёрт! Непрерывный шквал выстрелов длился минут еще 5, но этого хватило, чтобы кого-то задеть и разведать достаточно обстановки. Видимо, кто-то понял, что его засекли и ловить здесь больше нечего. Но и люди не собирались так легко попадать под пули, поэтому до приезда полиции и скорой никто не вылезал из своих укромных мест. Ну, те, кто успел их найти, конечно же. Азумане уже давно так не удивлялся, когда во время пальбы рядом лежащий сероволосый парень преспокойно уставился в телефон, с совершенно обыденным и даже серьёзным лицом кому-то печатая сообщение. На вопросительный взгляд он грустно выдохнул и улыбнулся, подытожив: — Кажется, у меня оборвалось еще не запланированное свидание. Но это уже стало не важным, так как послышался вой полицейской сирены.***
Всё обошлось. Правда, не совсем радужно, как хотелось бы. Несколько тяжело раненных, также многие отделались шоком и парой царапин с синяками. В любом случае встреча теперь будет проводиться не в официальной обстановке, а следовательно, это займёт еще какое-то время. Чёрт, если бы оно еще было. — Есть подозрения, кто это может быть? Асахи, благослови твою редкую наивность. Комната, наполненная тремя людьми, почти на 70% пропитана осознанием. Осознанием того, кто же мог стрелять в Даичи, да еще и так удачно спрятаться. Очевидно же, Господи. Но, как ни странно, облегчённая улыбка так и старалась расползтись на лице шатена, и сдерживать её было бы куда легче, если Лев не косился бы так подозрительно на босса. Этот мальчишка не такой простачок, как думают половина отделов офиса, которые по воле случая узнали этого громкого парня, появившись он только-только в этом здании. На самом-то деле, Хайба, чёрт возьми, просто превосходен: его внимательность, инстинкты, мастерство — непонятно, как в нём уживаются две такие разные личности. И шатен искренне сочувствует Яку, ведь неизвестно, что может вытворить такой парень, если уж ты ему приглянулся. — Не важно, — ответил Савамура без малейшего желания затрагивать эту тему. Он понимает, что её только и нужно сейчас затрагивать и, вообще говоря, мять и заламывать, но у него сейчас мазохистская радость и чувство облегчения, поэтому всё уходит на второй план. — Но… — Не. Важно. Спасибо Азумане, что такой хороший, понимающий друг. Ведь без него Даичи было бы худо, вот только вслух это произносится очень редко, что, возможно, и не так плохо. Лёгкая пелена ликования накрыла сознание. Этого не должно быть, но оно есть, а от своих чувств бежать очень трудно. Учитывая, что серебряные волосы действительно мелькали в том окне, подозрительно задержавшись. Да и как можно устроить такое слепое стрельбище, когда один точный выстрел может завершить очередную твою миссию, а уж времени прицелиться было предостаточно. Даичи уверен.***
Тёмный коридор, пахнущий сыростью и мерзким запахом пота, был весь «украшен» пятнами крови разных размеров. Но все привыкли к этому. Коридор здесь — не самая худшая часть; можно сказать, она из приятных. Потому что человек, восседающий на прогибающимся под ним кресле, куда отвратительней. Суга знает дорогу сюда лучше, чем дорогу домой. От подобной мысли он каждый раз горестно усмехается, продолжая сюда возвращаться снова и снова. Он и так отвратителен Он пропитан кровью и грязью, которые впитались в него так сильно, что их уже ничем не вымыть, не отрезать, не выжечь. Он ходячий сгнивший мертвец, которым управляют по желанию. Он сломан и пуст внутри. Его мир когда-то давно превратили в мерзкие руины, окроплённые кровью, что теперь там пусто, а для заполнения не хватает места и погода всесокрушающая — ничему новому или светлому здесь не выжить. Здесь заполненная до краёв свалка, не более. И Коуши почувствовал, как руины разбирают, как жгут ненужный мусор в нём, дабы убрать его и освободить немного места, как небольшие ростки пробиваются сквозь разбитые глыбы камней, и небо стало уже не таким серым. Это чувство обжигает. А Суга в полном замешательстве, ведь он совсем не знает, а точнее, не помнит, что делать с чистым миром. Его пугает мысль о просветлении. «Это же просто невозможно» И он убегает. Он всегда убегает. Бегство длится недолго, ведь ему есть, кого защищать. У него остались младшие, и он не может бросить, как, к сожалению, поступили с ним. Он пообещал себе, черт возьми, стать фундаментом для них; что с ним станет — не важно. Едва сравнялся с землёй — упал так низко, как только можно. Суга уже почти не существует, поэтому ему совсем не важно, как далеко он прогниёт. Главное, вытянуть, обеспечить, защитить тех, кто ему дорог. Он и так их сильно подвёл и подводит по сей день. Но выбраться из этого дерьма не хватает сил, да и подъём слишком скользкий. Старания применяются колоссальные, правда. — Ты не выполнил заказ, — раздражающий писклявый голос, который стараются сделать грубым, слышится в конце коридора. — Что ж, я полюбуюсь на твоё жалкое выражение лица, когда парочка твоих шавок будут ловить последние глотки воздуха, — грёбаный мудак, всегда запугивает. Хотя это и работает. — Дай мне ещё время, — Суга невозмутим, ведь такому существу приносит неземное удовольствие чужое страдание и мольбы. — Время?! — громко крикнул плотный мужчина, приподнявшись в кресле, и стукнул тяжёлой рукой по мягкой обивке, но тут же выдохнул и опустился обратно, усмиряя свой гнев. — Детка, время для нас — непозволительная роскошь, — он с прищуром уставился на Сугу. — Но ладно. Ты ради своих грязных шавок сделаешь всё, что я тебе прикажу, — гадко усмехается. — У тебя неделя. Самый максимум. И каждый раз после подобного Коуши хочется достать из ножен пару острых ножей и кинуть их прямо в пухлое, потное лицо этому существу, сопроводив калейдоскоп красных брызг бесчисленным количеством выстрелов. Но он не может хотя бы потому, что здесь куча вооружённых громил — очень опрометчиво и глупо получилось бы. Ему остаётся только плотно стиснуть зубы и молча удалиться. Дела плохи.