***
Сакура завела беседу с хозяйкой таверны, рядом с которой они теперь жили. То была высокая, сухопарая женщина с резкими чертами лица. В ее таверну заходили экипажи кораблей, бросающих якорь на этом берегу; местные праздники, редкие торжественные приемы проходили здесь. Спустя некоторое время Сакура имела представление почти обо всем в Ниджиногакуре. — Значит, ты, милая, медик? Что ж, для нашей деревни это радостная новость, ведь кроме аптекаря да корабельных хирургов здесь и помощи ждать не от кого. — Разве здесь нет ни одного ирьенина, Роза-сан? Женщина странно посмотрела на Сакуру, будто не поняла, о ком та говорит. — По своей воле никто не переселится в этот заброшенный край. Не от хорошей жизни люди покинули родной город по ту сторону моря. Это было правдой — разорившиеся торговцы, ремесленники и рабочие, которых вытеснили из их прежних домов вместе с семьями, авантюристы, которым нечего было терять в их прежнем мире. Шиноби, особенно высококлассные медики, не стали бы заглядываться на такую жизнь. Те редкие посланники Лорда не оставались здесь более чем на летний сезон. Да ведь и она с Саске не по своему желанию оказались здесь. Сакура примирительно улыбнулась своей собеседнице. — Можете рассчитывать на меня.***
Нужно было организовать отдельное место для лазарета — ведь даже обыкновенная простуда в такой глуши могла стать настоящей эпидемией. Сакура уже представляла себе свою будущую вотчину, что станет приятным напоминанием о ее детском госпитале. Единственное, что вызывало беспокойство, — слова Саске, что с каждым прожитым на этой земле днем чакра и получаемая от нее сила сходит на нет. «Может, стоит пораспрашивать об этом». Но чем больше Сакура думала об этом, тем больше сомнений рождалось в ее голове. Без чакры жизнь шиноби прекращалась, так как же выживали те, кто испытал на себе влияние этого феномена? И не было ли это обманом со стороны Орочимару, чьих подлинных мотивов не знали даже его самые приближенные люди?***
Волнения от прибытия корабля и новых людей на нем больше не было. Каждый в поселке занимался своим делом — охота, рыбалка, работа на расчищенных от чащобы полях и повсеместная торговля — настоящая лихорадка в летний сезон. Сакура прогуливалась вдоль пристани. Ее внимание привлекла груда ярко-красных покрывал, наваленных прямо на землю. Но за столпившимся вокруг людьми Сакура не могла понять что же это такое. — Погребальные покрывала для наших друзей-индейцев. — Погребальные? — Сакура сразу узнала кому принадлежал голос рядом с ней. У Феликса была занятная привычка вызывать своими ответами еще больше вопросов. — В их обычаях заворачивать останки предков в ткань вместе с посмертными дарами. — И что же они предлагают взамен за них? — По-разному, — Феликс повел плечами, — бобриные шкурки, мех, в редких случаях пояса-вампум. Да, вот и они, смотрите! — А это еще что? — Сакура привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть небольшие разноцветные полоски в руках краснокожих. — А это самая ценная вещь, что только может быть у племени. — Но это же просто бусины и ракушки! — Именно. Феликс схватил Сакуру за руку, пробираясь сквозь толпу. Подойдя ближе, Сакура увидела, что на этих широких полосках были искусно собранные изображения. — Такими вампумами передаются сообщения, заключаются договоры между индейцами. На них пишется история племени. А поскольку в Спорных Землях не чеканятся монеты Лорда, вампум здесь одна из надежных валют. «Да уж, ракушки и стекляшки вместо золота» — Сакуре показалось, что она попала в Зазеркалье, где все вокруг поменялось местами.***
Будучи неглупой девушкой, Сакура с первых дней понимала в чем состоит основная слабость здешних поселений и их с Саске положения. За первые недели Саске встречался с вождями местных племен. То были долгие переговоры с целью заручиться поддержкой коренных индейцев, лояльных к поселенцам. Саске, невзирая на некую холодность в характере, обладал способностью вызывать к себе уважение окружающих людей. В сущности Саске был воином, рожденный в семье себе подобных. И настороженность индейцев вскорости сменились искренней дружелюбием. Не без помощи Феликса, служившего переводчиком с местных диалектов. Но Сакура помнила горький опыт, постигший ее управление госпиталем. Без должной материальной поддержки ни одно начинание не будет успешным. Если бы тогда Сакура не зависела в своих действиях от старейшин, от их решений в денежных вопросах, с ней не обошлись бы столь грубо. Но пока колония зависела от волеизъявления Лорда, пока возможность существования поселений целиком зависела от Огня, пока Спорные Земли были лишь сырьевой базой без адекватной возможности вести торговлю, не было и речи о том, чтобы она и Саске могли на что-то повлиять. Золото — только оно могло заставить верхушку Огня вести переговоры на равных. Независимость в финансах открывала путь для взаимных торговых отношений с соседствующими колониями страны Железа. Как ни прискорбно было осознавать, но золото давало свободу.***
Сакура поделилась своими мыслями с Саске не без опаски. Ей не хотелось ставить под сомнение его действия здесь. Но Саске внимательно слушал ее доводы. — Я говорила с Шикамару перед уходом из Конохи. Он говорил, что в этих землях можно обнаружить месторождения золота. Я знаю, это не простое дело, но если бы мы смогли… Вопреки опасениям, Саске серьезно отнесся к ее словам.***
— Как ты себя чувствуешь? От необычного тона в мужском голосе Сакура слегка вздрогнула. С утра ее мучила мигрень, и Саске заметил зеленое свечение, когда Сакура применила несложное дзюцу. — Немного болит голова. Наверное, погода меняется, — Сакура еще немного помассировала виски, боль теперь слегка отдавала в затылок. Погода и в самом деле менялась, с моря сильные порывы ветра пригоняли огромные волны, что бились о стены их деревянного форта. Саске подошел к ней сзади, мягко приобнимая одной рукой за плечи. Смотря на Сакуру сверху вниз, Саске обратил внимание на то, какой она стала хрупкой и тонкой. Сакура, как и всегда, взваливала на себя много работы, создавая на новом месте лазарет, обходила больных в их домах, вместе с местной детворой собирала травы и ягоды на лекарства. Обычно мягкий овал лица теперь выделяли ярко выраженные скулы, придавая Сакуре несколько воинственный вид. Волосы ее заметно отросли, Сакура собирала их в косу, небрежно перекидывая через плечо. Заметив, что Саске проводит рукой по ее волосам, Сакура истолковала его жест по-своему: — Мне стоит обрезать волосы, они ведь мешают в работе. — Оставь. — Но… — Ты красивая. Ее сердце забилось в груди, словно небольшая птица. Саске произнес это так просто, как самую очевидную вещь в мире. И возможно, Саске не понял отчего Сакура смущалась сейчас поднять на него взгляд.