***
В гавань медленно входила галера, принадлежавшая лично Лорду Огня. В морской воде то и дело вспыхивали огни ярко-красных шелковых флагов с золотыми кистями и личным гербом Лорда с рисунком из белых и желтых лотосов. Толпа на набережной всколыхнулась от любопытства. К тому месту, куда должно было подойти это прекрасное судно, стягивались, громко перекрикиваясь, торговки рыбой, фруктами и цветами, подхватывая свои корзины с персиками и дынями, мимозами и гвоздиками, кальмарами и устрицами. Туда же подходили рыбаки, чинившие сети, портовые грузчики и матросы с других кораблей. Прибытие в порт галеры означало небольшую передышку, позволяли себе отдохнуть капитаны кораблей, следивших за погрузкой груза, дородные торговцы ненадолго отходили от весов, все спешили к галере, как на спектакль полюбоваться ее изяществом и нарядной формой офицеров. Сакуре нравилось оживление этого приморского города: в отличие от затхлости столицы, здесь чувствовались энергия и бойкость горожан, прибывших купцов и моряков всевозможных происхождений. Как дочь торговцев, она чувствовала себя вполне свободно в такой атмосфере, а после пары лет отсутствия на миссиях шла по набережной с горящими от любопытства глазами. И чтобы не разделиться в толпе, Сакура ухватила Саске за пустой рукав рубашки, восторженно рассматривая все вокруг себя. Саске не разделял восторг своей спутницы, скопление людей обостряло его природную настороженность. Он хотел как можно скорее найти корабль, предназначенный для его сопровождения на ту сторону океана, но в такой суматохе это вызвало затруднения. Несмотря на еще утренние часы, солнце пекло нещадно. Лазоревая синева неба слепила непривычные к южному климату глаза. — Подожди меня здесь. Я вернусь, как только найду корабль. — Саске подвел Сакуру к лафету пушки, стоявшей возле стены, солнце еще не добралось до этого уголка, и Сакура блаженно прислонилась к прохладному металлу. Может, она бы и обиделась, что Саске решил оставить ее, но скорее всего это была своеобразная забота — белый лоб Сакуры уже начал краснеть. С завистью она смотрела на местных девушек, чьи лица скрывались в тени огромных соломенных шляп. Сакура не знала, сколько прошло времени, и лишь вздрогнула, когда башенные часы на главной городской площади пробили полдень. Солнце успело добраться до пушки, где сидела Сакура, и теперь найти тень было невозможно. Она бы с удовольствием побродила по торговым складам, рассматривая целые горы свежей рыбы или запасы специй, но не хотела доставлять Саске лишнего беспокойства. Мимо проходили девушки с полными корзинами устриц, предлагая прохожим раковину и гвоздику, не жалея добрых слов тем, кто откликался. Засмотревшись, как ловко они вскрывают устрицы и чистят крабью скорлупу, Сакура резко, словно ее кто-то уколол в затылок, обернулась. Она отчетливо ощутила чужой взгляд, направленный именно на нее. За торговками рыбой Сакура заметила темный проулок между двумя домами. Ведомая непонятным страхом и любопытством, она стала обходить стоящие на земле корзины с рыбой. Этот темный провал теперь манил ее, словно пасть харибды. Рукой она уже коснулась кирпичной стены дома, всматриваясь вглубь бездны. На одно лишь мгновение ей показался знакомым холодный и совершенно пустой взгляд. И когда Сакура уже почувствовала, как приближается к черному силуэту, ее кто-то одернул за руку. Сакура едва не вскрикнула. К ней пристала маленькая высохшая старушка. — Купите у меня креветок. Последняя корзинка осталась, а ведь было больше дюжины. Поглядите, какие крупные. Сакура снова обернулась к проулку, пытаясь убедиться, что ей не померещилось. Но больше ничего не могла разглядеть. Проулок был пуст. Пожилая торговка не отставала. — Мне до дома далеко и нести их не в чем. — Сакура попыталась вежливо отказаться. — В своем животе и унесете. Невелика тяжесть. — Не сырыми же их есть? — Поджарьте на жаровне, вон там, у монахов. А я вам дам немного гвоздики, сверху положите, пусть с ней и прожариваются. — У меня же и тарелки нет. — Камушек плоский найдете, чай, на набережной сидите. — И вилки нет. — Вот до чего привередливая девица! А пальчики твои тонкие на что тебе? Чтобы отделаться, Сакура купила корзинку с креветками, вынув из кармана пару мелких монет. Поблизости монахи из храма и в самом деле устроили кухню на открытом воздухе, варя в трех котлах еду для бедняков. Оттуда доносился аппетитный запах, Сакура почувствовала голод. Аккуратно переворачивая толстых креветок за хвосты, она не переставала смотреть по сторонам. Был ли то знак или предостережение, что она дважды видела пугающего ее человека. Да был ли то человек? Саске все не возвращался. Грызя мягкое белое мясо, пахнущее морем, Сакура размышляла: стоит ли рассказать ему о напугавшем ее темном силуэте? Но тогда нужно будет рассказать и о первой встрече, и о записке в борделе. В любом случае, они не сегодня отправятся в плаванье, даже если корабль полностью готов к отплытию, просмолен и загружен, то потребуется не меньше суток, чтобы проверили их документы и определились с багажом на столь длительное плаванье. В очередной раз взвесив все за и против, Сакура не решилась. В конце концов, она всегда была мнительной, не хватало еще, чтобы Саске решил, будто она боится! Саске возник, словно из-под земли. — Я оставил вещи в гостинице. Идем.***
Гостиница «Белые паруса» была совершенно неприметной и невзрачной. Парочка постояльцев сидела в затемненной зале и неторопливо тянула пиво из кружек. Внутренний дворик гостиницы выходил прямо к морю, обычно оттуда заносили товары и покупки прямо с кораблей, тем самым не оплачивая пошлину на ввоз. Последнее, судя по всему, и стало для Саске причиной выбора этого пристанища. «Синяя чайка», на которую Саске показал Сакуре, ожидала их невдалеке, а с внутреннего двора гостиницы они могли покинуть порт совершенно незаметно. Хозяйка гостиницы — полная молодая женщина — была очень приветлива с новыми постояльцами. — Проходите же сюда! Я вам приготовила замечательное рагу из баклажанов и помидоров с чуточкой чеснока и перца! Внешность Саске, несмотря на суровый вид, всегда располагала к себе женщин. Сакура хихикнула. Эта «способность» Саске могла бы ее позлить и заставить ревновать, но она прекрасно видела, что Саске это и самому в тягость. — Идите сюда, в укромный уголок возле окна. Тут вам будет спокойно за маленьким столиком. Что будете пить? Подать вам розового вина, совсем слабенького? Сакура поставила злополучную корзинку с креветками на стол. От рагу шел аппетитный запах, но от вина она отказалась. — Простой воды, пожалуйста. Холодной. — Вижу, что намаялись вы с непривычки, по вам сразу видно, что девушка не из наших краев. В такой солнцепек, да без шляпы! А вина все же попробуйте. Когда хозяйка отошла от них, Сакура спросила: — Все в порядке, Саске-кун? Тот потянулся к корзинке, задумчиво смотря в одну точку. — Корабль отплывает через два дня, на рассвете. — Но тебя что-то тревожит? — Как обычно. — Сакура было хотела возразить, но Саске перебил ее. — У тебя еще останется время пройтись по набережной. Но я бы не хотел, чтобы ты была на виду. Ничего не ответив, Сакура отпила воды из стакана.***
Дневная духота развеялась приятным ночным бризом. Сакура с наслаждением раскрыла окно их общей комнаты, расположенной на втором этаже, где ночевали все жильцы гостиницы. Шум прибоя убаюкивал, а лунный свет мягко подсвечивал песок на берегу. Сакура обнимала Саске за шею, засыпая от шороха бегущих волн. «Никогда в Конохе мы не смогли бы вот так засыпать в объятьях друг друга». Кожа у Саске была прохладной, Сакура прижималась к нему разгоряченным лбом, ластясь, словно кошка. Огни в порту горели, высвечивая очертания кораблей.